Я взял ее за талию и помог спрыгнуть на пол. Зоя казалась невесомой. А мне на мгновение почудилось, будто смотрю фильм ламповых шестидесятых, где вот так же весело проводит свободное время научная молодежь, чтобы завтра с раннего утра вернуться в лаборатории, облачиться в белые халаты и с головой погрузиться в изучение тайн мироздания. И словно в ответ на здании напротив зажглась ярко-зеленая неоновая надпись: «Летайте самолетами Аэрофлота! Ту-145это быстрота и комфорт».
Ту-145?
Зоя проследила мой взгляд:
Сегодня на нем улетаем.
В Сибирь? вырвалось у меня.
Нет, на Камчатку, на испытательный полигон. Пока гиперзвуковой рейс не пустили, такая морока туда добираться! А ведь когда-то вообще на поездах ездили, Зоя покачала головой. Хотите с нами?
Хочу, сказал я.
Реальность вокруг окончательно лишилась достоверности. Я, наверное, не удивился, если бы в кафе зашел робот, такой, какими их изображали в шестидесятыхогромный, стальной, гудящий. И потому я готов был лететь с Зоей и ее друзьями хоть на Марс. Ведь здесь все возможно.
Эй, парочка, окликнули нас с Зоей, когда мы танцевали уже третий акробатический рок-н-ролл, собираться пора! Гоните по рублю!
Компания и впрямь собиралась уходить. Девушки заворачивали оставшиеся бутерброды в газеты, очкастый бородач деловито проверял бутылки на наличие остатков содержимого. Остатков не имелось. В блюдце лежали смятые бумажки. Зоя извлекла из сумочки кошелек.
Я тоже достал портмоне и с некоторым сомнением посмотрел на свои купюры. Рубль? Бумажный? Нашлась только десятка с изображением Красноярской ГЭС.
Я положу за вас, сказала Зоя. Вот, передала мне две хрустящие бумажки с портретом Пушкина.
Пушкин наше все, мелькнуло в голове. Таких денег я не видел. Рядом с портретом значилось «Один рубль. Казначейский билет. Образца 1961 года».
Так вы согласны? еще раз спросила Зоя. Тогда попросим Сурена включить вас в список. Пойдете разнорабочим. Сурен, окликнула она бритого наголо молодца, нам разнорабочие нужны?
Нам нужны разноученые, хмуро сказал Сурен. Так ведь, Саша? толкнул бородача, который тихо переговаривался с миниатюрной брюнеткой.
Нам все нужны, махнул рукой Саша. Лишь бы голова на плечах имелась.
У Димы она имеется, сказала Зоя и рукой, словно гладя, провела мне по голове.
Трудовая имеется? Сурен закурил. Хотя, о чем я Ладно, напишите заявление, а я получу на вас продпаёк и проездные. Дима? Горин? Зажав папиросу в зубах, он извлек крошечный блокнотик и еще более крошечным карандашом, тонувшем к его кулачище, что-то записал. На сколько товарищ вливается в наш коллектив?
По полной, сказал я.
Полторы декады? Это хорошо, Сурен убрал блокнотик. Мы в «Радуге» расположились. Или вы местный? Ага, значит номерок вам тоже придется обеспечить Верочка, окликнул он миниатюрную брюнетку, у нас как с номерами?
Ты же знаешь, Суренчик, хихикнула брюнетка, мест нет. У них эта табличка к стойке вот такими болтами привинчена.
Как привинтили, так и отвинтят, сказал суровый, коротко стриженный молодец, до того не подававший никаких признаков навыков вербального общения. Полосатая футболка туго натянулась на плечах, будто он уже сейчас был готов исполнить угрозу. И там бюрократы засели, шерсть на ушах.
Ладно, разберемся, сказал бородатый Саша. Пошли, что ли? Нам еще долго топать
У меня машина рядом, сказал я. Все, наверное, не поместятся, но
Благодетель! Всплеснула ладошками брюнетка. А я ноги стоптала, вот, и она вытянула вперед изящную ножку, обутую в белую туфлю. Посмотрите, посмотрите!
Все с интересом посмотрели, а я пошел за машиной.
Уместились все. Это казалось невозможным, но ребятаСурен, бородатый Саша и молчаливый Витька упаковались на заднее сиденье, к ним на колени забрались брюнетка Валя и вырвавшаяся из «Спинозы» Света, которая никак не могла завершить свой рок-н-рольный марафон. Зоя села рядом.
Вот туда, махнула она вдоль по главной улице. Мимо памятника. Который стоит.
Кто ж его посадит, буркнул молчаливый Витька. Ему пришлось туже всех. Он согнулся вперед, положив могучие руки на спинки моего и Зоиного кресла, чтобы Сурен и Саша могли удобнее устроиться.
Интересно, а есть такие памятники, которые лежат? спросила запыхавшаяся и до сих пор не отдышавшаяся Света.
Памятник лежачему мещанину, сказал Саша. Давно поря изваять. Дабы искоренить.
А это ваша машина? спросила бойкая Валя.
Отцовская, честно признался я.
Я думала, вы в прокате ее взяли, мне показалось, она слегка разочарована.
Тяжелое бремя наследственности, хохотнул Сурен. Вы не обращайте внимания, Дмитрий. Валентина максималистка. Она считает, человек должен шествовать по жизни максимально налегке. Жить в общежитиях или гостиницах, питаться в столовых, брать в прокате автомобили ай! Валя его ущипнула. Валечка, я не против! Я только за! Мы ведь так и живем! У меня даже квартиры нет!
У тебя их три было, хмуро сказал Витька. Ты все профукал. Женам оставил, ловелас.
Он поступил как настоящий джентельмен, сказала Верочка и погладила Сурена по голове. Молодец, Суренчик, женись и дальше.
Я вел машину, подчиняясь указаниям Зои, одновременно прислушиваясь к пикировкам новых знакомых. Странная мысль свербилане сон ли? Странное ощущение, которое охватывает, когда наступает глубокая ночь, хочется спать, но ты по каким-то причинам продолжаешь бодрствовать. Город вокруг спал. Горели огни фонарей вдоль дорог, да редкие окна в пятиэтажках. Никаких рекламных стендов, круглосуточных киосков и маленьких магазинчиков. Тут вообще отсутствовала реклама. Разве что кроме горевшей напротив кафе неоновым светом. Про полеты на самолетах Аэрофлота. Хотя нет, вот еще зажглась зеленоватым светом: «Товарищи автомобилисты! Уступайте пешеходам!»
Теперь сюда, тронула меня за руку Зоя. Вот наша гостиница.
Стоянка пустовала. Я запер машину и вошел внутрь. За стойкой с прикрученной табличкой «Мест нет» позевывала солидная тетя, никак не подходящая на роль девушки на ресепшине.
Это он? спросила она Зою.
Да, его на одну ночь надо устроить, если можно
На одну ночь можно, неожиданно мирно сказала тетя. У нас место в двукоечном номере освободилось. Там товарищ заселился, вот к нему и подселим. Давайте паспорт, товарищ
Документы завтра подвезут, быстро сказала Зоя. Может, с утра оформимся, а?
Поднимаясь по лестнице, я сказал:
Не думал, что у тебя получится.
Сегодня смена хорошая, объяснила девушка. Без волокиты и мещанских заморочек. Вот, наверное, показала на дверь.
Я сверился с номерком на ключе.
Спокойной ночи, сказала Зоя. Утро вечера мудренее.
Спокойной ночи, ответил я. Неимоверно хотелось спать.
В номере оказался включен телевизор. Невыносимо древний, архаичный, с маленьким черно-белым экранчиком. Удивительно, что он вообще имелся в номере, который, как и гостиница, словно сошли с картинок, фотографий и киноэкранов шестидесятых годов. Скорее всего, как это пристанище командированных возвели во времена рождения литерного городка вокруг жутко секретного завода или испытательного научного полигона, так с тех пор даже мебель не меняли, не говоря о внутреннем интерьере.
Мой сосед, о котором предупредила дама, спал на правой кровати, укутавшись с головой в пододеяльник. Само одеяло сбилось к ногам. В номере было душновато, несмотря на открытую форточку в брутально деревянных рамах. На широком подоконнике стояла пепельница, забитая окурками. Имелся цветок, фикус кажется. А может и не фикус. Но тоже, оттуда, родом из Оттепели.
Звук телевизора был приглушен, поэтому я не сразу обратил внимания, что он транслирует. Света от экранчика вполне хватало разоблачиться, бросив одежду на пустующее кресло, современника фикуса и вполне гармонирующего с общим временным континуумом гостиницывидел я такое несколько раз в кино тех годов и на фотографиях в старых журналах «Смена», грудой хранившиеся на даче.
Приняв водные процедуры, я сел на кровать и потянулся выключить почти беззвучно работающий телевизор со странным названием «Вечер-3». Хорошее название. Подходящее. И фильм шел под стать этому славному бойцу телевизионного лампового фронта с молодыми Яковлевым, Анофриевым. «Друзья и годы», сразу же вспомнил я. Ну, надо же. Гармония.
Посмотрев на похрапывающего соседа, я решил, что немного звука не повредит, тем более он сам оставил телевизор включенным, когда его окончательно сморил сон. Взялся за ручку переключения каналов и даже с некоторой опаской повернул ее по часовой стрелкепосле пультов это казалось жуткой архаикой. Ручка легко подалась и щелкнула на следующий канал. По всем канонам жанра там никаких передач не должно было бытьв те времена полуночников не жаловали, ибо рабочий человек должен хорошо высыпаться перед трудовым днем, не отвлекаясь на «ящик».
А теперь начинаем передачи для тех, кто не спит, сообщила строгая дикторша. Программу открывает выпуск «Международной панорамы», затем вы сможете посмотреть запись выступления танцевального коллектива «Березка» во Дворце Советов, а завершит программу комедийный художественный фильм «Его звали Роберт».
Заиграла знакомая ностальгическая мелодия и возникла заставка «Международной панорамы». Удивительно, но я помнил и эту музыку, и эту заставку, словно нарисованную на куске картонапоначалу не в фокусе, а затем становясь все резче и резче, как бы намекаясейчас вы все увидите в мельчайших деталях. А затем появится сидящий человек в строгом костюмеКаверзнев, Сейфуль-Мулюков, Цветов Однако возникший комментатор оказался мне незнаком.
Здравствуйте, товарищи, сказал он. Начинаем очередной выпуск передачи «Международная панорама: события, факты, комментарии». Массовые беспорядки в Северном Ольстере
Это какой год? Семидесятые. Или все же шестидесятые? Если у меня имелась некая гипотеза о происходящем, которая, несмотря на совершенную фантастичность, все же позволяла хоть как-то объяснить происходящее с тех пор, как я свернул на анизотропное шоссе, то следующий поворот переключателя ее опроверг. Почти опроверг, если сказать точнее.
Изображение оказалось цветным. Причем абсолютно не соответствующим ожидаемому качеству кинескопачетким, сочным, будто не электронно-лучевая трубка его воспроизводила, а вполне себе приличный жидкокристаллический экран. Но гораздо интереснее оказалось то, что там происходило. Я было решил, что смотрю фантастический фильм.
А это наше лифтовое хозяйство, сказала девушка. Девушка как две капли воды походила на Зою, а за ее спиной в синих комбинезонах возились с приборами давешние знакомыеГригорий и Панкрат. Это опровергало гипотезу о постановочном характере съемки. Мы его так между собой называем. В шутку, конечно. Когда меня спрашивают, кем работаю, я отвечаюлифтером. А если серьезно, то сейчас мы находимся в святая святых Башни Цандераотсюда осуществляется управление всеми подъемниками на орбиту и с орбиты Земли.
Смена кадра, и вместо Зои появляется то, что называется Башней Цандера. Решетчатая конструкция, уходящая ввысь. Сквозь прорези видно сложное движение механизмов, вращение колес, скольжение вниз и вверх цилиндров, некоторые из которых запаяны наглухо, но в других имеются иллюминаторы. И только когда камера дает постепенное увеличение, словно бы наезжая на один из таки цилиндров, я вдруг понимаю истинный размер этого сооружения. Сквозь иллюминатор виден крошечный человечек, махающий рукой.
А за кадром строгий голос диктора рассказывает, сколько грузов выводится на орбиту Башней Цандера, как растет пассажиропоток на орбитальные станции «Гагарин» и «Циолковский», а вслед за этим с невообразимой четкостью возникают и сами станции, о чем догадываюсь по огромным буквам на боках медленно вращающихся под звуки вальса ослепительно белых бубликов.
Я наклонился к экрану, желая разглядеть космическую панораму еще четче, еще подробнее. Вот внизу в голубой дымке Земля. Вот тонкий шпиль пронзает атмосферу, а внутри него посверкивают сигнальные огни поднимающихся и опускающихся транспортов. Вот на кончике Башни Цандера пристроился шар, ощетинившийся выступами стыковочных узлов. Некоторые из них пустуют, к другим пристыкованы космические корабли, такими, какими любили изображать в старых книжках и журналах на заре космической эрыокруглые, слегка неуклюжие, с резкими выступами хвостовых оперений.
И все это под звуки вальса «Голубой Дунай» и будничную, в общем-то, речь комментатора, словно не о космических пажитях сообщал, а давал очередную сводку о битве за урожай и засыпке зерна в закрома родины.
Сосед под одеялом беспокойно заворочался, и я торопливо приглушил звук. Космическая феерия завораживала. Но я все же протянуть руку и переключить канал. Что ожидал? Увидеть не меньше, чем межзвездный перелет? Ведь странный телевизор с уютным названием «Вечер-2» оказался своего рода машиной времени. Или окном времени. Или телевизором времени. Фантастика. Ровно как и то, что за окном литерный город, в который ведет анизотропное шоссе, и который отнюдь не существует во втором десятилетии следующего века, а пребывает, как максимум, в шестидесятых годах прошлого.
На следующем канале шло совершенно обычное ночное ток-шоу «Окна», про которое Зойка все уши прожужжалокакое оно необычное и какое скандальное. Набыченный ведущий в узкой курточке, что расходилась на его широкой мускулистой груди, разнимал сцепившихся женщин. Всклокоченные волосы, размазанная помада.
А в это время космические корабли бороздят
Рекламная заставка и слоган: «Водка Зверь! Похмелья не будет!»
В меня словно плюнули из телевизора.
Хотелось немедленно утереться, умыться и вновь повернуть ручку переключения каналов.
И ещеспать.
Уже лежа в кровати на бугристом матрасе и укрывшись байковым одеялом, от которого попахивало складским помещением, я попытался вспомнитьна каком этапе странного путешествия у меня отказало чувство удивления. Когда подсели Григорий и Панкрат? Когда решил свернуть на анизотропное шоссе? Когда остановил гаишник? А потом я увидел нечто, как теперь понимаю, эту самую Башню Цандера? Где, кстати, она расположена? Неужели поблизости городка? Почему не на экваторе? Кажется, у Артура Кларка был роман про строительство космического лифта, а на идею его вдохновил советский инженер, который и придумал такую штуку
Говорят, современного человека вообще трудно удивить. Про любое чудо, фантастическое событие, явление мы либо читали, либо смотрели в кино, и нас, столкнись с подобным воочию, не поразят ни летающие тарелки, ни снежные люди, ни лох-несские чудища. И даже Башни Цандера. Или в этом есть доля лукавства? Кто знает, если дело обернется именно так, что перед тобой появится огромноголовый и зеленокожий брат твой по разуму и протянет шестипалую ладонь для рукопожатия? Что будешь делать? Хотя бы удивишься?
Ладно, инопланетяне. А как быть с путешествиями во времени? Ведь, как ни крути, это то, что со мной произошло. Анизотропное шоссе перебросило на сорок или даже пятьдесят лет назад. Впрочем, назад ли? Что-то не помню, чтобы в шестидесятые страна строила космические лифты и орбитальные станции. А еще собирала телевизоры высокой четкости. Тогдапараллельная реальность? Параллельный мир шестидесятых годов, где прогресс не просто быстро пошел, а помчался со спринтерской скоростьювчера только-только полетел Гагарин, а сегодня милая девушка Зоя собирается отправиться в космос на лифте.
Не спится?
Я вздрогнул и лишь потом сообразилсосед. Наверное услышал как ворочаюсь.
Да, что-то не спится, признался я. Матрас жестковат.
Зато клопов нет, сказал сосед.
Ну, это чересчур.
Глаза привыкли к темноте, и я увиделсосед сел на кровати, достал что-то с тумбочки. Чиркнула спичка, затлел огонек сигареты.
Не желаешь?
Не курю.
Вот черт Не помешаю?
Ничего страшного, курите.
Тогда у форточки подымлю, он встал и подошел к окну. Глубокие тени не давали рассмотреть лицо. А насчет матрасов я тебе так скажуесть гостиницы, где за счастье и на матрасе устроиться
Я еле сдержался, чтобы не зевнуть. Сон все-таки одолевал.
Вот, помнится, в оприче двадцатых кромечили мы ситуацию под Царицыным
Даже на пороге окончательного засыпания последняя услышанная от соседа фраза царапнула ухо несуразностью опричь кромечили Царицын
Но переспросить не успел.
Зойка трясла меня за плечо, а я точно зналтакого не может быть. Не может быть никогда. Не могла она, знатная засоня, встать раньше меня, да еще в выходной день. Сон, решил я в полудреме и попытался перевернуться на другой бок. Но тут ясно различил сказанное: