Перепонка палатки чмокнула, в тамбур ввалились, затопали, отряхивая дохи от песка и пыли, а когда давление сравнялось, внутрь шагнули Аглая и Максим. Максим энергично растирал щеки. Аглая приложила замерзшие ладошки к тепловой панели.
Следов существования Великой Марсианской Цивилизации в районе объекта «Обсерватория» сегодня, одиннадцатого октября две тысячи сто семнадцатого года, не обнаружено, подражая голосу кибера проинформировал коллег Андрей. Взвесил на ладони странного вида обломок, который обещал стать вышеупомянутым следом, но оказался лишь произведением искусств марсианских сил выветривания, и ловко, точно мяч в кольцо, закинул его в ведро. Возвращаемся на базу, на сегодня хватит.
Что мы на базе не видели, пробурчал Максим. Нормальной еды все равно нет и не предвидится.
У нас имеется обширный набор самоподогревающихся консервов со всем необходимым комплексом полезных веществ, хладнокровно сообщила Аглая, приняв реплику Максима на свой счет. Достаточно взять брикетик, снять оболочку и дернуть за веревочку.
Вот-вот, вкус у него будет, как у веревочки, поморщился Максим. А хочется нормальной еды борща жареной картошечки на сале яичницы
Помимо воли рот Андрея наполнился слюной, что вызвало приступ раздражения. Настроение не улучшилось до того момента, когда они, соскочив с краулера, дотопали до жилого купола базы, разоблачились в тамбуре и вошли в кают-компанию. Наверное именно раздражение и позволило Андрею освеженным взглядом окинуть творившееся внутриразгром, разбой, мусор, да к тому же сдобренное запахами, явно не из давно полетевшего озонатора. Пахло как в рейтарской казарме. Причем в казарме, где рейтары ночевали вместе со своими лошадями.
Кто дневальный? прошипел Андрей. Кто этот нехороший человек?!
Ты, Аглая кое-как расчистила заваленный тряпками, коробками и деталями озонатора диван и присела на неохотно высвободившийся краешек.
Объявляю аврал, генеральную уборку, волей, данной мне распорядком дежурств, сказал Андрей, а Максим, усевшийся на развороченную коробку с питательными брикетами, поинтересовался:
С какой стати? Дневального на то и назначают, чтобы он наводил шик и блеск на вверенной территории. И, кстати, готовил обед борщ, там, жареную картошку яичницу
Когда после внеплановой генеральной уборки Аглая и Максим разбрелись по каютам, Андрей тоже вернулся в свой закуток и устало присел за откидной столик. Винить, хотя и очень хотелось, некого. Да, Уставом внеземной службы полагалось ежедневно назначать ответственного за уборку и приготовление пищи, но, спрашивается, как это делать, если археологическая экспедиция задыхается от нехватки рук? Их всего трое, и больше не будет. Людей не хватает не только на раскопках. Информаторий переполнен гласами, вопиющими в космической пустыне, о найме специалистов: требуются математики, требуются химики, учителя, строители, требуются, черт возьми, даже философы. Но дело не только в острейшем кадровом голоде. А еще в лимитах жизнеообеспечения. Каждые дополнительные рукиэто дополнительные кислород, вода, пища, жизненное пространство Всего этого в обрез. В обрез обрезов.
Андрей вздохнул, нацепил наушники, поправил перемотанный изолентой микрофон, щелкнул тумблером и вошел в «Клуб знаменитых капитанов». Хотя кто-то считал, что неформальному каналу общения командиров исследовательских баз, капитанов космических судов, руководителей изыскательских партий подошло менее претенциозное наименование, например «Плач в жилетку» или «Я б из начальников ушел, пусть меня разучат». Главное назначение форумаобмен опытом, который в космосе ценится на вес тушенки и сгущенного молока. И именно сюда Андрей «понес печаль свою»: жалобы на неустроенность быта, на беспорядок, на мусор, на встающие поперек горла брикеты сухого пайка и прочие бытовые неурядицы, изрядно отравляющие радость научных изысканий.
Конечно, столь животрепещущая тема немедленно возбудила всеобщий интерес, но, судя по обилию и разнообразию рецептовкак жить в чистоте и уюте на отдаленной космической станции, решения проблемы, увы и ах, до сих пор не существовало.
Потерпеть надо, утверждал командир контейнеровоза, следующего по маршруту МарсЗемля. Подумаешь, брикеты! Эх, молодежь, знали бы вы в каких условиях и начинался бесконечный, как вселенная, рассказ о суровых временах освоения Пояса астероидов, когда ни о каких жилых куполах не помышляли, месяцами жили в собственных скафандрах.
Железной рукой заставлять поддерживать идеальную чистоту, сурово стучал азбукой Морзе в такт суровым словам еще более суровый начальник геологической партии на Церере. Не давать спать дневальному, пока не вылижет жилой купол до блеска. В космосе спатьроскошь. И естьтоже!
В общем, Андрей вскоре бросил заполнять блокнот советами бывалых по улучшению бытовых условий на станции, поскольку ни один из них не годился для применения. Ну, действительно, не заставлять же Максима и Аглаю бодрствовать еще и ночью, расчищая завалы мусора и устраняя беспорядок, чтобы они затем весь день сомнамбулами бродили на раскопках, выискивая такое, от чего волосы становились дыбом и возникало неодолимое желание немедленно закопать находку обратно.
Собираясь отключиться от канала и смежить слипающиеся очи, Андрей вдруг услышал как заработало печатающее устройство, из щели выскочила бумажка. Текст гласил:
«Имеется решение проблемы. Свяжитесь по номеру Марс-5-14-27».
Глава вторая. Люди и киберы
Это и есть решение наших проблем? с сомнением спросил Максим, оглядывая выгруженные из конвертоплана многочисленные ящики. Чтобы это собрать и свинтить уйма времени понадобится!
Ленинградский завод бытовой техники, прочитала Аглая надпись на ближайшем контейнере. Она точно автоматическая? Ты ничего не напутал?
Полностью, сказал Андрей. Нам ее даже собирать и монтировать не придется. В комплекте имеется сервисный тектотон, надо только его найти и активировать, он сверился с ворохом накладных и пошел вдоль штабелей.
По закону вечного свинства, нужный ящик оказался погребенным на самом низу, и пришлось изрядно попотеть, выволакивая егопод холодные лучи рассветного солнца, извещавшего о начале новой эры обживания человечеством далеких планет, спутников и астероидовэры комфортного кибербыта.
Так, по крайней мере, думали члены археологической партии, высвобождая от предохранительных обмоток сервисный тектотон, который оказался весьма величественных габаритов. Стальное тело, цилиндрическая голова с ушами-локаторами, гибкие манипуляторы и ноги, укрепленные в сгибах поршнями высокого давления.
Тектотон относился к первопроходческим машинам класса «Защитник». Наверняка он когда-то сопровождал отважных завоевателей больших и малых небесных тел, не покладая манипуляторов вносил лепту в освоение Солнечной системы, пока не выработал гарантийный ресурс и не был определен на менее трудоемкую службу.
Тектотон возвышался над благоговейно замершими археологами, а затем прогудел:
Готов приступить к монтажу оборудования. Прошу определить фронт работ.
Аглая взвизгнула от восторга.
Да-а-а, только и мог сказать Максим, оглядывая стальное чудо. Ему не быт обустраивать, ему на передовой край, на периферию, на Плутон
Ничего, сказал Андрей. Для сражения за идеальные бытовые условия на отдаленных станциях как раз и нужен неутомимый стальной боец. Следуй за мной, тектотон, я тебе покажу, где пролегает твой фронт.
Всем вы хороши, вздохнула Аглая, загружая очередную порцию грязной одежды в стиральную кибермашину, только поговорить с вами не о чем.
Она сверилась с инструкцией, сдвинула рукоятку на отметку «Безжалостная стирка», которая должна очистить ворох испачканных в машинном масле комбинезоновпобочный продукт ремонта вышедшего из строя экскаватора, и присела на перевернутый тазик, утирая со лба пот.
О чем вы хотели со мной поговорить, уважаемая Аглая? мягкий приятный голос донесся из динамика машины, девушка от неожиданности подалась назад и чуть не сверзилась на пол. Манипуляторы придержали Аглаю за локоток, затем ласково погладили по плечу.
Кто ты? почему-то шепотом спросила девушка. Кто со мной разговаривает?
Я, ответил голос. Помолчав, добавил: Стиральная кибермашина.
В отличие от Аглаи, заговоривший с Максимом тостер нисколько его не удивился. Почему и нет? Намазал гренку джемом, откусил и зажмурился от удовольствияпо сравнению с питательными брикетами кусочек поджаренного хлеба, приготовленного хлебопечкой, пища богов.
Продул все-таки «Венерианский земледелец», с дребезжащей печалью в звуковом кристалле сообщил Максиму тостер и сменил зеленый огонек готовности на помаргивающий желтыйнадо полагать, сожаления.
И все потому, что Харлампьев красную карточку получил, мрачно подхватил Максим. «Металлург астероидов» для них вообще не противник. В прошлом сезоне «Металлурги» на последней строчке таблицы дневали и ночевали.
Судья подсуживал, подхватил тостер. Сколько голевых моментов у «Земледельца» срезал!
Постой-ка, Максим прожевал последний кусочек. Так ты тоже за «Земледельца» болеешь?
А то, звякнул тостер и выдал следующую порцию гренок.
Обсуждение футбола продолжилось.
Андрей не поверил собственным глазам, когда будто по волшебству перед ним на столе, заваленном грудой рабочих материалов экспедиции, возникла чашечка эспрессо. Это было настолько невероятно, что он сморгнул и глубже втянул воздух. Аромат свежесваренного кофе щекотал ноздри и бодрил так, будто Андрей уже пригубил густой напиток.
Кофе на базе отсутствовал, если не считать за таковой консервированную и самоподогревающуюся бурду, которую по недомыслию именовали «Кофе», причем кавычки как нельзя лучше отражали весьма условную принадлежность бурды к благородному напитку.
А тут еще и чашечка! Точно такая, какие подают только в кофейнях на Земле!
Я думаю, это вам необходимо.
Резко крутанувшись на кресле, Андрей вперился взглядом в тектотона, того самого, что проходил по списку оборудования как «сервисный кибер» и занимался монтажом, а затем обслуживанием бытовой кибертехники.
Откуда это? Андрей ткнул пальцем за спину и борясь с искушением немедленно вернуться в исходное положение, взять чашечку, поднести ее к губам м-м-м
В комплект моего оборудования входит кофеварочная машина марки «Ньютон», сказал тектотон. Мне показалось, чашечка кофе будет для вас нелишней, Андрей. Попробуйте, мои рецепторы подсказываютего аромат и вкус соответствует лучшим земным образцам.
Ты действительно участвовал в экспедициях первопроходцев? спросил Андрей.
Да, кратко ответил тектотон. И когда Андрей уже было решил, что больше ничего не услышит, тектотон добавил: Поэтому я знаю ценность кофе в космосе, и попросил во время капремонта вмонтировать в меня кофеварочный аппарат с набором кофейной посуды из небьющегося фарфора.
Глава третья. Киберы и тектотон
Раскопки продолжались, и Андрей первое время не мог нарадоваться происходящему. Быт наладился. Чистота, порядок, всегда горячие и аппетитные завтраки, полдники, обеды и ужины, чистое выглаженное бельё, тщательно вычищенные от песка дохи и унты, а так же, что скрывать, собеседники, с которыми можно поболтать о всяческом, что не относилось ни к внеземной археологии, ни к ее наиболее проблемному направлениюмарсианской. И если раньше археологи регулярно задерживались на раскопе с поводом, а чаще вообще без повода, ибо возвращаться в бесприютный купол станции никому особо не хотелось, то теперь уже часа за два до окончания дневных работ каждый тайком начинал посматривать на часы и готовиться к отбытию домой.
Домой!
И никак иначе!
Именно так Андрей незаметно для себя стал называть экспедиционный купол, а затем без особого удивления обнаружил, что Максим с Аглаей именуют его так же. А как называть место, где тебя всегда ждут? И пусть это всего лишь киберы и тектотон, и выполняют они, в общем-то, незамысловатую работуготовка, стирка, уборка, но им, космическим археологам, есть с чем сравнивать.
Вечера на станции больше не превращались в безнадежную битву с энтропией, а становились тем, чем и должны были бытьвременем покоя и отдыха, когда после сытного ужина, приготовленного киберкухней по одному из бесчисленных рецептов, вкушенного к тому же за красиво сервированным столомсо скатертью и сервизом на три персоны, можно, опять же, смаковать чудесное кофе по-венски или по-турецки, сидя на диване и блаженно вытянув ноги.
Да и тектотон, в обязанность которого входило столь редчайшее умение готовить эспрессо, латте и совсем экзотический «особый старательский», оказался на редкость приятным собеседником. Он рассказывал об экспедициях, в которых побывал под началом таких легендарных первопроходцев, как Мартынов, Гансовский, Громова, Варшавский. К тому же он был докой в кофе, настоящая ходячая энциклопедия.
Слушая его рассказы об особенностях выращивания кофейных деревьев, сбора и сушки ягод, обжарки и помола зерен, Андрей даже жалел, что судьба в лице отца, потомственного археолога, занесла его на исторический факультет Института космонавтики, а не на бразильские или галапагосские кофейные плантации. А ведь помнится ботаника являлась в школе его любимейшим предметом, а вовсе не история.
В это время Максим горячо обсуждал с тостером и хлебопечкой соревнования Лунной Спартакиады, которые он, будучи на раскопках, столь досадно пропустил, но которые, к счастью, тостер и хлебопечка ему с удовольствием транслировали в записи да еще и со своими комментариями, которые, на удивление археолога, оказались весьма квалифицированными.
Аглая, в свою очередь, направлялась к новообретенной подружкестиральной кибермашине, усаживалась на низенькой табуретке и под уютное фырчание стираемого белья обсуждала с ней нелегкие проблемы гендерной космонавтики. В ответ кибермашина делилась историями о непростой женской доле прошлых веков, когда права и обязанности женщин не шли дальше домостроя, то есть детей, кухни и домашнего хозяйства. Аглая кивала, но порой задумывалась: а так ли это плохо? И в чём оноженское счастье?
Первый беспокойный звоночек прозвучал для Андрея тогда, когда он, оторвавшись от обсуждения с тектотоном тонкостей искусства органолептической оценки качества бодрящего напитка, осмотрелся вокруг и внезапно осознал, что уже и забыл, когда с Максимом и Аглаей устраивали вечерние посиделки, с жаром обсуждая последние достижения археологической науки.
А ведь было, было!
Собирались!
Сидели!
Обсуждали!
Да еще с каким жаромдо хрипоты, призывали на помощь цитаты из трудов светил археологии, тыкали в толстые тома «Археологического ежегодника», писали совместные статьи, оттачивая каждый тезис о перспективности марсианской археологии, хотя за последние двадцать лет дело в ней не сдвинулось дальше найденных в кавернах каменных плит то ли с письменами, то ли следами причудливой игры процессов вымывания подземными водами.
Глава четвертая. Тектотон и кофе
После возвращения с раскопок Андрей предложил Максиму и Аглае собраться в кают-компании, обсудить свежий выпуск «Вестника космической археологии». Там появилась статья Фролова, где он полемизировал с академиком Ефимовым о перспективах археологических изысканий в Поясе астероидов.
Однако Максим отговорился тем, что безмерно устал, статью не читал и вообще к Фролову относится более чем скептически.
Аглая говорить ничего не стала, лишь демонстративно широко зевнула, поправила намотанный на влажные волосы тюрбан из банного полотенца, и столь красноречиво взглянула на Андрея, что он почувствовал себя виноватым.
Окружающая обстановка тоже не располагала к научным дискуссиям. Чересчур чисто, ухожено. Не археологическая экспедиция, не палатки, не брызжущий через край энтузиазм и азарт, а размеренная жизнь внеземного филиала солидного академического учреждения. Впрочем, после вежливого отказа от предложенной Андреем темы дискуссии, Аглая отнюдь не отправилась спать, а вернулась к обсуждению со стиральной кибермашиной извечных вопросов женского счастья, а из кухни тем временем донесся торжествующий вопль Максима, знаменующий очередной гол «Венерианского земледельца» в ворота «Марсианского строителя». В этом сезоне «Земледелец» имел все шансы выйти в четвертьфинал Кубка Солнечной системы.