-Ты будешь подписывать или мне повторить?!
Гарцевич улыбнулся, выплюнул комочек кровавой слизи изо рта, рассмеялся и тихо сказал:
-Нет Не буду
-Ну всё, тварь, ты напросился!
Офицер схватил Гарцевича за лицо, насильно открыл ему рот и влил внутрь немного кислоты.
Губы Гарцевича тут же побелели, язык покрылся язвами. Президент начал кашлять и задыхаться, ему было трудно говорить, но даже сейчас он ни за что бы не подписал это документ.
Неожиданно послышался взрыв и топот на лестнице, который был прекрасно слышен в пустом здании, несмотря на перестрелку на улице. Также с лестницы раздалась латвийская речь, которую Гарцевич не мог разобрать из-за сильного шума.
Неожиданно послышалось ещё шаги, но уже со стороны запасного выхода. В кабинет вбежало несколько бойцов КБА, один из которых громко закричал:
-Товарищ Гарцевич, латвийцы прорвались в здание, они наступают, вам надо срочно эва
Он остановился и недоумённо посмотрел на ФСБшников, после чего махнул рукой и, вместе с товарищами, прицелился в них.
Через несколько секунд в кабинет вбежало трое, оставшихся в живых, латвийский солдат, которые также начали целится, и в русских, и в арфийцев.
Солдаты стояли и смотрели друг на друга несколько минут, не зная, что же делать. Неожиданно офицер, пытавший Гарцевича, прижал руку к шлему и громко закричал:
-Здравия желаю, товарищ генерал!... Что? Зачем?... Мы же ведь почти Так точно!
Он отпустил Гарцевича, подошёл к одному из своих бойцов и шепнул ему что-то на ухо. Раздались выстрелы. Латвийские солдаты упали мёртвыми на землю. Бойцы КБА ничего не понимали, но продолжали целиться в русский, вжавшись в угол.
d:\wiki\new\17.htm ************************************************************************
Неожиданно выстрелы на улице стали стихать. Офицер схватил рацию, висящую у него на поясе, нажал кнопку и громко закричал в неё:
-Цушкис?! Цушкис, ты меня слышишь?!
-Господин майор?!
-Да! Это майор Орлов! Слушай внимательно! Ни по кому не стреляй! Ни по латвийцам, ни по арфийцам! Ты понял меня?!
-Да! Он подписал капитуляцию?!
-Нет!
-А тогда что?!
-Потом объясню! Мы уходим через главный вход! Встреть нас!
-Есть, товарищ майор!
Майор выключил рацию, повесил её на пояс и тихо обратился к солдатам КБА:
-Мы выйдем?
-Что происходит? -Я не могу сказать.
-Мы вас не выпустим.
-Пусть уходят,- прошептал Гарцевич,- только пусть оружие оставят.
-Хорошо. Бойцы, сложите автоматы.
-Товарищ майор
-Это приказ!
ФСБшники сложили автоматы, подошли к дверному проёму и вышли из кабинета. Неожиданно майор Орлов развернулся остановился и посмотрел в глаза Гарцевичу, после чего, он развернулся и бросился догонять своих товарищей.
-Быстро развяжите меня!- крикнул Гарцевич солдатам.
Бойцы помогли освободиться президенту, после чего он грубо оттолкнул их и бросился на балкон.
На улице слышались неуверенные радостные крики арфийских солдат. Весь двор сената был завален трупами и залит кровью. Возле мешка с песком тихо умирал молодой офицер, которому гранатой разорвало живот, но даже он улыбался, смотря в отступающих сепаратистов. Неожиданно он собрался из последних сил и тихо запел:
-Аrфее- frajjena Rэsпubлiка
Все бойцы тут же повернулись в его сторону и подхватили строчки гимна, раздались салютные автоматные очереди.
Гарцевич не мог сдвинуться с места, он смотрел на свой народ, и слёзы тихо выкатывались из его глаз и падали с балкона на лестницу, испачканную кровью.
Наконец, вдохновлённый героизмом своих людей, лидер пришёл в себя и обратился к, замершим возле него, солдатам:
-Спуститесь в подвал и сообщите всем депутатам, чтобы срочно поднимались в зал собраний. У нас будет экстренное совещание.
-Есть, товарищ Гарцевич!
КБАшники выбежали, а через полчаса президент уже находился в зале собраний, в котором постепенно по своим местам рассаживались депутаты, министры и прочие чиновники.
Гарцевич взошёл на кафедру, сел за стол, взял в руки микрофон, но неожиданно один из членов АКП встал с кресла и громко закричал: «Слава Гарцевичу!», после чего начал аплодировать. Его радостный крик подхватил весь зал и почти десять минут скандировал одну и ту же фразу.
Президент приподнялся с кресла, наклонил голову, взял микрофон в руки и начал говорить:
-Я очень рад, что имею такую народную поддержку, но сейчас у нас есть более важные вещи, чем восславлять меня за то, что я укрывался в своём кабинете.
Зал усмехнулся.
-Пока я не понимаю, что произошло, но одно ясно точно- пока враги отступили. Но они могут вернуться в любой момент, возможно Ганевский и Керимшич хотят как-то договориться между собой, быть может им не нужна моя смерть, тем не менее нам надо готовиться к худшему
Неожиданно дверь распахнулась и в зал вошёл Данислав Рашич.
Гарцевич окинул его взглядом и грустно вздохнул. Взрыв сильно повлиял на состояние здоровья министра. От молодого здорового парня осталась лишь тень. Перед президентом стоял горбатый, опирающийся на трость, инвалид с трясущимися руками, кривыми ногами и дёргающийся головой и лёгким заиканием. Министр посмотрел на президента и тихим, лишённым радости, голосом сказал:
-Т-товарищ президент Я-я всё уз-знал М-мне со-о-о-общили
-Что случилось?
-П-пока в гор-роде шли-и бои П-прошли пере-реговоры между Р-россией и Л-латвией Между п-президентами Они-они п-просто не решили между с-собой, к-как хотят делить Ар-рфию
-Ты действительно так считаешь?
-Д-да П-просто р-русские не хотят большой войны. Поэ-этому пытаются договор-рится -Спасибо за информацию. Садись пока.
-Е-есть, т-товар-рищ президент-т
Рашич сел на первый ряд и стал внимательно слушать слова Гарцевича. Президент подумал несколько минут, после чего продолжил говорить:
-Их переговоры могут затянуться на годы. А там может и кто-то нормальный президентом стать, поэтому наша задача пока просто ждать. Если русские уйдут из Борсвайска, а латвийцы из Каштандау, мы сможем вернуть под контроль всю территорию. А дальше мы будем готовиться к войне. Уничтожим всю оппозицию, усилим пропаганду, увеличим число агентов КБА вдвое. А я попытаюсь провести переговоры с Россией. Россия слишком большая страна, у неё много территории, если мы пойдём на какие-то уступки, то, быть может, нас хотя бы на время оставят в покое. Одно понятно точно- без сильных союзников нам не выжить, я понимаю, как это унизительно, но лучшего друга, чем Россия, нам найти трудно.
В зале послышался шёпот.
Гарцевич сильно хлопнул рукой по столу. Неожиданно один из депутатов вскочил и громко крикнул:
-Юлий Мстиславович, вы идёте против своего народа Русские ещё час назад убивали наших людей
Гарцевич схватил конституцию, лежащую на столе, и гневно швырнул её в сторону депутата:
d:\wiki\new\18.htm ************************************************************************
-Если здесь попытается сказать что-то подобное, его ждёт арест и расстрел. Я понял, к чему приводит вся эта либерализация. Выборы, гласность, сексуальная распущенность Теперь этого не будет. Никогда больше не будет. Я здесь единственный лидер, я- главный, а вы слушаетесь меня и помогаете мне. А если нет, то вы- враги народа, которых надо уничтожить ради его же блага. Это понятно?
В зале воцарилось молчание.
-Теперь ещё одна важная проблема. Товарищ Проревов, займётесь подготовкой плана ареста Керимшича и Ганевского. Их будут судить и приговорят к смертной казни. А вы, товарищ Проревов, должны сделать всё, чтобы они не сбежали.
-Так точно.
-На этом всё! Заседание окончено!
Гарцевич встал с кресла, быстрыми шагами подбежал к двери, открыл её и вышел из зала. Политики остались сидеть на своих местах и обдумывать слова Гарцевича, который постепенно превращался в кровавого диктатора.
***
Прошло несколько дней. Латвия активно выводила свои войска с территории Арфии, а в конце концов вообще закрыла своё посольство и направило Гарцевичу письмо о том, что разрывает все дипломатические отношения с маленькой республикой, в знак протеста против социалистического строя в стране. Вслед за этим из Борсвайска исчезли почти все сотрудники российских спецслужб, которых было в разы меньше, чем оккупантов в Каштандау. Кроме того, в отличие от латвийцев, которые вывезли из страны Керимшича и его ближайших соратников, русские оставили Ганевского и весь «Совет генералов» в их родном городе, забрав с собой лишь граждан РФ.
Ганевский был в замешательстве. В Россию его не пускали, все границы перекрыли войска Гарцевича. Оппозиционер прекрасно знал, что его ждёт за попытку госпереворота, командование массовыми убийствами и работу на другое государство, несмотря на это он до конца верил в то, что как-нибудь выберется.
Тем не менее, 16 июня Ганевский был схвачен, а 17 уже сидел в зале заседаний военного суда, вместе с главой «Совета генералов», у которого тоже не было шансов спастись от расстрела.
На заседании присутствовали все высокопоставленные чиновники. Они сидели за столом напротив преступника и презрительно осматривали его. Неожиданно в зал вошёл Гарцевич, которые придерживал под руку хромающего Рашича. Наконец, президент и министр добрались до стола, Гарцевич сел в центре и обратился к собравшимся:
-Товарищи, сегодня у нас очень важный день. Мы будем судить человека, из-за которого погибло так много ваших знакомых, друзей и родственников. Я предлагаю начать.
Все встали, после чего президент продолжил говорить:
-Сразу хотелось бы выслушать товарища Проревова, который ведёт дело гражданина Ганевского.
Проревов откашлялся, после чего начал:
-Ганевский совершил множество преступлений, простить и забыть которые нельзя. Во время гражданской войны, одним из инициаторов которой, стал именно гражданин Ганевский, из-за его солдат погибло почти 700 человек. Сами подумайте, это почти пятая часть населения Борсвайска. Кроме того, Дмитрий Ганевский устроил теракт, из-за которого погибло несколько мирных жителей и был ранен министр внутренних дел Данислав Рашич. Даже этого уже достаточно для расстрельной статьи и это не считая «более безобидных» преступлений, таких как коррупция, незаконное хранение оружие и неповиновение сотрудникам полиции.
-Садитесь, товарищ Проревов, Дмитрий Ярославович, вам есть что сказать в своё оправдание?- тихо спросил президент.
-Мне,- с важной улыбкой, откинувшись на спинку кресла, сказал Ганевский,- нечего сказать. Посмотрите любое моё публичное выступление. Я постоянно говорил, что я хочу быть с Россией. Гарцевич, ты ж сгниёшь без посторонней помощи, диктатор хренов
-Замолчи! Так что, товарищи, с такими статьями как у него, либо расстрел, либо пожизненное заключение Давайте голосовать, товарищи, лично я за расстрел. Кто ещё?
Руки подняли все, кроме Рашича. Он сидел с каменным лицом и мрачно вглядывался в глаза Ганевского, которые светились слепой всепоглощающей ненавистью.
Неожиданно Дмитрий рассмеялся и плюнул в сторону Рашича:
-Гарцевич, думаешь, расстреляешь меня и всё? Всё сразу будет хорошо? У тебя в стране живут люди, которые ещё вчера были готовы тебя убить. Тебя все ненавидят. Не пройдёт и пяти лет, и вся твоя драная Арфия будет захвачена. Думаешь, русские ушли надолго? А латвийцы? Они скоро вернуться, а потом тебя будут судить. За все твои преступления, также, как и меня сейчас. А ты, Рашич, тоже готовься, после нашей победы ты будешь сидеть в переходах метро и умолять, чтобы тебе дали несколько центов, а Нет Уже копеек. Вашей страны уже нет, пойми это, Гарцевич. Если в тебе остались остатки разума, выбери себе правильного союзника и сам стань инициатором объединения государств, а там, быть может, и получишь тёплое место губернатора и будешь всю жизнь в своей Кэрре жить в своём дворце, правда памятник Ленину на центральной площади придётся снести, а то в России народ теперь коммунистов не любит.
Гарцевич хотел что-то сказать, но в душе он понимал, что Ганевский прав, однако ему ничего не оставалось, кроме надежды на будущее, а поэтому он громко хлопнул в ладоши и крикнул:
-Увидите подсудимого, приговор привести в исполнение завтра в 8:00.
Неожиданно у Гарцевича закружилась голова. Он сел за стол и залпом выпил стакан воды, после чего вышел из зала, вслед за смеющимся Ганевским, громко хлопнув дверью.
***
Ганевского, как и планировал Гарцевич, расстреляли на следующий день. Казнь прошла быстро, в одном из мрачных тёмных сталинских казематов, в котором несколько десятилетий назад расстреливали предателей Родины. Президент очень боялся, что казнь мэра Борсвайска, которому симпатизировало большинство жителей, вызовет новую волну протестов, поэтому по государственным телеканалам объявили, что Дмитрий Ганевский бежал из страны и теперь разыскивается агентами КБА.
d:\wiki\new\19.htm ************************************************************************
Следующим шагом, после казни предателей, стал процесс реинтеграции пророссийских и пролатвийских областей.
Несмотря на то, что ещё недавно местное население выступало за развал маленькой республики, активного, да и пассивного сопротивлений, при вводе в города арфийский войск, не было. В Кэрре и Борсвайске с должностей были сняты все госслужащие, которые работали при Керимшиче и Ганевском. На некоторое время Гарцевич ввёл на освобождённых территориях комендантский час, но, поняв, что без радикально настроенных лидеров народ не опасен, отменил его.
За полгода Гарцевич увеличил количество полиции, почти в два раза, продлил срок службы в армии до двух лет, отменил какие-либо выборы, усилил пропаганду и дал практически безграничную власть всем агентам КБА, многие из которых начали активно этим пользоваться, что не очень нравилось простым гражданам.
Министр Данислав Рашич активно поддерживал президента во всех его начинаниях, но, даже он понимал, что некоторые вещи были излишними. Постоянные споры, душевные метания и слабое, подорванное терактом, здоровье, постепенно выводили его из строя. В конце концов, он решил уволиться с поста министра, передав свои полномочия Алексу Проревову, и посвятить себя полностью своей супруге и своему здоровью. Однако, как это часто бывает, его жене, которую он так любил и на которую возлагал столько надежд, были важны только деньги, власть и внешность. Потеряв всё это, Рашич превратился в её глазах в обычного инвалида, к которому она не могла испытывать ничего кроме презрения, и, вскоре, она, после долгого скандала, собрала вещи и уехала в Эстонию. Рашич долго не мог опомниться от такого удара, его здоровье совсем ухудшилось, в конце концов, его парализовало, а как только ему стало чуть-чуть получше, он, с трудом, оделся в военную униформу и застрелился, оставив после себя предсмертную записку, состоящую из одного предложения: «Я тебя очень любил, Симона!».
Проревов не долго горевал из-за болезни и смерти своего наставника. Оказавшись на столь высокой должности, он начал яростно выполнять все приказы президента, некоторые из которых очень не нравились народу. Он частично вернул систему доносов, приказал полицейским периодически блокировать станции метро и проверять документы у всех, кто там будет находиться, но последней каплей был запрет на изучение в школах латвийского и русского языков, на которых в совершенстве говорило почти всё население республики.
Но, несмотря на ряд неудачных реформ, жизнь в стране снова стала улучшаться. Починили дороги, открылся Технологический Университет, заработало метро.
К 2004 году страна полностью восстановилась после гражданской войны, население было счастливо, все думали, что так и будет всегда, но всему хорошему рано или поздно приходит конец.
В 2007 году в Кэрре жестоко убили российского журналиста. В знак протеста Россия ввела свои войска в Борсвайскую область, а Латвия захватила Каштандаусскую, дабы не допустить противоправных действий со стороны российских военных. Ровно через месяц в Кэрре и Борсвайске прошло голосование под присмотром российских военных, по результатам которого эти области вошли в состав РФ.
Гарцевич снова обратился к народу, но народ побоялся открыто выступить против хорошо подготовленной армии. В конце концов президенту пришлось подписать признание результатов голосования, после чего его отправили в особняк на Волге, где он должен был жить за счёт российского правительства, при условии, что он не будет призывать народ к восстанию. Гарцевич прекрасно понимал, что, если он откажется, его расстреляют, поэтому согласился, в надежде что-нибудь придумать и как-нибудь сбежать из добровольной ссылки.
Тем временем, Латвия присоединила к себе Каштандаусскую область, причём сделала это без какого-либо голосования, а просто «для того, чтобы защитить мирных жителей от российской агрессии, цель которых полный захват территорий суверенного государства».