Надеюсь, у нас будет шанс сделать его долгим. А кроме шуток, думаю, со мной вам будет безопаснее, чем с этим субъектом
Ну, это еще неизвестно, с кем мне будет безопаснее заметила Лиза, не в силах сдержаться: колкости так и просились ей на язык.
Левандовский резко нажал на тормоз и даже приоткрыл со своей стороны дверь, готовый выйти из машины.
Елизавета Дмитриевна! Раз вы меня опасаетесьсадитесь за руль, и я окажусь в полной вашей власти!
Нет-нет, Евгений! стала отнекиваться Лиза, поспешно вцепившись летчику в руку, чтобы он не вздумал уступать ей место. Я и машину-то водить почти не умею, а в этом скопище точно кого-нибудь собью! Я вам доверяю, доверяю! добавила она, желая поскорее ехать дальше, пока вокруг не собралась толпа.
И впрямь, многие засматривались на машину причудливых форм, узнавали летчика, показывали на него друг другу. Курортная суббота вступала в свои права, и выбраться из поселка было непросто. С одной стороны на мостовую вылезли стенды туристских бюро, обклеенные пестрыми открытками, на которых под надписью «С приветом из Крыма» бросали улыбки прохожим либо нафиксатуаренные усатые красавцы, либо завитые ангелоподобные девушки на фоне главных местных достопримечательностейВоронцовского дворца, мисхорской русалки и прочего; с другойнадрывали голоса зазывалы, приглашая гуляющих испытать счастья у столиков лотереи-аллегри. Фордик Тараса пробирался сквозь столпотворение, временами издавая заливистые гудки, а родстер Левандовского степенно плыл у него в кильватере. Резвые пацанята, бежавшие вслед, казалось, вот-вот ухватятся за бампер машины, повиснув на нем ненужным балластом.
У входа на базар, где было особенно многолюдно, движение и вовсе застопорилось. Дорогу пересекал отряд скаутов-врангелят в белых рубашечках и шортах цвета хаки, видимо направлявшийся на пляж. Ломкие ребячьи голоса, перекрывая крики торгующих мальчишек и полные сладкой патоки голоса Козина и Лемешева из радиол, нестройно, но вдохновенно выводили: «Бейте с неба, самолеты!», а шедший впереди барабанщик задавал темп, так самозабвенно выбивая дробь, что казалось, сейчас вся улица пойдет чеканить шаг, заразившись маршевым ритмом. Колонну замыкал воспитатель средних леттоже в белой рубашке и в шортах. «Ага, ему без чулок можно, а мне нельзя!» подумала Лиза, глядя на его волосатые ноги. А вот пошла бы она в Учительский институт, как хотела тетка, могла бы сейчас так же выгуливать девочек-скаутов, сверкая голыми коленками, не прикрытыми коротенькой юбкой, и никто бы ей и слова не сказал
Никогда бы не подумал, что вашему дяде станут строить лабораторию в таком месте заметил Левандовский.
Лиза желчно усмехнулась:
Это Клавдия Петровна так настояла, потому что Аркадию Аристарховичу здешний воздух полезен. Что-то я, правда, не вижу пока от него большой пользы. Впрочем, если с утра до ночи, как дядя, в четырех стенах сидеть, здоровье испортить легче легкого! Здесь надо гулять, в море купаться, развлекаться
Это у него от сидения в четырех стенах нарывы? усомнился Левандовский. Ваш дядя, случайно, газы на себе не испытывает?
Какие газы?
Какие? Обыкновенныефосген, люизит, хлор-циан
С чего бы это? возразила Лиза, в первый момент испугавшись было при мысли о том, что дядя болен чем-то заразным и теперь, того и гляди, у нее самой начнут выпадать волосы. Но потом вспомнила, что у тетки никаких признаков облысения не заметно, и успокоилась. Он у нас физик все-таки, а не химик
В наши дни между тем и другим разница невелика. Скажем, изотопы радия разделятьдля кого задача, для физика или для химика?
Какие слова вы знаете промолвила Лиза. Если бы я еще понимала, что они означают!
Неужели вы от дяди ничего не нахватались?
Что вы, Евгений! Ятемная женщина, в гимназии по физике одни тройки получала, как меня дядя ни пытался натаскать А вы, я вижу, интересуетесь наукой?
Я же Императорское московское техническое кончал. Теперь почитываю Naturwissenschaften в свободное время, признался Левандовский. Не так уж у меня его много, к сожалению
Ну да, вы же и здесь на задании
Да, кивнул Левандовский. Вообще это секрет, конечно, но от вас у меня тайн нет. Мы на Каче проводим испытания нового сверхтяжелого бомбовоза «Пересвет» конструкции Петлякова. Колоссальная машина, настоящий крылатый линкор. Думаю, удастся устроить, чтобы вам на нем разрешили подняться в воздух. Вот приведу завтра на вашу премьеру коменданта аэродрома, он вам ни в чем не сможет отказать. Если пожелаете, разумеется.
С удовольствием, я сама вас хотела просить! Меня тут зовут сыграть авиаторшу, вот и надо бы на пилотском месте посидеть, проникнуться ощущениями
Авиаторшу, говорите? А не понижение ли это в должности? пошутил Левандовский. Помнится, в «Первых на Луне» вы играли звездолетчицу
Ах, лучше не вспоминайте! вздохнула Лиза, считавшая эту картину дурацкой, а свою рольпустой и мелкой.
Да почему бы не вспомнить? возразил Левандовский. С кем же еще к звездам лететь, как не с вами?
Вы мне льстите! улыбнулась Лиза. И когда же мы летим?
Боюсь, не скоро. Королёв который год денег не может найти, а Циолковский вовсе в нищете умер
Бедняга промолвила Лиза. Я же его знала, он «Первых на Луне» консультировал. Забавный был дедуля, только глухой как пень.
Да кивнул Левандовский. Вечная судьба изобретателей в России! Никому они тут не нужны, а между тем фон Браун в Германии строит одну ракету за другой. Но вряд ли это вам интересно
Почему же? И мне интересно, а моей героинеи подавно!
Что же у вас за героиня?
Лиза, уверенная, что и новая роль не принесет ей больших лавров, объяснила с небрежной усмешкой:
Осипенко, Ганна Рейч и Амелия Эрхардт в одном лицетакая себе амазонка, затеявшая беспосадочный полет вокруг света. Я за всем этим не очень слежу, но ведь никто еще так вроде не летал?
Эх, Лиза, не травите душу Это же был мой проект! Мне Туполев уже готовил машину для такого перелета, но сами видите, что в мире творитсякуда ни полетишь, всюду пальба. Еще собьют ненароком. Придется ждать, когда они все отвоюются.
То-то у нашего Бобы на вас такие планы образовались! Мне даже странно былос чего это вы вдруг решили штурвал на руль променять?
Одно другому не мешает. Прокатиться с ветерком приятно и в небе, и внизу!
С ветерком? Вы про шестьсот верст в час? Да это какая-то безумная скорость!
Они были уже на Верхнем шоссеглавной магистрали Южного берега. Длинный капот «мерседеса», по-прежнему следовавшего за Тарасовым «фордом», был нацелен на стену Ай-Петри, в контуре которой отсюда, с западной стороны, при некоторой живости воображения можно было разглядеть силуэт лежащего на спине человекаи не кого-нибудь, а, по уверениям местных жителей, невинноубиенного императора Николая. Казалось, что дорога проходит под самым трехсотсаженным обрывом Яйлы, хотя до него оставалось еще довольно далеко. По правую руку во всю ширь распахнулось море, обволакивая горизонт гигантской чашей в мелкой сетке волн. Этот залитый солнечным светом простор, лазурь небосвода, блеск морских далей, рев мощного моторавсе подхлестывало к стремительному движению. И Левандовский, словно только и ждавший предлога, моментально откликнулся:
Безумная, говорите? Лиза, если мы собираемся к звездам, так привыкайте к скоростям!
Мотор, негромко урчавший под капотом, басовито загудел, зарычал, взревел во всю мощь восьми цилиндров, и «мерседес» устремился вперед пулей, вырвавшейся из ствола. Лиза, вдавленная ускорением в мягкую подушку, тщетно пыталась вымолвить слово протеста. С легкостью обогнав фордик, неторопливо бежавший по дороге, родстер наддал еще сильнее. Миги полицейский автомобиль, за лобовым стеклом которого маячила очумевшая рожа Тараса, остался уже далеко за спиной, а Левандовский будто и не заметил, что впереди только что было препятствие.
Стойте, стойте, Евгений! воскликнула с восторженным ужасом Лиза, не услышав саму себя за воем мотора и свистом ветра, и едва не откусила языкпопавшая под колесо выбоина подбросила ее на сиденье, заставив лязгнуть зубами. Машина же после толчка потеряла направление, завиляла, шарахнулась вправо, потом влевопрямо под колеса выскочившей из-за поворота полуторки, шофер которой бешено жал на гудок. Вильнув еще раз, родстер каким-то чудом избежал лобового удараполуторка левым краем бампера лишь задела машину по переднему обтекателю. Теряя скорость, «мерседес» влетел правым колесом на каменное ограждение, проломив в нем брешь, и повис мордой над крутым склоном. Всего этого Лиза уже не видела: она крепко зажмурилась с того момента, как машину понесло на грузовик.
После удара и скрежета, на смену которым пришла тишина, Лиза все так же сидела, не решаясь открыть глаза. Из оцепенения ее вывел голос Левандовского и его пальцы, схватившие ее за руку.
Лиза, мы целы.
Она дернулась, как обожженная, и с затравленным «Не трогайте меня!» распахнула правую дверцу, нависавшую над ее плечом. Однако тревожный окрик притормозил ее порыв, на излете которого она лишь выглянула за борт и перестала различать, где верх, где низ, при виде уходящего прямо из-под ног, почти вертикального откоса в добрую сотню аршин высотой, упиравшегося в неровный строй сосен-спичек. Она отпрянула, увидев перед собой в боковом зеркале почти неузнаваемое бескровное лицобелее креп-жоржета в мелкий цветочек, из которого было сшито ее платье.
Не ощущая тела, она сползла по покосившемуся сиденью и выбралась из машины, избегая поданной ей рукивозможно, чтобы не выдать, как ее трясет. С обеих сторон визжали тормозами автомобили. На противоположной обочине остановился открытый автобус-шарабан с торчащими над бортами раструбами граммофонов, и из него высыпала шумная толпа пассажиров-курортников, отправившихся в горы на пикник с шашлыками, игрой в фанты и менее скромными развлечениями и неожиданно получивших дополнительное зрелище, не входившее в программу. Подкатил и Тарас, с перепуганной физиономией выскочив из своего фордика.
Елизавета Дмитриевна, Елизавета Дмитриевна! вопил он в панике. Вы живы?!
Его голос, так же как все прочие звуки и движения, Лиза лишь смутно воспринимала сквозь окутавшую ее пелену тумана. Сомнамбулически переставляя ноги, она доковыляла до дорожного ограждения и пристроилась на нем. Ее обоняние резанул запах духовкакая-то дама поднесла к ее лицу платок, на который вылила полфлакона брокаровского «Букета императрицы». Вокруг Лизы суетился Тарасто принимаясь обмахивать ее, то встревоженно заглядывая ей в лицо и все время приговаривая: «Елизавета Дмитриевна, вас в больницу надо! В лице ни кровинки! Разойдитесь, господа, разойдитесьдаме плохо»
На Левандовского набросился шофер полуторкимолодой парень, яростно тискавший и мявший в руках засаленную кепку.
Вы бы, сударь, сперва проспались, прежде чем за руль садиться! орал он, не разбирая выражений. А то ишь, налил зенки и поехал с барышней кататься! И он хотел прибавить что-то менее цензурное, но Левандовский прервал его:
Потише, приятель. Давай-ка глянем, что с машиной случилось
С этими словами он перемахнул через ограждение и чуть спустился по склону, оказавшись под автомобилем. К чему-то притронулся, что-то пощупал, нахмурился и, присвистнув, негромко произнес:
Такие вот дела Затем обратился к своей спутнице: Лиза, хотите посмотреть?
Она, начиная догадываться, что не лихачество водителя было виной аварии, но все еще лелея в себе испуг и негодование, нехотя нагнулась, чтобы заглянуть под брюхо «мерседесу», ничего не увидела, и тогда вслед за Левандовским сделала несколько шагов вниз по сыпучему откосу, оказавшемуся не таким уж крутым. Летчик подстраховывал ее, держа запачканной рукой за ладонь, которую Лиза на этот раз не пыталась отнять. Не так уж она была безнадежна в технике: тесное общение с Бобой, с юных лет азартно копавшимся в моторах и при всяком случае пытавшимся силой приобщить к этому занятию и сестру, не совсем прошло даром, и все же сейчас она едва понимала, на что Левандовский указывает в разверстом автомобильном нутре, полном механических кишок, еще дышавших бензиновым жаром: какие-то железки, провода, рычаги Все грязное, покрытое пылью пополам с маслом.
Вот в чем дело, объяснил Левандовский, прикасаясь пальцем к свежему излому на свободно болтавшейся стальной штанге. Это рулевая тяга. Очевидно, когда колесо попало в выбоину, она переломилась. И знаете почему? Потому что была подпилена!
Подпилена? переспросила Лиза, упрямо не улавливая в его словах скрытого смысла. Кто же ее вам подпилил?
Ктоне знаю, а где это случилосьдогадываюсь. Подпилить ее могли в одном-единственном местев гараже у Мустафы.
Но зачем?! воскликнула Лиза, возмущенная не то коварством татарина, не то нелепостью этого обвинения, и, пытаясь найти в происходящем логику, предположила: Может, он националист и ненавидит русских? А ведь как елей источал, когда машину возвращал! Или его Жорж подкупил?
Разве ваш Жорж похож на человека, способного кого-то подкупить? Нет, дело не в нем, а в комя выясню, но за одно могу ручаться: наш Мустафа после таких шуточек еще пожалеет, что на свет родился, я уж об этом позабочусь!
Глава 6
Тарас уже тянулся к Лизе, желая поскорее вытащить ее наверх.
Едемте, Лизавета Дмитриевна! торопил он. Подымайтесь, пожалуйста, поспешать надо!
Продолжая суетиться, лебезить и рассыпаться перед ней мелким бесом, он настойчиво увлекал Лизу к «форду», цепко, но осторожно ухватившись за ее мизинец, словно за сокровище неслыханной ценности.
Про Левандовского он как будто забыл, очевидно полагая, что тот останется при побитой машине. Но летчик сам напомнил о себе.
Не так быстро, любезный! одернул он Тараса. Сыскное отделение отменяется, едем в Симеиз!
Но как же так, ваше благородие уперся Ковбасюк. Мне велено госпожу Тургеневу срочно доставить в Ялту! У нас труп на руках, следствие стоит! И не могу я казенное авто туда-сюда гонятьс меня потом за это строжайше взыщется
Странно процедил Левандовский. Труп в Симеизе, а следствие в Ялте ведется Удобно устроились, господа полицейские! Короче, милейший, либо вы нас отвозите, либо мы сами доберемся, но в Ялте нас тогда пусть не ждут!
Тарас, по-прежнему скуля и причитая, взгромоздился на шоферское место, в три приема развернул свою машину на узком шоссе и погнал обратно в Симеиз. Лизе, не вполне еще опомнившейся после аварии, казалось, что никогда в жизни она не чувствовала себя так страннословно у нее внезапно истончилась кожа, сделав нервы уязвимыми для малейших воздействий. Все вызывало у нее раздражение, все формы, которые принимал мир, воспринимались преувеличенно резко и остро, как что-то непривычное и неизведанное. Она с особенной отчетливостью ощущала, как темно и неуютно в тесном салоне фордика после открытого родстера, как неприятно бьет в лицо поток воздуха из-под нижней кромки приподнятого ветрового стекла, как сильно трясет машину на ухабах. Вместо благородного мерседесовского рычания мотор его хрипло тарахтел, немолодое авто на ходу скрипело кузовом и рессорами, хотя по дороге мчалось резво. На виражах машину сильно кренило; Лиза, не в силах удержаться на кожаной подушке, всякий раз съезжала, прижимаясь к летчику, и тут же спешила отодвинуться, отталкиваемая исходившими из него флюидами отчужденности. Все окружающее казалось ей каким-то ненастоящим, эфемерным, сделанным из песка: тронь чуть посильнееи развалится, обратится в кучку мелкого праха. И потому, не зная, как еще выразить свою тревогу словами, она воскликнула:
Не гоните вы так! Сами же говориливам голову снимут! Еще одну аварию захотели?
Нам-то, Елизавета Дмитриевна, никто тягу не подпиливал! ответствовал Тарас, злобно дергая изогнутый рычаг передач, словно пытался вырвать его из пола. А такого, чтоб в пропасть улететь, со мной еще не бывало!
Так, значит, вы все слышали! упрекнула его Лиза. И не хотели в Симеиз ехать! Помощник следственного пристава, называется! Помогли бы это дело раскрыть, повышение бы заработали!
У нас не театр, огрызнулся Тарас, мы не актеры, нам самодеятельность ни к чему!
Поосторожнее об актерах, милейший! одернул его Левандовский. Не забывайте, кого везете!
Нижайше прошу у господ прощения! заныл Тарас. С них-то какой спрос, а мы люди маленькие, за нас никто не заступится, когда будут драть шкуру за неисполненный приказ Ну что ж, подведут нас под монастырь, такая уж, значит, наша планида
Лиза сама была не рада, что затеяла этот разговор. Ковбасюк, не собираясь умолкать, бубнил про обиды и несправедливости, словно был самым разнесчастным и угнетаемым человеком на свете, и не закрывал рта до тех пор, пока свернувшая на Симеиз дорога не превратилась в улицу, вдоль которой тянулись беленые домишки татарского предместья, сохранявшего трущобный облик: сюда модный курорт загнал коренных обитателей, низведенных до роли обслуги.