Путь в террор - Оченков Иван Валерьевич 8 стр.


 Знаешь, Вадик, у тебя очень хороший сын!

Будищев не ошибся. Долго его действительно держать не стали, выписав, как только затянулись раны на спине. Три чиновника с тухлыми лицами, составившие комиссию, брезгливо морщась, осмотрели его крепкое тело и вынесли вердиктгоден в военное время, отправив, таким образом, в запас. Ни слушать, ни расспрашивать о самочувствии нижнего чина они и не подумали, но единодушно расписались в принятом решении в документах, и из госпиталя он вышел уже свободным человеком. Лежавшие с ним артиллеристы уже устали удивляться странному унтеру, и лишь начинавший выздоравливать Архип, болезненно морщась, сказал на прощание:

 Фартовый ты парень, пехоцкий!

 Есть немного,  хмыкнул Дмитрий, застегивая мундир.

 Барыни к тебе ездют,  подхватил второй солдат.

 Кабы барышнидругое дело, а так что же,  с легким смешком отозвался Будищев.

 Дак попросил бы хоть на штоф полугара, нешто отказали бы?

 Нельзя!

 Чего этонельзя?

 Знаешь,  задумчиво сказал парень,  я в одной книжке когда-то прочитал, что нельзя ничего просить у тех, кто сильнее. Нужно будетсами предложат.

 Ты, господин унтер, еще и книжки читал?

 Было дело. Маловато, правда, и все больше детективы всякие, но кто знал, что жизнь так обернется!

 Про что хоть книжка?

 Про Иисуса из Назарета.

 Акафист, что ли?

 Типа того. «Мастер и Маргарита» назывался.

 Ишь ты!

 Ладно, мужики, бывайте. Не поминайте лихом, если что.

У госпитального крыльца его уже ждала пролетка, в которой сидел донельзя довольный Барановский. Увидев выходящего Будищева, он не погнушался выйти ему навстречу и, крепко пожав руку, помог сесть в экипаж.

 Рад вас видеть, Дмитрий.

 Взаимно, Владимир Степанович.

 Ну и как вы себя ощущаете демобилизованным?

 А вы откуда знаете?

 Как вы мне тогда сказали?  засмеялся инженер.  Не задавайте неудобных вопросов, не получите уклончивых ответов!

 Подмазали эскулапов?

 И не только их.

 Н-да, мне теперь с вами до гроба не расплатиться!

 Прекратите, Дмитрий. Я вам жизнью обязан. К тому же вы, похоже, поделились своей удачей со мной.

 В смысле?

 Вы не поверите, но все мои недоразумения с казной каким-то невероятным образом разрешились. Начет снят, протоколы испытаний подписаны я просто не знаю, что и сказать!

 Скажите: «Хрен с ним!»

 Как?

 Очень просто. Поднимите руку, потом резко опустите и

 Боже правый, вы невероятны!  чуть не выпал от смеха из коляски Барановский.

 Кстати, куда мы едем?

 Ко мне домой. Паулина Антоновна ждет нас к обеду. Как хотите, но отказа я не приму.

 И в мыслях не было. Просто нельзя ли сначала домой? Хотя бы помыться и переодеться.

 А зачем? Вы прекрасно выглядите в своем мундире и с крестами.

 И с заплатками на шароварах!

Однако переполненный положительными эмоциями Барановский, и не подумав его слушать, потащил к себе. Квартиру инженер снимал в большом доходном доме в Сампсониевском проспекте. Швейцар, грудь которого украшало несколько медалей, не без удивления посмотрел на прибывшего с барином унтера, однако скользнув взглядом по крестам, лишь высоко поднял брови. Поднявшись в парадное, они скоро оказались перед украшенной резьбой дверью, в которую хозяин решительно постучал.

 Надо бы звонок поставить,  как бы извиняясь, сказал он своему спутнику.  Но все как-то недосуг.

 Электрический?

 Господь с вами, откуда же взять этакую диковину!

 Напомните мне, как на фабрике будем. Сделаем.

Дверь открылась, и на пороге появилась горничная в накрахмаленном переднике и чепце.

 Здравствуйте, Владимир Степанович,  сделала она книксен и приняла у него шляпу и трость.

 Проходите, Дмитрий, не стесняйтесь. Это наша Глашенька, отдайте свое кепи ей.

Будищев внимательно осмотрел пышную фигуру прислуги и с легкой улыбкой протянул ей свой головной убор. Та недоуменно посмотрела на странного гостя, но возражать не посмела.

 Глаша, покажите, где у нас ванная комната, господину Будищеву надобно привести себя в порядок.

 Пожалуйте,  посторонилась она, и когда унтер прошел мимо, брезгливо сморщила носик от въевшегося в форму больничного запаха.

Сказать, что ванна была шикарнане сказать ничего. Огромная, так что довольно рослый Дмитрий мог бы запросто в ней утонуть, опирающаяся на пол львиными лапами, она стояла посреди комнаты, в которой можно было запросто устроить гостиную. Стоящий в углу пышущий жаром титан намекал, что с горячей водой проблем нет. Пол и стены были выложены молочно-белой плиткой, а у умывальника было вделано большое овальное зеркало.

 Ты хоть пользоваться-то сумеешь?  с легким пренебрежением в голосе спросила горничная, не ставшая церемониться с нижним чином в отсутствие хозяина.

 Хочешь спинку потереть?  тут же отреагировал тот.

 Вот еще!  презрительно фыркнула Глаша и величественно выплыла из комнаты.

 Знойная женщинамечта поэта!  ухмыльнулся ей вслед Дмитрий.

Не успел он разобраться с кранами, «знойная женщина» появилась вновь с полотенцами и парой нового белья, вероятно, пожертвованного Барановским.

 На-ка вот, переоденешься. И не забудь занавеску задернуть, а то мало ли

 Спасибо, красавица. А ты всегда такая сердитая?

 Я, чай, в хорошем доме служу, и потому никакого баловства не позволяю!  с достоинством ответила девушка.

 Это правильно!  с готовностью поддержал ее Дмитрий.  Я вот тоже человек до крайности серьезный и положительный.

 Уж я вижу,  скривила губы горничная.  Поторапливайся лучше. Скоро на стол подавать, а господа сказали, что без тебя не сядут. Рубаху свою с портами в угол кинешь, я прачкам отдам.

Молодой человек не без сожаления во взгляде проводил глазами Глашу и коротко вздохнул. Как и абсолютное большинство представительниц женского пола в эти времена, она слыхом не слыхивала о фитнесе, диетах и тому подобных глупостях, но от ее пышной фигуры так и веяло здоровьем и какой-то первобытной красотой. Щеки ее были румяны и без косметики, соболиные брови сроду никто не выщипывал, а густые темно-каштановые волосы и не подозревали, что на свете существует перхоть.

 Эхма, кабы денег тьмакупил бы деревеньку да девок любил помаленьку!  хмыкнул Дмитрий, а потом, прислушавшись к организму, вздохнул.  А воду, походу, надо было холодную набирать!

Приведя себя в относительный порядок, он вышел из ванной комнаты и едва не налетел на стойко ожидающую его служанку. Та, ни слова не говоря, сделала ему знак идти за собой и решительно направилась по коридору. С тылу фигура девушки была ничуть не менее примечательна, и наблюдать за тем, как она движется, было довольно занимательно. К несчастью, путь их скоро закончился, и засмотревшийся на соблазнительно двигавшуюся Глашу Дмитрий оказался в просторной гостиной, где собралась семья изобретателя, во главе со своим патриархомпрофессором Степаном Ивановичем Барановским.

 Здравствуйте, молодой человек,  приветливо обратился тот к немного растерявшемуся Будищеву.  Весьма рад знакомству. Мой сын мне о вас рассказывал много лестного.

 Взаимно,  только и смог ответить Дмитрий, отвечая на крепкое рукопожатие.

 Ну-ну, не тушуйтесь,  правильно понял его состояние профессор.  Мы люди простые и не кусаемся! С моим племянником Петром вы, я так понимаю, знакомы. С невесткой Паулиной Антоновной и ее детьмитоже. Мои младшие сыновья заняты службой и не смогли присутствовать, но с ними вы познакомитесь в другой раз. А теперь нам нужно с вами поговорить. Где бы это

 Пойдемте ко мне в кабинет,  предложил внимательно прислушивающийся к их разговору Владимир Степанович.

Мужчины извинились перед дамами и вышли. Кабинет инженера-изобретателя Барановского носил на себе отпечаток его мятущейся и беспокойной натуры. С одной стороны, он был совершенно обычен. Посреди большой стол, рядом бюро и секретер. Стен не видно из-за книжных шкафов, причем литературав основном техническая, немецкие, французские издания, режеанглийская и русская. Но в углу стояла чертежная доска с неоконченным наброском какого-то механизма. На полках, помимо книг, стояли модели пушек, необычного вида паровоз и непонятная модель, тем не менее показавшаяся бывшему унтеру знакомой.

 Вы знаете, что это такое?  живо спросил профессор, заметив любопытствующий взгляд Будищева.

 Наверное, подводная лодка,  пожал плечами Дмитрий.  Только странная какая-то.

 Великолепно!  восхитился Степан Иванович.  А как же должна, по-вашему, выглядеть «не странная» подводная лодка?

 Ну, не знаю. Перископа, наверное, не хватает.

 Что, простите?

 Ну, такой трубы, которую можно поднять из подводного положения и осмотреться. Пока на какую-нибудь хрень не налетели. Еще хорошо бы рубку повыше, а то зальет первой же волной.

 Любопытно!  заинтересовался Барановский-старший, от волнения не обратив внимания на простонародное словечко, вырвавшееся у их гостя.  А изобразить ваши идеи, так сказать, графически вы сможете?

Хотя умение рисовать никогда не было сильной стороной Будищева, кое-чему на уроках черчения он все же научился. А в библиотеке техникума, где он учился до армии, помимо всего прочего, были шикарные подшивки «Техникамолодежи» и других научно-популярных изданий.

 Можно попробовать,  пожал плечами отставной унтер-офицер и решительно снял с чертежной доски ватман с неоконченной работой.

Затем выбрал из стоящего подле стакана с острозаточенными карандашами один и уверенной рукой принялся наносить на девственную белизну листа четкие линии, сплетающиеся в самый настоящий эскиз. Толпящиеся рядом члены семьи Барановских были людьми творческими, а потому следили за работой Дмитрия с неподдельной заинтересованностью. Несмотря на раздиравшее их любопытство, ни один из них не стал прерывать молодого человека, пока тот не закончил, и лишь после этого раздался сакраментальный вопрос:

 Что это?

 Значит, так,  начал объяснения Будищев.  Это примерная схема подводной лодки. В центрепрочный корпус. Он сделан так, чтобы выдерживать максимальное давление. Вокруг неголегкий корпус, его предназначениеобеспечивать лодке аэродинамику.

 Вероятно, все-таки гидродинамику,  машинально поправил его Владимир Степанович.

 Ваша правда!  ничуть не смутился георгиевский кавалер и продолжил объяснения:  Прочный корпус разделен водонепроницаемыми переборками на изолированные отсеки. Отдельные для механизмов, людей и вооружения.

 А вот тут

 Цистерны балласта.

 А это что за трубы?

 Это трубы торпедных аппаратов в боевом отсеке.

 Каких аппаратов?  удивился Степан Иванович.

 Ну, для стрельбы торпедами.

 Вероятно, наш друг имеет в виду самодвижущиеся мины Уайтхеда,  пришел на помощь своему гальванеру Петр Викторович.

 Иван Федорович именно так предлагал назвать самодвижущуюся мину,  задумчиво пробормотал Барановский-старший.  «Торпедо» но вы говорите так, будто такие аппараты уже есть.

 А что, еще нет?  широко улыбнулся в ответ Будищев.  Ну, так будете патентовать, про меня не забудьте!

 Но как их запускать, ведь вода проникнет внутрь подводного судна?  попытался вернуться к теме Владимир.

 Вот тут крышка и вот тут крышка. Плюс устройство, не позволяющее им открываться одновременно.

 Гениально!  не удержался от восхищенного возгласа изобретатель.

 И все этовсего лишь за двадцать пять рублей в месяц,  горестно вздохнул Дмитрий.

Увы, пришедшие в возбуждение господа предпочли не расслышать намек, а возможно, просто не сочли подобное жалованье неподобающим для гения и продолжили бурное обсуждение. Тем временем отошедший в сторону Будищев продолжил осмотр. В угловом шкафу за стеклом стояла винтовка, немедля привлекшая его внимание. Судя по всему, перезаряжалась она с помощью скобы Генри, как английские винтовки системы Пибоди. Дмитрий хорошо знал эту систему, поскольку именно с таким оружием воевал на Балканах, захватив его в качестве трофея. Но все же, несмотря на сходство, были и довольно существенные отличия.

 Вы, как я погляжу, не только митральезы и пушки конструируете?  поинтересовался он у хозяина кабинета.

 Пустое,  отмахнулся Владимир Степанович.  Подавал этот образец для участия в конкурсе, но, несмотря ни на что, приняли все равно Бердана с усовершенствованиями Горлова и Гуниуса.

 Бывает,  хмыкнул унтер и, вернувшись к Барановским, спросил:  Кстати, а что за двигатель был у вашего «Наутилуса»?

 Пневматический,  тут же ответил фабрикант, бросив быстрый взгляд на кузена.

 Какой?!  округлил глаза Будищев, и на лице его отразилась сложная гамма чувствот изумления до неприкрытого скепсиса.

 Пневматический,  повторили ему и принялись, перебивая друг друга, объяснять принцип действия и достоинства пневматических механизмов.

 Это значит, когда подводная лодка будет подходить к противнику, ее будут выдавать тысячи воздушных пузырьков?

Такого довода Барановские, бывшие все как один энтузиастами пневматики, не ожидали и крепко призадумались. С одной стороны, пренебрежение к пневматике показалось им ересью, а с другойкрыть было нечем. Выручило всех появление Паулины Антоновны.

 Господа, не угодно ли вам сделать перерыв и отобедать?  спросила она, заглянув в кабинет.

Владимир Степанович с готовностью поддержал столь своевременное предложение.

 Действительно, пойдемтепоедим, а после вернемся к обсуждению нашего проекта.

 С удовольствием!  отозвался Петр Викторович.

За большим овальным столом Будищеву отвели почетное место между Степаном Ивановичем и его сыномВладимиром. Остальные, включая детей, группировались вокруг них. Паулина Антоновна, как радушная хозяйка, потчевала собравшихся изделиями своей кухнив том смысле, что она нахваливала, а Глаша разносила блюда, приготовленные кухаркой. Последняя, впрочем, свое дело знала, и обед вышел на славу.

Все это время Дмитрий держался непринужденно, ел, что давали, не забывая нахваливать, выслушивал тосты в честь спасителя хозяина дома с похвальной скромностью. От горячительных напитков не отказывался, но и не напрашивался. Некоторое затруднение вызвал выбор столовых приборов, но он справился. Во всяком случае, вилкой в щи и ложкой в рыбу не тыкал. Вообще, было видно, что ножом и вилкой молодой человек пользоваться умеет, хотя и не имел в последнее время практики.

Разговор за обедом шел о литературе, театре, а также прошедшей войне, но, памятуя о сидевших рядом с ними детях, взрослые старались не затрагивать совсем уж серьезных тем. Правда, как только речь зашла о войне, Володя встрепенулся, и со всем своим гимназическим пылом принялся расспрашивать о сражениях, в которых довелось участвовать Будищеву. Мать даже хотела сделать ему замечание, но Дмитрий, нимало не смущаясь, рассказал пару забавных случаев, приключившихся с ним на Балканах, заставив всех собравшихся смеяться.

Вообще, в его изложении прошедшая война была делом исключительно веселым и нисколько не опасным. И лишь иногда выражение лица его неуловимо изменялось, глаза становились строгими и безжалостными, как будто он в кого-то целился. Но проходило несколько секунд, и отставной унтер снова принимался шутить. Отчего Володенька с Машенькой хохотали во все горло, взрослые сдержанно посмеивались, а Глаша, подававшая им перемены блюд с такой грацией, как будто прислуживала при дворе, хихикала, прикрыв рот кружевным платком.

 Ну, хватит!  решительно прекратила балаган Паулина Антоновна и обратилась к сыну:  За то, что ты не давал нашему гостю ни минуты покоя, тебе, друг мой, придется отплатить ему той же любезностью. Изволь принести мандолину и что-нибудь сыграть.

 Хорошо, матушка,  с глубоким вздохом ответил гимназист и поплелся в детскую за инструментом.

 Глашенька, чай с десертом подашь нам в гостиную!  приказала хозяйка горничной, и все дружно устремились на выход.

На десерт у Барановских были самые настоящие эклеры, а свежезаваренный кяхтинский чай на вкус оказался просто восхитительным. Все это было под аккомпанемент мандолины, причем Будищев внимал игре мальчика с таким восхищением, будто перед ним играл сам Паганини. Володя даже несколько раз сбился с такта, но Дмитрий продолжал слушать со всем вниманием и даже похлопал совсем смутившемуся музыканту.

Назад Дальше