Слушай, а тебя как звать?Поборов секундный приступ отчаяния, вернулся к действительности Андрей.Только не надо, опять про синьку. Ты просто скажи, и все. Я, может, остальное сам вспомню.
Саньком меня, звать. Сорок годков уж как.Отозвался сосед ничуть не удивленный вопросом.Только ты так ни хрена не вспомнишь. Ты поди и не знал, что меня так звать. Меня все Блинком кличут. Морда круглая, вот и прозвали. С зоны еще погоняло. Да я и тебя тоже только по кликухе знаю. Надо-же, полгода вместе как хороводимся, а все Хмурый и Хмурый, а имяУдивился Санек, и поинтересовался.Серега, что-ли?
Андрей я.
Хы, а чего тогда Хмурый?
Не знаю.Андрей невольно покосился в скупо освещенный угол колодца, где заметил большую, бесформенную кучу.А чего здесь-то?..
А куда, на улицу вытащишь, мусора найдут, шмон устроят. Попалят нашу малину. Заварят все, потом опять по подъездам мыкаться.Отозвался Блинок.Слова давались ему с некоторым трудом, как видно подействовал дикий коктейль.Атак пару неделек потерпим, а то может и быстрее, шушары пожрут Не, ну можно, конечно хлоркой засыпать, так еще хуже будет. Да и где ее, ту хлорку найти. Тут керосина и то не могу достать. @вошки задолбали.Сосед ожесточенно зачесал в паху. Светка-помойка, тварь, подарила. Ты то как, не жрут?
Андрей невольно коснулся рваных, потерявших свой истиный цвет джинсов, и передернулся от кольнувшей в крестец боли.Ох, что-то у меня спина
Санька зашелся в неистовом, жизнерадостном хохоте, разбрызгивая слюну беззубым ртом.Ха-ха-ха, ну сказал Не спина, жопа. Тебя ж тот фашик в жопу прогаром засадил. Неделю с кровью дристал.Блинок хлопнул себя по голове.Тьфу, я ж забыл, что у тебя память отшибло.Ну ты вспомни как эти сволочи на Плешке нас прихватили. Ох, люто думал и вовсе забьют, твари малолетние.
Что за фашики такие? Националисты, что-ли?Поинтересовался Андрей, осторожно ощупывая больное место.А чего они?
Ну так нациа листы эти долбаные.Согласно кивнул Саня.Пе расы они, больше никто. Лбы здоровые, да еще с цепями, с дубинками своими. Развлекаются они.
ПонятноАндрей устроился поудобнее, коснулся ладонью своего ица.Мне кажется, или оно и вправду опухло? У тебя зеркала нет?
Офуел?Даже не засмеялся Санек.А щетку зубную не хочешь? Откуда тут зеркало. А морда у тебя нормальная. Ну, разве немного распухла. Так от нашей жизни у любого разбарабанит. Синька, она, тварь, на почки крепко давит А так, если, то твой полтинник он весь на роже прописан. Хрен-ли хотел.
Как полтинник?Охнул Андрей.Мне-же тридцати еще нет?
Да что ты говоришь? А с чего мы тогда в том месяце твой юбилей квасили? Не дуркуй, Хмурый. Ладно с памятью у тебя нелады. Понимаю, но соображалка-то должна быть.Какой тридцатник? Ты-ж еле ползаешь? Как мыслю, с пол года тебе, не больше, осталось. Зиму точно не пережить. Да я и сам, то вон, кровью харкаю. Павлентий, наверное все-таки А, чего уж тут, все там будем. Доля наша такая.Санька вновь вынул плошку.Ты как? Ну смотри, тогда я добью. А завтра мы нормального бухла купим. Я ж медяху оттопыил. Вон смотри. Эо она с верху только черненая, а внутри медь.Он с трудом поднял кусок непонятной железки.Ламель это или камель, хрен его разберет. Там мужики будку курочили, я и присмотрел. Жаль сегодня Ашот металку уже закрыл. Он медяху по соточке за кило берет. А тут все три будет. Живем. Поутряне сдадим, здоровье поправить чем будет. Потому как в нашем деле утро с бодуна последнее делоПоследние слова Санька произнес уже в полусне. Закрыл опухше веки, и плавно, словно в замедленной съемке откинулся на ворох неопрятного тряпья, лежащего за спиной. А уже через несколько секунд послышалось тяжелое, хриплое дыхание спящего, прерываемое частым, надрывным прерывистым кашлем.
Андрей посмотрел на спящего, перевел взгляд на страшную кучу в углу, зябко поежился, и сжал зубы, представив, что ему придется спать здесь, в этом вонючем, затхлом аду.
Выходит, соврал полковник, про возраст-тоПодумалось вдруг Андрею. Странно, никакого зла к укравшему у него два десятка лет жизни Андрей не испытывал, легкую досаду, не больше. Куда сильнее озадачило его слабое шуршание, донесшееся со стороны уходящих в непроглядную темноту труб.
Крысы?Андрей вдруг представил громадных, виденных им в какой-то желтой газетенке монстров размером с матерого бультерьера. Он подхватил с пола довольно увесистый кусок медной шины, и приготовился достойно встретить неожиданного противника. Однако когда в темноте блеснуло пятно света, размером с плошку, решимость начала слабеть.
Представив, какого размера должен быть зверь, имеющий такие глаза, Андрей почувствовал нечто похожее на панику. Он тряхнул за плечо спящего в тщетной попытке разбудить мертвецки пьяного соседа, но поняв бессмысленность подобных действий, принялся лихорадочно озираться в поисках выхода.
Тем временем шорох усилился, и внезапно из небольшого проема вырвался, осветив тесную каморку, луч фонаря, а следом появился и хозяин.
Эй, Хмурый, ты чего это.Спросил вдруг женский голос. Фонарик погас, и Андрей сумел разглядеть нового гостя. Вернее гостью. Женщина непонятного возраста, опустилась на импровизированный стул, и стянула бесформенный берет.
Накатил уже,мимоходом глянула она в сторону сопящего Блинка.А ты чего сидишь, дрын греешь? Неужто меня ждал?
Странное дело однако в голосе незнакомки послышались явно игривые нотки.
Никого я не ждал.Чувствуя, что вновь придется плести чушь про потерянную память, хмуро буркнул Андрей.Сижу вот.
Да, точно снег пойдет. Это в сентябре-то Рановато. Хмурый и трезвый. Это-ж парадокс.Не успокоилась тетка.
Андрей всмотрелся в лицо собеседницы.Ну да, тетка и тетка. Потертая, растерявшая малейшие остатки былой красоты, с пегими, торчащими словно пакля волосиками, с обветренными, темным от солнечных лучей и грязи лицом, она распахнула драповое, вышедшее из моды лет тридцать пальто с когда-то норковым воротником, и устало оперлась спиной о стенку.Шестьдесят восемь сегодня.Непонятно похвасталась она, разматывая длинный сиреневый шарф.Прикинь, жрут. Как ни в себя. Замаялась сетки таскать. Правда мне Нинка всего за пятьдесят заплатила. Начала выеживаться, то горлышко, то фуерлышко Да еще Мишка Байкер полторы сотни отобрал. Крыша, блин, трухлявая. Где он падла был, когда семеновские приходили? На тачке своей вонючей свалил, только его и видели. Одно и умеет понты кидать
Мне Семеныч так и сказал, ты, Машка, хрен с такой коммерцией на зиму запасешься. Передохните по холодам. И ведь прав он выходит
Погоди, погодиАндрей всмотрелся в лицо сидящей напротив женщины.Тебя, что, Машей звать? А как фамилия, не Пригожина случаем.
УёжинаНе зло рассмеялась соседка.Сдурел? Или Блинок тебя опять Фейкой угощал? Ой, смотри. Потравитесь. Придется мне вас рядом с Пашкой, царствие ему, селить. Селиванова моя фамилия, а по мужу Куликова была. Да ты вроде как-то спрашивал. Чего опять?
Да так, простоРазочарованно отозвался Андрей, который не сумел отыскать ни малейшего сходства в этом затюканом существе с его Машей.Показалось
А ты крестись, когда Я вот страсть как мертвяков боюсь, а помолюсь, и вроде ничего, не так страшно. Павка он ведь мужик неплохой был. Не злой. Один раз, только мне морду и набил, так это ведь по пьянке было, вроде как и не считается.Истово перекрестилась Мария.Ох, Андрюша, я сколько раз гово
Ты что знаешь, как меня зовут?Удивился Андрей.
Ну а что такого-то?Мария хмыкнула.Мы ж общим хозяйством живем. Неужто имени не спрошу.Я клички эти вообще терпеть если по честному, не могу. А ты мужик хороший. Хворый, правда, и невезучий. Да мы все тут с везением не в ладах. У всех своя беда судьбинушка. Тебе бы вот синьки поменьше пить, может и протянул-бы зиму-то.
Не буду.Искренне рассмеялся Андрей.Вот чего-чего, а это я могу твердо обещать.
Да, ладно, все вы обещаетеТолько отмахнулась Мария.А как вожжа под хвост попадет, про все забываете. Да мне и без разницы. Пей, коли душа просит. Жалко только тебя, сдохнешь ведь.
Спасибо!Андрей вновь растянул губы в улыбке, и скривился, почувствовав, как впился в щеку острый обломок коренного зуба. Провел пальцем сначала по верхней, потом по нижней челюсти, проверяя, и с огорчением убедился, что из положенных человеку трех десятков зубов в наличии у него имеется от силы треть, а то и меньше. Да и те находились не в лучшем состоянии.
Вот я и говорюНаставительно произнесла Мария, но закончить не успела.Откуда-то сверху на импровизированный стол упал небольшой пакет, из которого тут-же поползли струйки вонючего едкого дыма.
Ах тыЗабыв обо всем вскинулась с ящика Маша, и принялась что есть силы лупить по странному предмету зажатым в руке платком. Однако все попытки затушить источник нещадно чадящего дыма, не увенчались успехом. Дым в несколько секунд затянул каморку.
Чувствуя, что уже не в силах выносить удушье, Андрей вскочил на ноги, и кинулся к спящему.Вставай, эй, вставай.От волнения он совсем забыл как звать спящего соседа, и пытался растормошить пьяного.
Брось, Андрей, брось! Не поднять его. Да и по проходу не протащим. Тесно Бежать надо.Прокричала Маша сквозь удушливый кашель.С неожиданной силой рванула Андрея за руку в сторону труб.Бежим, сдохнем!
Поняв, что не в силах помочь лежащему в забытьи человеку, Андрей кинулся вслед за торопливо пробирающейся между переплетения скользких от сырости труб прочь.
Идти оказалось и вправду непросто.И не только потому, что ел глаза ползущий из колодца дым, расстояние между трубами не превышало нескольких десятков сантиметров. С огромным трудом, едва не оборвав молнию, миновав очередную узкость, Андрей вынуждено признал правоту Марии. Протащить здесь бесчувственное тело немаленьких габаритов было просто невозможно.
Наконец хитросплетения труб окончились и беглецы оказались в круглом, уходящем вверх колодце.
Маша скинула пальто, ухватилась руками за торчащую из стены на высоте груди перекладину.Толкай, падла.Рявкнула она, пытаясь подтянуться к следующей скобе.
Преодолев некоторую неловкость Андрей начал помогать спутнице. Дождавшись, когда она начала подниматься по длинной лестнице, Андрей подтянулся и махнул ногой собираясь упереться в ступеньку. Однако вместо импровизированной склепки вышло нечто непотребное. Ладони разжались и он со всего маху хлопнулся в большую вонючую лужу.
Вашу мамашуНепотребно, однако от всей души выругался Андрей, однако сообразил, что рассиживаться сейчас вовсе не время с трудом вскарабкался на ступени и медленно, охая от боли в пострадавшей част тела, пополз на верх.
Не прошло и десяти секунд, как Андрей, чихая и кашляя выбрался из колодца. Откатился в сторону и замер на влажном от ночной сырости асфальте, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух.
Хальт! Нихт шизн! Швайне!Прозвучал над головой Андрея дрожащий от возбуждения ломкий тенорок.
Подъем, сука!Проорал еще один, голос явно принадлежащий подростку.Вставай ублюдок.
А в следующее мгновении в бок Андрея ударили чем то твердым.
Ох.Не ожидавший подобного он, скорчился, инстинктивно прикрыв коленями живот, и тут-же получил новый удар. Теперь уже в спину.
Крутанулся, стараясь сообразить откуда ждать следующий, но вышло это движение настолько неловко, что над головой у Корчащегося на асфальте бродяги раздался дружный смех.
Хорош, Ганс. Чего бутсы драть. Ты чего бомжару просто запинать решил, подумаешь, велика заслуга. Мы из этого таракана вечный огонь замастырим. По павшим в боях с Иванами бойцами великго рейха! Даже два Пусть посветят. Магда, бензин. Там, на багажнике у Гюнтера полная канистра.Распорядился голос.
"Один два, триПопытался определить Андрей количество истязателей Андрей, воспользовавшись неожиданной передышкой.Минимум четверо, и девка. Всего пятеро, и наверняка с оружием. А впрочем, без разницы, такой толпой они меня и голыми руками уделают. А ведь это им не впервой.Подумал вдруг он.Не зря же Блин что-то такое говорил. Нет, не осилить мне их. В таком виде, тем более. Неужто и впрямь сожгут?Он крутанул головой, и уперся взглядом в глаза Марии. Она лежала совсем рядом. Из разбитой головы, заливая темной в ночном сумраке волосы текла тонкая струйка крови.
Прощай, Хмурый.Вдруг нежно, совсем как та, его Машка, улыбнулась незнакомая женщина.Может и хорошо, что так, сразу. Заодно и согреемся.
И тут Андрей явственно понял, что он должен, просто обязан встать. Умирать вот так не сделав даже попытки спасти
Раз, два, три, четыре, пятьПринялся считать он, собираясь с силами." На счет десять ногой в колено стоящему ближе всех, на а там уж как повезет".
То, что случилось в следующий момент вызвало у девицы, единственной оставшейся в живых из всей пятерки великовозрастных ублюдков такой с дикий тресс, что прибывшие на место неожиданной трагедии милиционеры вынуждены были надолго отложить допрос свидетельницы.
Отправив усердно закатывающую глаза малолетку в больницу, патрульные занялись осмотром места происшествия.
Вот это и называется, нашла коса на камень.Негромко произнес один из патрульных, накрывая бритую под ноль голову тряпкой.
К тому и шло.Согласился с напарником второй милиционер, разглядывая наряженное в куцую черную куртку безголовое тело.Долго эти уроды куролесили. Санитары, бля Два десятка бомжей за последние три месяца. Верное дело они это. На баках видишь, сколько крестов. Да и шнурки у всех белые. Сто к одному эти
Сержант поднялся на ноги, отряхнул испачканные ладони.Ну с этим понятно. А вот остальных-то чем положили? Ни ножевых, ни огнестрела. А кости у всех переломаны. Такое впечатление, что их танк переехал.
Стой, стой, не могу, давай отдохнем.Взмолилась Мария
Остановился, перевел дух, и с огорчением признал озвученную Санькой новость.
Полста, никак не меньше, а ежели по ощущениям, то и все шесть десятков будет.
В груди гулко хрипело, тело сотрясала легкая дрожь, по щекам тек пот. Андрей обернулся к спутнице.
Та чувствовала себя ничуть не лучше. Растрепанные, измазанные в крови волосы, бесформенная, вытянутая кофта разодрана, красное от бега лицо.
Ты ты как это?Едва смогла выговорить Мария, задыхаясь от бега.Ты ведь их
Выхода не было. Иначе ониАндрей вновь закашлялся, сплюнул.Никто их не заставлял. Сами. И все об этом. Забыли.
Забыли.С готовностью согласилась Мария.Только куда теперь? Может немного обождать, и обратно?
Нельзя назад.Отрезал Андрей.Саньку мы уже не поможем, а милиция там еще долго пастись будет, следы искать. Стукачей своих из контингента подтянут. Нас на два счета вычислят. Уходить нужно. А главное Он с отвращением потрогал свою ставшую каменной от подсыхающей грязи рванину.Идем, а по дороге решим, как быть дальше.
Он озадачено оглянулся, пытаясь сообразить, куда, в какой район столичного мегаполиса занесло его по воле собственного воображения. Увы. Похожие друг на друга словно близнецы дома с темными окнами, приткнувшиеся возле обочины легковушки, оставленные на ночь хозяевами, заросли вездесущих тополей. Обычный спальный район, каких в Москве с добрый десяток.
Где мы,решил он не забивать себе голову загадками.
Что?спутница отозвалась не сразу. Оглянулась, словно впервые, и развела руками.Не знаю. Так бежала, что из головы все вывалилось. Наверное
Да ладно, не суть.Андрей медленно повернул голову, решая, в каком направлении продолжить путь и решительно двинулся в правую сторону. С таким же успехом мог повернуть и в обратную сторону, однако ему отчего-то показалось, что идти нужно именно туда.
Пару кварталов шли молча. Андрей, которому было не до пустых разговоров, мучительно размышлял как быть дальше. Без денег, без дома, без документов, и даже без прошлого Слишком много без. Ясно только одно: жить той жизнью, которую выбрал его двойник, он не сможет. Нужно что-то менять. Попытаться. Только вот каким образом вырваться из замкнутого круга, в котором оказался, ответа он пока не имел.
Стоп.Неожиданно остановился ночной пешеход. Идущая рядом спутница, удивленно уставилась на Андрея.
Не затрудняя себя объяснением причин столь неожиданной остановки, медленно выдохнул, и нерешительно повернулся к зеркальной витрине. Всмотрелся в свое отражение.
Увы, действительность превзошла самые худшие ожидания. В неясном свете мертвенно бледного фонаря из пыльного стекла на Андрея смотрел настоящий старик. С реденькими, торчащими вокруг обширной, в пол головы лысины, волосами, с измятым, словно выжатым в громадной центрифуге серо-коричневым лицом, и дряблой, морщинистой шеей. Разглядеть остальное мешала невероятно грязная, с чужого плеча, болоньевая куртка, из под которой видны были пятнистые, модные в самом начале перестройки джинсы напоминающие формой армейские галифе, джинсы. Венчали наряд растоптанные до последнего предела, рваные кроссовки. Скрепленные жесткой проволокой.