Таков мой приказ Силантий. Нам с тобой ещё долго вместе предстоит служить, и не только здесь, а доведётся, так и воевать бок о бок. Хочу, чтобы ты понимал, где, как и что нужно делать. Вот мы с тобой сейчас одни, садись и ешь. А будут в гостях другие офицеры, держись согласно уставу. Понятно тебе?
Понятно ваше благородие. А нам, куда предстоит маршировать?
Скажу тебе позже.
Четыре дня нервотрёпки с подготовкой к балу. У обер-каптенармуса готового мундира для меня не нашлось, все предложенные оказались малы и коротки. Зато нашёлся старый еврей-закройщик, который построил мне мундир за два дня, и ещё день подгонял идеально по фигуре. Сукно для парадного мундира, обер-каптенармус выделил мне из личных запасов, из такого шьют только старшие офицеры. А меня оказывается, обер-каптенармус уважает, правда не сказал за что. В гарнизонной лавке прикупил себе пару новых рубах, и новые, по последним требованиям ПавлаI, сапоги. Облачившись в парадный мундир, покрутился перед мутноватым зеркалом у себя дома. Вроде бы нормально смотрюсь. Силантий, критически осмотрев меня, сказал, что все дамы на балу будут толкаться, желая пройтись со мной в танце. Пришлось ещё сходить к цирюльнику, чтобы профессионально мне поправили причёску и усы.
На бал отправились в карете коменданта. Огромная, запряжённая четвёркой лошадей, карета мягко переваливалась на ухабах дороги. Жена комендантаВарвара Гавриловна, всю дорогу не умолкала, все представляла, в каких нарядах будут гости Маврогеди. Полковник только поддакивал, я в основном сохранял молчание. Честно сказать, немного волновался. Первое моё присутствие на балу, хоть и в провинции, но все же первое. В корпусе, конечно, нас обучали танцам, это был один из обязательных предметов. Начальство считало, что русский офицер обязан отважно воевать, и так же отважно покорять женские сердца. А умение танцевать, один из способов, привлечение внимания женщин.
Подъехав к особняку Маврогеди, я успел насчитать десяток карет, разных по конструкции и богатству отделки. Чуть в стороне, у коновязи, стояли осёдланные лошади.
Вот смотрите Головко, обратил моё внимание полковник на лошадей, наверняка, кто-то из офицеров нашего гарнизона уже здесь. Хочу заметить, никто за разрешением ко мне не обращался, своевольничают. Балы, гулянки и пьянки, вот истинное их призвание, а служба им в тягость. Но мы прибыли сюда веселиться, а не разносить нерадивых офицеров. Так давайте поспешим в зал, я уже слышу музыку.
Перешагнув порог в огромный зал, я чуть было не застыл на месте. Блеск великого множества свечей в люстрах и канделябрах, просто ослеплял. Зал почти полностью был заполнен гостями. Дамы были в роскошных платьях, увешанные драгоценностями. Мужчины в строгих костюмах из дорогих тканей. А полковник ошибся, в военных мундирах были только мы с ним. Возможно, офицеры гарнизона посчитали, что посещение бала у Маврогеди, занятие для них недостойное. Как знать, как знать.
Дворецкий, встретивший нас на середине зала, зычным голосом представил присутствующим. Разговоры мгновенно умолкли, и в нашу сторону повернулись десятки голов. Ох, и неуютно мне стало, под этим перекрёстным обстрелом множества глаз. Кто-то смотрел удивлённо, кто-то изучающе, а кто-то с кислой улыбкой.
По большому счету, на этот бал я приехал не покорять сердца дочерей местных помещиков, а просто решил набираться опыта вращения в обществе себе подобных. Отклонить предложение Константина Ивановича, тоже не осмелился, не ровен час, из-за отказа, комендант передумает отправлять меня в Санкт-Петербург. Тогда, чтобы взобраться по служебной лестнице повыше, мне нужно совершить, что-то эдакое, очень героическое. Все эти мысли промелькнули в голове за доли секунды, и я, посчитав их несвоевременными, загнал на задворки сознания. Оказалось, вовремя это сделал. К нам с распростертыми объятиями, направлялся хозяин домаКонстантин Иванович.
Уважаемые дамы и господа, обратился Маврогеди к гостям, представляю вам спасителя моей дочери, подпоручика Головко Степана Ивановича. Этот доблестный офицер, рискуя жизнью, схватился один с целой шайкой разбойников. В неравном бою, он одержал верх. И мало того, он смог вернуть украденные драгоценности. Но самую дорогую драгоценность он вернул в отеческие руки, это мою дочь Ольгу.
Дорогая моя, подойди и познакомься со своим спасителем, позвал дочь Константин Иванович.
От общей массы людей, отделилась девичья фигура. В пышном и дорогом платье, с дорогим колье на шее, с вычурной причёской на голове, Ольга производила приятное впечатление. Она подошла ближе, и сделала книксен. В глубоком разрезе платья, наверное, по последней моде, мне не удалось ничего разглядеть. Я даже устыдился своих мыслей. Ольга встала рядом с отцом.
Спасибо вам подпоручик, тихим голосом произнесла Ольга. Вам у нас нравится?
Да, Ольга Константиновна, преодолевая, возникшую сухость во рту, ответил девушке. Я, правда, не частый гость на балах, и никого не знаю.
Это мы сейчас быстро исправим. Представлю вас моим хорошим знакомым, их общество, надеюсь, вам понравится.
Я сопровождал Ольгу от одной группы гостей с другой. Она представляла, я старался запомнить. Встречал нормальные, искренние улыбки, а у некоторых были холодные и неприятные взгляды. Да и ладно, не особо я хочу, кого-то расположить к себе, я надеюсь в скором времени, оказаться в столице.
Совершив круг по залу, мы с Ольгой остановились у колонны.
Ольга Константиновна, обратился я к девушке, вы сегодня танцуете?
Подпоручик, вы меня приглашаете? спросила Ольга.
Мне показалось, что уже пригласил.
Пришлось ожидать, когда закончится предыдущий танец. Оркестр играл, в принципе нормально, были огрехи, но незначительные. Если честно, то меня немного раздражали подобные танцы. Расфуфыренные дамы, мужчины в напудренных париках, двигались, как будто деревянные. Приседали, кланялись и расходились в разные стороны с каменным выражением лиц. Ну, нет той природной естественности в движениях партнёров, которая присуща танцам в моем времени. А до более фривольных танцев, например вальса, ещё ждать и ждать.
Оркестр заиграл новый танецполонез. Он совсем недавно вошёл в моду, и родиной его считается Польша, часть которой уже завоевала Россия. В качестве трофеев, были вывезены музыканты, композиторы и иные люди искусства. Таким образом, полонез можно тоже считать военным трофеем.
Оказалось, что всего пять пар танцующих, знают все фигуры полонеза, и умеют правильно двигаться по кругу в размеренном темпе. Выходит, очень медленно новые танцы добираются на окраины государства. Я постарался отрешиться от окружающей обстановки, и сосредоточиться на танце. Надо отметить, что Ольга, танцевала легко и непринуждённо, порхала, можно так сказать, над паркетом. Было видно, что ей танец доставляет удовольствие.
Музыка стихла. Я поклонился Ольге, поцеловал руку, и поблагодарил, за предоставленное удовольствие танцевать с ней. Затем отвёл её к отцу.
Хотел спокойно постоять у колонны, никому не мешая. Не дали. И не удивительно. На меня обратил внимания крупный землевладелец Маврогеди, а значит, и другим представителям знати, не помешает свести со мной знакомство. Жизнь видно учительница хорошая. По крайней мере, нескольких девушек на выданье, мне представили, и естественно пришлось приглашать их на танец.
Полковник Вырубов, проводил время в компании местных помещиков. Проходя несколько раз мимо, я услышал его рассуждения, о преобразовании армии, сельского хозяйства и государственного устройства. Интересно, Иван Петрович, обо всех сферах жизни общества имеет крепкие знания, или это только для поддержания разговора.
Когда был объявлен перерыв, лакей пригласил меня в комнату, где я встретился с Ольгой. По убранству комнаты, я предположил, что это кабинет Константина Ивановича. Вдоль стен, стояли стеллажи с книгами в дорогих переплётах, рабочий стол завален разными бумагами. На видном месте висел портрет ПавлаI. Мне было предложено присесть в кресло. Не отказался.
Подпоручик, я ещё раз хочу выразить вам огромную благодарность за моё спасение, заговорила Ольга. И очень хочу с вами объясниться. Мой отец, под впечатлением, случившегося со мной происшествия, рекомендовал мне присмотреться к вам внимательно. Он думает, и считает, что вы мне больше подходите в мужья, нежили, тот молодой человек, с которым, я планирую заключить помолвку. Да, вы отважный, сильный, симпатичный и очень привлекательный молодой человек, но я вас совершенно не знаю. Для этого нужно больше времени, а не один танец. И я вам говорю откровенно, что не намерена менять своё решение, принятое ранее.
Ольга Константиновна, поверьте, я не знал о намерениях вашего батюшки. Я ни словом, ни делом не намерен расстраивать вашу помолвку. Это решаете вы, и только вы. Кого и когда я выберу себе в жены, решу сам. В этом вопросе, никто мне не указ. Вы, Ольга Константиновна, наверное, читали романы, и на страницах встречали описание такого чувства, любовью называемого. Вот без этой самой любви, крепкой и дружной семьи не построить. Тогда откровенность на откровенность. К вам я никаких чувств, окромя уважения не испытываю. Извините, если мои слова показались вам обидными.
О, подпоручик, я так рада, что все прояснилось, и благодарна вам за откровенность. Я предлагаю вам просто дружбу, надеюсь, и мой избранник согласится со мной, когда вернётся из поездки в Харьков. Вы, просто душка подпоручик.
Ольга подскочила ко мне, поцеловала в щёку и покинула кабинет. Я тоже не стал задерживаться.
Бал окончен гости начали разъезжаться. На выходе нас с полковником остановил Константин Иванович.
Подпоручик, я несколько расстроен, спокойно сказал Маврогеди. Не увидел в ваших глазах блеска, а в действиях задора и напора, в завоевании внимания моей дочери. Она мне все рассказала. Очень жаль, что я обманулся в своих ожиданиях. Бог вам судья подпоручик. Всего доброго. Прощайте.
Спасибо вам Константин Иванович, ответил я, пожимая руку. Мне, было, приятно находится в обществе вашей семьи.
Половину дороги в крепость мы проехали молча.
Не разумно вы поступили Степан Иванович, нарушил молчание полковник, не разумно. Такую партию, подобную Ольге, вы можете более не сыскать.
В сердце Ольги Константиновны, давно поселился другой молодой человек. Вторгаться в их отношения, я посчитал неуместным. Да и рано мне обзаводиться семьёй, ещё ничего в жизни толком и не видел.
Женитьба и воинский долг, смею вам заметить Головко, вещи совместимые. Вы служите и воюете, жена вам рожает детей, за хозяйством присматривает. Так ведётся издревле. Это вы, молодые, о всякой там любви грезите. Надо смотреть на жизнь правильно, чтобы она вам приносила удовольствие и пользу.
Знаете, ваше высокоблагородие, я жил в небольшом хуторе, среди запорожских казаков, да и отец мой из казацкой старшины. Там встречались разные по характеру, по достатку, и по вере люди, но все они были настоящими казаками.
Старый казак Смолий, часто рассказывал о своей жизни в молодые годы. Сколько раз он ходил в поход, в каких битвах участвовал, какую богатую добычу удавалось захватить, сколько раз его ранили, и так далее. Рассказывал с огнём в глазах. Ему было приятно вспоминать тот период жизни.
В тридцать пять лет, Смолий женился. Мы у него спрашивали: «А что было потом?». «Потом уже ничего не было»отвечал казак. Представляете, Иван Петрович, у казака, после женитьбы, как бы ничего в жизни не происходило, о чем можно рассказать. Выходит он полноценно жил, только до создания семьи, и жизнь полная трудностей и опасности, ему была по душе. А семья у Смолия, я хочу заметить крепкая, сыновей трое и две дочери.
Я ещё молод, и хотел бы пожить так, чтобы у меня подольше, что-то в жизни было. А если я встречу девушку, в которую влюблюсь, то поверьте, все сделаю так, чтобы мы жили в любви и согласии, долго и счастливо.
Видишь Ванечка, какой у тебя хороший офицер служит, вытирая глаза платочком, сказала Варвара Гавриловна. Его рассказ, так меня тронул. Вы Степан правы, без любви в семье не жизнь. Это сейчас Ванечка, став полковником так рассуждает, а когда был молодым прапорщиком, пел мне под окнами серенады. Удивлены? Смею вас заверить, полковник Вырубов, очень недурственно обращается с гитарой, и голос у него очень приятный. Иван Петрович, я беру под свою защиту подпоручика Головко, и требую, чтобы ты быстрее писал на него отношение, нечего ему за зря киснуть в нашем захолустье.
Как скажешь душенька, полковник приложился губами к руке жены. Были бы у нас с тобой дочери, отдать за Головко счастье. А так, трое оболтусов по гарнизонам служат, вдали от родителей.
Наконец-то закончился, ливший два дня подряд дождь. Выглянуло солнце. По территории крепости передвигаться проблематично, везде лужи и грязь. Хотя плац, выложен плоским песчаником, проводить строевые занятия, совершенно не возможно. Сидят солдаты в казармах. Мои, например, при деле, чистят ружья, приводят в порядок обмундирование и амуницию. В моем времени говорилине занятый работой или учёбой солдат, потенциальный нарушитель дисциплины. Я старался следовать этому принципу, не проявляя фанатизма.
Сам я, в числе других господ офицеров гарнизона, расположился под навесом рядом с офицерским собранием. Одни травили байки, другие резались в карты, а я читал газеты, разной степени свежести.
Разбрасывая в разные стороны грязь, к навесу подкатила открытая коляска, запряжённая парой лошадей, с двумя седоками. Молодые мужчины, стараясь не угодить в лужи, прошли к навесу.
Господа, где я могу увидеть подпоручика Головко? неприятным, скрипучим голосом осведомился молодой человек, со злым выражением лица.
Вы его видите, ответил я вставая.
Я Ананий Струков.
Очень приятно, но извините, мне ваше имя, и вы лично не знакомы.
Я очень сожалею, что был в отъезде, и не смог вызвать вас подпоручик на дуэль на балу у Константина Ивановича.
Так я не ссорился с вами, и не понимаю предмета ваших претензий.
Офицеры, находившиеся под навесом, с интересом следили за нашей беседой.
Ты сопляк, не понимаешь?
Прошу заметить, Ананий Струков, что люди, пытающиеся меня оскорбить, обычно забирают свои слова обратно, вместе с зубами.
Да ты щенок..
Хорошо поставленный прямой удар, прервал поток нелестных слов обо мне из уст Анания. Он, потеряв земную опору, красиво помахал ногами, и подобно пушечному ядру, вылетел из-под навеса, точно в непросохшую лужу.
Когда ваш товарищ, сможет держать в руках саблю или шпагу, можете прислать ко мне своих секундантов, обратился я к спутнику Анания. А сейчас, везите Анания к лекарю, он ему очень нужен.
Попутчик, перемазавшись грязью, с большим трудом затащил Анания в коляску. Через минуту коляска покатила к крепостным воротам.
Присел за стол, и, как ни в чем не бывало, продолжил чтение газет. Нелегко, конечно дались мне, невозмутимость и спокойствие. Очень хотелось, добавить пару-тройку пинков, но сдержался. Я, конечно же, понял, что это воздыхатель Ольги. Если у тебя есть ко мне претензии, будь любезен предъяви их по-человечески. Начинать с оскорблений, решение не из лучших. Я таких вольностей, в общении со мной не допускаю.
С удивлением заметил, что вокруг меня образовалась пустота. Господа офицеры, теснились на другом конце общего стола.
Подпоручик, это кому вы так насолили? удивлённо спросил подпоручик-артиллерист Замотаев. Вы его не убили?
Этого молодого человека, я впервые увидел вместе с вами. Оскорблять меня, я не позволяю с детства.
А если вас, все же вызовут на дуэль? не унимался Замотаев. Я, конечно, не защищаю молодца, но и вы, как мне кажется, поступили очень опрометчиво, двинув его в зубы.
Вы же господа, до сих пор думаете, что под моим мундиром, находится дикий казак, сын атамана. Я этого не скрывал и не скрываю. Да, я потомок запорожских казаков, но только не дикий, а хорошо обученный. Я тоже вскормлен в седле с наконечника копья, как принято говорить в некоторых кругах. Казаки всегда давали отпор обидчикам. Потому и поступил так, как поступил. А если случиться дуэль, то родителям этого Анания, придётся его оплакивать. Смею вас заверить господа, я неплохо владею холодным оружием, стреляю тоже нормально. Не бахвальства ради, скажу, в корпусе, я был первой шпагой и саблей.
Нам сможете что-то показать?
Пусть земля немного просохнет, покажу, кому интересно, бой с учебным оружием.
Не суждено было показать офицерам крепости своё искусство владения саблей и шпагой. Александровскую крепость, на следующий день почтил своим присутствием, бригадир Михаил Павлович Миклашевский, гражданский малороссийский губернатор. О его визите я узнал от адъютанта, будучи вызванным в кабинет коменданта крепости.
Я постучал в дверь кабинета. Получив разрешение, вошёл и доложил о прибытии. Полковник Вырубов, стоял по стойке «смирно». По кабинету расхаживал бригадир, при всех орденах. На вид сорок-сорок пять лет. Подтянутый. Лицо приятное. Быстрый взгляд его карих очей остановился на мне.