Ах, это, просветлел лицом Федор, Понимаю. Ты же знала про него! И что не упредили всей охранкой?
Упредили, но ведь Пасха была, с отчаянием заговорила Ирэн, Все, что могли, сделали, но кто же на праздники в России работает?
Мы работаем! со смехом гаркнул Басарыка, и воры невольно заулыбались.
Напряжение спадало. Ирэн ясно почувствовала: первая и самая страшная волна откатилась.
Сюда-то чэго приперлась? качнулся на оранжевый фитилек кавказец.
А скучно стало! засмеялась Ирэн, Вон хоть и Антоху с Ефейкой повидала.
А чего не побежала, когда Антоха предложил? посерьезнел Хитрован, Тебе делов-то? Взяла бумаги и ходу. Сделала, что надо, и атандэ!
Бумаги, говоришь? приняла вторую «волну» Ирэн, Ходу? злобно глянула она, А он как же? ткнула она в Антоху, Под нож?
За столом повисло молчание, и только пальцы Басарыки забегали чуть быстрее. Как-то не вписывались они сейчас в общую картинку.
Уймись ты, пианист, тихо проговорил пятый, что гаркал о законе, и парень сразу убрал руки со стола, Ты, Ирка, странная какая-то. С виду институточка, а характера у тебя на десять мужиков. Мне когда Федор за тебя обсказывал, я думал часом, не любовь ли у вас. Сейчас гляжу, нет. Я единственный из всех твою историю до конца знаю, и полоскать ее лишний раз нет резона. По правде нашей надо бы тебя зарезать, а по совести, куда ни ткни, ты везде чистая. Ребятишек у себя там спасала, махнул он рукой, Ярня-паскуду сосчитала за минуту. Мне когда рассказали, я сильно удивился, что за краля такая в Ойске нашем появилася. Потом легавых развернула, уж не знаю как, но не за наш счетточно! Здесь-то тишина, будто и не было в городе нас?
Мы, Ирка, потому и бумаги решили тебе отдать, продолжил Хитрован, Просто в них политика, а нам перемены во властях совсем не нужны. Целый сход собирали. Был там, правда, один, что с социалистами банки хлопает, вроде авторитетный каторжанин, а зараза эта революционная уже в ём. Чуть не остановили бедолагу.
Остановили? удивилась Ирэн.
Остановили, значит уже не вор, тетка Ира, неожиданно заговорил Антоха.
Девушка вздрогнула от неожиданности, но реакции воров на его замечание не было никакойбудто равный кто сказал.
«А он и есть равный, сообразила Ирэн, Вор. Только маленький».
Так что нету нам нужды в твоей смерти, продолжил пятый, Берешь бумаги, и делаешь с ними что хошь! Мы же тебя хоть как на разговор вытащили ба, сколько можно Хитровану по углам тихариться? Ясность нужна. Работа страдает! Сейчас уж вышло, как вышло, хотя вроде без сильных жертв. Антоху проверили, теперя тебя. Вроде после этого разговора и дальше жить можно? А, воры?
Одобрительное гудение за столом. Теплота чувств. Доброжелательные взгляды.
Чай ставь, Ефейка! распорядился Хитрован, Ляжешь, Антоха? тот замотал головой, Ну теперь твоя очередь, девка, ты же не только за бумагами пришла?
Нет, мотнула головой Ирэн, Я с предупреждением.
Говори.
Ярня каждый из нас помнит, начала девушка, Самая гадская порода человеческая у него была, ближнего дерьмом мазать. Вроде и не обгадился товарищ, а воняет ото всех, и где враг, не разберешься. Воры заинтересованно слушали, Вами чего Зубатов собирался заниматься? продолжала Ирэн. Донесли ему, что политика у вас, а Лопотуша будто революционных идей с Америки понавез. Вот он, Федор, на вас и прицелился.
А ты что же? щурился тот.
Что-что? удивилась Ирэн, Убедила, что нет ничего.
А он?
А что он? После Кишиневского погрома ко мне доверие полное.
Ясно. Дальше.
Так я о чем сказать-то хочу: Ярень сам такого придумать не мог, есть Федор кто-то, что нажевал ему такого, чтобы донес. Враг у тебя имеется среди близких. Он и про Ярня с охранкой знал, и тебя хотел зачем-то сковырнуть.
Глубоко копнула, девка, шевельнулся пятый, И какие мнения будут, господа воры?
Я так скажу, ответил за всех Хитрован, Вопрос мой, мне и банковать. По Ирке всё?
Ясна все, махнул кавказец, Парядок!
Басарыка? повернулся Федор.
Согласен с Мамукой.
Дядя Юра?
За!
Лопотуша?
Рад за тебя, дочка, улыбнулся в бороду гигант, Честь по чести и себя и нас всех отстояла!
Закончили, граждане воры, поставил точку Хитрован, Кто хочет, чай пьет, а кто по делам валяет. Ты, Ирка, здесь ночуешь?
Нет, я домой пойду.
Поедешь, жестко сказал Федор. Дядя Юра, сейчас по делам скатается и пролетку вернет через полчасика. Ночью по Ойску одной гулять не стоит.
Давнее чувство воровского товарищества и большой семьи снова поселилось в душе Ирэн. Захотелось сказать что-то теплое, но она побоялась расплакаться. Что-то и так противно щипало в уголках глаз уже с минуту.
Ладно, Ирка, поднялся дядя Юра, Даст Бог, мы с тобой еще свидимся, но если что надо будет по Москве, там меня и найдешь. С любого рынка любой пескарь тебя ко мне приведет. Прощевай.
Сразу ушел и Басарыка, кивнув на прощание лишь головой. Обернулся лишь в дверях и глянул разок острым глазом.
Чай пили впятером. Ефейка грохотала посудой, подавала-убирала. Чувствовалось и в ней немалое воодушевление. Антоха в беседе почти не участвовал, но воры с его присутствием явно считались, поглядывая иной раз на него, будто мнения спрашивая.
«Вырос, поняла Ирэн, Скорее всего, что от поручительства за меня не отказался».
Мамука все молча швыркал чай вприкуску и только косил вороньим глазом на присутствующих.
Ладно, Ирка, поднялся Хитрован на цокот копыт за окном, Похоже, пролетка вернулась. Не расстроилась? неожиданно заглянул он ей в лицо, Если да, так ничо. Вся наша жизнь такая, а когда с ворами, в два раза оборотистей будет. Антоха теперя такое слово среди нас имеетух! Махнул он рукой, Большой вор выйдет! Ему когда дядя Юра ножик по горлу приставил, только смеялся: режь, говорит, дядька, а от Тетки Иры я не отрекуся, и слово мое воровское пускай со мной умирает! Тот сказал мне потом, мол, первый раз такое видал, а уж он-то всякого насмотрелся. Когда Соня Блювштейн покойная с «Червонными валетами» за общее договаривалась, он там тоже был. Слушал мысли ее. С той поры к серьезным и умным девицам с чувством относится. Как про тебя узнал, сразу расспрашивать взялся. Все не верится ему, что Соня его на Сахалине загнулась.
Сказал, не удержался? наступала Ирэн.
Уймись, засмеялся Федор, Раз уж он в Ойске, нынче грех было не использовать! Я-то тебе верил, а без иха присутствия разговора бы не вышло, почему так и обставился. Голоса, знаешь, зачем спрашивал?
Пауза.
Чтобы патом нэ отказалысь, швыркнул из блюдца Мамука.
Точно! А ты молодец! Как Басарыку-то осадилазнал, что не дрогнешь! Так почему я в тебя уверился?
?? вопросительно махнула головой Ирэн.
Антоха за тебя горой, а этот шкет всех нас еще переплюнет. Дай ему время тока
* * *
«В любое время, Ирка, мы твой дом, звучали еще слова Хитрована в голове у девушки, Ночлег, защита. Главное, чтоб и ты нас не забывала. Мы теперя совсем как семья»
Пролетка еще цыкала по камушкам ночного Ойска, выбивая парадную чечетку из мостовой.
«Забавно, рассуждала Ирэн, Все хорошо, и цокот этот праздничным становится, а до разговоров последних наверняка бы по-другому совсем звучало»
Дорога в думах промелькнула быстро. Звездное весеннее небо, задернутое шторкой из легких облаков, моргало тысячами взглядов.
Парень на облучке, когда девушка назвала ему «Церковь святого Пантелеймона», понятливо моргнул и молча ткнул пальцем к себе за спину. Мол, садись. По дороге глянул еще пару раз с интересом, но вопросов не задавал.
Острый купол храма явился на ночном небе неожиданно. Ирэн в думках за дорогой не следила, а как увидела церковь, хлопнула возницу ладонью.
Стой! Я здесь сойду.
А до дому-то чего? Среди площади останешься?
Вдруг я еще кому сегодня интересна? Подъедем, а там полиция будет. Уезжай давай!
Парня упрашивать не пришлось, он, как Ирэн сошла, исчез в ночи, будто его и не было.
«А точнобыл ли он? прислушивалась к темноте Ирэн, Ни цокота тебе, ни шума пролетки. Наверное, с мостовой на грунтовку повернул, догадалась она, Вот грохот сразу и пропал»
Как зашла в свою улицу, увидела, что окна квартиры слабо подсвечены лампой.
Неожиданно девушка услышала фырканье лошади и разобрала около своего дома экипаж.
«Ждут, сказала себе она, Интересно, кто?»
Вспомнилась история о воровском сходе и присутствии там вора, зараженного революционной идеей. Решила ридикюль с бумагами оставить в палисаднике, куда и зашла через боковую калитку.
«Неровен час, еще кто бумаги эти ловит», прислушивалась Ирэн.
Судя по храпу, возница явно лежал в экипаже и спал, «пуская пузыри». Тоненькие рулады и свист хорошо обозначали его ночные видения.
Сунула сумочку за куст при входе.
«Пять минут и ясно всё будет, рассудила девушка и шевельнула браунинг, удобно устроившийся на ноге.
Лестница. Приоткрытая дверь. Тихий говор.
«Опасности нет, поняла Ирэн, Так кто же у нас в гостях?»
Прислушалась.
Мужской голос. Еще один.
Тихонько прошла до прихожей и затаилась. Двери Арининой комнаты были плотно затворены, но из-под них виднелась лишь тонкая полоска света.
«Тоже не спит», оценила Ирэн и пошла к прикрытой двери.
У нас, Михаил Михайлович, произнес ровный знакомый голос, Выхода-то все равно нет, а Ироида Семеновна сильно нас выручит, если бумаги сегодня добудет.
«Зубатов меня ждет, оценила девушка, И какой-то Михаил Михайлович. Антоновский?»сомневалась она. Слишком уж неожиданно было бы видеть его у себя в гостях.
А если случится с ней что?
«Точно Антоновский», узнала голос девушка.
Если случится, тогда приступом брать будем и потрошить всю эту нечисть! Тут уж и я своими принципами «не бить» поступлюсь, пожалуй!
Да не о бумагах я сейчас! Неужели вам Ироиду Семеновну не жалко?
Ироиду Семеновну? удивился сыщик, Ах ну да, понял о чем вы. Простите. Я же как-то говорил вам, насколько грубеешь на нашей работе. Люди пешками становятся. А вы-то, не влюбились ли часом, батенька? вдруг засмеялся по-товарищески Зубатов, Вон глянули на меня, как шрапнелью выстрелили!
Ладно, скажу, и только вам, потому что знаю: черствость ваша на важной для всех нас службе получена, как-то торжественно отозвался купец, Ироиду Семеновну я полюбил, как увидел. Почему и на обман пошел, потому и здесь сейчас нахожусь. Но прошу вас, Сергей Васильевич, теперь знать и помнить: обмолвитесь кому, про чувства мои и заговор наш с вамистреляться будем! А угробите Ирочку, так сам вас достану!
«Ирочку, оторвалась от дверей девушка, Любит! Как увидел, так и полюбил Эх»
Когда Ирэн пришла в себя, то поняла, что была где-то не здесь. То состояние, что свалилось на нее после слов купца, описать бы она никогда не смогла.
Нежность. Сладкий полет и неясные грезы. Ощущение, что ты кому-то нужна больше жизни.
Неожиданно девушка поняла: у нее к Антоновскому тоже есть необычное чувство, вот только понять его она смогла только сейчас. Она казалась себе сейчас маленьким ребенком, настолько тонким, и легким-радостным подарком оказалось это состояние.
«Нужно еще послушать», говорила ей вторая половинка, но девушка ничего не могла с собой поделать и опустилась на край табуретки, очень кстати оказавшейся возле входа.
Как пришла в себя, в обстановке ничего не поменялось, лишь закрытые двери и бубнеж мужских голосов.
«Зайти нужно аккуратно, поняла девушка, Чтобы не поняли, что я слушала».
Обратный путь по лестнице. Ридикюль под кустом уже покрылся росой от первой весенней травы.
«На погоду», улыбнулась Ирэн.
Постояла-подумала, завернула за угол и, подобрав под ногами камушек, кинула его в окно служанки.
Цык, отозвалось через мгновение оконное стекло.
Силуэт мелькнул сразу.
«Не спала», оценила девушка.
Ироида Семеновна? зашептала в темноту служанка, Вы?
Кто в гостях у нас? почти не таясь и вполголоса интересовалась Ирэн. Ночная игра с открытыми картами нравилась ей куда больше, чем жутковатый воровской «замес».
Антоновский и полицейский какой-то с ним.
Тогда ничего страшного, я захожу. Не говори им, что иду я, развернулась ко входу девушка.
Брякнули за спиной створки окна.
Не таясь, она затопала по лестнице, но мужчины так увлеклись разговором, что ничего, видимо, не услышали.
Они говорили, как появится ктозови, частила шепотом Арина.
Неважно, отмахнулась Ирэн.
Слушать под дверями при служанке не стала, но решила постучаться.
Открывал Зубатов.
Ироида Семеновна, ахнул он, Вернулась! Дайте-ка я вас обниму, дорогая вы наша! А чего к себе-то стучитесь?
Смотри-ка, и про бумаги не спрашиваете, пододвинула его раздражённо плечом Ирэн. Вам-то уж они точно важней меня! Да, Михаил Михайлович? глянула она на купца, неловко поднявшегося в тесном углу за столом.
Кому как, сверкнул глазами тот, пытаясь запрятать в усах радостную улыбку, Мне иные вещи будут важнее любой государственности.
Садитесь, садитесь, суетился Зубатов, После ваших слов даже спросить боюсь. Что? Добыли?
Добыла-добыла, расстегнула ридикюль Ирэн, Они? потащила она из него сверток.
«Антоновский все-таки в бумагах заинтересован, поняла девушка, как увидела напряженно-прикрытые глаза купца, Интересно, что в них?»
Они-они, бормотал Зубатов, разворачивая пакет, Они родные. Все здесь! торжественно объявил он, Ну что, Михаил Михайлович, дорогой, придется нам победу на троих теперь делить? А?
Да и поделим! хлопнул ладонью по столу тот, Тем более что время тех бумаг не ушло еще! Что они в сейфе вашем лежали бы, что у воров под матрацем.
Ирэн решила не говорить про то, что бумаги все-таки читались, да еще и на воровском сходе.
«Мало ли что там к чему, а утечки оттуда быть не должно».
Ироида Семеновна, обратился к ней Зубатов, А вам не интересно разве, что там? Ну, в бумагах-то?
Мне и так здесь не просто, Сергей Васильевич, отозвалась девушка, А вы еще мне чужие секреты предлагаете. Таких вещей я предпочитаю не знать.
А у меня сомнения, вглядывался в конверт, запечатанный сургучом, Зубатов. Будто вскрывал его кто, но если запечатали так, то уж точно мастер из мастеров.
А может, под матрасом так размялось? внутренне обмерла Ирэн. Сколько там пролежали, и спали все, начиная с меня.
А может, на меня намекаете? Сергей Васильевич? А? принял на свой счет купец, и жестко глянул на того через стол, Только помните, что все инициативы по этим бумагам моими были, да и добывал их я сам!
Да не о вас речь, отмахнулся Зубатов, если даже и читал их кто из воров, так и не понял ничего. Иначе сейчас шум был бы ой уж какой, а раз так случилось, то пускай идет все, как идет.
Ирэн внутренне выдохнула. А купец недовольно покосился на сыщика взглядом, но похоже и его устроили выводы Зубатова.
«Разбавим обстановочку», решила девушка, Арина, повернулась она к дверям, Чаю ставь! Будете? глянула она на мужчин и неожиданно поймала взгляд Антоновского.
Карие глаза мужчины искрились, и он явно ею любовался.
«Теперь многое понятно, сказала себе Ирэн, Вот только на какой обман он из-за любви ко мне пошел? ворохнулась память от подслушанного разговора, В лоб не скажет и ждать придется, а может, Арину спросить? вспомнила она о скрытых способностях девушки, Так она же и сказала первой про обман этот на счастье. Сообразила Ирэн, Если так, то счастье мое, похоже, уже здесь, а с остальным мы и позже разберемся»
А почему так долго были, Ироида Семеновна? наклонился купец, Мы уж тут чего только с Сергеем Васильевичем ни передумали
Долго, потому что разговор долгий случился, погладила голубенькую скатерку Ирэн, Сначала все собирались, потом говорили, позже разъезжались. Я последней. С детишками еще чай пила, да про жизнь их слушала.
А кто собирался, осторожно спросил Зубатов, Воры?
Они, кивнула Ирэн.
То есть сразу их не было?
Нет, рассмеялась осторожному интересу Зубатова девушка.
Ну а как бумаги забрали, чего ж не ушли?
Там же Антоха оставался, а он за меня и так пострадалУйди я, не сносить бы ему головы!
Мальчишка тот? удивился Зубатов, Тот самый, что за вас перед ворами ручался?