На улице раздался грохот пролетки и голос Зубатова.
Ироида Семеновна, Ироида Семеновна!
Не зажигая лампы, девушка выглянула в окно.
Собирайтесь! крикнул Зубатов, В больницу едем.
«В больницу? ничего не поняла Ирэн, Арина?»
Странно. Никаких сил, как говорила девушка, не прибыло. Но рассуждать было незачем, и она спешно набросила на себя платье, в котором была в парке.
Браунинг привычно занял место на ноге.
«Быстро же ты освоилась, Ирка-Легенда, усмехнулась Ирэн. Странное желание опасности поселилось в ней после больницы и по дороге домой. Я, пожалуй, другой жизни теперь и не захочу», сказала себе девушка, закрывая двери на ключ.
Уже в экипаже Зубатов обрисовал ситуацию.
Богданович остался верен себе в собственном упрямстве и сразу после операционной отослал охранника, написал прощальную записку и застрелился в собственной же палате.
Незачем ему, видите ли, жить, коли народ его не любит! возмущался сыщик, Позерство!
Тут неожиданно Ирэн вспомнила слова Арины, когда ее вводили в курс дела.
«Чтобы его спасти, ткнула тогда Арина пальцем в фотографию Богдановича, Она другую жертву возьмет». И неожиданно поняла, что служанка ее, после самоубийства Богдановича, почти вне опасности.
«Даже двое мертвых против одного, вспомнила она мужчину с кольтом, Так что и этот, наверное, мог не стреляться, хотя должно было сломиться, должно и перемены эти бесполезны», вспомнила она Кишиневский погром.
Больница. Пропахшие карболкой коридоры. Полицмейстер со свитой.
Зря все, Сергей Васильевич! увидел он Зубатова, Надо же чего натворил медведь-то наш!
На письме его рука? шептал сыщик.
Его-его, тихонько ответил тот, Я чего сам-то поехал? Думаете, сыскную школу забыл?
По-разному бывает, Генрих Генрихович.
Не обижай меня, братец, суровел тот, Я на эту должность не по родству попал.
Так что же вы Азефову-то игру не просчитали?
Эх, не казни, махнул рукой тот и только сейчас заметил, что они не одни, А это кто? спросил он Зубатова.
Ироида Семеновна Суконская, представил тот, Руководитель нашего прикрытия по сегодняшней операции. Жизнь мне спасла. Боевика-то она собственноручно шлепнула.
Да уж! крепко сжал руку девушки полицмейстер, И главное, все зазря делали! Сейчас переустройство пойдет хуже некуда. А сотрудница ваша, что пострадала, живая?
Так мы ее сейчас и проведаем, оживился Зубатов.
А можно? засомневалась Ирэн.
Нам все можно, буркнул Генрих Генрихович, Кто тут главный из врачей?
Я, вывернулся из-за спин вечерний знакомец Ирэн в белом колпаке.
Евгений Савельевич, здравствуйте, улыбнулась девушка, но тот лишь сдержанно кивнул, «О деньгах переживает», поняла Ирэн и ободряюще кивнула мужчине, мол, не думайте.
Ты проводи нас, любезный, к той девушке, что ранена сегодня была вместе с губернатором, распорядился полицмейстер. Далеко это?
Третий этаж, деловито мотнул головой врач, пока что в общей лежит, моргнул он Ирэн, А завтра в отдельную переведем.
А что не сегодня? уже на ходу спросил Зубатов.
Там операционная рядом, ну чтобы не тащить далеко после наркоза
Через приоткрытые двери палаты, где лежала Арина, доносилось общее дыхание больных.
Восемь душ их здесь, глянул внутрь врач, Мне сказали, что она бредить перестала, как губернатор стрельнулся. Вы в совпадения верите? повернулся он к Ирэн.
Зубатов тоже глянул на нее вопросительно.
Видимо, Господь так уж решил, что смертей на сегодня хватит, отозвалась девушка и первой шагнула в палату.
Спать улеглись в четвертом часу утра. Сыщик и полицмейстер еще долго беседовали на кухне после возвращения, а под окном фыркала пара лошадей его кареты.
Ирэн мало интересовали эти разговоры, и она все переваривала общее дыхание палаты и неожиданно худенькую Арину с растрепанными на подушке волосами.
Девушка спала лежа на спине. Фиксирующая повязка белой полосой охватывала ее, чуть топорщась на груди.
Ирэн присела и засмотрелась на этого необычного человечка, с которым свела ее судьба.
Неожиданно левая рука Арины скользнула и мягко взяла девушку за локоть.
Ik zei het je niet komen, прошептала она, не двигаясь и не открывая глаз.
Опять бредит, забеспокоился врач.
Скажи по-русски, шепнула Ирэн, но раненая молчала, хотя легкое пожатие на локте осталось.
Нам бы мужиков таких, как сотрудницы ваши хотя бы вполовину, кипятился полицмейстер на обратной дороге, Бой девки! Где набрал-то таких?
Ироида Семеновна из разночинцев, но биографии её иной позавидует, делился сыщик, Она и к ворам, если надо, вхожа. А вот Арину жалко оформить не успели, ну ничего, дай срок, мы еще повоюем вместе.
Когда обратно-то, Сергей Васильевич? интересовался полицмейстер. По рабочим кружкам и еврейской рабочей партии будете встречаться?
Непременно! Так что пару дней нам пожить здесь придется, да заодно и сотрудницу раненую проведывать будем. Мне же она в сознании нужна, чтобы первые документы с ней подписать. Вы как смотрите, Ироида Семеновна, повернулся к ней сыщик, Что если служанку вашу по нашему ведомству оформим?
Вам решать, Сергей Васильевич, устало отозвалась Ирэн, Как только выглядеть это будет?
Ну, невелико тут коленце, засмеялся полицмейстер, Мы со своими кружками рабочими хороводы и покруче водили.
Не доводиться бы, погрустнел сыщик, На еврейскую рабочую партию Плеве, похоже, оскалился. Не дают ему они покоя.
Раскин говорил, что и Кишиневский погром с его негласного добра произошел.
«Раскин, Раскин, задумалась Ирэн, Ага! Псевдоним Азефа. вспомнила она, Интересно», и вся обратилась в слух.
Министр внутренних дел Российской Империи Вячеслав Константинович фон Плеве, со слов собеседников, получался крайним самодуром:Разноречивые решения. Одобрение заведомо провальных проектов и желание крайних репрессий при полной несогласованности с прочими министерствами.
Царем себя мнит! закончил разговор в карете полицмейстер, Вот сейчас героиню нашу спать уложим и про соображения, что делать, и проговорим.
И уже на пороге комнаты, прощаясь с мужчинами, Ирэн проникновенно глянула в глаза полицмейстеру.
Генрих Генрихович, голубчик, попросила она, не выпуская его руку, Вы уж о служанке моей не забудьте. Мы два дняи уехали, а у нее здесь никого.
Как можно, улыбнулся тот, Мы своих не бросаем. Сам под полный контроль возьму!
* * *
Поезд уносил Ирэн с Зубатовым в Ойск.
Где-то за спиной остались убийца Егор Дулебов, двурушник Азеф и раненая Арина в больничной палате на двоих (со слов эскулапаотдельная).
Не бывает других! кипятился Евгений Савельевич, губернатор в такой же лежал, в сердцах воскликнул он и осекся, Я уж и сиделку к ней приставил, уже тише продолжил он.
Денег хватит? интересовалась Ирэн, поднимаясь по лестнице. За ней сопела с корзинками наемная поденная служанка в купеческом платье с рюшами, оборочками, пряжками и непонятными завязками.
«Пестрит как в цирке, оглядела девушку Ирэн, но ничего не сказала, а только разом почувствовала, какую часть ее жизни за такое короткое время заняла Арина. Постоянную служанку не буду брать, пообещала себе девушка, Дождусь моей фламандки».
Арина, как зашли в палату, полулежала на нескольких подушках и была в сознании.
Увидев две фигуры, нервно моргнула и прикрыла глаза.
Ты оставь корзинки-то, Луша, распорядилась она, Вон к той кровати и на улице жди меня.
Сама накрыла маленький столик, заботливо принесенный Евгением Савельичем, и позвала тихонько.
Арина, родная
Уезжаете сегодня, Ироида Семеновна? не открывая глаз, разлепила губы та.
Завтра.
Эту отослали?
Служанку-то? Конечно, милая, присела на край кровати Ирэн, Ты открывай глаза давай, чего я тебе наволокла, да покушаем вместе.
Видите, улыбнулась ярко красными, будто нарисованными на бледном лице губами, Арина, Казалось бы, чего такого? Сама же корзину не потащит, явно наймет кого, а не могу. Как хоть зовут-то ее?
Лукерья, Луша.
Купцам она служила, явно успокаивалась служанка, Платье, видели, какое? По-ихнему это красиво, а по мне никакой тонкостибудто из кусков слепили.
Ты поешь давай, намазала хлеб маслом Ирэн и сняла салфетку с салата с перепелиными яйцами. Тебе у Селиверстова понравился этот салат, помнишь?
В глазах у девушки мелькнул огонек, и она потянулась к вилке.
Как вы без меня-то будете?
А я вот про тебя так же думаю. Ты покушай, покушай, а потом я тебе несколько вопросов важных задам.
Лучше сразу задавайте, Ироида Семеновна, зажмурилась от удовольствия на первой ложке салата Арина, Я же слабая сейчас: поем и усну разом. Не добудитесь меня.
Хорошо, давай так, согласилась Ирэн и достала бумаги, что подготовил для нее Зубатов.
Сергей Васильевич тебе привет шлет и спрашивает: согласна ли ты на службу к нему поступить, как вот я?
На службу? опешила девушка, На какую службу?
На полицейскую.
Так я же ниче не умею, напугалась служанка, Опозорю всех вас!
А ничего и не надо уметь, улыбнулась Ирэн, Сергей Васильевич тебя филером проведет по своему ведомству, а работать у меня так и останешься. Девушка молча кушала салат, но вкусом явно не наслаждалась. Оклад восемьсот рублей годового дохода, шепнула напоследок Ирэн.
Колеса мерно стучали под полом вагона, а перед глазами девушки все еще стояла пораженная вестями Арина.
На всю Европу денег, только и выдохнула она, Кто бы подумал Бог мне вас послал, Ироида Семеновна.
О делах с Зубатовым не говорили.
Все на месте узнаете, кратко известил он и ушел к себе в купе.
На перроне Ойска их встречали полицмейстер со свитой и Антоновский.
Ироида Семеновна, теснил он главу полиции по-товарищески плечом, Позвольте, я вам руку подам, а они уж пускай с Зубатовым целуются.
Ну, нет, пушил усы Андрей Леонидович, Сыщики никуда не денутся, а Ироида Семеновна сегодня моя.
Не спорьте, господа, шагнула на ступеньку Ирэн, Руки у меня две. Каждому хватит.
А грустная что же? целовал ей кисть полицмейстер, Вы ж победителями?
Пиррова та победа, Андрей Леонидович, подал филерам общие вещи Зубатов, Сотрудница новая ранена, а уж Богданович расстарался
Да уж, обнял его полицмейстер, оставив Ирэн наедине с Антоновским, Но сути это не меняет. Вы с кем едете, Ироида Семеновна? Хотя наши дороги сейчас все равно в одно место идут. В ресторацию Встречать вас будем
Антоновский никуда не спешил. Чувствовалось, что он смакует мгновения, оставшись наедине с Ирэн.
Автомобиль мерно урчал, покачиваясь на булыжниках, а девушку вдруг захлестнуло необычайно сильное чувство присутствия рядом родного и сильного человека.
Говорить не хотелось.
Ирэн сидела, чуть откинувшись на сиденье, и странное состояние избавления ото всех опасностей неожиданно накрыло ее.
Девушка глянула на купца, а тот будто ждал ее взгляда и, встретившись глазами, лишь утвердительно покивал головой, мол, все хорошо и надолго.
Ирэн прикрыла веки, купаясь в этом состоянии, и неожиданно даже для себя положила руку поверх купцовской левой на рычаг переключения передач.
Машина неожиданно вильнула.
Эх, тя, мать! раздался сзади крик и грохот.
Девушка обернулась и увидела сзади полуразваленный воз пустых деревянных ящиков.
Скидают, успокоительно буркнул купец, не отнимая руки с рычага, Как вы это делаете, Ироида Семеновна?
Что? лукаво глянула на мужчину Ирэн.
Я же при вас и слова вымолвить не могу, а молчуном себя никогда не считал.
А ничего и не надо говорить, Михаил Михайлович, улыбнулась Ирэн, Я же, видите, тоже молчубоюсь наше состояние спугнуть. Скажем вдруг что-нибудь не то, и улетит пташка
Действительно, ситуация с возом, который чуть не свернул Антоновский, нарушила колдовство встречи, и теперь до самого ресторана они оживленно проговорили.
«Тихвинъ» в утренние часы был особенно приветлив.
Солнечные лучи весны падали сверху, затейливо преломляясь в витражах второго этажа и на блестящих кровлях трех декоративных башенок.
Внутри уже, глянул на карету полицмейстера Антоновский. Пожалуй, самые секреты они обговорили, так что идем сразу. Любезный! крикнул он неряшливому швейцару на входе, Гости давно прибыли? И что ты такой растрепанный-то, братец?
Так не ждал никто, дергал себя за упрямый лацкан тот, пытаясь его поправить, Как господин полицмейстер прибыли, так хозяин меня и вытолкал. Иди, давай, говорит, вдруг еще кто приедет, вот и не догладил. А приехали они уж минут десять как. А будет кто еще? воспользовался паузой он.
Гладься иди, сунул ему в руку мелочи купец, Если сам, рычать будет, скажешь, я отпустил.
Стол полицмейстер размахнул человек на десять.
Кого-то еще ждем? забеспокоился Антоновский. А я уж швейцара убрал.
Кто нам нужен-то еще, душа моя? махнул рукой полицмейстер, Все здесь. Сейчас за Уфу поговорим и о будущем потолкуем. Близится времечко наше, чую, близится!
Сначала Ирэн не понимала воодушевления полицмейстера и Зубатова, а вот спустя несколько минут сообразила: информация об операции по спасению Богдановича уже на самом верху.
Ироида Семеновна! размахивал бокалом полицмейстер, вы даже не представляете, какую тропинку нам наверх своим присутствием и умением протоптали, да что там тропинку. Тракт мощеный! Вот они! открыл он пухлый портфель, Все захватил! Все до единой! Внутри оказались телеграфные ленты, но не разрозненные полоски, а четко отсортированные и наклеенные на листы писчей бумаги. Кишиневский погром! Выдержав паузу, Андрей Леонидович прочел, Благодарю за принятые меры. За точность информации Курсистке Линьковой выписать премию триста рублей. Вручить лично. Фон Плеве.
«Линьковой? не сразу сообразила Ирэн, Триста рулей? Кто такая?»
Вы это, вы, Ироида Семеновна, улыбнулся ее замешательству Зубатов, Курсистка Линьковаэто ваш псевдоним по Кишиневской операции.
Держите, подал через стол конверт полицмейстер, Вручаю с удовольствием. Наш «утюг чугунный» нечасто такие милости раздает, хотя мог и побольше
Далее! звучал громкий голос, Заведующему Особого отдела Департамента полиции Зубатову Сергею Васильевичу
Чтение продолжалось с переменным успехом почти полчаса.
Ирэн чувствовала, есть в этом какая-то подоплека, но никак не могла понять какая.
«Почему так открыто? спрашивала она себя, При Антоновском?»и улучив, как Зубатов вышел из кабинета, выскочила следом.
Сергей Васильевич, шепнула она озабоченно, Что так открыто-то все? И при Михаил Михайловиче? Это же опасные секреты!
А вы еще не поняли? усмехнулся в усы Зубатов. Благодаря вашей информации наш совместный замысел получает мощеную дорогу прямо к престолу Государя Императора. Две операции проведено и с неплохим результатом. Погодите! упредил он замечание Ирэн, Потом! Настала теперь пора нам бумаги, что вы у воров добыли, реализовывать. Времени мало, а как говорят друзья ваши уголовники: карта валит пять минут! Не знаю, сколько мы в Ойске пробудем с текущими делами, но вот, скажите, забавная у нас сегодня компания? Задал он не совсем понятный вопрос. Ирэн только молча кивнула, Разноречивая? еще кивок, Не буду играть с вами втемную, Ироида Семеновна, посуровел Зубатов, Прямой вопрос прямого ответа требует. Вы сейчас присутствуете в начале того, что историки когда-то назовут не иначе как заговор, твердо закончил сыщик.
* * *
Мы же не за собственный живот деремся, Ироида Семеновна, под мерный стук колес на стыках рельсов рассказывал Зубатов, Оперативная работа, она же разная Бывало так запутаешься с агентурой, что и сам не понимаешь, кто он тебе? Подчиненный или брат родной? Возьмите хоть Антоновского
Две недели, проведенные после странного застолья в Ойске, слились для Ирэн в один день.
Вопросы Зубатова о ближайших роковых событиях 1903-го года были отнесены на июль месяц и на Бакинские стачки.
Бескровная политическая демонстрация в Баку 10 мая прошла под негласным надзором полиции. Информацию об этом Зубатов отправил еще из Уфы.