Что так не работать, Ироида Семеновна? размешивал сыщик в стакане чай, Одно удовольствие. Всё как по писанному, вот только странно одно мне. Получается, кому суждено умеретьвсе равно умирает?
Арина, когда гадала, сказала мне: «сломится во всем», а если убережем кого, так смерть другого обязательно заберет
Да-а-а, протянул Зубатов, всматриваясь в пейзажи за окном, Мистика, да и только. Кто бы мог подумать, насколько жесткие эти законы бытия. Но главное сейчас не это! Своей цели мы добились, и доверие к нам наверху полное. Даже противник мой Министр внутренних дел аплодирует и премии раздает. Настало время, Ироида Семеновна, нам кадровую перестановочку в министерствах-то и произвести.
История, рассказанная Зубатовым, девушку не порадовала.
«Настоящий заговор, прислушивалась она к звукам вагона, Заговор! И дорожку-то я расстелила»
Сыщику она доверяла. Его бессеребряность, забота и человеческие качества не могли не подкупать. Немного портила общую картину увлеченность работой до самоотречения, но недостатки есть у всех.
Хотя что-то беспокоило Ирэн в сегодняшней ситуации. Она сама не понимала в чем дело. Вроде все просматривается, и замысел Зубатова осветить Императору истинную сущность министра Фон Плеве и его роль в кишиневском погроме имеет под собой серьезные шансы на успех.
Информацию, полученную от Ирэн, сыщик разыграл лучше некуда, и точка, поставленная демонстрацией в Баку, имела не меньший резонанс, чем погром в Кишиневе или ситуация в Уфе.
Полицмейстер Ойска в застолье на комплименты не скупился.
Вы не представляете, Ирочка, как нам важна точность информации. Никогда бы не поверил в эдакие способности, если бы сам свидетелем не стал. Я же агентурист старый, и удачи у меня бывали и неудачи, но чтобы с такой точностью! А сроки? Три ситуации, и все, как говорили! Бакинцы-то нам опять не верили, мол, откуда? Что?
Мы же вроде из Уфы информацию передавали, удивилась Ирэн.
Дело в том, Ирочка, «боролся» с куриной косточкой Зубатов, Что провели вас хоть и по моему ведомству, но по Ойскому филиалу, а главный тут, как ни крути, Андрей Леонидович. Потому он и в курсе всех наших задумок.
«Наших, глянула тайком на купца Ирэн, Все понятно кроме его роли», сердилась девушка на Антоновского, а он взгляд девушки истолковал по-своему и очень довольный прикрыл глаза.
Эти переглядывания не укрылись от полицмейстера.
Не переживайте, Ирочка, покровительственно наклонился он к ней, Здесь чужих нет. Я вас что вместе-то собрал? Есть такое понятие в секретной работе, как расшифровка агентуры. Бывает она односторонней, а бывает и двусторонней. Так вот, торжественно поднял он бокал, Настало время представить курсистке Линьковойхудожника Анчис, Сделал он плавный жест в сторону купца, Михаил Михайлович со мною больше пяти лет, а с Сергеем Васильевичем с момента его назначения на политический сыск.
А почему художник? удивилась Ирэн, И фамилия какая-то странная.
Как «почему художник»? захлебнулся от возмущения полицмейстер, Да у Михал Михалыча только-только выставка по Европе закончилась. Почти перед вашим прибытием! Девушка глянула на купца, а тот лишь скромно пожал плечами, мол, вот так: рисуем, Так Ирочка вашей галереи не смотрела? продолжал возмущаться полицмейстер, Непорядок, да и на вас что-то не похоже
А почему Анчис? решила увести разговор в сторону Ирэн, заметив, как купец при последних словах Андрея Леонидовича, покраснел как мальчишка.
Девичья фамилия матери, с благодарностью глянул на девушку Антоновский, чувствовалось, что тема затронутая полицмейстером ему не нравилась, а тот лишь озорно улыбался из-под усов да искрил взглядом на купца.
«Значит, многим девушкам галерею показали, Михаил Михайлович?»догадалась и мысленно спросила Ирэн. Глянула на мужчину, а тот будто понял вопрос и виновато поднял над тарелкой вилку с ножом, мол, вот так-с
«Плеве, Плеве, пыталась сообразить, что ж ее беспокоит, девушка, Что же такое? Чего я не помню? Не мог Зубатов мне раньше все рассказать! сердилась она, Сейчас бы глянула в архив, и все бы ясно стало!»
Вагон покачивало на рельсах и кренило. В направлении Москвы скорость оказалась быстрее раза в два.
У нас там две встречи, Ирочка, вспоминала она слова Зубатова, А потом в Санкт-Петербург.
Увидеть Москву и столицу Имперской России собственными глазами. Вдохнуть воздух сто-тысячелетних городов, что может быть интереснее для историка?
«Эй ты, историк, ехидно спрашивала себя Ирэн, Соображай, что тебя беспокоит!»
Подсказок не было. Еще в Ойске девушка проштудировала 1903-й год, сделала для себя выписки и детально доложила Зубатову о Бакинских стачках.
На следующий день они обсудили все это с полицмейстером, причем Андрей Леонидович по обыкновению не хохмил, а вдумчиво перечитал сообщение (написанное с помощью Зубатова). Потом отослал сыщика за чем-то незначительным, и как остались вдвоем, сделал несколько пометок на сообщении, задал пару вопросов и вдруг уперся в Ирэн жестким взглядом.
Я вот все думаю, Ироида Семеновна, а какого поля вы ягода? девушка внутренне собралась и молча ожидала развития беседы, Все думаю и никак понять не могу. Биографию мы с Сергеем Васильевичем вам прописали по вашему документу, все честь по чести, и все-таки
А он вам ничего не рассказывал?
Молчит как рыба, обиженно фыркнул полицмейстер, Конечно, у каждого сыщика есть секреты, но все же
Тогда давайте и я свой секрет оставлю пока при себе, улыбнулась полицмейстеру девушка.
Хорошо, хорошо, взмахнул руками тот, Извольте, да только Зубатову не скажите, что я вас попытал. Обидится, но все же я могу рассчитывать? Допустим, обстановка изменится и вам придется уйти под прямое мое покровительство?
Нет же ничего невозможного, Андрей Леонидович, улыбнулась девушка, Почему и такому не случиться? Только нет в этой тайне ничего особенного, вздохнула она, Услышите, так еще и разочаруетесь?
Бывает и такое, ухмыльнулся мужчина, Особенно, когда за девицей ухлестываешь, вы уж меня простите за вольность, так вот кажется иной раз, что прячется в особе этой нечто эдакое. Секрет какой или тайна, вот разгадаешь ты, и все пойдет по-другому, а после понимаешь, что лишь зря тратил собственное время. Хотя здесь у нас совсем другой случай, и я очень рад, Ироида Семеновна, что закрутилось это все именно в Ойске.
«Заговор-заговор, переворачивала в голове тяжелые мысли Ирэн, Спать бы надо ложиться, понимала она, но ситуация не давала девушке покоя. Додуматься до разгадки нужно именно сейчас, вдруг поняла она, В столице будет поздно», такая странная убежденность заставила ее еще раз перевернуть ситуацию до отъезда в поисках возможных ошибок.
Получалось плохо. Все время выплывал из тумана соображений Антоновский. Пообщаться им толком снова не удалось. Мужчина на следующий день уезжал по своим торговым делам на восток.
Опять я без вас, разоткровенничался он по дороге к дому Ирэн, Я ведь почему один, Ироида Семеновна? улыбался он, глядя на первые капли начинающегося дождя, выписывающие кривые «дорожки» в пыли лобового стекла. Сам себя в капкан загнал. Дела, дела. Иной раз думаю, пора бы тебе, Мишка, и семью завести, и детишекгляну чем люди вокруг дышут и жить неохота. Только работа меня и спасает. Ирэн молча слушала, Нету людей! с отчаянием в голосе проговорил купец, Я, конечно, фигура заметная и не только в России. Для меня мало что невозможно, а вот простого разгадать не могу. Почему у иных есть все, и они счастливы, а у меня лишь капкан этот, ударил он по рулевому колесу.
А у иных это что? спросила Ирэн, уже определив для себя ответ. Читала она в одном женском романе подобную ситуацию про одного из олигархов.
Ну как что? удивился Антоновский, Я же говорю, семья, детишки
А вы не задумывались, в каком финансовом режиме те люди живут? приоткрыла дверцу Ирэн.
Ага, вот вы к чему, глянул купец, Хотите сказать, все имеет свою цену?
Конечно! Вы, Михаил Михайлович, для мещаночек-то лакомый кусок. Богат, одинок, да еще и собой хорош.
Неужто хорош, рассмеялся Антоновский.
Не кокетничайте, остановила мужчину Ирэн, Сами знаете. Девицы, что в галерее у вас бывали, небось все уши прожужжали?
Да уж, слетела улыбка с купца, Иную и не отвадишь потом. Вот племя женское как любит корешки пускать Простите, закашлялся он, Зарассуждался я с вами как с добрым другом.
А мы с вами и есть друзья, поддразнила мужчину Ирэн, И добрые, разве не так?
Ничего сейчас не существовало для девушки кроме нервного дыхания мужчины и его переживаний, что проявились после ее фразы.
Друзья? как-то блекло спросил он, Всего лишь? А мне показалось и Антоновский замолчал.
Дождь снаружи неистовствовал. Брезентовый откидной верх только потрескивал под ушатами воды, раздуваемой порывами сильного ветра.
Я не хочу отпускать вас в Москву, неожиданно заговорил купец, Меня, Ироида Семеновна, даже вам не провести, хотя попался я сейчас, признаюсь. Ваш поцелуй на вокзале, прикосновения, взгляды, жесты. Между нами котел кипит, и вы в нем, так же как и я. Вот только супротив вас я как мальчишка совсем. Никогда такого не было! Скажи мне вы сейчас: умри, Мишка, и закончу я свою жизнь, никому не нужную. Верите ли?
Ирэн ничего не ответила, а лишь положила руку мужчине на руку и тихонько сжала пальцы.
Чудная эта была минута! Минута полета сквозь ненастье с таким родным и близким человеком, что делился сейчас с ней своей жизнью.
Дождь заливал стекло.
Фары еле-еле выхватывали из окружающего пространства вечерний Ойск.
Купец уже молчал как минут пять, а мгновение этого сладкого полета никак не заканчивалось.
Что со мной, Ироида Семеновна? нарушил тишину купец, как остановился около дома девушкиИ что такое с нами?
Все просто, повернулась к нему Ирэн, Мы с вами любим друг друга, вот и все. Поцелуйте же меня, приказала она.
Толчок поезда на повороте разбудил Ирэн.
«Вот и Антоновский не хотел моей поездки в Москву, все раздумывала она. На вопрос девушки, почему, купец ответил, мол, есть нехорошие предчувствия, что могу вас больше не увидеть. Что он чувствует? И что чувствую я? спрашивала она себя уже в сотый раз, Чертов Плеве, дался он им!»и неожиданно она вспомнила дату убийства Министра Внутренних дел Российской империи, Вячеслава Константиновича фон Плеве.
28 июля 1904-го года.
* * *
Сергей Васильевич, дорогой, все еще пыталась доказать свои соображения сыщику Ирэн. Заговор наш ни к чему не приведет, а пострадаем, скорее всего, все. Вы вдумайтесь, Плеве на посту министра оставался по истории до девятьсот четвертого года. Судя по тому, что в ситуацию с документами и Антоновским вмешалась я, у вас и так все гладко катилось бы. Кишиневский погром привязывается к Плеве легко. Дороги у вас набиты и без меня. Я же неплохо помню только девятьсот четвертый
Не сказал бы, засмеялся Зубатов. Вы и с девятьсот третьим отлично справились.
На столике его купе остывал утренний чай, и лежала на тарелке нарезанная холодная телятина.
Ну, это из области секретов, отмахнулась девушка, А вот через кого мы дорожку к государю топчем, Сергей Васильевич? доверительно наклонилась она к сыщику, Говорите, потом поздно будет.
Знаете, Ироида Семеновна, устало прикрыл глаза тот, Есть одна печальная штука. Даже если вы убедите меня в своей правоте, я все равно пойду до конца, и знаете почему? Ирэн обреченно смотрела в окно на пригороды приближающейся столицы, Слишком уж много людей я втянул в это дело и разворачиваться теперь поздно. Не поймут-с, а потому будь что будет, Ироида Семеновна, но только назад уже я не отвернусь.
А за окном царская Россия жила свою жизнь. Люди тусклыми муравьишками сновали туда-сюда, занимаясь собственными хлопотами.
Поля, перелески, небольшие городки.
Катятся телеги, реже экипажи, бегут мальчишки, шагают обыватели.
«Всего этого скоро не будет, закрыла глаза Ирэн и только тут поняла, как же она устала. Одинокая лодка, затерянная в океане времени. Скоро ко дну пойдем, поняла она после решительной отповеди Зубатова, Скоро. И вместе»
Москва встретила «заговорщиков» сыростью и неуютом.
Эх, непогода! сетовал сыщик, выйдя на улицу, Вон она, моя мечта! ткнул он в сторону Ленинградского вокзала, Перебежал площадь до Николаевского и в Петербург домой к семье.
Николаевского? удивилась девушка.
Ну, вокзала, недоумевал Зубатов, Или он в ваше время как-то по-другому называется?
Ленинградский, забралась девушка в темное нутро экипажа.
Что за название такое?
Санкт-Петербуг стал Ленинградом, вот и вокзал переименовали.
Ленинград, Ленинград, прибрасывал сыщик, это в честь Ленина что ли?
Ну да, Ульянов-Ленин. Вождь революции 1917 года.
Эка, вождь, потеребил усы Зубатов, Жалко в эмиграции он сейчас, но почему именно он? Ведь есть и покрупнее фигуры? Хотя неважно! До семнадцатого года нам далеко. Меня, знаете, кто интересует сейчас помимо нашего замысла? Гапон! не дожидаясь, ответил сыщик. Вы как-то говорили, что он в девятьсот пятом у нас отличится?
Да! И причем не в самое лучшее время. И девушка вкратце рассказала суть «Кровавого воскресенья» и его завязку с Русско-Японской войной, Проигрыш с Японией, подытожила она, Стал возможен благодаря умелой организации беспорядков внутри страны. Японцы денег тогда не жалели и многое готовят уже сейчас.
Японцы?
Да!
Готовят?
Естественно! Сейчас идут подкупы крупных госчиновников, и лоббирование в артиллерийском комитете непопулярных мер. Передача пороховых заводов в частные руки уже произошла, сейчас осталось пролоббировать заряды замедленного взрыва, и прощайте крейсера «Рюрик» и иже с ними Цусима. В Петербурге уже работают японские шпионы, о которых мы узнаем много позже.
Знаете, кто они? резко глянул Зубатов.
Может, и вспомню, откинулась на спинку экипажа Ирэн, Хотя, если на ту сторону попасть, все как на ладони будет.
Да уж, задумался сыщик, На ту сторону. Но все позже, а нам сейчас предстоят серьезные встречи по нашим вопросам. Покровитель наш завтра прибывает в Москву. Сейчас заедем в управление и потом размещаться. Квартира наша служебная уже сейчас свободна. Может, вас сразу туда?
Но в полицейский департамент они все-таки поехали вместе.
Будьте готовы, Ироида Семеновна, обернулся Зубатов на широкой лестнице, не обращая внимания на снующих разноречивых персонажей. Нам тут могут разных гадостей наделать. Мы нынче в фаворе, так что бойтесь провокаций. Тем более неизвестно, кто за Азефом с его задумками стоит.
Ирэн слушала, и чувство близких проблем накатывало на нее с неудержимой силою. Как ей хотелось, чтобы Зубатов к ней прислушался и бросил свою затею борьбы с Плеве, но девушка помнила разговор в поезде и понималасыщик от задуманного не отступится.
Сергей Васильевич, ухватила она его за рукав посреди коридора, Погодите. Вы мне верите?
Ну, Ироида Семеновна, о чем вы?
Тогда подумайте, прошу вас. Мне-то что делать, если вдруг пойдет что не так?
Не так, говорите? прищурился сыщик, и неожиданно Ирэн уловила его растерянность и даже какую-то виноватость, Вы не переживайте, я вас в свою игру не потащу
Да я и так уже в игре дальше некуда, капризно дергала его за рукав Ирэн, Кто его знает, что сейчас замышляют наши недруги против слишком уж осведомленной курсистки Линьковой! Возьмите того же Азефа
Инженера Раскина, поправил тихо Зубатов, но договорить не успел и только вдруг шепнул, Раскина, и молчите пока.
А мы вас с утра ждем-с, голубчик, распахнул объятия полный мужчина в форме жандармского полковника, Сергей Васильевич, что за тайны? Почему не заказали встретить?
Вы же знаете, досадливо поморщился сыщик, Досаждать не люблю.
Досаждать? хлопнул себя руками по бокам мужчина, как только пыль не пошла, Скромность, она не всегда украшает, а уж после уфимских событий, Кишинева и Баку вы в легенду превратились, батенька! и только тут он заметил стоящую в стороне Ирэн, Как, вы не одни? воскликнул он, Дайте-ка, я угадаю. Участница последних событий?