Но неожиданно все изменилось.
В тот день они по обыкновению шли с утра на рынок, как неожиданно Ефейка дернула Ирэн за палец и прошипела:
Не оборачивайся, шпики за нами.
Не меняя походки, девушка спустя минуту глянула вполоборота назад и действительно заметила фигуру в котелке, идущую следом.
Чего это они? шепнула она девчонке.
А я знаю? зыркнула та, Но пока на хвостедомой не идем. Нам хату Хитрована указывать никак нельзя. Свистни-ка экипаж.
Услышав такое, Ирэн растерялась. Она, конечно, видела за прошедшую неделю, как это делается, но чтобы самой.
Да чтоб тебя, не стой столбом, пискнула Ефейка, Увидят, что заметилизадержат. Их здесь сейчас туча.
Если соберутся ловитьбеги, спокойно проговорила Ирэн, направляясь к экипажу, только-только высадившему людей, Любезный, крикнула она извозчику.
Неожиданно скромная мещаночка в капоре и с корзинкой, перебирающая на лотке капусту, повернулась к девушке и прихватила ее за руку.
Торопитесь? проговорила она и другой рукой показала металлический жетон, Вроде же в город не собирались? Уголовная полиция.
Ирэн обернулась. Расталкивая толпу, к ним спешили трое мужчин в котелках.
Выпустив руку Ефейки, девушка со значением и незаметно толкнула ее в спину. Той ничего и говорить не надо было.
Задрав юбчонку руками, маленькая фигурка понеслась прямо через лужи, обдавая окружающих грязью и заставляя расступаться.
Держи! раздалось из-за спины.
Переливчатый свисток, знакомый из кинофильмов.
Городовой в белом, пытающийся вместе с дворником с бляхой ухватить несущуюся Ефейку.
Напоследок девчонка двумя ногами прыгнула еще в одну лужу, выдав все-таки тучу брызг на белоснежный китель, и нырнула в подворотню.
«У нас только гаишники так свистят», мелькнула забавная мысль в голове Ирэн.
Времени прошли секунды. Тугодум извозчик еще с надеждой на заработок смотрел на девушку.
Городовой отряхивал китель.
Дворник вытирал фартуком лицо от грязных капель из лужи.
Бомбистка, донесся шепот от прилавков.
* * *
Ироида Семеновна Суконская, стучал карандашом по столу безусый следователь в пенсне, Ну что же, рассказывайте, сударыня, откуда у вас этот документ?
Скажите сначала, за что меня задержали? рассматривала Ирэн пухлые щечки мужчины и форменный сюртук со стоячим воротником.
А сами как думаете? улыбался тот, Нас многое интересует. Пропадают наши сотрудники, следом покойницы восстают из мертвых. Вы же вовсе не Ирка «Легенда», хоть и на фото похожа, махнул он бумажкой, Да только молодые девицы всегда на один манер, а приметы важные отсутствуют. Где у вас, например, косой шрам от бритвы на левой руке? Ну? Где? А родимое пятно в форме яйца на лопатке? Может, посмотрим?
Ирэн невольно поежилась под пристальным взглядом следователя, а тот смотрел не отрываясь.
Так что произошло со Всеволодом Меньчинским? наклонился через стол служака.
С кем?
Не опуская глаз, мужчина взял с края стола фото и протянул его девушке.
«Пошел вон», мысленно проговорила та и, откинувшись на спинку стула, закрыла глаза.
Не хотите говорить, со странной удовлетворенностью в голосе фыркнул следователь, Дело ваше. Только готовьтесь, сударыня, тогда пороху нюхать. Я сейчас оформляю необходимые документы и марш-марш вас к жучкам. Знаете ли, что там с молодыми красавицами делают? Ирэн молчала и не шевелилась, отгородившись от него темнотой под закрытыми веками. Ну что вы за экземпляр? всплеснул руками чиновник, Говорил я господину полицмейстеру, нельзя либеральничать, да только они с Сергеем Васильевичем друзья не разлей: бить говорят нельзя. А если не бить? только жучкам и польза от молоденькой девицы, а ей самой прямой убыток
«Полицмейстер, щелкали мысли в голове Ирэн под монотонный монолог чиновника, Дружен с купцом Антоновским. Так, так, так. А еще какой-то либерал Сергей Васильевич. Сергей Васильевич»Зубатыч? Резко выпрямилась она на стуле с неожиданным вопросом, вспоминая историю Хитрована.
Что? опешил следователь.
Сергей ВасильевичЗубатыч? переспросила девушка.
Зубатов, поправил чиновник, дернув багровеющей шеей, и покосился почему-то на портьеру, Начальник особого отдела департамента полиции. За политические операции отвечает.
Ну, так я хочу говорить с ним, твердо сказала Ирэн.
Эка, замахнулась, закашлялся мужчина и прикрыл рот белоснежным платочком, Где же я возьму-то его? Не давала ему никак покоя наполовину задернутая гардина. Следователь снова на нее покосился, причем как-то извинительно, А потом, про что вы с ним говорить-то будете?
Государственное дело, проникновенно наклонилась к столу девушка, и откроюсь я только ему.
Сядь ровно, неожиданно рявкнул чинуша, Сиди-слушай! Меня не интересуют твои желанья. Фотографию смотреть! Знаешь его?
Девушка невольно глянула на зеленое сукно стола и вздрогнула. С белого квадратика фотографической карточки на нее глядел Ярень собственной персоной. Лихой чуб из-под картуза, колючий взгляд.
Знаешь, врастяжечку заговорил мужчина, Всеволод Менчинский. Лучший агент был. Ясно, что в живых его нет уже. Знать бы, как попался? Ты душечка сама не понимаешь, в какую политику вляпалась, а может, как раз и понимаешь. Потому что никакая ты не уголовница, но ведь они тебя за свою держат! Так кто же ты?
Я буду говорить только с Сергеем Васильевичем Зубатовым, устало проговорила девушка, Вы не поймёте.
А попробуйте, мягко улыбался следователь.
Извольте, откинулась на спинку стула девушка, Хотя ничего яснее не станет.
Попробуем-с, попробуем-с-с-с, скрестил ручки на животе мужчина, Слушаю Вас, мадам.
Какое сегодня число? Ирэн ответ знала, но тянула время, лихорадочно вспоминая даты 1903го года, «Жалко, не девятьсот четвертый, сетовала она, Кто бы знал, что никому ненужное образование так понадобится. Вспоминай, давай, вспоминай. До мая и убийства шестого числа Уфимского губернатора далеко. Апрель. Ну, апрель. Кишиневский погром! неожиданно всплыла в голове курсовая работа подруги, Точно! Послезавтра!»
Завтра Пасха, сыто тянулся следователь, Грех не знать.
Ну, так срочно телеграфируйте в Бессарабию, выпрямилась на стуле Ирэн, Там уже распущен слух, что Царь секретным указом разрешает грабить евреев три дня после пасхи. Если не подготовиться, будет страшный скандал по всей Европе. Трупы. Калеки. Не остановитебудет вам резонанс.
Погром в Кишиневе говорите? прозвучал тихий голос от окна.
Дернулась та самая гардина, на которую глядел следователь, и появился сухопарый мужчина среднего роста с усами.
Всколыхнется значит ситуация с мальчиком, шел мужчина к Ирэн, Ну говорите, говорите.
Не знаю ничего про мальчика, ответила та, А вот что погром будетточно.
С него все и началось, легко уселся мужчина на заботливо поданный подскочившим следователем стул и властно кивнул ему как-бы призывая больше «под ногами» не мешаться, Именно с русского мальчика, убитого в Дубоссарах.
С интересом разглядывая Ирэн цепким взглядом широко расставленных серых глаз, мужчина закинул ногу на ногу и сцепил на коленке руки в замок.
В кабинете зависло молчание.
Я бы хотела переговорить только с глазу на глаз, сказала Ирэн, твердо глядя на нового собеседника, Мне есть многое что сказать, могу даже объясниться, откуда и что
Очень интересно ехидно прозвучал голос следователя из-за стола, но он сразу замолк, повинуясь властному кивку нового собеседника Ирэн.
Хорошо, явно сделал над собой усилие мужчина, Я забираю вас, и договорим у меня.
Сергей Васильевич, с укоризной начал следователь, Вы же видели, кто ее разговорил.
Потом голубчик, все потом, поднялся тот, Усердие ваше отмечу. Рапортом. Ждите поощрений. Молодцом. Только здесь, я так понимаю, совсем другой случай. Правда? пластично повернулся он к Ирэн, словно танцуя и протянул ей руку с ухоженными ногтями предлагая встать, Кстати, позвольте представиться, Сергей Васильевич Зубатов, вы же со мной говорить хотели?
Неожиданно лицо его стало обеспокоенным, он покачнулся вместе с полом, следователем, столом зеленого сукна и повалился налево. Темное покрывало беспамятства рухнуло на девушку, оставляя за бортом все разочарование и события последних дней.
«Проснусь сейчас, и нет ничего, стучалась в голове Ирэн одинокая странная мысль, Ничего. Совсем»
Шорох бумаги, одежды.
На удивление беспокойные пальцы, щупающие пульс.
Жесткий валик дивана под головой и запах, запах другой эпохи.
«Я снова здесь, не открывала глаз в бессильном отчаянии Ирэн, Ничего не вышло».
Придется в вашем кабинете работать, Алексей Семенович, беспокойно говорил странно-знакомый голос, Вы уж не обессудьте, сами видите
А что я? покорно отвечал второй, Мы же все государствовам и решать.
Как же позвать-то ее? явно задачился Зубатов, Мы так долго в себя приходить будем.
Ариной, шепнула девушка одними губами, но следователь расслышал даже от стола.
Арина? переспросил он, Как Пушкина няню?
Тогда Ирой, открыла глаза девушка, отметив про себя, что и за сто лет ничего не поменялось. Снова этот Пушкин
Так все-таки как? не отпускал ее руку Зубатов, Может, Ироида Семеновна Суконская?
Это не я, устало опустила веки Ирэн.
Да уж, улыбался собеседник, С Иркой «Легендой» у нас дружба старая, помогала мне она по политической части. Кто только прибрал ее? Не знаете?
Идемте к вам, храбрилась Ирэн.
Да мой кабинет в другом здании, искренне беспокоился Зубатов оглядывая девушку, будто оценивая ее состояние, Дотерпите?
Ирэн кивнула и поползла с дивана, но голова закружилась снова, и она осталась на месте, забившись в угол дивана к валику.
Сергей Васильевич, обеспокоился следователь, Может, конвой?
Не стоит, обернулся тот, Ты вот что, давай-ка лучше экипаж во двор управления загони, чтобы не видели нас, как съезжаем.
Уже стоит, молодецки гаркнул следователь и вышел за дверь.
Так все-таки о чем говорить будем? отодвинулся на другой край дивана Зубатов, О политике? По уголовной части?
О многом, разлепила губы Ирэн, Что-то вам покажется странным, что-то невозможным, но все правда. К примеру, тот же Кишиневский погром? Завтра Пасха. Кто работать-то будет в праздники?
Никто! грустно отозвался собеседник, Россия всегда от души празднует. Остальноепобоку.
А жертвы?
Знаете, начни мы активничать и предотврати погром, обзовут паникерами, мол, ничего и быть на местах не могло. Интриги начнутся, еще что-нибудь. У меня и так положение не то что шаткоено под серьезным прицелом.
Вы?
А что я, неприкасаемый? засмеялся Зубатов, невольно располагая себе откровенной улыбкой, Заслуг много, потому и держусь пока. Оступисьникто не поможет
«Кум, вспомнила Ирэн оперативников из двадцатого века, Точную формулировку Петр выдал. Такому не захочешь, а поверишьи ведь не играет совсем..»Неожиданно она снова почувствовалала себя «в шкуре» Кассандры, Так что с Кишиневом делать будем? шевельнула она валик обитый гобеленом в темно-зеленый «рубчик».
С Кишиневом мы с вами закладочку сделаем. Информируемся без жестких распоряжений, мол, так и так. Я запрошу еще данные оттуда и обстановку телеграфом. Через пару часов все у нас будет. Там посмотрим. Ну, а вы-то как, Ира, приходите в себя?
Так пришла уже, улыбнулась та, Чаю бы сейчас.
Все у меня, забеспокоился Зубатов, раздраженно стрельнув на двери быстрым взглядом, Что-то долго он.
Но не успела Ирэн ответить, как створки открылись, и вошел следователь с конвоирами.
Вы уж простите, Сергей Васильевич, проговорил он, А конвой я все-таки сочинил, да и бумажки подготовилчтобы закончить нам эту историю честь по чести так сказать.
Интересно, поднялся Зубатов с дивана, И под каким именем ко мне поедет задержанная?
А, как и была, хитро улыбнулся следователь, сверкнув пенсне над пухлыми щечками, Ироида Семеновна Суконская. Нам же с вами лишние огласки ни к чему.
* * *
Экипаж тряско подпрыгивал на мостовой, отдаваясь по всему телу крупной дрожью.
Эх, не зима, сочувственно глянул на гримасу Ирэн Зубатов, На санях-то как по маслу катишься.
«Ничего не меняется, вспоминала девушка дороги своего микрорайона, Ничего. Те же ухабы и ровные «зимники» по морозам», и спросила уже вслух, Почему вы мне поверили?
А я не поверил, ответил мужчина эхом, не поворачиваясь к собеседнице и явно что-то обдумывая, Хоть и не врете. Престранная ситуация. Вам не кажется?
Ирэн молчала. Действительно, ситуация складывалась странно, хотя небезнадежно.
Я почему заинтересован, продолжил Сергей Васильевич, Много читаю. Особенно истории. Старой истории. Страшной истории. Библейской. Она хоть и переписана разными поколениями храмовников, но сути от этого не убавила. Кто захочет, найдет. Только сегодня я не о Божьем слове говорю. Мне как человеку, живущему информацией, всегда интересны были случаи ясновидений. Пророчеств, если хотите. Раньше же не было газет, телеграфа, синематографа наконец. «Телевидения, радио, сотовой связи», мысленно добавила Ирэн, Ну так что оставалось? продолжал Зубатов, Устные пересказы различных историй да пророчества.
Пророчества?
Именно! Люди в ту пору намного острее чувствовали тончайшие связи той стороны, помахал мужчина рукою в воздухе, и, что самое поразительное, мазали они редко. Мне приходилось привлекать к работе гадалок и тех, кого в простонародье ведьмами кличут. Результат был. Неплохой. Жалко, что не сразу понимаешь, о чем они говорят. Так, обрывки истины и собрать их вместе возможным часто не представляется. Вы первая, что сказали о событии без недомолвок. Главное, все совпадает с текущей ситуацией. Как удалось-то?
Не поверите, если расскажу, Сергей Васильевич, проговорила Ирэн, Просто не поверите.
А я и не тороплюсь, наконец повернулся к ней собеседник, по-товарищески улыбаясь в пушистые усы, В нашей работе нельзя спешить, хоть и опаздывать не стоит. Я вот знания свои по крупицам собирал, а стреляю разом. Наша-то работа во все была времена. Знаете, чем сейчас увлечен? Ирэн молча смотрела на тонкое лицо мужчины явно увлеченного рассказом, понимая: ей сегодня сильно повезло, и, возможно, собеседник сможет принять историю полностью, Я сейчас, продолжал Зубатов, Новый завет штудирую. Поднял я недавно одного историка средних веков, так, оказывается, по Римскому праву отправить на смерть за политическое преступление, в котором виновен Христос, можно было только при наличии двух свидетелей, которые независимо подтверждали истину. Один известен всеми и проклят в веках.
Иуда? включилась в разговор Ирэн, А кто второй?
В том и задача, азартно сверкнул глазами Зубатов, именно в том. Скорее всего, один из апостолов причисленных сейчас к лику святых, но не могу я одного понять. Был ли он внедренным агентом римской, так сказать, охранки?
Неожиданный поворот беседы изумил Ирэн. Ей как историку и самой нравилось разыскивать в известных столетьями величинах скрытый смысл и события, а тут сразу библейская история да с таким необычным поворотом.
Кем же он тогда мог быть?
А, к примеру, просто исполнить приказ Иисуса и дать показания.
Приказ?
Именно!
Так для чего?
Погибни Иисус своей смертьюне было бы столетий владычества христианства. Свойства психики человеческойпомнить лишь мучеников.
Значит Иуда не предатель?
В последнем случае нет. Идут же по сей день споры про евангелие от Иуды. Значит, жив был. Не повесился. И почему перед злосчастным поцелуем в саду Иисус говорил ему: делай, что должен? Сплошные догадки. Если второй вариант верен, так весь нынешний атеизм и просвещение могут идти к черту.
Почему?
Когда настолько осознанно кто-то идет на мучения и смертьон не человек.
А кто же?
Скорее, Бог.
«Бог», замолчала Ирэн, но додумать не вышло.
Приехали, аккуратно выглянул из экипажа Зубатов, Пока здесь побудем. Голубчик, властно ткнул он в спину конвойного, сидящего рядом с кучером, Распорядись, чтобы нам ворота отворили. На двор поедем.