За прошедший год Дан научился хорошо понимать язык средневековых обитателей Новгорода и, естественно, говорить на нем
От воспоминаний о прошлом Дан отвлек тихий шорох и появившийся рядом Каупо.
Боярин, сказал альбинос, впереди, в лесу московиты. Все конные. Примерно полсотни человек. Два десятка из них татары
Глава 2
Сумерки сгущались все больше и больше. По узкой лесной дороге, зажатой с обеих сторон огромными соснами, дороге, со следами колес от телег, двигался отряд московских ратников. Проводник из местных уверенно вел отрядстяг боярина Окинфия с двумя десятками союзных татарв ближнюю деревню, что раскинулась на берегу большого лесного озера. Боярин торопился, он собирался переночевать в деревне. А еще боярин торопился на соединение с основными силами московского князя, находящимися сейчас в бывшем новгородском, а ныне московском Торжке.
По словам проводника, скоро должен был начаться спуск в овраг, а там уже и озеро, на берегу которого расположилось селение. Боярин улыбнулся в редкие усыон будет спать сегодня под крышей, а не на земле возле костра.
Натянув поводья, боярин понудил коня выйти из строя. Здесь, по-за строем, боярин остановился, рассматривая едущих мимо всадников. Пропустив своих ратников, набранных из детей боярских, городовых дворян и боевых холопов и дождавшись угрюмо молчащих татар, двигавшихся последними, сразу за обозными телегами, боярин стегнул коня и зарысил, обгоняя колону. Стяг двигался споро, не зря он надеялся дойти сегодня до озерной деревни. И в поход взял лишь минимум, рассчитывая захватить все нужное в новгородских землях. Будь его воля, он бы весь свой стяг снарядил одвуконь, как у татар. Татары в поход идут налегке, без всяких телег, но зато на двух лошадяхна одной сам скачет, на второй все необходимое везет. Потому и передвигаются ходко. А обоз уже вместе с добычей берут.
Где-то вдалеке завыл одинокий волк. Неожиданно и гораздо ближе его поддержало несколько сородичей. Забеспокоились кони. Какая-то птица прошуршала совсем рядом с дорогой, среди густо стоявших сосен-великанов
Непонятный холод обдал боярина, прополз по спине и застрял между лопатокему почудилось, что за деревьями, позади, стоит невидимый стрелок и этот стрелок целится ему прямо в спину. Спина нестерпимо зачесалась, захотелось обернуться, соскочить с коня и где-нибудь укрыться. Притихли и ратники, тоже что-то почувствовавшие.
Чтобы избавиться от неприятного ощущения, боярин решил поговорить с проводником.
Федор, подозвал он проводника. А что, волки у вас совсем не бояться людей?
Да нет, боярин, философски ответил крепкий, тепло одетый, несмотря на лето, мужичок, боятся. Но не очень.
Вокруг отряда московитов, двигавшегося по дороге, волки уже выли со всех сторонспереди, сзади, по бокам
Окинфий обернулся посмотреть на татар и Арбалетный болт вошел ему точно под лопатку, именно туда, куда боярину и чудилось. Болт пробил легкую кольчугу, никогда не снимаемую боярином в походе, и вышел со стороны груди. Захрипел боярин, клонясь к лошадиной шее. Кровавая струйка потекла изо рта. Ближайший к боярину всадник, в тегиляе, с короткой черной бородой, подхватил выпавшие из рук боярина поводья, потянул его жеребца за собой. Пригнувшись к шее своего коня, закричал:Доро Арбалетный болт пробил тегиляй и спину чернобородого. гу-уу, силясь закончить фразу прошептал чернобородый и тоже поник на конской шее.
Привстал на стременах ратник в блестящем панцире, крича что-то и призывая внимание, но Очередная арбалетная стрела ударила в блестящий панцирь, опрокидывая ратника назад, на круп лошади, и крик всадника завершился кровавым сипом
За несколько минут сразу с десяток воинов повалился с седел.
Взвизгнули проснувшиеся татары и ринулись, подстегивая своих пегих лошадок, в обход сгрудившихся московских ратников. На ходу степняки доставали луки И один за одним, дружно, посыпались с коней. Натянутый толстый пеньковый канат неожиданно поднялся поперек лесной дороги, чуть ниже уровня груди их мохнатых степных лошадей. И, тут же, по упавшим татарам хлестнул град арбалетных стрел, прижимая их к земле, не давая подняться. Оставшиеся в живых степняки ловили встающих лошадей и, вскакивая на них, неслись, не разбирая дороги, прочь. За ними следом скакали уцелевшие московские ратники
Замолк пугающий волчий вой и от тонущих в густом сумраке, по обе стороны лесной дороги, громадных деревьев, отделились силуэты людей с арбалетами в руках.
Дан никогда бы не решился на подобную авантюру, напасть на в пять раз превосходящего его противника. Не решился бы днем, при ярком свете солнца. Но в наползающих сумерках, когда в лесу далее чем на три метра ни черта не видно Шанс был. Притом хороший. Его янычар и при хорошем-то свете заметить трудно, а уж в сумерках Даже, если бы противник сообразил, что нападающих мало, в темень леса, он, вряд ли, сунулся бы. Потому что опасно и бессмысленнонайти кого-либо трудно, а напороться на жало чужого копья легко.
На дороге лежало больше двух десятков московитовбоярские ратники, сам боярин, которого определили по одеянию и броне, проводник из местных, татары. И сидели возле телеги, связанные по рукам и ногам, возницы. С ними было сложнее всего, раненным московитам и татарам, даже тем, чьи раны не являлись смертельными, просто и незатейливо перерезали горлоони были воины и знали куда шли. Хотя, при другом раскладе и в иных обстоятельствах
Черт, как же хотел жить тот молоденький московит с едва появившимся пушком над верхней губой, чуть ли не вслух сказал Дан
А, вот, возницпожилых, взятых не по своей воле в поход двух мужиков из боярских крестьян, убивать совсем не хотелось. Неправильно было убивать. Но и отпускать Дан зло сплюнул на траву Нельзя!
Будь проклят этот век! выругался Дан и пошел приводить в исполнение собственный приказникого не оставлять в живых. Делать из своих людей палачей Дан не хотел, это был его крест, и нести его он должен был сам.
Привалившиеся к колесу телеги мужики все время, пока Дан шел к ним, с какой-то надеждой смотрели на него, смотрели до тех пор, пока он не достал из-под накидки узкий нож, предназначенный для пробивания кольчуги. Крестьяне сразу все поняли. И глаза у них потухли. Тот, что поскуластей, похожий на чудина, взвыл, дернулся, выгнулся всем телом, пытаясь освободиться от веревок, но второй, узколицый, славянской наружности, навалился на него, что-то сказал
Простите меня, братцы, уронил Дан, и ударил ножом в сердце чудина, выдернул и тут же вонзил в сердце славянина
Иначе было невозможно, нельзя. На кону находилось будущее Господина Великого Новгорода. И оно сейчас во многом зависело от его отряда. Рисковать он не имел права. Никто не должен был знать об отряде и численности отряда
Как и раньше, собрав все арбалетные стрелы, почти всенесколько улетело в лес, и найти их в темноте не удалось, отряд растворился в ночном лесу. Пуганув, как обычно, напоследок пару лошадейоставшихся без хозяев и не умчавшихся вместе с лошадьми уцелевших татар и московитови прихватив все ценное, что нашли в сумках и поясах убитых ратников. Впрочем, далеко от места, где настигли московских вояк, отряд уходить не стал. Сбежавших московитов и татар следовало найти и добить. Чтобы не болтали лишнего. И, вообще, врага надо поражать своей непредсказуемостью и наглостью. Ведь, убежавшие уже уверенны, что спаслись и им и в дурном сне не привидится новая засада. То есть, то, что неизвестные, напавшие на них в лесу, собираются напасть на них снова и уничтожить. Это не в обычаях этого векадобивать врага. И додумаются до подобного тоже еще не скоро. А пока уцелевшие московские ратники, скорее всего, устраиваются на ночлег в деревне возле озера. Это селение находилось на пересечении нескольких дорог и, как понимал Дан, было довольно крупнымпо меркам 15 века, естественно. Ну, что ж, тем хуже для селения и остановившихся в нем московских дружинников.
Дан подозвал Лариона и Клевца, двух человек в его отряде, родом из тверского княжества.
Кто из вас знает или слышал о деревне на озере? Дан взглянул на воинов.
Я знаю, сказал Клевец. Я жил недалеко отсюда и бывал в ней. Дан внимательно посмотрел на невысокого и широкого парня. Клевец был потомком хлыновновгородских ушкуйников, обосновавшихся, лет так 100 назад на Вятке. Его семья поддержала в недавнем столкновении с Москвой вятского князя Юрия Галицкого, и потому, после разгрома последнего, вынуждена была бежать подальше от Вятки, то есть в соседнее тверское княжество. Клевец внешне выглядел спокойным и не слишком разговорчивым. Однако изнутри наследника хлынов сжигал яростный огонь викингов-берсерков, и, как раз, по вине этого наследия какого-то из его сумасшедших предков, парню и пришлось дать деру сначала из деревни, где его семья поселилась после бегства из Вятки, а затем и, вообще, из тверского княжества. Кстати, личное оружие парня, булава-клевец, вполне соответствовало его имени-прозвищуКлевец.
Добро, сказал Дан и отпустил второго тверичанина. Рассказывай, обратился Дан к Клевцу, что знаешь о деревне.
Через 10 минут Дан, в общих чертах, уже представлял себе расположение деревни и, самое главное, план окончательного уничтожения московского отряда. А еще через 5 минут его спецназовцы уже двигались вдоль лесной дороги в сторону озерной деревни.
Селение обошли по кругу и, оставив чудина Каупо и быстрого на ногу Гюргея из заонежских полусловенполучудинов наблюдать за деревней и, чтобы легки были на подъем, освободив их от всякого грузакроме арбалетов, сами расположились в версте от селения, в ельнике на берегу озера. Дан не хотел далеко идти, конечно, его люди были двужильные, но все уже основательно подустали, да и поспать никому не мешало бы, иначе, к утру, отряд будет никакой. К тому же, они оседлали единственную дорогу, ведущую из деревни к ближайшему городу и дальше, в столицу княжестваона шла по берегу озера именно через этот ельник. За многочисленные же лесные тропки, идущие в обход дороги, Дан не волновалсяони были или непроходимы или почти непроходимы для всадников. А еще ельник понравился Дану тем, что дорога в этом месте была зажата между обрывистым берегом озера и густой хвоей. И конникам здесь разгуляться негдемешают озеро с одной стороны и густо стоящие деревья с другой, да, и мохнатые лапы елей, в случае чего, прикроют от татарских стрел лучше любого щита. Единственный минуск деревне близко. Но не бывает все хорошо. Зато из плюсовочень даже удобно перегородить зажатую между ельником и озером дорогу классическим завалом из парытройки бревен с торчащими кольями. Притом это можно сделать не прямо на виду, а там, где дорога поворачивает от озера и, расширяясь, обходит ельник. А, если кто из московитов или татар прорвется через завал, все же их еще многоиз пяти десятков больше половины уцелелото пусть. Далеко без проводника не уйдут, а проводники отстреливаются в первую очередь. Так что, догоним Хотя, конечно, лучше обойтись без этого.
Поделив оставшееся до утра время на три части и назначив на охрану по паре караульных со сменой через каждую третьуж что-что, а время в этом веке все чувствовали с точностью до получаса, Дан приказал людям спать и сам тоже, завернувшись в грубой шерсти одеяло, провалился в сон.
Утро, однако, началось для него не с рассвета. Белобрысый Гюргей из оставленных возле деревни наблюдателей и русый Янис, чье время было караулить, разбудили его затемно.
Боярин, прошептал белобрысый Гюргей, московиты с татарами уже поднялись и готовятся в путь.
Вот, зараза, чертыхнулся, с трудом продирая глаза Дан. Вот, только, кажется, прикрыл ясные очи и на тебе Выходит, московиты, все же, решили подстраховаться и выехать пораньше. Интересно, кто такой умный у них нашелся.
Погода к утру явно портилась. Было зябко и сыро, чувствовалось, что, вот-вот, и пойдет холодный дождь.
Ладно, доспим потом, решительно произнес Дан, а сейчас Он встряхнулся и откинул одеяло. Затем рывком подскочил с лапника, на котором спал, наломав себе в качестве постели еловых пушистых веток.
Подъем, скомандовал Дан, общий подьем! Нос, Олуч, Сашко, подъем, громко позвал он тройку спецназовцев, единственных в отряде коренных новгородцев. Пройдите вперед вдоль дороги и Вон, видите? Где дорога уходит в лес? Дан показал на светлеющий в лучах просыпающегося солнца поворот дорогиЗа торчащим, если мне не изменяет зрение, корневищем сосны? Перегородите там дорогу завалом, но так, чтобы от озера в глаза не бросалось. И учтите, завал не должен развалиться от ветра Хмурые спросонья парни заулыбалисьи конь его не должен перескочить. Понятно? Парни закивали головами с всклокоченными волосами. Раз понятно, чего стоим? тут же поинтересовался Дан. Вперед!
Дан обернулся. Весь отряд уже встал и потягивался, ожидая приказаний.
Всем проверить арбалеты, сказал Дан. Закрыть дуги кожаными чехлами и беречь тетиву от влаги. Надеть под маскировочные накидки броню и шлемывозможен непосредственный бой с врагом
Краем глаза Дан увидел, как Клевец провел ладонью по своей булаве.
Рассредоточиться вдоль дороги от этой ели и до Дан мысленно прикинул расстояние до завала, который сейчас сооружают Олуч, Сашко и Нос, подумал, что многовато, расставил, также мысленно, на получившейся линии своих стрелков, усилил собой, подумал, что стрелять надо с одной стороны, с другой противника подожмет озероэто и хорошо и плохо, и сказал:до того выступающего корневища сосны со стороны ельника.
Дан указал на еле виднеющийся в рассветном полумраке здоровенный сосновый корень. За ним сейчас, как раз, возились трое новгородцев.
Я и Хотев первые. Мы работаем парой. Гюргей, Янис, Клевец, Ларион и Рудый, вы по одному. К вам присоединятся Нос, Олуч, Сашко и Каупо. Расстояние между стрелками не менее десяти локтей. Стрелять по сигналу. От прямого столкновения стараться уклоняться. Остальноекак обычно. Дан замолчал. Однако, почти тут же, добавил:Пока никого нет, можно погрызть мясо или что там осталось от вечери. Только сначало выберите себе место
Итак, наблюдая за прячущимися среди деревьев воинами, сказал себе Дан, последняя засада. Этой засадой Дан, как бы, подводил итог всей двухмесячной деятельности отряда. Свою часть задачи по наведению шороху в тылу врага или, ослаблению противника, как здесь принято говорить, отряд выполнил. 8 удачных нападений и засад, и ни один из вражин не ушел живым. При этом, сам отряд не потерял ни единого человека. Даже раненных не было. Правда, для этого пришлось выбрать театром военных действия территорию подальше от Новгорода, в смысле подальше от новгородских земель. На порубежье московского и тверского княжеств. Там, где еще не слышали о наводнивших тверское княжество разбойниках, то есть, там, куда эти разбойники еще не добрались, и потому воины московского князя и татары вели себя беспечно, не ожидая врага. Ну, и к словувообще-то, разгулявшиеся на дорогах Твери грабители были не разбойниками, а специально приглашенными или нанятыми Новгородом, за малую денюжку, отрядами чуди, карелов и прочих дальних молодцов, желающих погулять по чужой земле, но обыватели тверского княжества об этом иезуитском коварстве соседей-новгородцев, пока, не догадывались.
Непуганые идиоты, посмеивался каждый раз Дан, внимательно наблюдая из укрытия за горланящими песни на марше в лесу или развалившимися на привалестоянке ратниками-московитами. Чтобы не подвергать своих людей ненужной опасности и, дабы враги продолжали вести себя так беспечно и дальше, попавшие в засаду московские отряды вырезались полностью, до последнего человекавыживших среди них никогда не было. Исчезал бесследно и московский люд, что попроще. Тот, который, в большом количестве двигался через порубежье, чтобы убивать, грабить и насиловать новгородцев и жен новгородских. Ведь, патриарх московский Филипп, фактически, объявил крестовый поход против Новгородаокаянные новгородцы уже совсем чужими стали и живут богаче, чем на Москве Как тут простому народу не воспользоваться моментом и не пограбить? Не убить и не изнасиловать? Пускай даже новгородцы и говорят на схожем языке и веры тоже православной Зато отряд Дана, в отличие от остальных, не занимался грабежом мирных жителей тверских и не убивал безоружных крестьян.
А сейчас пришла пора завершить эту стадию и перейти к следующейсобрать расползшихся по тверскому княжеству и мародерствующих наемников в кулак
Идея широкой партизанской борьбы, предложенная Даном высшему руководству Новгорода, а точнее новгородскому тысяцкому Василию, посаднику Дмитрию Борецкому и боярыне Марфе Борецкой, матери посадника, сама по себе не была нова ни для новгородцев, ни для московитов, ни для жителей других русских княжеств. Но в изложении Дана она приобрела совсем иной вид и совсем другой смысл и размах. После нескольких бесед с Борецкой-старшей, Дан получил не только согласие новгородской верхушки на партизанщину в том варианте, в каком он ее представлял, но и пробил, хоть и с трудом, материальную поддержку своему планухоть и пришлось подключить для этого старост Немецкого и Готского дворов Новгорода. Обитатели этого века в основном видели свою задачу ослабления противника в том, чтобы изъять у него ценностей побольше, ну, и по ходу, уничтожить подвернувшихся, под горячую руку, селянгорожани других прочих. Дан же собирался устроить в тылу врага настоящую войну, в лучших партизанских традициях. Как у любого белоруса, в генах Дана сидел партизан, и этот партизан постоянно подзуживал Дана совершить какой-нибудь подвигпустить под откос поезд или взорвать что-нибудь. Однако, поскольку в этом веке поезда еще не ходили, а имелись в наличии лишь купеческие и воинские обозы с охраной, плюс вражеские вооруженные отряды, то именно их Дан и собрался пускать под откос и взрывать. Первой жертвой партизанских амбиций Дана стала Тверь, то есть, пограничное с Новгородом и, весьма неудачно, по общему мнению боярыни Борецкой и Дана, вступившее в союз с Москвой княжество. Договориться спокойно, типа месье Паниковский, вы же знаете, как мы вас уважаем. Решим вопрос полюбовновы не пакостите нам, мы не трогаем вас с хитроумным Михаилом Борисовичем, князем Твери, не получилось. Пришлось, тверские земли, в ходе начавшегося противостояния с Москвой, пускать под откос.