Немного конфузливо Дан подал Домашу с полки, где сушились глиняные полуфабрикаты, расписанный в африканских мотивах кувшин. Новгородец осторожно взял кувшин, повертел его
Нарисовал ты знатно, наконец, обронил Домаш. Мы твой узор сейчас красками покроем, цена кувшину будет в два раза от нонешней!
Наверное, именно в этот момент Дан и получил первые наметки для своего дальнейшего определения в Новгороде.
Вначале он просто расписывал, по мере сил, то есть, когда не мучила сильная головная боль, продукцию фабрики Домаша Вообщето, носящий заплетенные в косички бороду и длинные волосы Домаш оказался мужиком с понятием и сумел организовать не только бесперебойное производство своих горшков, кувшинов, корчаг и прочего, но и постоянное свое присутствие на городском рынке. Притом, без всяких-разных торговцев-посредников. Достигалось все это грамотным распределением труда нанятых им рабочих Вавулы и Семена. Вавула, первый из его подмастерьев, муж дальней родственницы Домаша, занимался подготовкой глины и лепкой горшков, ендов, кисельниц и всего остального. Второй подмастерье, Семен, наносил узор на сырые или уже обожженныесмотря по надобностиизделия и делал на них надписи. Иногда он использовал для этого заранее заготовленные штампы, а чаще просто рисовал от руки острыми палочками-стеками или двумя самостоятельно сделанными кисточками. Он же, Семен, при необходимости полировал сосуды и покрывал их краской. Кроме того, он еще и обжигал всю керамику в печи. То есть, придавал изделиям товарный вид. Домаш же продавал все на торге, когда сам, а когда ему помогала жена ВавулыАглая. Сам гончар был одинок. И та женщина, Марена, которую Дан видел при первом своем пробуждении, была жившей неподалеку знахаркой-шептуньей, женой такого же здоровенного, как и она самаесли верить Вавулезаросшего густым рыжим волосом, как медведь шерстью, мастера-гончара. Домаш, как потом, задним числом, поделился сведениями с Даном Вавула, не являлся коренным новгородцем, и пришел в город год назад, откуда-то из-под Копорья. Пришел один, купил двор на посаде за Людиным концом и занялся гончарным делом. А вскоре купил и лавку в гончарном ряду на Торжище.
Вавула сказал, что раньше у Домаша была семьяжена и трое детей, но они толи погибли, толи пропали во время одного из набегов чуди на Копорье. Как понял Дан, Домаш не очень распространялся на эту тему. Еще Дан узнал, что до того, как Домаш попал в город, он, судя по всему, гончарством не занимался. Во всяком случае, бороду и волосы он заплетал в косы, а так делали в Господине Великом Новгороде только воины, купцы и бояре.
Через неделю, после того как Дана окончательно перестали мучить головные боли и он даже, на седмицу, в своих кроссовках и купленных ему Домашем в долг, в счет будущих заработков Дана, то есть, доли от продаж расписанных им корчагновых портках и рубашке, чтобы совсем уж не пугать новгородцев джинсово-футболочным нарядомв сопровождении Вавулы и Семена прогулялся по городу, на двор к Домашу, вместе с самим Домашем, явился торговец-иноземец. Из тех купцов, что имели в Новгороде свое собственное представительство, так называемый Немецкий или Ганзейский двор. В этот день первые расписанные Даном горшки, пройдя экзекуцию в печи, попали на торг к Домашу. Купец-ганзеец не только забрал все расписанные Даном горшки, но и договорился снова придти через полторы недели и забрать все, что еще будет готово и расписано Даном к этому времени. Он даже задаток оставил. Но самое важное произошло после того, как ушел купец. Не успел еще ганзеец толком покинуть двор Домаша, как в воротах двора возник посланник Дмитрия Борецкого, посадника самого Господина Великого Новгорода.
Кто здесь Дан-мастер? стоя в воротах двора, спросил посыльный-бирич
Глава 4
Почему-то, в этот момент взглянув на Домаша, Дан понял, что гончар совсем не удивлен визитом новгородского бирича.
Как есть сам донес на меня, подумал Дан, однако виду не подал
Все время, что Дан расписывал сосуды Домаша, он думал. Думал о своем будущем. Нет, не о том, что осталось в 21 веке, а в том планечто ему делать дальше. То есть, как дальше жить. Остаться в мастерской Домаша, оно, конечно, хорошо и Домаш рад будет, но Но провести всю свою жизнь за росписью чужих глиняных сосудов, Дан не хотел. Не устраивало его это. Ведь, он, все же, был человеком 21 века, а не 15. И обладал, пусть и фрагментарно, знаниями о таких вещах, которые даже в кошмарах новгородцам не могли присниться К тому же, и в 21 веке Дан предпочитал работать на себя, а не на дядю. Естественно, он был благодарен гончару за то, что тот спас его и приютил, но пахать за это на Домаша всю жизнь Нет, уж, увольте. Лучше поискать другой способ отблагодарить Домаша. И, как-то ночью, ворочаясь на лавке-лежаке, Дан сообразил, что ему делать. То есть, как ему и Домаша отблагодарить и себя не обидеть, устроиться в новой жизни. И денюжку сколотить небольшую. Чтобы, как только Москва наложит руку на Новгород, тут же перебраться от этой руки подальше. И уже там, подальше, продолжить, и не голодранцем Ну, не прельщал Дана московский князь Иван 3 в качестве хозяина Новгорода. И следующий московский князь, он же первый московский царьИван 4, по прозвищу Иван Грозный, тоже не прельщал. Вместе с грядущей в Московском царстве, после его смерти, эпохой жестокого и кровавого беспредела, названной учеными-историками в будущем Великой смутой Дану очень не хотелось, чтобы его потомкиесли они у него будутжили в этом Московском царстве. Поэтому, сейчас для Дана желательно было заработать, успеть заработать, в Новгороде немножко лавэ или по-другомуденег и дать деру из города сразу, как только Как только, в общем.
Одна бедадо столкновения с Москвой оставалось всего ничего. Где-то, примерно, с год. И нужно было торопиться. Но в том, что Дан, все-таки, попал в Новгород, имелся и плюс. Господин Великий Новгород, так или иначе, являлся республикой и хоть сословное деление общества на благородных и не оченьстоль широко распространенное в средневековьев Новгороде тоже присутствовало, но здесь оно, как и в других вольных городах и республиках Европы, никак не мешало улучшать свое материальное положение И никому не мешало. Во всяком случае, не создавало непреодолимых преград.
Помог Дану встать на путь истины Семен, подмастерье Домаша. Семен любил посидеть вечером, перед тем, как идти домой, на завалинке, у сарая-мастерской, и поболтать о том, о сем. В один из таких вечеров Семен, держа в руке кувшин с хмельным квасом и усаживаясь, по привычке, на бревно-завалинку, завел разговор о чуднойна его взглядманере Дана мыться каждый вечер.
Добро, обронил Семен и осторожно, чтобы не пролить, поставил кувшин с квасом на землю, что ты каждый день дубовую палочку жуешь, так многие новгородцы делают. Чтобы зубы крепкие были. Что руки перед трапезой моешьтоже понятно, все так поступают. Но что обливаешься холодной водой каждый вечер и моешь ноги, мне странно. Ведь, можно и баньку затопить, зачем холодной-то обливаться?
Ага, сказал Дан хоть город Одесса еще и не появился на карте мира, но Дан уже заранее готовился к этому и отвечал вопросом на вопроси сколько раз в неделю ты готов баньку затопить, чтобы помыться?
Ну, это Раза два можно затопить, малость заплетающимся языком ответил Семен.
Вот, произнес Дан, два раза. А я моюсь ежедневно. Теперь понятно?
Понятно, протянул Семен, однако было ясно, что ему ничего не понятно.
Жаль, ты не любитель кваса, помолчав, ни с того, ни с сего уронил он и тоскливо добавил:И Вавула домой пошел Неожиданно Семен вскинул голову и внимательно посмотрел на Дана. Потом абсолютно трезво произнес:А, ведь, кувшины и корчаги, расписанные тобой, ганзейцы с руками отрывать будут. Клянусь Сварожичем!
Именно после этого разговора Дан всю ночь и проворочался на лежаке-лавке, размышляя над словами Семена. Нет, не над тем, что Семен поклялся языческим богом, хотя в Новгороде уже лет 400 господствовало христианство, а над тем, что расписанные сосуды ганзейцы с руками отрывать будут. И с утра пораньше стал расспрашивать работников ДомашаСемена и Вавулу, как, вообще, обстоят дела с керамикой в Новгороде. И получил сногсшибательный ответзначительная часть керамики в Новгороде является привозной! В городе, где целый, если говорить языком 21 века, район назван Гончарным, значительная часть посудыпривозная!
По словам Семена выходило, что в Новгороде есть дешевая керамика и керамика подороже. Дешевую делают новгородские гончары, подороже привозят ганзейские купцы или купцы с низовых земель. Керамику местного производства, в основном покупают окрестные крестьяне и черные люди новгородские, житные же люди, то есть новгородцы побогаче, предпочитают привозные ендовы, братины, канопки и прочее. Они и расписаны красиво и по качеству не хуже новгородских
Только Домашу не говори, предупредил Семен Дана. Для него это больной вопрос. Торговля в последнее время совсем захирела. Раньше Домаш с утра уходил на торг и уже к обеду возвращался пустым, а теперь торчит в гончарном ряду до темна и, все равно, и половины не продает.
Семен, а кто мешает новгородцам самим делать красивые горшки, кринки и остальное? спросил Дан.
Никто не мешает, ответил Семен, да только нет у нас мастеров, чтобы расписывать так горшки. Ты первый.
Ага, сообразил Дан. Выходит я тут, своего рода, открыл Америку. Интересно-интересно, задумался Дан, а, ведь, судя по словам Семена, спрос на красиво расписанную посуду в Новгороде гарантирован И дело выгодное Сам Домаш сказал, что цена расписанных сосудов вдвое против нерасписных будет Теперь-то Дан точно знал, что не только отблагодарит Домаша, но и сам приподнимется.Надо ковать железо, пока горячо! решил Дан. И пошустрее! И, для начала, увеличить производства горшков. В разы! Естественно, для этого потребуются гончары. Типа Вавулы. То есть, те, кто лепит горшки. И, соответственно, гончарные круги для них. И место для кругов, иначесараи и обогреваемые, чтобы работать и зимой. Значит, все это тоже надо. Затем роспись Она будет наше ноу-хау и потому очень важна! Дан на секунду застыл. М-да, тут необходимы художники И не просто мазилы, а способные профессионально рисовать Или научиться профессионально рисовать. И, вряд ли, такие валяются в Новгороде под каждым забором. Их придется искать. В любом случае, уточнил для себя Дан, в одиночку я все не разрисую. Не хватит сил. И обязательно придется делать курсы ликбеза для этих художников, чтобы они смогли рисовать, как я. Или, хотя бы, грамотно копировать Ха, забавная мысль пришла в голову Дана, вот будет хохма, если с моей легкой руки в Новгороде возникнет целая школа художников, главным авторитетом в которой станет тоже художник, но бывший и недоучка. Правда, недоучка из будущего Впрочем, Москва школу, все равно, прикроет, заранее похоронил свое начинание Дан. Ведь, подобная роспись не по уставу московской жизни будет. Жизни, все более клонящейся к деспотии, невольно отметил он. Да, а ликбез придется вести без отрыва от производства, на ходу, ибо по-другому здесь не поймут. Кормить людей даром в Новгороде не принято. Слишком накладно. Местная экономика этого не любит
Теперь финансы, продолжал масштабно мыслитьобдумывать свой бизнесплан Дан. Для расширения производства, перевода его на промышленные рельсы, потребуются большие деньги, серьезные первоначальные вложения. Основным спонсором выступит, должен выступить, разумеется, Домаш. Главное растолковать ему все правильно, мужик он хваткий, поймет. Только переход с кустарного производства на промышленное, он, все равно, вряд ли потянет. Даже, если у него есть спрятанная кубышка. Надо быть реалистом. Иначе говоря, здесь нужна будет помощь. Со стороны. Жаль, банков в Новгороде нет, чтобы взять ссуду, на минуту пожалел, что здесь не там, что он не в 21 веке, Дан. Хотя, идея неплохая, насчет банков, стоит подумать на досуге Одолжиться у кого-либо..? Слишком рискованно. Судя по Семену, в недалеком прошлом самостоятельным хозяином, а ныне наемным работником, мысль неудачная. Условия займов тут явно кабальные. Можно и без штанов остаться. Не заикаясь уже о прибыли Остается Остается одно. Использовать опыт истории и украсть у предков будущих капиталистов, бродящих сейчас по Западной Европе, идею рассеянной мануфактуры. Это когда кто-то ходит по деревне или по деревням, по домам в деревне или деревнях, и раздает желающим подработать, допустим, мотки шерсти. При этом договаривается, что к такому-то сроку, они из шерсти сделают полотно. В положенное время этот кто-то забирает готовый товарполотно и продает его в городе на рынке. После чего часть денег берет себе, а часть раздает крестьянам за работу. Само собой разумеется, себе он берет большую часть Или торговец расплачивается с крестьянами еще до продажи полотна и по заранее оговоренной цене, оставляя уже всю прибыль себе. Или Вариантов много. Но, так или иначе, именно с этого Западная Европа начинала свой капитализм Чем мы хуже их? Мы тоже начнем с этого. Договоримся с местными гончарами о сбыте их продукции, потом соберем у них уже готовыепобывавшие в печи или только высушенные изделия и применим наше ноу-хау в росписи. После чего продадим все сосуды и получим прибыль. Минус и неудобствонужно ходить и договариваться с новгородскими гончарами, зависеть от их сволочности или доброжелательности, да еще делиться с ними прибылью. Плюс же и существенныйне надо вкладывать много денег, тем более, которых много и не имеется В смысле, вкладывать в оборудование и рабочие места. И можно сосредоточиться на подготовке нужных людей. В нашем случаехудожников. Ведь, гончаров, если что, набрать не сложно, а, вот, способных рисовать нужно искать, а затем еще и учить Но другого выхода нет. Пока нет! И в плане лепки горшков и в плане подготовки художников. Зато, когда объявятся подражатели и конкуренты, а они обязательно объявятся, и, хочешь-не хочешь, придется переходить на собственную лепку горшков и прочегочтобы удешевить производство и уцелеть в конкурентной борьбеу нас уже будут готовые кадры. Впрочем, мы и сейчас, наряду с использованием чужих корчаг, кувшинов, братин и так далее, не станем отказываться от собственной керамики. Ну, а потом Кхм, вообще-то, лучше успеть до этого потом. Подняться успеть до этого потом. Ибо потом может не быть, так как, скорее всего, появится Москва И И я уже в другом месте займусь чем-нибудь другимвозможно, тем же стеклом. Ведь, толком его еще нигде не делают, а спрос на него огромный Главное, что Семен подсказал мне стезю, по которой нужно двигаться, завершил, мысленно, обзор своего будущего Дан. И, уже подводя итог, подумал:Да, и керамика, какую-никакую деньгу, всегда и везде будет приносить. Спрос на нее и в 21 веке не исчез Впрочем, что-то я разогнался, остановил сам себя Дан, план, конечно, планом, но для начала надо, все-таки, поговорить с Домашем. И, по возможности, попробовать сразу расставить все точки над будущими и.
Провести разговор с Домашем, Дан, по здравому размышлению, решил в тот день, когда подтвердятся слова Семена. О продаже на ура корчаг, кувшинов и остальных братин с кисельницами, расписанных Даном. Имея на руках подобный аргумент, втолковывать гончару свой бизнес-план будет гораздо проще.
Разговор должен был произойти сегодня. С утра гончар унес на торг расписанные Даном сосуды, и не перевалило солнце еще за полдень, как Домаш уже явился обратно. И причем не один, а с ганзейцем, готовым скупить всю расписанную Даном продукцию на неделю вперед. На подобный успех Дан даже не рассчитывал, это был фурор, успех, подарок судьбы Но бирич новгородского посадника спутал все планы.
Крупная, еще не старая, женщина в темной одежде, с платком на голове, повернулась к Дану. Властное лицо, чуть навыкате круглые ястребиные глаза.
Садись, уронила она, внимательно наблюдая за Даном.
Дан оглянулся:Куда?
Туда, словно услышав его немой вопрос, указала женщина на кресло возле стола.
Дан уселся в указанное кресло, на видпросто большую табуретку со спинкой, и скользнул взглядом по горнице. Он впервые был в подобном доме, да еще на берегу Волхова.
Не очень высокий потолок, узкие окна с мутноватымина взгляд Данастеклами. Простая обстановкастол на толстых ножках, сдвинутые к стенам лавки, комод с закругленными углами и несколько пустых кресел. Слегка поскрипывающие ровные половицы и икона над креслом во главе стола. Подсвечники с восковыми свечами Все очень добротное.