Любопытство, подзуживающее приобщиться к прекрасному и взглянуть на открытки, поручик без малейших сомнений задавил усилием воли, заставив себя сосредоточиться на недовольно притопывающей от нетерпения девице Брамс, напоминавшей сейчас рвущуюся в бой злую лошадь, бьющую копытом. В отличие от маленьких грешков Чогошвили, вещевичка являла собой серьёзную проблему: поручик просто не представлял, как в этом случае отделаться малой кровью.
Аэлита Львовна, может быть, вы лучше посетите экспертов и заберёте у них портрет с отчётом?
Это мы и так можем сделать, морг всё равно по дороге, отмахнулась Брамс, после чего терпеливо, спокойно продолжила:Натан Ильич, я всё понимаю, если пожелаете там задержаться, я прекрасно доберусь до дома сама.
В двадцать третьей комнате повисла звенящая тишина. Брамс выжидающе смотрела на поручика, Адам с Элеонорой с большим интересом и буквально замиранием сердца ждали, как тот станет выкручиваться.
Титов пару мгновений молча буравил Аэлиту взглядом. Никакого воздействия тот, впрочем, не возымел; наверное, потому, что вины за собой вещевичка не ощущала, издеваться и дерзить не стремилась, а говорила ровно то, что думала, не находя в этом ничего предосудительного.
«Вот и что с ней прикажете делать? устало подумал Натан. Бить нельзя, женщина. Ругать бесполезно, всё равно не поймёт. Воспитывать тем более поздно, взрослая уже девица. Объяснять будет выглядеть ещё глупее, чем уже есть».
Интересно, какими своими словами или поступками я умудрился подтолкнуть вас к подобному предположению? задумчиво пробормотал он, не столько в ответ на её слова, сколько для заполнения паузы в разговоре. Пока вещевичка еще что-нибудь не ляпнула. Чёрт с вами, Брамс, нянька я вам, что ли? Жаждете ярких впечатленийволя ваша, только не говорите потом, что я вас не предупреждал, буркнул поручик и, махнув рукой, вышел, даже фуражку забыл.
Аэлита беспомощно глянула на Элеонору, не понимая, чем вызвано поведение поручика и перемена его настроениястоль резкая, что даже она заметила. Вот только что был весел, шутил, а тут вдруг нахмурился, даже как будто потемнел весь.
Иди, иди, деточка, сейчас передумать будет ещё хуже. Михельсон помахала обеими руками, словно выметала вещевичку из комнаты. И фуражку его не забудь, а то просквозит и весь жизненный опыт по дороге выдует.
Осторожно подхватив головной убор, словно тот был стеклянный и исключительно хрупкий, Аэлита бросилась догонять поручика. И уже, конечно, не слышала, как за хлопнувшей позади дверью Элеонора со значением проговорила, грозя Адаму мундштуком:
Помяни моё слово, мальчик, осенью у нас будет свадьба.
Эм Элеонора Карловна, да я как-то не готов, пробормотал Чогошвили. Вы, конечно, эффектная женщина
Тьфу на тебя, сопляк! беззлобно фыркнула Михельсон и кивнула на запертую дверь. Вон голуби полетели. Пари бы сделала, да больно повод неподходящий. А что ты разулыбался? Иди срам свой из ящика выгребай да на боевой пост двигай, а то таракан застукает за непотребствомпроблем не оберёшься. Хоть бы уж прибили кого где-нибудь подальше, чтобы он опять вымелся на другой край губернии
Аэлита нагнала мрачного поручика в конце коридора, двинулась рядом, приноравливаясь к широкому шагу мужчины, искоса заглядывая в лицо.
Натан Ильич, я что-то не то сказала, да? предположила она. Вы простите, если что. Если вас женщины не интересуют, то я
Брамс! оборвал её мужчина, резко остановившись, и круто развернулся к девушке. Подумалось, что скоро это слово станет у него новым излюбленным ругательством. Довольно. Леший побери, лучше не извиняйтесь, у вас это неважно выходит. Во-первых, на Владимирскую мы с вами едем сейчас по долгу службы, и совмещать оную с сомнительными развлечениями я привычки не имею. Вы, надеюсь, тоже. Ясно?
Аэлита мелко закивала, снизу вверх глядя на мужчину, хотя для себя решила, что Натан просто стесняется. К счастью для обоих, этот вывод Брамс оглашать не стала.
Ну и во-вторых, меня интересуют женщины. Но обсуждать этот вопрос с до безобразия наивной незамужней девицей я считаю неуместным и впредь попрошу вас на службе воздержаться от вопросов, касающихся личной жизни моей или других служащих. Это неприлично и даже оскорбительно. Если вы не можете этого понятьпросто запомните как таблицу умножения. Ясно?
Аэлита снова кивнула, но медленно, хмуро. Яркие зелёные глаза наполнились не слезами, нет, но обидой и непониманием.
«Переборщил», признал Титов, досадуя на себя за эту отповедь. Сорвался, он понимал это; Брамс умудрилась вывести поручика из себя. Не настолько, чтобы он всерьёз разозлился, но в изрядной степени. Тем обидней было сознавать, что Аэлита не особенно виновата, просто по своему прямодушию умудрилась растревожить свежую еще рану: личная жизнь с минувшей осени была для Натана всё еще болезненным вопросом.
Обычное делоневеста оказалась неверна, благо вскрылось всё до свадьбы. И хоть Титов вытравил эту сердечную привязанность из души и жизни, но вспоминать о переломном моменте в судьбе было всё же неприятно.
Вот только это совсем не повод обижать маленьких.
Аэлита Львовна, проговорил он заметно мягче. Простите за эту резкость, но некоторым людям неприятно, когда обсуждают столь личные вопросы их жизни без их на то разрешения. Примерно так, как вам неприятно, когда в ваших талантах вещевички сомневаются лишь на основании того, что вы женщина.
Но ведь это другое, неуверенно нахмурилась она.
Другое, согласился мужчина. Но ощущения, полагаю, очень похожие. Договорились?
Брамс вновь кивнула, на этот раз задумчиво и почти уверенно, а потом заметила:
Знаете, вы когда сердитесь, очень на Алтына похожи.
На кого? мужчина удивлённо вскинул брови.
На Алтына, повторила она. У наших соседей пёс есть, овчар, его Дмитрий Сергеевич недопёском с Кавказа привёз, он там служил. Вот Алтын ровно так смотрит, когда недоволен. Вроде и не рычит, не скалится, а наличие зубов ощущается явственно. У вас и глаза в точности как у него, карие в желтизну, заметила она и, вспомнив наконец, протянула Натану фуражку, которую всё время разговора трепетно прижимала к груди обеими руками, словно защищая. И отчего-то смутилась, когда твёрдые ладони мужчины на мгновение случайно накрыли её пальцы.
Спасибо, кивнул Титов, надевая головной убор. Он тоже ощущал лёгкое замешательство; догадывался, о какой собачьей породе идёт речь, и сравнение оказалось неожиданно лестным. Мужчина жестом предложил двигаться дальше и проговорил с надеждой:Может быть, вы всё же передумаете? Право слово, бордельсовсем не то место, которое стоит посетить в жизни. А вы хоть и исключительно талантливая, но всё же юная барышня. Мне, признаться, чрезвычайно неловко вас туда вести.
Оставьте, поручик, вздохнула Аэлита. Я, может, и юная барышня, но не дура же и прекрасно знаю, каким именно местом зарабатывают на жизнь женщины в подобных заведениях. В теории, конечно, но я сомневаюсь, что там есть нечто действительно шокирующее.
Ваше любопытство вас когда-нибудь погубит, предрёк Натан.
Лучше пусть погубит любопытство, чем глупость или скука, возразила Брамс столь легко и быстро, что не вызывало сомнений: отвечает на подобное замечание не впервые.
Спорить Титов не стал. Пожалуй, он готов был согласиться с этим утверждением.
Глава 5. Майская ночь
Дом терпимости, в котором жила покойная Навалова, неожиданно оказался весьма пристойным местом, если можно так выразиться о заведении подобного толка. Чистый классический фасад каменного особняка, возле крыльца в несколько ступенейвазоны с цветами. Вместо завлекающих публику девицшвейцар с постным лицом и фигурой штангиста, приглядывающий тут заодно за порядком. Вид полицейского мундира и присутствие молодой девушки, хоть и бравирующей, но всё же непроизвольно старающейся держаться ближе к своему спутнику, не заставил дрогнуть ни один мускул на лице гигантавышколен громила был на совесть.
Вот внутри всё было уже гораздо менее благочинно. Служащие уголовного сыска с порога попали в просторный помпезный холл в багровых тонах с позолотой, с бархатными портьерами, закрывающими многочисленные проходы, и низкими кушетками, которые занимали полуобнажённые женщины, принявшие при звуке колокольчика заученно-соблазнительные позы.
Аэлита озиралась с любопытством, словно пришла в музейда она примерно так и воспринимала это окружение. Натан скользнул равнодушным взглядом по блудницам, отмечая ухоженный вид, хорошую чистую одежду, однако предпринять что-либо не успел: из-за портьер показалась, вероятно, содержательница.
Статная, хорошо одетая женщина лет пятидесятикрепкая, ухоженная, с аккуратной причёской. Волосы её были густы, а седина на их смоль легла благородно, словно патина на серебро; тёмно-синее строгое платье сделало бы честь любой почтенной матери семейства. И лицо, и манера держаться, и весь её облик явно принадлежали дворянке, получившей прекрасное воспитание, при этом особе властной и решительной. Непонятно было, что толкнуло её к роли содержательницы борделя, однако вид женщины прекрасно объяснял царящую внутри чистоту и порядок.
Она скользнула оценивающим взглядом по Аэлите, отчего та непроизвольно выпрямилась и упрямо вздёрнула подбородок, не понимая даже, что в этом взгляде ей столь неприятно. После этого хозяйка осмотрела поручика, вежливо улыбнулась, глядя ему в глаза, и проговорила красивым, хорошо поставленным контральто:
Добрый день. Чем я и моё заведение могут быть полезны городской полиции?
При этом она сделала лёгкий жест рукой, и все блудницы тихонько, без суеты поднялись, поправляя одежду, и, переговариваясь вполголоса, исчезли за портьерами. Остались только две, но обе накинули халаты и чинно присели на кушетки.
Здравствуйте. Аглая Навалова работала здесь? уточнил Титов.
Работала? безупречные брови женщины вопросительно выгнулись, а во взгляде мелькнула какая-то тень. Что с ней случилось?
Она умерла. Мы можем поговорить в более располагающей обстановке?
Да, разумеется. Пойдёмте, поручик, согласилась она, невозмутимо цепляя мужчину под локоть. Чуть насупленная и очень задумчивая Аэлита зашагала с другой стороны.
Молча они прошествовали через дверь в торце залы, напротив входа, завернули за расположенную в следующей комнате лестницу, немного прошли по тёмному коридору и зашли в небольшую уютную гостиную. Брамс растерянно огляделасьничего подобного она не ожидала. Словно не в публичном доме оказались, а в гостях у благообразной горожанки.
«И чего он меня с собой брать не хотел?»обиженно подумала девушка, усаживаясь в предложенное кресло и разочарованным взглядом обводя комнату.
Титов же, напротив, при виде подобной пасторали перевёл дух: повезло.
Давно у вас находилась Навалова?
Она ко мне пришла сразу, как сравнялось шестнадцать, задумчиво заговорила содержательница публичного дома, назвавшаяся Назаровой Анной Ивановной. Я взяла, хоть она и из крестьянок. Как объявили бой безграмотности, так с этим легче стало: даже из глухих сёл приезжают, и то вроде бы молодые не совсем дурные да пропащие. А Аглая она медленно качнула головой. Ох и хороша была девка. Гранит.
Что вы имеете в виду? растерялся поручик, не сумевший применить подобный эпитет к блуднице.
Характер. Ох и сильна. Понравилась она мне, очень на меня похожа. В таком возрасте в это ремесло идут от безнадёги, а Аглая решила, что хочет жить красиво. Но не просто решила, а твёрдо шла к поставленной цели. Иные с такими запросами как себя ведут? Думают, что за красу и свежесть им непременно должен к ногам граф упасть, на худой конец надворный советник из благородных. Я на таких сполна нагляделась.
А Навалова?
Эта из другого теста, качнула головой женщина. Поначалу я взяла её как раз за юность и красоту. Думала, как обычно, поистаскаетсявыгоню. Но нет, Аглая была не из таких. Все деньги спускала не на развлечения, а на своё будущее. За собой очень следила, чистая была. Уроки танцев брала, образование получала. Она сейчас куда больше интересовала мужчин, нежели в юности, и мужчин уже совсем иного сорта, если вы понимаете, о чём я, Анна Ивановна позволила себе чуть снисходительную улыбку и окинула выразительным взглядом самого Титова. Я бы, знаете ли, не удивилась, найди она себе через год-другой состоятельного мужчину и оставь ремесло.
И вы бы отпустили? Она же, наверное, много денег приносила.
Я же не рабовладелица, усмехнулась женщина. Всё законно, с лицензией, с полицейским и врачебным учётом. У меня всё же приличное заведение, резюмировала она с явной иронией. Хотя, конечно, жалко. Очень талантливая девочка была. Я подумывала понаблюдать за ней и, если не найдёт подходящего мужчину, сделать себе помощницей.
А остальные как на это смотрели? Конфликтов не было? Вообще что-нибудь странное в последние дни происходило?
Она ни с кем особенно не общалась, вновь качнула головой Назарова. Довольно скрытная девочка, не любила говорить о себе, но умела вовремя улыбнуться, пустить слезу и выслушать. Не зазнавалась. Если о чём и спорила с остальными, то не больше, чем прочие, а без ссор у нас не обходится. Конкуренция, видите ли. Но я слежу за порядком и не допускаю лишнего, девочки знают, что за гадость кому-то из своих можно вылететь на улицу. Бабские склоки, если вовремя не пресечь, весьма мерзкая штука. Плевать бы мне на девиц, но не дай бог всё это хоть краем кого-то из гостей заденетот репутации воспоминаний не останется.
А странности?
Как сказать, протянула женщина, задумчиво разгладила невидимые складки на юбке. Не могу утверждать наверняка, но мне показалось, у неё появился постоянный мужчина. Но это лишь моё предположение и наблюдение, если хотите: когда в жизни женщины случаются подобные изменения, это заметно внимательному взгляду. Кроме того, свой выходной она раньше тратила на обучение и проводила где-то неподалёку, а недавно стала уезжать в город.
Куда именно, не можете предположить? Хотя бы примерно?
Анна Иванонва нахмурилась, глядя прямо перед собой, а потом медленно качнула головой:
Нет, увы, не припоминаю.
А кто-нибудь из женщин может знать больше? без особой надежды уточнил поручик.
Сомневаюсь, у неё не было подруг. Можете, конечно, поспрашивать, но я бы не обольщалась.
Поспрашиваю.
Стоило вынести Назаровой благодарность как примерной гражданке. Она не выказала и тени неудовольствия тем, что полицейские отвлекают от работы её женщин, обеспечила возможность разговора и очерёдность, так что ни одна из сторон не тратила лишнего временив общем, показала себя очень талантливым управленцем и совершенно добровольно сотрудничала с полицией. То ли характер такой, то ли смерть Аглаи её всерьёз расстроила.
Предсказуемо, что времени разговоры заняли порядочно, но ничего нового от работниц борделя Титов не узнал. Волевую, весьма эгоистичную и готовую идти ради цели на всё Аглаю женщины недолюбливали, но всерьёз подозревать их в убийстве поручик не мог: совсем не женский способ, следы, да и странный спуск тела по реке не вязался с блудницами. А Навалову действительно убили, сомнений в этом не было.
Судебные медики, у которых служащие сыска по дороге забрали бумаги, фотографии и портрет покойницы, уверяли, что ту утопили, но только не в реке, а в воде из водопровода, в которой имелось большое количество мыла, и сделал это определённо мужчина: на спине трупа, между лопатками, обнаружился кровоподтёк, повторяющий формой крупную ладонь. Вероятно, женщину так удерживали под водой. Нашлись и другие повреждения: очевидно, бедняжка всё же билась и пыталась вырваться, ссадила колени и локти, разбила пальцы на ногах, на что при первичном осмотре не обратили внимания, а топили её, предположительно, в ванне.
По всему выходило, что убил блудницу тот самый постоянный покровитель, существование которого предположила содержательница борделя: достаточно крепкий и весьма обеспеченный мужчина. Последний вывод можно было сделать, во-первых, из предпочтений покойницы, а во-вторых, водопровод пришёл пока еще не в каждый дом города, жители победнее обходились водоразборными колонками. Да и труп он, наверное, не извозчиком вёз.
А вот за что убил и как искать этого злодея, Натан пока не представлял и разумных идей на сей счёт у него не было.
Увы, и осмотр комнат женщины никаких результатов не дал, хотя Титов с согласия хозяйки дома обшарил всё. Памятных фотографий и других подобных вещиц у Наваловой не было, зато имелись довольно ценные, даже порой дорогие, предметы, очевидно, подарки от покровителейбраслеты, кольца, серьги и прочие безделушки. Недостатка в одежде покойная тоже не знала, и вещи были исключительно высокого качества.