Подглядываю мельком в юлькину шпору и напоминаю классу, что происходит всё это на фоне борьбы плебеев с патрициями за свои гражданские права. В Риме ещё и долговое рабство не ликвидировано, и риск для плебея-бедняка угодить вообще в рабывполне реален. Ну и рассказываю школоте, что в основном арендаторы используют эти общественные земли для выпаса скота, и суть предложенного плебейскими трибунами Лицинием и Секстием закона об ограничении частных стадв ограничении нужных для них пастбищ. Вытираю на доске большие прямоугольники, рисую такое же количество гораздо меньшихюгеров на пятьсот, называю эту цифирь и объясняю, что это как раз нормальное пастбище на сотню коров и пять сотен овец с козами, больше которых иметь римскому гражданину возбраняется. И показываю классу освободившуюся в результате землю, которую теперь можно нарезать на крестьянские наделы. А оставленные крупным арендаторам пятьсот югеровэто сто пятиюгерных наделов или полста десятиюгерных, так что не особо сильно их обидели. Правда, не все обиженные были с этим согласнытретьеклашки рассмеялись, когда я рассказал им о нарушении этого закона самим же его автором и о наложенном на него за это весьма нехилом штрафе. И наконец, объясняю, что запреты подобного рода малоэффективны. Разве один только этот Лициний был таким? Другиечто, дурнее его? Рассказываю типовые схемы обхода ограничений и о том, что римскому сенатору запрещено обогащаться любыми иными способами кроме доходов с земли, и как им тут не стремиться к округлению своих владений? Тем более, что и другой способ естьэто рабство долговое для римских граждан уже отменено, а имущество за долги вполне отбирается, и отобрать надел у неспособного отдать долг разорившегося крестьянинавполне законно. А как римским и италийским крестьянам не разоряться, когда служат многие из них вообще за морями и не по одному году? Вытираю мел с доски и вешаю на ней карту Средиземноморья. Показываю на ней Италию, Рим и все окрестные страны, где приходится служить мобилизованным в легионы римским гражданам. Говорю о войне с кельтиберами в Ближней Испании, солдаты которой не видели дома уже больше пяти лети показываю для сравнения наш "пятачок" с его трёхмесячными "войнами"
Макс, скоро ведь Праздник Желудей, вцепилась в меня, дождавшись гонга, Наташка, И в этот раз с таким урожаем одним праздником не обойтись, и желудей нужно будет не просто много, а ОЧЕНЬ много. Крестьяне-то для себя соберут, а город?
Мы решаем вопрос об учебных сборах городского ополчения, ответил я ей, Вот как раз на сборе желудей для города бойцов между тренировками и задействуем.
Детей к этому подключать будем? В выходные, без отрыва от учёбы
Спасибо партии родной, что отобрала выходной?
Ну Макс, ну надо же приучать их к участию в общем деле.
Да понял я, понялшутю. На грибах ты тоже хочешь их задействовать?
Нет, рисковать пока не будем. Есть ложный шампиньон, который отличить от настоящего трудно, и он ядовитый. И бледная поганка тоже очень похожа, а что это такое, ты знаешь и без меня. В этом году по теории их хотя бы натаскаю с экскурсиями на наши шампиньонные грядки, а практика сбораподождёт. А вот заправить желудёвую кашу грибным порошком, чтоб попробовали и оценилиэто уже можно вполне
Дело она замыслила очень даже нехреновоеугощали они нас как-то кашей, хоть и не желудёвой, а обычной перловкой, но с таким соусом, что мы его на вкус и цвет за мясную подливу приняли, а оказался он из молотых сушёных шампиньонов. Ну, вкус мяснойэто добавкой поташа обеспечивается, который из обычной золы вымывается, а питательностьтаки от грибов, как ни странно. Потом Наташка нам и книжку почитать дала, перенесённую на бумагу с ейного аппарата"Заготовки, хранение и переработка дикорастущих ягод и грибов" Кругляковой, так там в самом конце и про грибной порошок говорилось. Вся фишка тутв резком повышении усваиваемости грибных полезностей. Из цельных грибов мы процентов десять усваиваем, не больше, потому как их клеточные оболочки наш желудок переваривает хреново, а в порошке они разрушены по большей части, и усваиваемость за счёт этогодо девяноста процентов.
Подходит Велия, и мы направляемся с ней к Фабрицию. По пути прикидываю, что бы это значилосперва на службу к себе после обеда вызывал, а теперь как-то резко на домашний обед переиграл. Отменилось, что ли, совещание? Так не с чего, вроде бы, а без веских причинне похоже это на босса. Супружница тоже в непоняткахи ей тоже служанка Ларит ничего не объяснила
Я уже и сам призадумывался, что надо было подовереннее человека к тебе послать, чтобы суть вопроса тебе передал, а тут ещё и Ларит рассказала, объяснил сам Фабриций, когда мы пришли, Ну и решил за обедом в курс тебя ввести. Присаживайтесь, пока там стол накрывают, мы как раз и обсудим. Я тебя, Максим, вот из-за чего вызвал. Мы последнюю пару лет уже не всех, кого попало, из Бетики вербуем, а некоторым, кто к нам просится, уже и отказываем.
Ну так а зачем нам бестолочь, досточтимый, которую потом всё равно обратно в Бетику высылать придётся? отозвался я.
Но ведь люди же нужны? С Миликоном каждый год из-за них ругаемся.
Так ведь тем, кого мы заворачиваем, и он рад не будет.
В том-то и дело. А теперьсмотри, что получается. Какой у нас в этом году урожай, ты знаешь не хуже меня. В Бетике он, сам понимаешь, будет не лучше нашего. И как только там пройдёт слух, что у нас не голодаютпредставляешь, сколько народу к нам попросится? И как их вождям не отпустить их, если самим им кормить их нечем?
Ну, мы же и на наплыв этот рассчитывали, когда планировали набивку наших закромов под завязку.
Так и Миликон тоже на него рассчитывает, а вы тут с Хулом эти ваши жетоны зелёные зачем-то придумали и говорите, что надо людей туда посылать, чтобы смотрели и разбирались, кому дать жетон, а кому и не давать.
Так ты ж представь себе только, досточтимый, сколько обезьян бестолковых к нам ломанётся, если их не заворотить сразу! До сих пор ведь как было? У нас не хуже, а в чём-то лучше, чем в Бетике, но не настолько же, чтобы так уж прямо и мёдом намазано. А теперьс учётом ожидающегося у них голодас насиженных мест сорвутся все лентяи и разгильдяи, которым придётся хуже всех. А нам такие зачем? Что здесь, что на Островахразве такие нам нужны? Для того ли мы обратно таких высылаем или вешаем высоко и коротко, если заслужат, чтобы тут же новых таких же набрать? Если им судьба сдохнуть с голоду за свою никчемность или повиснуть на суку за воровствопусть дохнут или висят в Бетике, а не у нас. Наши агенты там к людям присмотрятся, разберутся, кто чего стоит, и те, кто нам не нужен, зелёного жетона от них не получат.
Вот для этого ты мне, собственно, и нужен, чтобы Миликону всё это так же просто и понятно объяснить, как мне сейчас объяснил.
Идея этих "грин-карт" принадлежала Васькинужетон-пропуск, сверяемый стражей с образцом на всех контрольно-пропускных пунктах нашего лимеса, без которого хрен кого через них пропустят, как только поступит такая команда. Я же, въехав в суть, только одобряю и поддерживаю. Так в античной Испании никто ещё не делал, и уже хотя бы в силу этого оно должно сработать эффективнофактор внезапности, как говорится. Ну, осеннее обострение у нас такое.
3. Лакобрижская пуща
Рэкс! Атака! на дичь помельче я дал бы традиционную команду "Фас!", но зубр, хоть и не матёрый ещё, а молодойуже вполне взрослого размера и вооружённый весьма нехилыми рогами, слишком серьёзен даже для крепкого волкоподобного пса, так что мы обойдёмся без самоубийственного героизма, ограничившись имитацией "фаса".
Нам ведь что, собственно, нужно-то? Чтобы бычара бочиной к нам повернулся, открыв под выстрел убойные места. Именно это Рэкс и должен нам обеспечить, изобразив атаку и приковав к себе внимание этого рогатого пережитка плейстоценовой эпохи.
Дождавшись момента, когда зубр отвлёкся на перебежавшего ему дорогу пса и повернул за ним, но ещё только начал разгон, мы с Володей прицелились, выстрелили и тут же передёрнули рычаги наших винчестеров, выбрасывая стрелянные гильзы и досылая в патронники новые патроны. То ли удачно мы попали на этот раз, то ли ему с прежнего залпа как раз успело похреноветь, но пробежав с пару десятков шагов, бык остановился и тяжело рухнул на бок. Подъезжаем, а он ещё дышитну и крепок же зверюга! Спецназер достал револьвер, взвёл курок, прицелился и добил его между глазом и ухом. Хоть и не сорок пятый калибр, а всего навсего тридцать восьмой по американской системе, то бишь девятка, но длинная безоболочечная пуля, да ещё и с экспансивной засверловкой в ейной головкеаргумент серьёзный и убедительный, граммов на двадцать свинца.
Я ведь рассказывал уже, как мы в Мавритании улепётывали от весьма некстати заинтересовавшегося нами носорога? Там у нас тогда винтовки ХоллаФалиса былитого же калибра и с такими же пулями, но кремнёвые однозарядки. Хоть и многократно удобнее и скорострельнее дульнозарядных егерских штуцеров времён Буонапарте и его войн, но и с казённой части перезаряжаться бумажным "дульным патроном" на скакузанятие, я бы сказал, для экстремалов. Естественно, мы и не пробовали отстреливаться, а просто и незатейливо делали ноги. А даже и будь при нас тогда вот эти винчестерыну не носорожью же шкуру пробовать на прочность патроном револьверного класса! Мы по делу там были, а не за приключениями. Строго говоря, девятка и на быка маловата, тем болеена стойкого на рану дикого вроде тура или зубра, если реальную охоту со всеми её неизбежными на море случайностями рассматривать, а не этот образцово-показательный расстрел. Но мы ведь и не рассчитывали наших винтовок на быка, а рассчитывали мы их на человека, который и сам помельче, и на рану послабже. Не собирались мы тут вообще на этого зубра охотиться, и не напросись он самбыл бы жив и имел бы хорошие шансы прожить ещё долго и наплодить немало потомков
Пока слуги совместно с подъехавшими лесничими начинали свежевать тушу, я указал Рэксу на ещё дымящийся ствол и послал разыскать стреляные гильзы. Это нам с нашим слабеньким нюхом приматов нелегко, а для собаки сила этого запахану, как если нам слон прямо под нос пёрднет, наверное. Пёс, обежав вокруг того места, с которого мы стреляли, легко нашёл пропажу, сперва мою, затем володину, и посланный вслед за ним слуга аккуратно подобрал обе. Не то, чтобы они для нас были прямо таким уж страшным дефицитомя их штампую, как-никак, а не на токарном станке из цельного прутка точу, но если есть время и возможность найти и подобрать, то и нехрен оставлять их тут после себя. Во-первых, лишние вопросы возникнут у тех, кто найдёт. Это лесничие заповедникаслужащие Тарквиниев, и мы для них хоть и не их прямое начальство, но представители вышестоящего, и если мы сказали, что им послышалось и померещилось кое-что, чего на самом деле не было, то стало быть, так оно и есть для всех посторонних. Посторонним же лишнее знать никчемукрепче и безмятежнее спать будут. А во-вторых, эти гильзы нам и по делу нужныгодные для переснаряжения, если есть возможность их собрать, должны собираться и по новой переснаряжаться, и детей к этому надо сразу приучать. Вот как раз на примере этих гильз мы и продемонстрируем им, как это делается. Пули можно отлить, порох и ударный состав можно сделать, даже новый колпачок капсюля можно в принципе и на коленке штампануть, но гильзаэто хайтек, посильный далеко не везде.
Тушу тем временем освежевали, отделили вырезку для нас с семьями и часть мяса для наших людей, шкуру и остальное мясо забрали лесничие, пообещав поделиться и с пострадавшими от этого зубра крестьянами. Собственно, по их жалобам мероприятие и проводилось. В заповеднике охота запрещена, и один браконьер, например, успел даже и повиснуть высоко и коротко. Не за пустяк, конечно. За кроликов никто никого даже и не штрафует, а только мягко журят за сам факт промысла в неположенном месте. За кабана и косулю штраф уже есть, но небольшой. Побольше и заметно побольшеза оленя, лося или медведя. Сурово штрафуют и жестоко порют витисами за тарпанов, туров и зубров, вне заповедника уже довольно редких, а повесили этого ухаря за львицу, убитую в сезон размножения. Хищников ведь во многие десятки раз меньше, чем их добычи, и понимать же надо такие вещи! Вот сколько сотен оленей, лосей, лошадей и быков на той или иной территории водится, столько же примерно пар львов может ими прокормиться, не более. Поэтому и такие наказания за злостное браконьерство. Но на территории вне заповедникадело уже другое. Ведь не запретишь же окрестным крестьянам защищать свой скот от гибели и увечий, а поля с огородами и садамиот потрав, да и просто охотиться на дичь тоже никогда никому не возбранялось. Не дело это, когда кому-то можно, а всем прочим нельзя. А заповедник не столь уж и велик, и его ограда далеко ещё не полна, и когда зверь размножается, то оказавшиеся лишними выходят за его пределы. И вот тут у кого-то уже и проблемы могут возникнутьили у самого зверя, или у местного населения. Зверь ведь не приучен к тому, что здесь емууже не тут. Если это хищник, то не найдя в достатке привычной добычи, он начинает пошаливать с домашней живностью, а каков сам хищниктаковы у него и шалости. Я ведь рассказывал уже про того повадившегося промышлять крестьянских коров льва, которого мы за это множили на ноль? Его бы, конечно, местные и сами сделали, но с немалым риском. Да только ведь и с травоядными не всегда гладковот как с этим зубром, например. В матёром зубре больше тонны веса, и эта тонна очень не любит, когда ей заступают дорогу. Этот был молодой, и в нём веса поменьше, но тоже ни разу не домашний бычокни силой, ни характером. И хотя его интерес к крестьянским бурёнкам был совсем не того сорта, что у того льва, без злостного хулиганства с тяжкими телесными повреждениями один хрен не обошлось.
Не планируя в эту поездку охоты на столь крупную и живучую дичь, мы даже наших стареньких арбалетов из Оссонобы не прихватили. Были, конечно, роговые луки того же образца, что поставляются и для вооружения наших лучников-вояк, и в принципе гойкомитичи североамериканские в реале с луками на бизонов в прерии охотились, но как охотились? Конными, ни разу не пешими. Скачет чудо в перьях параллельным курсом с тем бизоном на смехотворной дистанции, ну и стреляет с неё наудачу, а после выстрела, не дожидаясь его результатов, сразу же в сторону, потому как если в убойное место не попалугрёбывать от разъярённого подранка надо со всех конских ног. Но во-первых, мыни разу не гойкомитичи, и дела у нас тут поважнее их геройского выгребона. Во-вторых, тут ни разу не плоская прерия, а местность пересечённая, и нагребнуться на всём скаку тут вероятность далеко не нулевая. Делать нам, что ли, больше нехрен? А в-третьих, даже сами гойкомитичи, заполучив наконец "громы и молнии бледнолицых", предпочитали промышлять бизонов уже ими, а не по старинкену, у кого выбор был, ясный хрен. А у нас он был, поскольку мы как раз проводили испытания опытной партии винчестеров.
Имея оружие, рассчитанное на человека, а не на здоровенного бычару, мы и не собирались, естественно, устраивать охоту спортивного типа, а хотели, подобравшись к нему сбоку, тупо расстрелять егопросто, незатейливо и наверняка. Ну, чтоб и самим зря не рисковать, и животину зря не мучить. Так бы и случилось, если бы не вспугнувшие его не по делу пернатые, отчего наш первый залп оказался куда менее удачным, чем хотелось бы нам самим. Мнение зубра, подозреваю, с нашим в этом вопросе не совпадало, но тут уж, как водится, прав тот, у кого больше прав. Признал бы себя неправым сразупомер бы гораздо легче, чем оно вышло на деле.
Когда мы решали вопрос, какой быть нашей винтовке под унитарный патрон, то и вопрос-то был больше риторическим, чем реальным. При нашем компактном патроне револьверного класса система ГенриВинчестера напрашивалась сама собой. Я ведь уже объяснял наши резоны для унификации гильз револьверного и винтовочного патронов? Ну не нужно нам по здешним античным реалиям огневой мощи трёхлинейки или калашаот лёгкой индивидуальной стрелковки, по крайней мере. А учитывая наши масштабы, нам чем меньше схожих, но разных изделий производить, тем лучше, так что девять на сорок пять для насоптимум. Чисто теоретически под револьверный патрон можно было бы и классику замутить, то бишь винтарь со срединным магазином и затвором, запирающимся поворотом. Но практически это хайтек конца девятнадцатого века, а механизм винчестера с его скобой-рычагом и трубчатым подствольным магазиномпроще и кондовее. Армии ещё однозарядными винтарями воевали, когда винчестери тоже, кстати, модификация под револьверный патронпрочно занял на тогдашнем безрыбье экологическую нишу пистолета-пулемёта, то бишь высокоскорострельного оружия для ближнего боя. Ближнийоттого, что однозарядные винтари и сами были длиннее, и патроны кушали помощнее, но то в известном нам реале, в котором они были практически у всех, потому как кто сам их не производил, мог их у других купить, лишь бы только купилки у него в достаточном количестве имелись. Бизнес, как говорится, ничего личного. Но тут-то ведь античный мир, и покажите мне в нём хоть одну античную армию, вооружённую хотя бы уж кремнёвыми фузеями петровских времённе то, что берданками. Я такой не знаю ни одной, так что и на дальних дистанциях винчестер в античном миревне конкуренции.