Есть дорога и короче, сказала Агнесса Семёновна. Но
Автобус там не пройдёт, кивнула Полина Степановна.
Тим старался изо всех сил, но автобус мотало и подбрасывало всё сильнее. Правда, это только добавляло веселья пассажирам.
Бутылки не побьются? заволновался кто-то.
Главное, чтоб пироги уцелели! тут же ответил Андрей.
Эй, гармошку держи!
Ах ты-и-и
Крепко тряхнуло.
Как на мине.
Сравнил!
Что б там от тебя осталось?
Не, я вот в бомбёжку вот так же
Зубы береги!
А ты язык!
Наконец автобус остановился.
Что, приехали?
Да, Тим выключил мотор и встал. выгружаемся, и открыл дверь.
С шумом и смехом повалили наружу.
Место было выбрано удачно. На поляне, полого спускавшейся к быстрой прозрачной речушке и окружённой густым лесом. Залитые солнцем кроны и густая тень между стволами, пение птиц и журчание воды, высокая, чуть ли не пояс трава и плотные подушки мха и опавшей листвы
Джинни вдохнула пропитанный запахами травы и листьев воздух и на мгновение словно захлебнулась им. Но тут же очнулась и кинулась хлопотать, разбирать привезённые продукты и и надо же костёр
Костром распоряжался Громовой Камень. Выбрал место, послал за камнями к речкесудя по шуму, там дно должно быть каменистымии аккуратно своим ножом снял круг дёрна вместе с травой.
А это в тень и полейте как следует, чтобы трава не завяла.
Зачем, кутойс? изумился Эркин, бережно принимая на руки тяжёлый сырой круг.
Чтобы не оставлять кострища, объяснил Громовой Камень.
Надо же! Андрей покрутил головой. Сколько раз костёр разводили, никогда такого не делали.
Значит, не партизанил, хмыкнул Аристарх Владимирович.
Откуда? искренне вздохнул Андрей.
Так, камни сюда, Громовой Камень выкладывал бортик по краю будущего кострища.
Вот, подошёл Эркин с охапкой сушняка. Подойдёт?
Да, правильно.
Так нарубить же можно, предложил Артём.
Сушняк горит лучше, объяснил Эркин. Только его много нужно. Айда, малец.
Айда, охотно согласился Артём.
Никто вроде особо не распоряжался и не командовал, но обживалась поляна быстро. В наветренной стороне от костра расстелили плёнку, на ней скатерти и стали выкладывать посуду, запыхтели два больших самовара, озабоченно пересчитывались бутылки.
А заваривать в чём?
Вона, стоят.
Цельная батарея!
А нас-то сколько.
Лапника бы набрать, чтоб на земле не сидеть.
Зачем лапник? Лесины поищи.
Ну да, обкорим малость и сойдёт.
Последнюю фразу Эркин не понял и потому остался на поляне.
Тим аккуратно развернул автобус на выезд, чтобы потом не тратить на это времяс ненагруженным-то намного проще управлятьсяи раскрыл мотор. И охладить, и посмотреть. Заметно припекало, он снял свою кожаную куртку и бросил её на сиденьеназло кому-то вышел сегодня в ней, а вот и не назло, а потому, что сегодня в работе, вот и пошёл в рабочей формеи закатал рукава у рубашки. Он уже почти нырнул в горячий, устало пофыркивающий мотор, когда почувствовал взгляд. Не злой, но очень внимательный. Повернул голову и увидел в шаге от себя младшего Мороза, Андрея, лагерника. А кастетчёрт, как же забыл о нёмостался в куртке, не переложил, дурак, хорошо, хоть нож при себе.
Классно водишь, сказал Андрей. Где выучился?
Тон его был безмятежен, так, простое любопытство, не больше, а похвала звучала вполне искренне. Тим медленно выпрямился, оглядел Андрея.
Выучили, поправил он, переходя на английский. Раб не выбирает.
Знаю, серьёзно кивнул Андрей. Я тоже себе не выбирал.
За что сел? отк5рыто спросил Тим.
Губы Андрея дрогнули в злой улыбке.
Посадили за что? А за отца. Он в Сопротивлении был.
Тим почувствовал, как холодная волна поползла к сердцу. Вот оно, то, чего он и боялся.
Мать с сестрёнками на допросах погибли. А я, и снова злая улыбка, как видишь.
Вижу, глухо, через силу ответил Тим. Ты знаешь?
Кто ты такой есть? Сообразил, не дурак. Зря ты к Эркину полез. Я бы не чухнулся, кабы не ты.
Тим досадливо поморщился. Он уже и сам думал об этом. Что поторопился, зря всполошил их.
Ладно. Что было, то было, с неожиданным для Тима миролюбием сказал Андрей. А вот дальше что будет?
Я про твоего брата молчу, твёрдо ответил Тим и усмехнулся. И про мальца тоже. И про тебя.
Ну, и мы молчим, кивнул Андрей. Ну что?
Все своего хлебнули, и мало никому не было.
Они вздрогнули и обернулись. Занятые разговором, оба не заметили, когда подошё1л и вс тал рядом Эркин.
Ты растерянно спросил Андрей. Ты когда подошёл?
А что? Это важно? Эркин оглядел их блестящими глазами. Ну, Тим, решай.
Тим насмешливо скривил губы.
А не много меня на вас двоих будет?
Не задирайся, остановил его Эркин и требовательно спросил:Есть вам что делить?
Андрей пожал плечами.
Я его не помню. Из-под нар смотрел. А они все были как отштампованы.
Эркин перевёл взгляд на Тима.
А ты?
Я их не рассматривал, буркнул Тим.
Андрей насмешливо сощурил глаза, но промолчал.
Тогда всё, по-прежнему требовательно сказал Эркин. И хватит, и по-русски:Что было, то быльём поросло, так?
Так, решительно кивнул Тим.
Пусть будет так, помедлив, сказал Андрей.
Ну, Эркин протянул руку и, когда Андрей и Тим положили на его ладонь свои, ловко переплёл их пальцы между собой и со своими и через секунду распустил рукопожатие. Всё. Андрей, ты здесь? Я к костру.
Не бойсь, ухмыльнулся Андрей. Не потеряюсь.
Я пригляжу, серьёзно пообещал Эркин, уходя к костру.
Они остались вдвоём. И после недолгого молчания Андрей повторил фразу, с которой начинал разговор.
А водишь ты классно, и предложил:Помочь?
Тим медленно кивнул и ответил по-русски:
А ты что-то умеешь?
Сидя у костра, Эркин изредка посматривал в сторону автобуса. Вроде, там всё было мирно. Он взял свежесрезанный гибкий прут, повертел.
Зачем так, кутойс?
Чтобы остался живым, ответил на шауни Громовой Камень, нанизывая на свой прут кусочки мяса и продолжил по-русски:И ставь наклонно, чтобы на них не огонь, а жар шёл, понимаешь?
Да, кутойс, ответил на шауни Эркин.
Артём удивлённо посмотрел на него и, когда Громовой Камень встал поправить огонь с другой стороны, присел рядом на корточки и спросил камерным шёпотом по-английски:
Ты что, по-индейски знаешь? А говорил, что питомничный.
Учусь, так же тихо ответил Эркин.
Артём задумчиво кивнул, глядя на его работу и перешёл на русский.
Так ты хочешь стать индейцем или русским?
Эркин вскинул на него глаза и ответил вопросом:
А ты?
Я русский, с невольным вызовом ответил Артём. Православный, вот!
Угу, Эркин кивнул и вернулся к работе. Ну и будь им.
А ты?
А я, Эркин озорно улыбнулся. я уж останусь нехристем, и громко:Давай за сушняком, малец.
Больше не надо, остановил его Громовой Камень. Да, правильно, вот здесь его ставь. Всё.
Всё? переспросил подошедший к ним Андрей. Это что ж, по пруту на каждого?
Не плачь, я поделюсь, ответил Эркин.
Грохнул дружный хохот.
Ну, братик, ну Андрей покрутил головой. Ладно, пойду накрывать помогу.
Там и без тебя тесно, рассмеялся Эркин.
Весёлая толкотня и суета захватили Джинни. Она давно скинула и куда-то забросила свою курточку, оставшись в ковбойке с закатанными выше локтей рукавами. Её кексики так всем понравились. Конечно, основную работу сделала мама, она только помогала, но всё равно, очень приятно.
Потом напишешь мне рецепт, хорошо? улыбнулась Калерия Витальевна.
Да! засмеялась Джинни. Да, конечно.
Засмеялась от удовольствия, от того, что всё так хорошо, что в небе стоят ярко-белые, круглые, как из взбитых сливок, облака, что поют птицы, а от костра тянет запахом поджаривающегося мяса, а от самоваров приятным дымом. Она подошла к костру. Как странно: костёр без дыма. Джинни повторила это вслух.
Огонь есть, а дыма нет?
Громовой Камень встал, ещё раз оглядел своё хозяйство.
А нам и нужен только огонь, ответил он по-русски. Невысокий, но жаркий. Это же не сигнальный костёр.
Два последних слова он произнёс на шауни, и Андрей сразу переспросил:
Что, кутойс?
Сигнальный костёр, перевёл тот сам себя на русский. Сигналят дымом и тогда костёр делают по=другому.
Эркин беззвучно шевельнул губами, повторяя новое слово.
Пахнет как вкусно, подошла к костру Полина Степановна, единственная из женщин не в брюках, а в длинной сборчатой юбке. Ты его никак вымочил, Гриша?
Громовой Камень улыбнулся.
Немного. Всех трав я не достал, так
А не пережарятся?
Сырое мясо тяжёлое, сгибает прут, а гот овое легче, прут сам уберёт его от огня, объяснил Громовой Камень. Когда удачная охота, целых оленей так жарят.
Это ж какие прутья нужны? удивился белобрысый Никита из «Б».
Громовой Камень рассмеялся.
Деревья молодые перевязывают сверху и на них подвешивают. Дерево само всё сделает.
И живым останется, кивнула Полина Степановна, откровенно любуясь Громовым Камнем.
Смотрела на него во все глаза и Джинни. Она впервые видела настоящего индейца. В учительской и тогда, на вечеринке он был как все, ну, почти как все, а здесь
И под этими взглядами Громовой Камень убедился, что поступил правильно, поехав в племенном. Здесь это уместно и даже
К столу, давайте, к столу!
О, это дело!
Эркин, Андрей дёрнул брата за рубашку. Айда к реке.
Айда, тряхнул головой Эркин.
Они сбежали к реке, вымыли руки и умылись холодной обжигающе чистой водой. Некоторые, в том числе Тим и Громовой Камень, последовали за ними.
Кутойс
Да, Громовой камень повернулся к Эркину.
Этот узор, Эркин, не касаясь, полосу тесьмы, нашитой поперёк кожаной рубашки. Он что-то означает?
Да, кивнул Громовой камень и улыбнулся. Потом расскажу. Уг?
Уг, ответно улыбнулся Эркин.
Он пропустил Громового Камня вперёд и пошёл следом, чтобы если что, подхватить и поддержать, но Громовой Камень шёл неуклюже, подволакивая ногу, но уверенно.
У скатертей рассаживались с шумным весельем. И так получилось, что расселись по классам. Эркин и Андрей сели рядом, и почти сразу рядом с Эркином остановился и нерешительно затоптался Артём. Он уже жалел, что сорвался. Ссориться с Эркином ему совсем не хотелось. Ведь как ни крути, а другой защиты у него нет и не будет.
Садись, малец, кивнул Эркин.
И Артём перевёл дыхание: кажется, обошлось.
Неизбежная, знакомая по беженским новосельям процедура разлива.
Эркин, Андрей показывает ему бутылку. Водку будешь?
Давай, кивнул Эркин, подставляя стакан.
Артёму, не спрашивая, налили вина. Протестовать тот не посмел, да и не любил он водку, вино хоть сладкое.
Тим сам налил себе минералки.
Я за рулём, сказал он соседям.
Ему дружно посочувствовали. Машинане лошадь, сама не довезёт, её вести надо. А на милицию нарваться, так прощай праваэто все знали.
Мирон Трофимович оглядел застолье и поднял свой стакан с коньяком. Все почтительно затихли.
За вас, он широким жестом обвёл застолье, как бы чокаясь с каждым. За ваше упорство и терпение, за вашу победу над собой.
Спасибо, нестройно, но очень искренне ответили ему.
Все выпили и дружно накинулись на еду. Эркин как обычно ограничился одним глотком, но Андрей выпил до дна.
Не захмелеешь? тихо спросил Эркин.
Меня редко берёт, отмахнулся Андрей, впиваясь зубами в бутерброд с толстым куском сала.
Ну, как знаешь.
Эркин на секунду задумался: какой огурецсвежий или солёныйпредпочтительнее, и взял оба.
Колбаса, рыба, огурцы, грибы, капуста, картофельные пирожки с грибами
Это загорыши, объяснила Полина Степановна. У нас их спокон веку стряпают.
Вкуснота! причмокнул Андрей.
С ним дружно и громко согласились. Решив, что первую достаточно плотно закусили, Андрей снова взялся за бутылку. Глядя куда-то в сторону и безмятежно жуя, Эркин ткнул его локтем под руку, и наполнить стакан доверху Андрею не удалось. Он удивлённо посмотрел на Эркина и кивнул.
Понял.
Строго ты брата держишь, хмыкнул сидевшия напротив Трофимов.
На то он и старший, ответил Андрей, передавая ему бутылку с остатком водки.
Оглядев застолье и убедившись, что у всех налито, Андрей легко встал.
А теперь главный тост, звонко, перекрыв гомон и заставив всех смотреть на себя, начал он. За учителей.
Продолжить он не смог: таким дружным одобрительным рёвом его поддержали. Все повскакали с мест, тянулись через скатерти, чтобы чокнуться. Андрей махнул рукой и присоединился к остальным.
После толкотни и суеты с чоканьем, все выпили и закусили. Эркин с удовольствием отметил про себя, что Женины пирожки с луком и яйцами всем понравились. Хотя и всё остальное тоже очень вкусно.
Дав всем немного отдохнуть после второй, Громовой Камень встал.
Мясо готово, и озорно улыбнулся. Пошли к костру.
Кутойс, сразу откликнулся Андрей, стаканы с собой?
С собой, рассмеялся Громовой Камень.
Подойдя к костру, увидели, что прутья почти выпрямились, а костёр уже подёрнулся серым пеплом, лишь чуть-чуть подсвеченным изнутри красным. Громовой Камень, готовя мясо, нарезал его маленькими кусками: ведь и ножи не у всех будут, а «по-индейски» есть тоже надо уметь, и теперь опасался, что мясо пересохло. Но всем понравилось. Да и что могло не понравиться в лесу, среди запахов травы и листьев.
Гриша, Джинни смущённо тронула Громового Камня за рукав. А почему тебя называют кутойс? с запинкой выговорила она.
Кутойсэто учитель, ответил Громовой Камень. Вон те трое
Морозы и Чернов?
Да. Они ходят ко мне на занятия.
Джинни кивнула.
Они и у меня отлично учатся.
К их беседе не прислушивались, но незамеченной она не осталась.
Смотри-ка, училка индея охмуряет.
А тебе-то что?
Сам виды имеешь?
Куда нам. С суконным-то рылом да в калашный ряд.
Тогда помалкивай.
Мясо всем понравилось. Учительницы наперебой расспрашивали Громового Камня, в чём и как замачивал и нельзя ли так на сковородке или костёр обязателен.
Опустошённые прутья аккуратно сложили, чтобы потомесли захочетсяразвести снова костёр уже просто так посидеть, и не спеша вернулись к скатертям. Последовал неизбежный, как давно убедился Эркин, тост за победу и воевавших, вернувшихся и не вернувшихся. На этом тосте Эркин допил свой стакан и, уже зная обычаи, поставил его перед собой вверх дном в знак, чтоб ему не наливали. Артём, пивший, как и он, глотками, тоже перевернул свой стакан.
Вы чего это? удивился Никонов.
Его круглое чёрное лицо мокро блестело от пота.
Нам хватит, спокойно ответил Эркин.
Да и остальные уже отваливалась от еды, сыто отдуваясь.
Отдохнуть надо.
Да уж, пройтись, растрястись.
А то чай с пирогами не влезет.
У меня-то?!
Ну, ты бездонный, все знают.
Эй, мужики, гармошки где?
Споём, братцы.
Моя в чехле была, куда положили?
Эркину все песни уже знакомы: не первый день он в Загорье, и застолье у него не первое. Пел с удовольствием, но не пытаясь взять песню на себя.
А как попели, так отчего ж не поплясать, надо же размяться. И начался тот весёлый разброд, когда каждый веселит себя сам и никто никому не мешает.
Поглазев на пляшущих, Эркин почувствовал, что и самому было бы совсем не плохо, скажем, потянуться. А вон и дерево подходящее. Эркин подошёл к к широкому развесистому дереву, выглядел подходящий сук, сбросил на траву рубашку и, подрыгнув, обхватил ладонями шершавую кору, подтянулся. И ещё раз
Здоровско! Артём, как всегда, рядом. А двоих выдержит?
А хоть и больше, засмеялся в ответ Эркин.
Думаешь? Тим, тоже без рубашки, с необидной лёгкостью отодвинул Артёма и ухватился за сук рядом с Эркином. А ну-ка
Спорим! услышал Эркин голос Андрея и усмехнулся.
Ну, началось. Давай?
В синхрон, кивнул Тим. Ну, одновременно.