И не надо, улыбнулся Андрей.
Эркин задумчиво кивнул.
Солнце пекло всё сильнее, куры затихли, забились в тенистые уголки. Колобок и Алиса, сидя на ступеньках крыльца, играли в «ласточкин хвостик». Эсфирь снова подошла к Семёну.
Сёма, тебе не печёт? Может, лучше в дом?
Да нет, мама Фира, улыбнулся Семён. Я ж в тени. И ветерок здесь.
Его лицо влажно блестело от пота, намокшие волосы прилипли ко лбу. Эсфирь молча смотрела на него, и Семён, протянув правую руку, мягко погладил её запястье беспалой ладонью.
Всё в порядке, мама Фира. Правда.
И, когда она отошла, прикрыл глаза. Что ему это солнце после того, обжигающе яркого и холодного, дробящегося в льдах, делавшего лица не загорелыми, а обугленными, только белые круги вокруг глаз от защитных очков. Горный отряд, настенники, хранители перевалов. Да, лётчиком он не стал, не получилось, но всё равно солнце над облаками он видел. И звёзды. И такая тишина, что каждый шаг слышен на километры. И потому арбалеты и лукиспасибо парням с Великой Равнинывместо автоматов. И ножи с ледорубами для рукопашных. И если сорвался, то падай молча, не выдавай остальных криком. И они молчали, ни один не крикнул, ни разу
Семён сглотнул вставший вдруг в горле комок. Ничего, он жив и и это главное.
Стройка крольчатника и варка варенья закончились почти одновременно. И Семён проснулся. Хотя кто бы и спал после ликующего свиста Андрея и Кольки и восторженного визга Алисы и Колобка.
Боже мой, вздохнула Эсфирь, когда они с Женей осмотрели крольчатник. Это ж на сколько пар? У нас же и денег столько нет.
Пустяки, мама Фира, бодро ответил Колька. На две пары наберём, а дальше они сами расплодятся.
Точно, согласился Андрей. Кроликиони такие. Алиска, как залезешь, я тебя там и закрою.
Алиса, уже почти забравшаяся на второй ярус, обернулась, а Женя улыбнулась.
Правильно, будешь там жить.
Дядя Анд'юха, Колобок дёрнул Андрея за штаны. Ей т'авку давать, да?
Точно! заржал Андрей. Не видать тебе, племяшка, теперь тортиков!
Фигушки! спрыгнула вниз Алиса.
Ржал взахлёб Колька, смеялись Эсфирь и Женя. Алиса, поглядев вокруг, решила, что лучше тоже рассмеяться, но, когда все вышли и вообще вроде забыли о ней, тихо позвала Эркина.
Эрик
Да, сразу обернулся он к ней.
Она потянула его за руку и, когда он наклонился, обняла его за шею и зашептала на ухо.
Ты же не дал бы посадить меня в клетку, да, Эрик?
Никогда, так же тихо ответил Эркин.
Алиса по-прежнему держалась за его шею, и, выпрямляясь, он взял её на руки, даже не подумав, что он без рубашки и она в одних трусиках, и кожа к коже, как нет, у него даже не ворохнулся прежний страх.
В саду Андрей предложил продегустировать варенье. Всего две банкии он распробует. Он бы и дальше дразнил Женю, но Эркин, ссадив на землю Алису, Взял Андрея и взвалил его, как мешок, себе на плечо.
Кольк, у тебя бочка с водой где?
В огороде, еле выговорил сквозь смех Колька.
Пойду, макну.
Алиса и Колобок в полном восторге прыгали вокруг, визжа так, что Семён гаркнул:
Отставить! Кур перепугаете.
До бочки дело не дошло, но умывались долго, шумно и весело. Эсфирь и Женя были заняты обедом, поэтому Колобка умывал Колька, А АлисуЭркин. Андрей и тут предлагал свои услуги, дескать, уж он-то вымоет и отмоет, но его отправили помочь с переноской стола, так как обедать решили в саду. И не душно, и Семён будет со всеми.
Колька снова сделал лежак креслом, высоким, чтобы Семён был вровень с остальными, поставили и накрыли стол и, наконец, сели. Эркин, Андрей и Колька уже в рубашках, Колобка и Алису не только умыли, но и переодели, Эсфирь и Женя тоже привели себя в порядок.
На обед были окрошка молодая варёная картошка с холодным варёным языком.
А это что? удивился Колька, разглядывая серые ломтики.
Это язык, объяснила Женя.
Не мой, тут же прибавил Андрей. Мой при мне.
Это-то понятно, рассмеялся Колька.
Твой длиннее, согласился Эркин.
Семён покрутил головой.
Однако шикуем. Он же дорогой, женя.
Зато без костей, улыбнулась Женя. Никаких отходов.
И пили чай с «молодым» свежесваренным вареньем.
О покосе заговорил Эркин.
И далеко твой луг?
Не очень. Затемно выйдем, вовремя дойдём.
Ага, кивнул Эркин. Коса-то у тебя есть?
Две косы, поправил Андрей, подкладывая себе варенья.
А ты умеешь? удивился Эркин.
Не боись, кратко ответил Андрей.
Будут, так же коротко, подвёл черту Колька.
Больше о этом говорить не стали. Будеттак будет, а если и что, то на неделе обговорить всегда можно.
После обеда Эсфирь унесла Колобка спать. Он что-то недовольно гудел, но глаза у него ещё за столом закрылись.
Маленькие дети обязательно после обеда спят, елейным голосом сказала Алиса.
Верно, племяшка, ухмыльнулся Андрей. Давай сейчас постелем тебе, а я песенку спою.
Фигушки! Я большая! Алиса быстренько соскочила с табуретки и перебежала за спину Эркина. И поёт пусть Эрик. Он поёт, а ты орёшь по-дурацки и песни у тебя дурацкие.
Тут Андрей обиделся всерьёз, покраснел, надулся но Эркин, мягко хлопнув его по плечу, встал.
Давай со столом поможем.
Алисе он ничего не сказал, даже не посмотрел на неё, но она поняла, что получилось нехорошо, и, недовольно хмурясь, оглянулась на маму. Но мама её тоже в упор не замечает, и дядя Семён не смотрит, и дядя Коля ну, почему взрослые всегда заодно? Теперь придётся просить прощения. Из-за чегонепонятно, но придётся. И, когда все встали и началась суматоха с посудой, попробовала дёрнуть Андрея за рукав, но опять не заметил, даже не посмотрел.
Сёма, предложил Колька. Давай в дом, а то жарко уж очень.
Да, кивнул Семён. Давай, Коль.
И уже Колька, подражая Эркину, посадил Семёна и поднял его на себе, понёс в дом. Эсфирь придержала дверь.
В доме было после сада полутемно и прохладно. Эсфирь как-то незаметно успела проветрить горницу и перестелить Семёну. Колька уложил брата, укрыл одеялом. Они были вдвоём, и Семён зашептал:
Коль, с деньгами-то неудобно.
Они не возьмут, так же тихо ответил Колька. И не думай.
Неудобно, повторил Семён. Ты поговори всё-таки. Помочь помочью, а всё-таки ну, не сейчас, потом или фруктами там, ягодами хоть как-то
Потом, неохотно согласился Колька. Отдохнёшь?
Да, задёрни меня, посплю.
И, когда Колька, задёрнув занавеску, ушёл, Семён вздохнул. Болела головавидно всё-таки перегрелсяи кружилась, как после контузии. Но это всё пустяки. Да, каждый день не получится, конечно, Колька же работает, не Маме Фире его таскать, но раз в неделюон знаетбудет у него прогулка.
Эсфирь с Женей разлили остывшее варенье по банкам. И четыре из нихкак Эсфирь не настаивала, чтобы Женя взяла половинусоставили в корзинку, переложив газетой, чтобы не побились. А корзину завтра занесёт
Да ладно вам
Нет уж, нет уж
Из-за корзинки гонять
На покос пойдём, тогда и занесу, решил Эркин. Колька, неделю обойдёшься?
А то нет, фыркнул Колька.
Женя, сразу сообразив, горячо поддержала Эркина, и Эсфирь отступила.
Попрощались, ещё раз полюбовались постройкой и ушли.
Корзинку с вареньем нёс Эркин: Андрею варенье доверять рискованно, к тому же у него ящик с инструментом. Али са шла рядом с Женей, держась за её руку. Её до сих пор и не отругали, и не простили, так что совсем непонятно. Но неприятно. Всё было так хорошо, а почему-то стало плохо.
Андрей, заговорил вдруг Эркин, а что такое сябры? Ну, этот, Куприяныч, нас так назвал.
Ну-ну, Андрей задумчиво пожевал губу. Ну, я думаю, вроде Там, он кивком головы указал куда-то в сторону, там говорили: кореша. Это друзья, нет, больше, чем друзья, говорили: жрут вместе, значит, во всём доверяются, ещё земляки, земели
Земляк? Это я знаю, кивнул Эркин. Я понял, Андрей, улыбнулся, догадался.
Они говорили тихо, шедшие впереди Женя с Алисой не оборачивались, И Андрей спросил, ещё больше понизив голос, по-английски:
А у вас там, ну, ты понял, как этот называлось?
Никак, так же тихо по-английски ответил Эркин. У нас этого не было.
Что, совсем не дружили? удивился Андрей. Быть же такого не может.
Эркин невесело улыбнулся.
Показывать было нельзя. Никому. И и вдруг завтра тебя или его продадут. И ладно, потом, хорошо? перешёл он на русский.
Андрей кивнул.
Хорошо, конечно, Эркин.
В самом деле, что он за дурак, затеял такой разговор. Не кол времени и не к месту.
Они уже подходили к дому. Бегали и играли дети, на лавочках сидели болтающие старухи, из открытых окон разговоры и обрывки песен, на лоджиях курят и перекликаются мужчины. Субботний вечер, гуляй сколько душе угодно, завтравыходной. Здороваясь со знакомыми, разговаривая о погоде и о всяких незначащих пустяках вчетвером вошли в подъезд, поднялись по лестнице, прошли по коридору и, наконец, вошли в квартиру. Полутёмную и приятно прохладную после дневной жары. Это Женя оставила утром шторы задёрнутыми, вот комнаты и не нагрелись. И хоть ещё не поздно совсем, но всех сразу потянуло ко сну.
Но сначала надо положить на место инструменты и варенье, а Андрей сразу решил, не откладывая. Подточить и направить затупленное. Эркин убрал банки с вареньем, Женя в ванной мыла Алису, и он пошёл в кладовку к Андрею.
Помочь?
Спасибо, сам, Андрей оглядел стамеску, отложил её и взялся за рубанок. Ага, ну, это мигом, слушай, а давай на лоджию сделаем.
Шезлонг?
Ну да. Или лежаки. Будем лежать и загорать.
Эркин не очень уверенно кивнул.
Давай.
Цветы у нас там уже есть. Как в саду будем, с воодушевлением продолжал Андрей.
В кладовку вошла Женя и с ходу включилась в разговор.
А зачем на лоджии загорать? Давайте лучше завтра на озеро сходим. Там и позагораем, и выкупаемся.
Эркин сразу закивал, но Андрей медлил. А Женя продолжала:
Я уже вам плавки купила.
Что?! в один голом спросили Эркин и Андрей.
Плавки, повторила Женя. Ну, трусы такие. Я вчера купила, и себе с Алиской купальники. Андрюша, я тебе на диван положила. Ты сходи, померь, они эластичные, тянутся хорошо, но ты померь. Эркин, и ты обязательно померь. Это сюрприз вам. Алиска не проболталась, нет?
Нет, вклинился в её скороговорку Андрей. Не проболталась, спасибо, Жен, я только
Конечно, пойдём, остановил его Эркин. Ты что, Андрей? Здесь-то неопасно.
Помедлив, Андрей кивнул.
Ладно, брат. Пошли мерить.
В спальне Эркин взял лежавшие на его половине кровати трусы и критически их оглядел. Женя, что, размер перепутала? Это ж на Алису, а то и на её куклу.
Ну же, Эркин, вошла в спальню Женя. Раздевайся.
Они мне малы, убеждённо сказал Эркин, кладя трусы на покрывало и расстёгивая рубашку. Алиса спит?
Да, я уложила её. Тихая такая, видно, устала.
Эркин быстро разделся, кинув грязное бельё прямо на полпотом в ванную отнесёти взял плавки.
Женя
Это супер-эластик. Надевай! скомандовала Женя.
И Эркин, как всегда, не стал спорить.
К его крайнему удивлению, плавки действительно натянулись, нигде не лопнув и даже ни разу не затрещав.
Ну вот, оглядела его Женя. Тебе очень идёт.
Эркин встал в зеркальный коридор, чтобы видеть себя со всех сторон, и вдруг фыркнул.
Женя, а без них приличнее!
Женя возмущённо ахнула и, тут же сообразив, засмеялась.
Ну, Эркин, ты
Провокатор, я знаю, Он круто повернулся и обнял её, подхватив на руки. Сейчас ты меня придушишь на месте
Сей секунд, ответила Женя, обхватывая его за шею.
Эркин счастливо засмеялся, прижимая её к себе.
Ой, а дверь? вспомнила Женя.
Эркин положил её на кровать и пошёл к двери.
Услышав стук защёлки, Алиса решительно откинула одеяло и вылезла из кровати. Пока мама и Эрик спят, она пойдёт к Андрюхе и помирится с ним. А то это не жизнь. Эрик даже поцеловать её на ночь не пришёл. А мама она так старалась слушаться, а мама будто и не заметила этого.
Разумеется, Андрей примерил плавки. Ярко-синие, с белой полоской-пояском. И теперь, открыв шкаф, разглядывал себя в зеркале. А что в самом деле, не так уж и страшно. И хорошо, что он в одной майке сколько дней работал, вон уже загореть, не загорел, но сегодня у Кольки совсем без рубашки был и не сгорел, только покраснел малость. Но помазаться на ночь не помешает.
За его спиной стукнула дверь, Андрей обернулся и, увидев Алису, нахмурился.
Тебе чего?
Путаясь в длиннойдо полурубашке, Алиса подошла к нему.
Андрюха, ты очень на меня сердишься, да? Вот, она разжала кулачок, показав ему карамельку. Я мириться пришла.
И Андрей не выдержал, рассмеялся.
Ладно, племяшка. Мировая.
Они сели на диван, Андрей взял конфету и, сжав правую руку в кулак, выставил согнутый крючком мизинец. Алиса готовно уцепилась за него своим правым мизинцем, и они торжественно сказали «мировую».
Мирись, мирись, мирись. И больше не дерись. А если будешь драться, я буду кусаться.
Ну вот, удовлетворённо вздохнула Алиса. Теперь всё в порядке.
Точно, племяшка. А теперь спать иди.
Ага, Алиса спрыгнула с дивана и пошла к двери. Спокойной ночи, Андрюха.
И тебе спокойной ночи, улыбнулся Андрей. И снов конфетных.
Проходя к себе, Алиса постучала в дверь спальни и сказала:
Мама, Эрик, я с Андрюхой помирилась, вот, и пошла к себе.
Лёжа рядом с Эркином и перебирая его жёсткие, приятно упругие волосы, женя как-то лениво и явно бездумно кивнула.
Хорошо-хорошо
Эркин лежал, распластавшись, раскинув руки и ноги, и из-под полуопущенных ресниц любовался Женей. Света они не зажигали, но шторы он отдёрнул, когда мерил плавки, и света хватало: прямо перед окном стояла круглая большая луна. Женя, наклонившись, поцеловала его в переносицу, в затрепетавшие под её губами веки.
Как хорошо, Эркин.
Да, выдохнул Эркин. Да, спасибо, женя. Ты ты самая медленно улыбнулся и повторил:самая.
Какая? лукаво спросила Женя. Красивая, умная? Какая?
Лучшая. Во всём.
Женя тихо засмеялась и снова поцеловала его.
Спасибо, Эркин. Ты тоже самый лучший. И хороший, и умный, и красивый, и сильный, и и всякий самый-самый.
Да-а? словно удивился он. Женя, а
Что, милый?
Нет, ничего. Мне так хорошо, Женя, знаешь, я сам себе не верю, что это по правде, что не сон. Это не сон, Женя?
Ну, конечно же, нет, она снова поцеловала его.
Эркин прислушался, одним ловким быстрым движением собрался в комок и встал, подхватив Женю на руки.
Пошли, помоемся и спать.
Ты с ума сошёл, засмеялась, не сопротивляясь, Женя.
Алиска спит, Андрей спит, убеждённо говорил Эркин, неся Женю к двери. Всё будет в порядке.
Он не ошибся. В квартире стояла сонная тишина, а в ванной пахло мылом Андрея и ещё кремом. Эркин заметил это, но как-то не обратил внимания: Женя не часто баловала его совместным купанием. Время позднее, и Эркин решил не связываться с ванной, а ограничиться душем.
Мыли друг друга, упоённо целовались под тугимиЭркин всегда открывал кран до отказатёплыми струями, и наконец Женя оторвалась от него.
Всё, милый, а то у меня волосы до утра не просохнут.
Как скажешь, Женя, Эркин выключил воду и стал помогать Жене отжимать волосы.
Так же, как мыли, они вытерли друг друга, и Эркин решительно закутал Женю в махровый халат.
Вот так.
А сам? А ну-ка, подставляйся.
Эркин даже чуть присел, чтобы Жене было удобней накинуть на его плечи халат.
Когда они наконец очутились в спальне, было уже совсем поздно. День закончился, а завтра будет а, ладно, что будет, то и будет. Эркин обнял Женю, уткнувшись лицом в её влажные волосы, и вздохнул, засыпая.
Воскресное утро началось с обычного стука в дверь и вопля Алисы:
Мама, Эрик, уже утро, а вы спите!
Эркин вздохнул и, повернувшись на живот, обхватил обеими руками подушку. Женя с таким же вздохом поглядела на часы и встала.
Ну, началось. Алиска, перестань.
Она открыла дверь, и Алиса ворвалась в спальню. Обычные прыжки и кувыркания по кровати и несерьёзные жалобы, что Эрик твёрдый. Потом Женя увела её умываться и переодеваться, а Эркин встал, натянул чистые трусы и стал перетряхивать и убирать постель.