Странно, что Ричмонд не вышел в зал посмотреть, с кем они так долго занимались, в любом случае тысячу триста они сделали и их сто тридцать не должны пропасть.
В кабинете Ричмонда сидел посетитель, в котором Юл с первого взгляда признал соотечественника.
Юл, старший продавец, представил его по имени, но официальным тоном директор.
Привет, улыбнулся гость, не называя себя.
Увидев его холодные до пустоты глаза, Юл сразу решил, что чем больше дистанция, тем целее будешь, и стал предельно деловит.
Здравствуйте, сэр. Прошу прощения, мистер Ричмонд, но спрашивали ремень к джинсам, настоящий ковбойский пояс.
Глаза гостя на мгновение блеснули, оживился и Ричмонд.
И что ты ему сказал?
Чтобы зашёл через месяц.
Будет раньше, твёрдо ответил гость и улыбнулся совсем человечно. Джинсы-то он купил?
А как же, сэр.
Говорить о выручке, а тем более о премиях при посторонних не полагалось, и Юл исчез. К тому же звякнул дверной колокольчик, оповещая о приходе покупателя.
В магазине Рита убеждала двух мужчин в преимуществах джинсов над брюками.
На улице Андрей с подчёркнутым уважением оглядел Эркина.
Ну, братик, ты даёшь!
Бери на здоровье, ответно рассмеялся Эркин.
Он был доволен жизнью как никогда: он не просто купил всё, о чём говорила Женя, но сумел пересилить себя, увидел, что чёрный цвет и в самом деле, просто цвет. И эти рубашки совсем не похожи на рабские, с яркой отстрочкой и блестящими кнопками, и по-английски говорил, обходясь без «сэр» и «мэм», сумел, и даже без напряга, только сейчас сообразил. Нет, всё, и в самом деле, хорошо.
Отдышался? Пошли!
Куда? поинтересовался Андрей.
Деньги тратить, рассмеялся Эркин. Сверх списка.
Вот это дело! охотно поддержал его Андрей.
Они стояли как раз у соседней витрины, заполненной флаконами, флакончиками и тюбиками, и Андрей сразу понял замысел Эркина. И правильно: гулятьтак гулять!
Получив неожиданное подкрепление в виде желаний покупателя, Фредди не только договорился о поставках, но и подписал контракт. А контрактэто не устная договорённость, хотя и её соблюдают, но контрактэто бумага! На неё можно сослаться. Они даже выпили по стаканчику, посидели за беседой и вообще расстались друзьями.
Выйдя на улицу, Фредди уже совсем по-другому осмотрел улицу. Да, точка перспективная, и, может, стоит завязаться поплотнее. Теперь ему да, выкроить сутки на Царьград, профессор уже вернётся, поговорить с ним и уже тогда по прямой к Джонни. Что в плюсе? Два полных контракта и на трёх одобрительные договорённости. Джонни будет доволен. Поставщика он уже должен был найти. Как в войну было? Один спекуль купил у другого вагон мармелада, и оба разошлись: одинискать деньги, а другойискать мармелад. «Октава» не торговец, а посредник. А хорошо бы и свои точки заиметь.
Под эти мысли он не спеша шёл мимо магазинов, разглядывая витрины и толпу. Да, Страус всё-таки прав и далеко смотрит. Пусть затишье, но это пока не распробуют и не поймут, что такое настоящая джинса. Город на перепутьесамое торговое место.
На площади у обелиска Фредди присел на одну из скмеек. Тут же подлетел бойкий разносчик с уже понятным: «Чего желаете?». К удивлению Фредди, баночное пиво было. И даже неплохой марки.
Потягивая пиво, Фредди рассеянно разглядывал толпу, седого растрёпанного фотографа, предлагавшего всем запечатлеть себя у обелиска. Интересно, в честь чего или кого обелиск?
Выйдя из очередного магазина, Эркин сосредоточенно свёл брови и задумался. Андрей терпеливо ждал, хотя и голому ежу яснои денег, и времени у них только погулять-поглазеть, пожрать и домой.
Всё! наконец выдохнул Эркин. Под завязку. Только на обед. А у тебя?
Я ещё на книжный оставил, самодовольно ухмыльнулся Андрей.
Тогда пошли, кивнул Эркин. Где есть будем?
А где придётся! Хоть в той шашлычной, помнишь ещё?
Помню, засмеялся Эркин и очень точно повторил:Захады дарагой!
Ага! заржал Андрей.
Не спешавсё-таки мешки набитыони пошли обратно к автовокзалу. Хоть и думали погулять по городу, но видно дальше Торговой они не уйдут. Андрей ещё крутил головой, разглядывая витрины, но Эркин решил, что все покупки уже сделаны, а впустую и глазеть нечего. Только сомневаться начнёшь: купил что надо или лопухнулся.
Так они добрели до площади с обелиском. И Андрей, конечно, отправился смотреть, что там написано. Надпись то ли забыли позолотить, то ли её смыло, но они обошли четырёхгранный сужающийся кверху столб и ничего не нашли.
Что, ребята, фотограф как из-под земли вынырнул, запечатлеетесь?
Если ты, дед, скажешь, для чего эту штуку здесь вздрючили, снимай нас до потери пульса, сразу ответил Андрей.
Я тебя самого сейчас вздрючу, пообещал фотограф. И тоже до потери пульса. Ишь, внучек нашёлся!
Отругивался фотограф не зло, явно радуясь завязавшемуся разговору, и Эркин движением плеча сбросил и мягко опустил на землю мешок. И тут почувствовал чей-то очень внимательный взгляд.
Разглядывая толпу вокруг обелиска, Фредди невольно выделил двух парней. Оба высокие, черноволосый в джинсовом, под ковбоя, но не ковбой, откуда здесь взяться ковбою, а второйбелокурый, в светлой ветровке, в каких ходит пол-Колумбии, оба, видимо, как здесь говорят «с той стороны», куртка у черноволосого потёрта, не сегодня и не вчера куплена, но от Страуса, а ловок парень, неужто опять из того же табуна, стоит попробовать поговорить, белобрыс приблатнённый, шпана, конечно, хотя нет, не шестёрка, нет, в короли по возрасту не годится, но валет силён, и зачем ему спальник? Спальник и блатарь но но Фредди моргнул, отгоняя наваждение. Так и до глюков докатишься.
Но кто ж это так уставился? Эркин обернулся, пытаясь понять, кто его так выглядывает. И увидел, не сразу, но увидел сидящего на скамейке мужчину в тёмном костюме, сбитой на затылок шляпе и с банкой пива в руках. Их глаза встретились, и Эркин узнал его. Вернее, узнал-то он сразу, но только сейчас понял, что не ошибся, что не почудилось ему.
Фредди сглотнул вдруг закупоривший горло шершавый комок. Отвернувшись от спутника, на него смотрел Эркин, и его недовольное жёсткое лицо на глазах мягчает и даже не светлеет, а словно наливается светом.
Андрей, тихо позвал Эркин. Андрей, смотри.
Чего? обернулся Андрей. Куда смотреть? Ты и как-то всхлипнул, словно подавился непроизнесённым.
Белобрысый обернулся, и Фредди задохнулся, как от удара под дых. Смяв в кулаке пивную банку, он встал и шагнул к ним.
Фредди! Живо-ой!
Они встретились, вернее, столкнулись на полпути от обелиска к скамейкам и замерли, застыли, сцепившись в объятии.
Разумеется, вопль Андрей привлёк внимание, и вокруг закрутилась толпа любопытных, но встреча друзейсобытие, конечно, интересное, но не настолько, чтоб всех надолго собрать, да и Эркин вспомнил о брошенных мешках, а Фредди про кейс и плащ. Плащтак и чёрт с ним, но потерять уже подписанные контракты
Ну, парни, наконец выдохнул Фредди, когда они уже свалили на скамейке мешки, убедившись, что ничего не пропало. Ну, не ждал!
Мы тоже! ухмылялся во весь рот Андрей. Фредди, ты надолго к нам? Насовсем? А то давай
Андрей, перебил его Эркин, ты бы сходил, взял пива и пожевать
Да на хрен пиво! возмутился Андрей. Айда в шашлычную эту, там и посидим.
Эркин досадливо прикусил губу: Андрей впервые не понял его, но, поймав взгляд Фредди, заставил себя улыбнуться.
Ладно, пусть по-твоему.
Фредди жадно разглядывал парней. Определённо не бедствуют, сытые, Эркин аж лоснится, разносчиками, что ли, стали?
Чего вы такие навьюченные?
За покупками приехали.
На перепродажу, что ли?
Зачем?
Вот ещё!
Себе, семье
Ты надолго?
Вечером улетаю.
У нас автобус в пять.
И далеко?
В Загорье. Не слышал небось?
Не слышал, согласился с Андреем Фредди, доставая записную книжку. Говори адрес.
На память уэе не надеешься, значит, не упустил случая съязвить андрей, доставая из кармана рубашки маленькую пачку узких картонок. Вот, братик, а ты говорил: зачем да к чему. Вот как раз для таких случаев.
Фредди насмешливо хмыкнул: был Эндрю выпендрёжником и остался таким же. Но Андрей писал свободно, явно не вчера буквы узнал. Быстро написав по-английски, Андрей протянул визитку Эркину.
Давай, брат.
Эркин кивнул и, поддерживая игру, слегка демонстративно достал свою ручку, старательно записал уже по-русски их полный адрес. Писал он чуть медленнее Андрея, но достаточно свободно.
Держи, Фредди.
Фредди взял визитку, повертел, разглядывая аккуратные строчки.
Это когда ж вы так навострились?
Эркин здесь, а я, Андрей фыркнул, и раньше умел.
Врёшь! искренне возмутился Фредди.
Ай да я! восхитился Андрей. Всех купил! Да я на двух языках свободно с до школы ещё и читаю, и пишу.
Та-ак, неопредённо-угрожающе протянул Фредди и улыбнулся. Силён. А Эркин знал?
Эркин кивнул, а Андрей довольно усмехнулся:
У меня от брата тайн нет.
И сёкся: так быстро и холодно блеснули глаза Фредди.
К ним подошёл фотограф.
Встретились, значит?
Встретились, охотно подыграл Андрей.
Запечатлеть надо!
Уговорил, дед, хлопнул себя по коленям Андрей и встал. Давай, Фредди, запечатлеемся.
Предложение не вызвало у Фредди особого восторга, но он возражать он не стал.
После недолгого, но детального обсуждения решили: Фредди один, потом парни вдвоём, потом все вместе. И каждая карточка в трёх экземплярах, каждому чтоб.
И сразу готово будет? не поверил Эркин.
За два рубля будет, твёрдо ответил фотограф.
За всё два рубля?! изумился Андрей.
За каждую, фотограф сдвинул аппарат за спину и вытащил другой, большой и похожий на ящик. Фирма веников не вяжет.
Фирма делает гробы, закончил за него Андрей. Давай, Фредди.
Фотограф своё дело знал. Важность, с которой он их расставлял, заходил то с одного бока, то с другого, напомнила Эркину Билли Скиссорса в Джексонвилле, тоже артист был.
Полученные фотографии Фредди вместе с их визиткой убрал в бумажник. Эркинвсе шестьк себе, во внутренний карман. А в честь чего поставлен обелиск, они так и не узнали. И вспомнили об этом уже по дороге в шашлычную, но тут же забыли. Разговор шёл дёргано, перескакивая с одного на другое.
Усач у входа в шашлычную обрадовался им как старым знакомым, почти друзьям. Шашлычная оказалась приятно прохладным полуподвалом со сводчатым потолком и расписными стенами. По стенам вперемешку теснились горы, люди, овцы, лошади, облака, солнце, луна и звёзды. И пахло костром, вернее, жареным на костре мясом. От стойки им заулыбался ещё один усач, чуть постарше и подороднее того, что у входа.
Из провели к угловому удобному столику, где и они расселись, и вещи сложили так, что и не мешают, и под рукой, и не на виду. Узнав, что они впервые про шашлыки слышат, усач осведомился: просто ли они зашли или что-то особенное?
Друга встретили, Андрей хлопнул Фредди по плечу. Ха-арошего друга. Надо отпраздновать.
Конечно, надо, горячо порллержал усач. Другвторой брат, сейчас праздник будет, всё вам будет.
Спасибо, отец, перебил его андрей. Но в пять у нас автобусэто раз, и сотня в карманеэто два. Ещё вопросы есть?
Какие вопросы, дорогой, усач обмахнул белой салфеткой столешницу из тёмного дерева. Эй, Гиви, праздник у людей, не слышал разве, и ещё что-то непонятно-гортанное, будто слова клокотали у него в горле.
Черноглазый, похожий на усача долговязый подросток развернул перед ними хрустнувшую от крахмала скатерть. Как из воздуха появлялись и располагались на столе глиняные тёмно-блестящие миски с помидорами, огурцами, зелёным луком и ещё какой-то зеленью, блюдо с белыми пухлыми лепёшками и такое же с белыми кружками сыра, тяжёлые, отливающие серебром стаканы и кувшин с вином.
Ну, живём! потёр руки Андрей.
Живите долго, дорогие, подхватил усач, разливая вино. От этого вина, дорогой, радость больше делается, душа весельем полнится, а кто весел, то и живёт долго, у нас в горах его пьют и по двести лет живут, мамой клянусь.
Когда он отошёл, Фредди взял в руки стакан.
Ну, со встречей, парни.
Со встречей, кивнул Эркин, так же беря стакан.
Самого главного он Фредди пока не сказал, не мог при Андрее, хотя Андрейему брат, всё о нём знает, если бы не Андрей, он бы и сейчас по-прежнему думал.
Густое, сразу и сладкое, и приятно кисловатое вино не обжигало, а согревало горло и тело. И солёный сыр, и нестерпимо жгучая фасоль в мисочках со смешным названием «лобио», и овощида всё под это вино становилось только вкуснее. Ничего не теряя и не изменяясь.
Андрей от еды не встанет, надо решаться. Эркин глубоко вздохнул.
Фредди, я Фредди ожидающе смотрел на него, и Эркин снова вздохнул. Андрей вдруг отвёл глаза, заинтересовавшись горами на другой стене. Фредди, ты прости меня, не держи обиду за то, в Алабаме, я дураком был, ты по одним правилам играл, а я тебя по другим судил.
Фредди перевёл дыхание и кивнул, принимая извинения. И очень спокойно спросил:
Ты с тем игроком рассчитался?
Эркин недоумевающе посмотрел на него.
Ты о чём? и тут же понял. А, нет, Фредди, мы просто город пошли посмотреть, а тут эта гнида надзирательская навстречу, увидел меня и бежать, я за ним, а уж Фёдор с Гришей за мной. Так мы в тот бар и влетели, Фредди молча смотрел на него, и Эркин продолжил:У Фёдора тамсвои дела были, это так, но привёл их туда я, и улыбнулся. По своему делу.
Ладно, кивнул наконец Фредди. Обошлось и ладно, взял сво стакан. Выпьем, чтобы и потом всё обходилось.
Выпьем, повернулся к ним Андрей. За мир, дружбу и любовь.
Что-то тебя развезло быстро, хмыкнул Фредди.
Пили и ели не спеша, но миски и блюда пустели, и кувшин уже лёгкий. Но Андрей и обернуться к стойке не успел. Точно угадав момент, на стол водрузили блюдо, где на стальных узких лезвиях трещали, исте5кая жиром, пахнущие свежим душистым дымком куски мяса вперемешку с баклажанами и помидорами. И миски с острой бордовой капустой. И со свежей зеленью. И новый кувшин вина. Произнеся все подобающие прочувственные слова, усач удалился.
Мм, причмокнул Андрей после первых кусков. Вот не думал.
Здоровско, согласился с ним по-ковбойски Фредди.
И усмехнулся своему непроизнесённому: «почти как в Аризоне», Ковбои часто жарили мясо без сковороды прямо на раскалённой решётке, и оно так же пахло дымом и травами, случайно попавшими в костёр. Нет, этот ша-ш-лъ-ик, ну и названиесовсем не плох. Надо будет запомнить. Есть чем теперь поддеть Джонни, а то он себя великим гурманом числит. Французская кухня, конечно, класс, но это совсем даже весьма и очень. А с чем соус? Что там за зёрна плавают? Но никогда такой баранины не ел. И вино в самый раз. Тепло, весело, но голова ясная и руки в силе.
Опустевшие тарелки, миски и блюда незаметно исчезли со стола, зато появилось блюдо с фруктами, второе со сваренными в виноградном сокекак объяснил усачлесными орехами и совершенно непроизносимым для Фредди названием, и в довершение крохотные чашечки чёрного кофе. (Уважаемые знатоки застолья, если я что-то напутала, пожалуйста помогите откорректировать, убрав явные противоречия).
И разговор шёл под стать обеду. Перескакивая с одного на другое, но всё легко, весело, с необидными шутками и подначками.
Наконец Андрей посмотрел на часы и присвистнул:
Однако! Эркин, сколько на твоих?
Эркин посмотрел на часыФредди невольно отметил и привычность жеста и качество офицерских часови кивнул:
Да, только дойти.
Андрей полез за деньгами, Но Фредди цыкнул:
К-куда?!
Ты чего?! возмутился Андрей. Мы ж тебя угощали.
Платит старший, внушительно ответил Фредди, кладя на стол сторублёвую купюру, а сверху ещё десятку чаевыхдесять процентов от счёта, насколько он знал, общепринятая практика, и вряд ли в России процент вышеи поглядев на красного набычившегося Андрея и хмурого Эркина, улыбнулся:Успеете ещё, парни, не последний раз видимся.
Помедлив, Эркин кивнул, а за ним и Андрей.
Разобрав сумки и мешки, они вышли на улицу. По-прежнему солнечную и многолюдную. Но им показалось, что прошло очень много времени.