Женя наконец сумел он выговорить и повторил:Женя
Женя протянула руку и обняла его за шею, погладила по затылку, плечу.
Какой ты красивый, Эркин.
Да? он словно удивился. Я я нравлюсь тебе?
Ну конечно, Женя рассмеялась. Ты очень красивый. И я тоже тебя дано не видела.
Смотри.
Эркин гибким движением встал на колени, быстро искоса посмотрел на трельяж.
Женя, ты подвинься. Вот так, ага.
Он помог ей сесть, подсунув ей под спину обе подушки, ещё раз оглянулся на зеркала и отодвинулся к изножью кровати.
А теперь, Женя, посмотри.
Женя ахнула и даже в ладоши захлопала.
Ой, как здорово! Эркин, тебя во всех зеркалах видно.
Смотри, повторил Эркин.
Он стоял на коленях, расставив ноги, чтобы лучше выделялись бедренные мышцы. Медленно поднял руки, заложив их за голову, и Женя завороженно смотрела, как текут, перетекают по его телу мышцы, вздымаясь и опадая. Он раскачивался, изгибался в беззвучном, но от того только более волнующем танце. И его двойники в зеркальных, уходящих в бесконечность коридорах вторили ему каждый по-своему, и Женя видела его сразу всего, со всех сторон.
Когда он остановился, переводя дыхание, Женя, взвизгнув, совсем как Алиска, кинулась к нему и на него, повалив на кровать.
Эркин, она быстро целовала его, приговаривая между поцелуями, какой же ты молодец, Эркин, какой ты необыкновенный, вот!
Эркин поцеловал её в подвернувшееся под губы ухо.
Женя, тебе понравилось, да? Женя
Они барахтались на кровати, перекатываясь по ней, целуя и обнимая друг друга. Пока не натолкнулись на валявшиеся у изголовья апельсины. С которых всё и началось. Эркин слез с кровати, прошлёпал к шкафу и достал из своих джинсов нож. Женя расправила постель, заново взбила и уложила подушки.
Эркин, позвала она.
Иду, сразу откликнулся он.
Они легли рядом, уже под одеялом. Эркин, ловко надрезая кожуру, очистил оба апельсина. Корки он положил на тумбочки у изголовья, и теперь апельсиновый запах смешивался с запахом хризантем.
М-м, какие хорошие.
Женя с удовольствием, долька за долькой, ела апельсин.
Какой же ты молодец, Эркин.
Мгм, Эркин прижимал языком дольку нёбу, чтобы кисловатый сок омывал рот, и, проглотив сладкую мякоть, радостно сказал:Женя, я много купил. Двадцать штук.
Вот и отлично! обрадовалась Женя. Апельсины очень полезны, и лукаво подмигнула. И приятны.
Эркин засмеялся и кивнул.
Знаешь, я я не знал, как сказать, что ну ну, и купил.
Ты всё сделал правильно.
Женя обняла его и поцеловала. От её губ и пальцев пахло апельсином. Как тогда нет, лучше. Эркин обнял Женю, прижал к себе.
Ага, согласилась Женя, обхватывая его за плечи. Ага, ага.
Эркин поцеловал её в шею, тронул губами ушную мочку, и Женя засмеялась.
Щекотно, объяснила она, прижимаясь к нему.
А так? Эркин провёл губами по её щеке рядом с ухом.
И так, согласилась Женя и осторожно тронула губами его шрам. Тебе не больно?
Нет, никогда, Женя, мне хорошо так. Да? Женя?
Да, да, Эркин Эркин
Женя всё плотней обхватывала его, тянула на себя, и Эркин уплывал в жаркой кипящей волне, прижимал Женю к себе, боясь потерять её в этом бешеном водовороте.
Он лежал на спине, и уходящая успокаивающаяся волна мягко покачивала его. Женя лежала рядом, и её рука так и осталась на его груди. Эркин покосился на её спокойное, улыбающееся во сне лицо, очень осторожно мягко снял её руку со своей груди и выскользнул из-под одеяла. Уже не шлёпая, а скользя по полу, подошёл к выключателю и повернул его. Наступила тёплая, пахнущая апельсинами темнота. В этой темноте он подошёл к окну и, отодвинув с угла штору, выглянул на улицу. Чёрное небо, белый снег внизу, безлюдье. Да, время уже сильно за полночь. Конечно, пусть Женя спит, а то он совсем голову потерял, обо всё забыл.
За его спиной вздохнула и шевельнулась Женя. Эркин снова расправил штору и по-прежнему бесшумно вернулся к кровати. Осторожно, чтобы не разбудить Женю, забрался под одеяло. Всё-таки стёганое одеялоздоровская штука. Женя рядом. Он лёг так, чтобы она при желании легко дотянулась до него, и закрыл глаза. Но, кажется, заснул ещё до этого.
Будильник Женя не завела, и разбудили их стук в дверь и нетерпеливый голос Алисы.
Ма-ам! Э-эри-ик! Уже утро! Вы где?
Господи, вздохнула Женя, выбираясь из-под одеяла и накидывая на голое тело халатик. Ведь так её не поднимешь. Алиса, прекрати! Эркин сонно повернулся на живот, обхватив обеими руками подушку. Вставать не хотелось, а если Алиса по своей привычке полезет на кровать, то он всё-таки хоть собственным телом прикрыт.
Женя щёлкнула задвижкой, и Алиса ворвалась в спальню.
Мама, Эрик! А ёлка?! Светло уже! Утро уже!
Не шуми, попробовала перехватить её Женя. Дай Эркину поспать, он устал вчера.
Но Алиса уже подбежала к кровати и пытливо заглянула в лицо Эркину.
Мама, он жмурится!
Женя отдёрнула шторы, впустив белый зимний свет. И тут Алиса увидела корки.
Апельсины?! Вы тут апельсины ели?! Без меня?!
Она была настолько потрясена таким коварством, что даже не заревела. Эркин с трудом оторвал голову от подушки и приподнялся на локтях. Увидел расстроенное лицо Алисы.
Женя, там в кладовке сумка и осёкся, сообразив, что сунул сумку к пакетам с подарками. А их-то показывать нельзя! Что же делать?
Встанешь и сам достанешь, мгновенно поняла его Женя. Алиска!
Но Алиса увернулась от её рук, сбросила тапочки и запрыгнула на кровать.
Эрик, смотри, давай кувыркаться.
Но кувырок у неё не получился, потому что она налетела на Эрика, а мама сказала:
Хочешь апельсин?
Ну да, сразу согласилась Алиса, сидя на одеяле и потирая ушибленную о спину Эркина макушку.
Тогда слезай и пойдём посмотрим, как ты постель убрала.
А её и не убирала.
Тем более.
Вздохнув, Алиса прямо по Эркину перелезла на другую половину кровати.
Мам, а тапочки мои где?
Ты их с этой стороны оставила, рассмеялась Женя.
Ага-а, глубокомысленно кивнула Алиса и отправилась в обратный путь. Опять прямо по кровати и Эркину.
Эркин хохотал так, что у него подломились руки, и он ткнулся лицом в подушку. Смеялась и Женя.
Наконец она взяла Алису за руку, и они вышли из спальни. Отдышавшись от смеха, Эркин откинул одеяло и сел на кровати. Потёр лицо ладонями и рывком встал. Уходя, Женя закрыла дверь, и он спокойно подошёл к шкафу, открыл створку, где на полках лежало бельё. Его и Жени. Вот стопка его трусов. Он взял верхние. Женя так и сказала ему, что стираное будет подкладывать под низ, чтоб не получилось, что он одни и те же надевает. Натянув трусы, Эркин захлопнул дверцу и осмотрел себя в зеркале. Обтягивает, конечно, но но ничего. Потянуться нужно: тело просило движения.
Он уже заканчивал, когда в спальню вошла Женя. Улыбнулась ему.
Это такая гимнастика, Эркин?
Эркин замер с раскинутыми руками. Гимнастика? Да, в бригаде тоже так говорили.
Что такое гимнастика, Женя?
Ну-у, совсем как Алиса протянула Женя и засмеялась, сразу и не объяснишь. Потом, ладно?
Ладно, согласился он.
Ты тогда заканчивай, умывайся, и будем завтракать.
Эркин кивнул. Женя ловко проскользнула мимо него к шкафу.
Я только оденусь. Я не помешаю тебе.
Женя! потрясённо выдохнул он. Ты не мешаешь. Что ты говоришь?!
Ничего-ничего.
Женя быстро достала и, повернувшись к нему спиной, надела трусики, одёрнула халатик и вышла, по пути чмокнув Эркина в щёку и подобрав свисающий на пол угол одеяла. Эркин несколько торопело потёр щёку и наскоро закончил комплекс. Ну вот, теперь да, одеться. Всё-таки вдруг кто-нибудь зайдёт, да та же Баба Фима, время-то уже совсем светло. День, пожалуй, не утро.
Он натянул джинсы и пошёл умываться. Алиса сразу прибежала в ванную держать ему полотенце и повизжать, когда он брызнет на неё водой. И уточнить насчёт апельсина. Ведь получается, что Эрик знает, где апельсины, а маманет. Такого же, чтоб мама чего-то не знала, не бывает.
Эрик, а вот апельсины начала она издалека.
Но он сразу её понял.
Иди на кухню, Алиса. Я их сейчас принесу.
Алиса попыталась идти за ним, но, войдя в кладовку, Эркин закрыл дверь, а потом вышел оттуда с сумкой. И от сумки пахло апельсинами!
Эрик, апельсины, да?!
Да, улыбнулся Эркин. Пошли на кухню.
Пошли, согласилась Алиса и взялась за ручку сумки возле его ладони. Я тебе помогу.
Спасибо, сказал он очень серьёзно.
На кухне он выложил на стол апельсины и отнёс сумку в прихожую, сложил и засунул в карман полушубка. И остановился, вдруг даже не поняв, а почувствовав, что спешить некуда, что бежать на работу не нужно, и запах ёлки означает совсем, совсем другое Эркин тряхнул головой, отбрасывая ненужные, неприятные воспоминания. Может, и лезет вся эта дрянь в голову потому, что он без рубашки, как да нет же, не в этом дело, совсем не в этом, и не в запахе, а в чём?
Эркин, позвала его Женя, и он радостно кинулся на её зов.
Женя, сейчас, я только рубашку надену.
В спальне он надел чистую ковбойку, застегнул, заправил в джинсы. Осмотрел себя в зеркале. Ну вот, полный порядок. В спальне приятно пахнет апельсинами и от окна цветами. Уберёт он здесь потом, после завтрака.
В кухне пало ещё лучше. Яичницей и чаем. А возле чашки Алисы лежал апельсин.
Ну вот, улыбалась Женя. Сейчас позавтракаем, всё уберём и займёмся ёлкой.
И гулять пойдём? спросила Алиса.
Пойдём, кивнула Женя. Если всё успеем.
Ели быстро. Особенно торопилась Алиса, пытаясь как можно скорее добраться до апельсина.
Эрик, ты его очисть мне, ладно?
Умение Эркина чистить апельсин так, чтобы кожура снималась лепестками, поразило Алису ещё в лагере. И смотреть, как он надрезает кожуру, было очень интересно.
А дальше я сама.
Сама, кивнул Эркин, отдавая ей апельсин.
Женя мыла посуду, а он сидел и смотрел, как Алиса делит апельсин, стараясь не раздавить дольки, раскладывает их на три кучки, приговаривая:
Мне маме Эрику и растерянно:Ой, а эта долька лишняя.
Ну и съешь её, рассмеялась Женя.
Такой вариант решения радостно удивил Алису.
Женя расставила вымытую посуду на сушке и села к столу.
Ну вот, поделила? И по сколько вышло?
По четыре. А всего было тринадцать, серьёзно ответила Алиса.
Правильно, улыбнулась Женя.
И Эркин кивнул, подтверждая.
Медленно, смакуя, съели апельсин, и Женя радостно сорвалась с места.
А теперь всё убираем, и за ёлку.
Ага-а! торжествующе взвизгнула Алиса.
Порядок в спальне навели быстро и пошли в большую комнату, наполненную запахами хвои и смолы. Ёлка так распушилась, что Эркину пришлось отодвинуть её от стены почти в самый центр комнаты. Женя принесла из кладовки большую коробу, ещё коробку, пакет и наконец корзину с ворохом бумажных флажков, цепей, фонариковвсего, что она с Алисой вырезала и клеила эту неделю.
Наряжать ёлку Эркину приходилось: в питомниках и Паласах надзиратели сваливали на рабов все работы, какие только возможно, но то было совсем другое, и сейчас он, как и Алиса, удивлённо восхищался блеском шаров и звёзд.
Ёлка была такой высокой, что даже Эркину понадобилась табуретка, чтобы водрузить на верхушку стеклянный шпиль со звездой. Вешали стеклянные шары, шишки, смешные фигурки человечков, зверей и овощей. И с каждой игрушкой ёлка сверкала всё сильнее.
Они уже начали вешать склеенные Женей игрушки, оставив цепи и флажки напоследок, когда в дверь позвонили.
Разумеется, первой у двери оказалась Алиса. Мама строго-настрого запретила ей трогать замки, и она теперь нетерпеливо прыгала у двери. Эркин мягко отодвинул её в сторону и открыл дверь.
Привет, улыбнулся ему Тим. Не помешал?
Привет, отступил, впуская его, Эркин. Нет, мы ёлку делаем.
Вот из-за ёлки я и пришёл, Тим безукоризненно вежливо склонил голову перед Женей. С наступающим праздником вас, извините, что обеспокоил, он старался говорить только по-русски, но всё равно получалась смесь.
И вас с наступающим, улыбнулась ему Женя. Проходите, пожалуйста.
Тим был в новой рубашке, а штаны и ботинки старые. «Правильнопонял Эркин, это ж так, по-соседски заглянуть на минутку». Он улыбнулся.
Так в чём проблема, Тим?
В ёлке, Тим развёл руками. Я не знаю, как наряжать, а Зина не помнит.
А мы уже сделали, влезла Алиса.
Идёмте, Женя строгой улыбкой остановила Алису. Посмотрите, как получилось.
Они прошли в большую комнату. Женя показала, что купленное, а что самодельное, это вот просто цветную бумагу нарезать, переплести и склеить, а вот это в магазине продают готовые листы с заготовками, только вырезать и склеить. Тим слушал, кивал. Вздохнул, что склеить они уже ничего не успеют. Игрушки-то он купил, повесили, но ёлка голая получается.
Ещё конфеты можно повесить, сказала Женя, мандарины, орехи.
Тим обрадовался.
Да, это выход. Спасибо. А а подарки?
Вечечером положите под ёлку. А разберёте завтра с утра.
Понятно, кивнул Тим. Ведь сегодня Сочельник, так?
Да, кивнула Женя. И с поздравлениями завтра ходить будут.
Да, Баба Фима говорила. А свечи вы не ставите?
Свечи Женя вздохнула. Я пожара боюсь. Нет, я купила и свечи, и подсвечники Нет, их в последнюю очередь.
Да, конечно, согласился Тим. Большое спасибо.
Не за что, улыбнулась Женя.
Мама! не выдержала Алиса. Так подарки завтра? А сегодня?!
И сегодня будет хорошо, утешила её Женя. Пойдём на кухню, я тебе кое-что покажу.
Когда они вышли, Тим тихо спросил Эркина по-английски:
Ты подарки купил?
Да, так же тихо ответил Эркин. И на Рождество, и на Новый год.
Под ёлку положишь?
А как же. Сегодня и тридцать первого.
Ну да, Тим огляделся. Холл вы не делали ещё?
Успеется, Эркин улыбнулся. Дом закончен, умирать пора. Слышал я как-то.
Неплохо, улыбнулся и Тим и перешёл на русский:Ладно.
Эркину хотелось показать ему, как теперь стало, ведь Тим видел его квартиру пустой, но не знал, как предложить. Да и стоит ли хвастаться?
Купил ты тогда спальню? спросил вдруг Тим.
Купил, кивнул Эркин. Идём, покажу.
Спальня произвела на Тима впечатление. Он даже присвистнул, стоя в дверях.
Однако размахался ты.
А чего жаться? хмыкнул Эркин. Нам на то и ссуду дали. На обзаведение.
Тим помрачнел. Он никому не мог и не хотел признаться, что по его подсчётам зарплаты хватает только на еду, и то впритык. А на всё остальное приходится брать из ссуды. И такое роскошество ему не по карману.
Значит, со спальни начал, насмешливо сказал Тим.
Думаешь, на полу удобнее? так же насмешливо ответил Эркин. Чего тогда у Филиппыча кровать покупал?
Уел, кивнул Тим. А чего ещё сделал?
Алисе комнату. Пошли, покажу.
Как и спальню, Тим оглядел кмонату с порога, кивнул.
Понятно. Ладно, пойду.
Счастливо.
Из кухни выбежала Алиса.
Весёлого Рождества! выпалила она по-английски.
Весёлого Рождества, ответил ей так же по-английски Тим, улыбнулся вышедшей из кухни Жене. Благодарю вас, весёлого всем Рождества.
И вам всем, улыбнулась Женя.
Тим опять склонил в полупоклоне голову и ушёл.
Эркин закрыл за ним дверь и посмотрел на Женю.
Будем ёлку заканчивать?
Да, вы идите, я сейчас суп поставлю и приду.
Эркин и Алиса вернулись в большую комнату. Флажки, цепи, гирлянды и ёлку обвесили, и Эркин вздумал натянуть ещё под потолком от ёлки к углам комнаты, но тут же сообразил, что об этом надо было раньше побеспокоиться: и гирлянд не хватит, и неохота гвозди в стены вбивать. Ладно. Он что-нибудь придумает. На следующий год. Эркин даже остановился на мгновение. Да, у него будет следующее Рождество, и ещё, и ещё
Эрик, а это куда?
Это? Эркин взял у Алисы бумажный красный фонарик, оглядел ёлку. Это вот сюда, а то здесь не ярко.
Ага, согласилась Алиса. Так будет хорошо.
Они развесили оставшиеся фонарики и цепи, и Алиса побежала звать маму. Пусть посмотрит, как получилось.
Женя пришла, вытирая руки, осмотрела ёлку, восхитилась.