Сеньор Рикардо, неприятный своей надменностью и жадностью, тем не менее заслужил уважение Анри стремлением обезопасить растущий Белисе. И только после того, как не без помощи начинающего торговца посёлок стал богатеть и разрастаться, Королевский и Верховный Совет Индий подсчитал возможный доход казне Его Величества от дальнейшего развития провинции Северный Гондурас и принял решение прислать в Белисе интенданта.
Новоприбывший сеньор Альварес сразу же проявил себя толковым администратором. Для бесперебойной поставки строительных материалов он пообещал асьенду на каменоломню тому, кто обнаружит месторождение камня и пообещает поставлять его за гарантированную цену. Но, дабы такой обладатель каменоломни не терпел убытки, было ему весьма великодушно обещано и «право спасения». Вот тут-то и появился Анри впервые перед его сиятельством.
Невысокого роста, слегка располневший, сеньор Альварес, в отличие от сеньора Рикардо, несмотря на графский титул, в общении с молодым торговцем с первой встречи вёл себя благожелательно, без надменности и показной снисходительности.
Выбранная интендантом тактика быстро принесла свои плодыкак только на главной площади к каменному собору прибавились каменные кабильдо и дворец губернатора, поселение, согласно правилам, получило статус города, а интендант был повышен до губернатора.
При мысли о предстоящей встрече с сеньором Альваресом где-то в глубине души Анри зашевелилось неосознанное беспокойство. Оно было непонятным, ведь, в отличие от многих других управителей колоний в Тьерра Фирме, с которыми Анри приходилось иметь дело, встречи с губернатором Белисе были приятны, несмотря на то, что раскошеливаться на дары сеньору Альваресу приходилось не меньше, а порой даже и больше, чем для других.
Граф Альменара был всегда любезен и предельно доброжелателен. Не раз деловые беседы переходили в дружеские, заканчивавшиеся партией шахмат. Наивысшим проявлением губернаторского благоволения молодому преуспевающему торговцу явилось приглашение на торжество в честь дня рождения контессы Луисымладшей дочери графа. Более того, во время очередного танца, к немалому удивлению Анри, он был удостоен вниманием сеньора Альвареса и даже почтён рассказами о шалостях контессы Луисы и её старшей сестры Исабель.
Конечно же, Анри не пришёл на праздник без подарка. Его золотое ожерелье с подвеской из перуанского изумруда удостоилось похвалы даже от графини Альменарасупруги сеньора Альвареса и матери обеих контесс. С сеньорой Каталиной Лили-Идиакис-и-Эгиа до этого Анри сталкивался пару раз во время бесед с губернатором, но, даже не имея возможности взглянуть на графиню, он мог с абсолютной уверенностью сказать, что она испытывает к нему какую-то особенную неприязнь. Однако, что пробудило её в сеньоре Каталинеосталось загадкой. Возможно, Анри сумел бы найти правдоподобный ответ, да только он не особо искал, а просто принял этот факт к сведению. Зато отношения с графом Альменара можно было бы назвать дружескими, с поправкой на разницу сословий.
Ещё с первой встречи с сеньором Альваресом в должности интенданта Анри размышлял над тем, чем было вызвано благожелательное отношение графа. В то время он уже был достаточно богат и владел несколькими кораблями, да и заслуги в обороне и развитии поселения имел, но ведь надменный тон сеньора Рикардо всё это не изменило. Поломав голову, Анри пришёл к выводу, что тактичность и дружелюбие графане более чем проявление большого ума и предприимчивости опытного администратора, ибо отношения свои с торговцем он явно построил согласно старинной мудрости, гласившей, что пчёлы летят на мёд. Только глупец отдаляет и настраивает против себя тех, кого намеревается использовать. Уметь ладить с людьми и хорошо в них разбиратьсяэто очень полезная способность не только для правителя, но и для торговца, и обладал ею не только граф Альменара, но и Анри. Во всяком случае, он в это верил, так как до сих пор не ошибался. Потому и не питал особых иллюзий насчёт искренности губернаторского дружелюбия, видя главную его причину в немалой выгоде, которую сулило городу и лично сеньору Альваресу благоволение сеньору торговцу. Однако Анри нравилось иметь дело с губернатором, и не столько по причине его тактичности, а прежде всего потому, что тот всегда держал данное слово.
Анри повернулся к дворцу и скользнул взглядом по проёмам аркады балкона, а затем вниз, остановив его на стражнике, скрытом в тени высоких сводов галереи. Прислонившись к стене возле разукрашенной узорами распахнутой двери под каменным гербом рода Альменара, тот лениво оглядывал окрестности. Приближение офицера заставило солдата встрепенуться. Идальго бросил ему пару слов и повернулся к Анри, призывая подойти. Тем временем стражник скрылся в дверном проёме, но вскоре вернулся в сопровождении немолодого дворецкого и мальчишки лет пятнадцати. Дворецкий учтиво поклонился Анри:
Сеньор, прошу вас, отложите ваше оружие и шляпу и следуйте за мной.
После того, как Анри передал шляпу мальчишке, а роперу подоспевшему офицеру, дворецкий повёл его через небольшую прихожую к лестнице на второй этаж.
Возле двери кабинета слуга попросил подождать и, постучав, вошёл, не дожидаясь разрешения. Это было необычно. «Неужели меня ждут нетерпеливо?», сердце Анри забилось быстрее. Чтобы унять волнение, он слегка приблизился к двери и, напрягая слух, принялся разглядывать перламутровые инкрустации. Матово-желтоватые узоры словно светились на красновато-коричневой древесине местного палисандра, но больше, чем красота двери, Анри интересовало то, что за ней. Однако доносившиеся голоса были едва слышными и невнятными. Затем послышался звук шагов и Анри резко отшатнулся.
Дверь отворилась и из неё выплыл невозмутимый дворецкий.
Церемониально закрыв за собой, он объявил, что его превосходительство губернатор занят и просит сеньора Верна обождать в синем салоне.
Поскольку выбора не было, Анри кивнул и отправился за слугой в комнату на другом конце длинного коридора. Туда, где они с сеньором Альваресом несколько раз играли в шахматы.
Скользя взглядом по узорным панелям с тиснёной кожей, он терялся в предположениях. Необычным было не то, что губернатор был занят, а то, что Анри не оставили ожидать аудиенции в коридоре. «Похоже, губернатор желает пообщаться в неформальной обстановке», решил он, когда слуга услужливо распахнул дверь в комнату.
Выбирая, где сесть, Анри осмотрелся. Ближе всего, у изящного столика для игр, стояли два роскошных кресла, богато украшенных фигурной резьбой и потянутых тёмно-синей кожей. Супротив стоял ещё более роскошный диван, составлявший с креслами и столиком единый ореховый гарнитур. Недолго думая, Анри выбрал диван, буквально манивший своей тиснёной синей кожей и сценами охоты, вырезанными над спинкой.
Когда гость сел, дворецкий поклонился и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Мягкий кремовый свет, в который яркие лучи тропического солнца превратили полотняные занавеси, до половины прикрывавшие окно, навевал умиротворение. Расслабившись, Анри остановил взгляд на шахматной доске, лежавшей на игровом столике и, чтобы скоротать время, стал мысленно восстанавливать последнюю партию, сведённую им вничью, дабы, следуя мудрым советам Фернандо, не задеть гордыню губернатора победой.
Нечто неуловимое привлекло его внимание к двери. Беспокойство, загнанное глубоко вовнутрь, вернулось.
Анри замер, вслушиваясь.
Промелькнула мысль, что его тут заперли.
Поскольку никаких причин для такого странного действия в голову не приходило, он не мог понять нараставшую тревогу. Левая рука неосознанно коснулась на перевязи того места, где ещё недавно висела ропера. Конечно, в том, что её заставили снять, не было ничего необычного. Шпага, как и её более короткий и нарядный вариантэспада ропера, была неотъемлемой частью костюма благородного сословия. Не являясь таковым, Анри, входя в дома знати и административные помещения, был обязан оставить оружие привратнику. Сегодняшний визит не был исключением из правил, но сейчас действие, которое давно уже стало рутиной, почему-то показалось частью какого-то коварного плана.
Анри, привыкший доверять не только своей интуиции, но и разуму, задумался.
«Может, у губернатора сейчас разговор с кем-то, кого я, по его мнению, не должен встретить?», мозг отказывался видеть в действиях сеньора Альвареса коварство и подбросил успокоительное объяснение закрытой двери.
Зацепившись за эту мысль, Анри приказал себе успокоиться, но чувство опасности не уходило. Тогда он встал, решительно подошёл к двери и, ухватившись за тело бронзового льва с золочёной гривой, резко толкнул.
Не сопротивляясь, дверь распахнулась.
Раздался глухой удар и тихий вскрик.
Анри вышел в коридор и заглянул за дверь.
На полу сидела девушка. Одной рукой она потирала лоб, а другой натягивала край платья на носок золотистой парчовой туфельки.
Анри оторопел.
На мгновение все правила общения с благородными дамами вылетели из головы. А о том, что девушка благородного происхождения, он не сомневался, глядя на белоснежные шёлковые нижние юбки, выбившиеся из-под светло-зелёного атласного платья.
Вы разве не поможете мне встать? тихий голос сеньориты вывел его из оцепенения.
Первым из глубин памяти выплыл запрет простолюдинам прикасаться к дворянке. Перчатки были за поясом, потому, недолго думая, Анри ухватился за плащ и протянул край девушке. Но та, виновато улыбнувшись, проигнорировала предложенное и крепко схватила обеими руками его предплечье. Анри потянул, помогая незнакомке встать.
Очутясь на ногах, сеньорита, продолжая цепко держаться, быстро оглянулась и надавила на руку Анри, заставив его сделать шаг назад. Оказавшись на уровне дверного проёма, она устремилась в салон, потянув Анри за собой.
Не доходя до середины, девушка резко остановилась и повернулась. Её взгляд был полон восторга.
Вы же сеньор Анри, знаменитый Эль Альмиранте, владелец самого большого корабля в Белисе, то ли вопросительно, то ли утвердительно прощебетала она и, не дожидаясь ответа, продолжила вполголоса: Я давно мечтала побывать на таком большом корабле
Анри слушал вполуха, рассматривая так и не выпустившую его руку говорунью. Нежный овал лица, не познавшего жаркого карибского солнца, волосы цвета воронова крыла, заплетённые в косы, тугими кольцами прикрыли алеющие щеки, длинные чёрные ресницы, окаймлявшие большие живые глаза цвета чоколате
Рисунок 4. Контесса Исабель. АвторКошка Моника.
«Кто это? Не дочь ли губернатора? Да нет, не может быть, что ей здесь делать? Явно же подслушивала!», мысли лихорадочно сменяли одна другую.
Вы же покажете мне свой корабль, сеньор Анри? торопливо лепетала девушка, словно боялась не успеть сказать всё, что хотела.
Анри снова не успел ответить.
отец не будет возражать, я уверена, она мило улыбнулась и, взмахнув ресницами, словно ангел крылами, с невинным видом впилась в него взглядом.
«Господи, да это же дочь графа! Наверное, старшая, Исабель», от этой мысли по спине пробежал холодок предчувствия больших неприятностей.
Анри опустил голову и слегка шевельнул рукой, надеясь, что сеньорита осознает свою оплошность.
Она осознала и, наконец-то, отпустила его руку.
Вы не узнаете меня, сеньор Анри? едва слышно спросила девушка и снова не дождалась ответа: Я Исабель, старшая дочь графа Альменара. Вы были представлены мне на двенадцатилетии моей младшей сестры.
Прошу нижайше прощения у великодушия вашей милости за то, что не узнал её, и особенно за неприятность, доставленную вашей милости моими опрометчивыми действиями, не имевшими, однако, злого умысла, Анри отвесил низкий поклон.
Я не сержусь на вас. Два годаэто очень долго. К тому же вы тогда не видели меня. А это, Анри, не смея больше поднять головы, позволил себе взглянуть на контессу лишь украдкой: она коснулась ладошкой лба и вздохнув, продолжила: всего лишь нелепая случайность. Давайте забудем об этом.
О-о-о, ваша милость преисполнена доброты и милосердия! Анри снова поклонился. Но, если ваша милость столь добра, могу ли я надеяться, что она не сочтёт за дерзость моё любопытство и удовлетворит его, рассказав, что она делала за дверью? вопрос действительно был слишком дерзким для дочери графа, но Анри, предчувствуя, что контесса вряд ли сама расскажет кому-нибудь об этой встрече, не побоялся задать его. Да и, в сравнении со всем остальнымучинённое им соприкосновение чела сеньориты с дверью, непокрытая рука и непочтительное разглядывание дворянкиразговор был наименьшим проступком.
Шла по коридору, в тоне контессы засквозила наигранная невинность, а на щеках заиграл румянец.
Поймав брошенный украдкой взгляд Эль Альмиранте, сеньорита Исабель поняла, что её маленькая ложь раскрыта. Анри видел, как она теребит платье, собираясь с мыслями, и молчал, ожидая, что за этим последует.
Не сердитесь на меня, сеньор Анри. Я мечтала о так многом расспросить вас, но не надеялась А тут вдруг такая возможность Я увидела, как Андрес завёл вас в наш дом. Вот я и пришла сюда пока моя дуэнья, сеньорита Лаура, м-м-м отвлеклась. Но я не решилась войти, а тут вдруг Господь побудил вас открыть эту дверь, в тихом голосе контессы была такая искренность, что сердце Эль Альмиранте ёкнуло. Он не удержался и поднял на девушку глаза. Сеньорита Исабель стояла смиренно, опустив голову и закусив нижнюю губу. Её лицо пылало.
О чём же ваша милость хотела расспросить простого торговца? как можно мягче произнёс Анри и вдруг осознал, что тревога отступила. Он понял, чем она была вызвана: натренированный инстинкт выживания отреагировал на едва слышимый шорох платья подслушивавшей девушки и просигналил опасность.
О-о-о, вы слишком скромны, сеньор Анри! Вы ведь самый знаменитый человек в Белисе, а, может быть, и во всей Тьерра Фирме! Вы же много где побывали и должны были видеть столько всего интересного! контесса оживилась и заметно повеселела.
Не удержавшись, Анри вновь взглянул на неё: глаза сияли, на щеках вновь разгорался пламень, сочные губки восторженно приоткрылись, показав ровные белые зубы. Но ответить он не успелиз другого конца коридора донёсся звук открываемой двери. Контесса Исабель ойкнула, глянула в сторону дверного проёма, потомс сожалениемна Анри и быстро выбежала из салона, зашуршав юбками
Сеньорита исчезла так стремительно, что Анри даже засомневался в реальности произошедшего. «Святая Дева! Что это было? И чего мне ещё ждать?», в размышления о том, какая кара может его постичь в ближайшем будущем, вплывало милое лицо контессы с ладошкой на лбу. Но когда в его голове нежный голос повторил: «О-о-о, вы слишком скромны, сеньор Анри! Вы ведь самый знаменитый человек в Белисе», Эль Альмиранте почувствовал, как кровь прилила к лицу, а сердце так забилось, что ему даже пришлось приложить к груди ладонь
Когда в дверях появился губернатор, Анри так и стоял посреди комнаты с опущенной головой, рукой на сердце и пылавшим лицом. Голос сеньора Альвареса вернул его в этот грешный мир:
О-о-о, сеньор Анри, мне очень приятно осознавать, что вы так рады меня видеть!
Губернатор развёл руки, словно хотел обнять гостя. Его пышные чёрные усы и испанская бородка почти скрыли едва заметную ухмылку. Умные карие глаза на длинном бледном лице словно лучились доброжелательностью, но от быстрого цепкого взгляда сеньора Альвареса ничего не могло ускользнуть или скрыться. Он умел проникать в самую суть.
Анри смутился, как мальчишка, пойманный на воровстве конфет с банкетного стола. Отвешивая поклон, он склонился чуть ниже обычного, и задержался в нём чуть дольше, дабы утвердить графа в его предположении и успеть «взять себя в руки».
Сеньор Альварес уютно расположился на диване и пригласил сесть гостя. Пока граф, кряхтя, устраивался, Анри обдумывал: стоит ли говорить губернатору о встрече с его дочерью или нет. Для благородной девушки даже несколько мгновений наедине с мужчиной, получив огласку, сильно ударят по репутации. Но ещё более чреваты последствиями они могут быть для мужчины. Особенно если учесть, что этот самый мужчина, пусть и ненароком, ударил девушку. По законам чести отцу или жениху, если такой имелся, надлежало вызвать обидчика на дуэль. Даже в запрете дуэлей Его Величеством Филиппом IV для таких случаев делалось исключение. Но дуэлипривилегия благородного сословия. А вот Анри, как простолюдина, скорее всего, просто прирежут, а если дело таки дойдёт до суда, то казнят гарротой или запорют до смерти.