Кто знает, продолжал «его превосходительство», может через перерождение в теле крысиной блохи, для этого большевика начнется путь к Нирване?
Илта с трудом сдержалась от непочтительного хмыкания и перевела взгляд на операционный стол, где настал черед головы. Один из сотрудников скальпелем сделал разрез от уха к носу и начал снимать кожу. После снятия скальпа в ход пошла пила. В черепе было сделано треугольное отверстие, обнажился мозг. Сотрудник отряда взял его в руки и опустил в сосуд с формалином. Несколько чанов уже были закиданы кусочками плоти с мертвого тело, то же что от него осталось, как уже знала Илта, пойдет на корм подопытным крысам.
Так что там с вашей подопечной, сказал Сиро, наконец, повернувшись к девушке, вы нашли общий язык?
Похоже на то, пожала плечами Илта, хотя до полного перевоспитания пока далеко. Она еще порой артачится, но я вправлю ей мозги.
Бамбуковой палкой по пяткам, хохотнул Сиро, помните, я рекомендовал вам этот метод? Я бы не отказался поглядеть, как вы ее наказываете.
Я предпочитаю действовать не только кнутом, но и пряником, сказала Илта, с ней не так уж сложно работать. После того, как капитан НКВД застрелил доктора, что работал с ней и чуть не пристрелил ее саму, она находится в полной прострации, не знает на что опереться и откуда ждать помощи. В таком состоянии ей нужен хоть какой-то друг.
И вы грамотно воспользовались ситуацией, усмехнулся Исии, похоже, вы и впрямь знаете свое дело. Корень женьшеня, что мы подмешивали в еду, помог?
Еще как, рассмеялась девушка, она же еще и молодая девка, со здоровыми крестьянскими инстинктами. Тот полубурят, Берсоев был еще и ее любовником. От того у нее и шокон хотел ее пристрелить, хотя мог вывести из города. Ну, я хоть и не мужчина, но как доставить удовольствие женщине знаю давно.
Даже не сомневаюсь, Сиро усмехнулся, вы не забывайте, я тоже хочу на это посмотреть.
Я помню, Сиро-сан, Илта с трудом скрыла брезгливую гримасу, уверяю, вы не будете разочарованы зрелищем. Но сейчас мне хотелось бы вас кое о чем попросить.
Я слушаю.
Я бы хотела, чтобы Наталью Севастьянову перевели из камеры для «бревен» в мою комнату. И ещечтобы вы разрешили мне иногда выезжать с ней в город.
Вы с ума сошли! Сиро, наконец, оторвался от созерцания зрелища за стеклом и повернулся к девушке, вы понимаете, на какой риск мы идем?! И ради чего?
Сиро-сан, мы же по-прежнему зависим от нее, если все-таки надумаем использовать ее как проводника. Она полностью дезориентирована, но еще не созрела для «предательства»- как ей кажется. Но будьте увереныя найду к ней ключик. У нее не получится обмануть и, тем более, удрать от меня.
В этом-то я не сомневаюсь, буркнул Исии, я сомневаюсь, что она стоит всей этой возни. Она и вправду знает, где находится то, что нам нужно?
Знает и неплохо, кивнула Илта, не раз там бывала. Это где-то в тайге, к северу от Байкала. Она говорит, что проект «Плеяда», что-то вроде нашего, только предназначен не для создания бактериологического оружия, а для борьбы с ним. В ее задачу входит медосмотр и отбор «добровольцев», на которых испытывали новую вакцину.
Добровольцы?
Ну, у них так называетсяу Советов же все добровольно, хмыкнула Илта, На самом деле это «враги народа» и «предатели», которые, по словам Натальи так искупают свою вину перед Советской властью. Их отбирали и после медосмотра, отвозили в Центр, куда Наташу вызывали пару раз для отчета. Только сдается, мне вакцина тут не причем.
Почему вы так решили? спросил Сиро.
Она говорит, что там было множество закрытых помещений, куда ее не пускали. Людей, на которых испытывали вакцину больше никто не виделвпрочем, их могли пустить в расход, чтобы не болтали. К тому же страннопо ее словам это были все женщины.
Действительно, хмыкнул Исии, чума или холера не будет смотреть на пол.
Вот именно. Единственный раз ей приходилось обследовать мужчини это пожалуй самое странное в этой истории. Говорят, что за полгода до нашего наступления в Монголии НКВД устроило настоящую облаву на местных шамановмонгольских и бурятских. Человек двадцать свезли в Читу, из самых глухих сел, с дальних кочевий. МедосмотрНаташа говорит, это ее особенно удивилобыл самым беглым, женщин осматривали куда тщательнее. А потом их увезли на север.
Странно, Сиро нахмурился, хотя какое нам дело до них.
Возможно, именно тут кроется ключ, к разгадке истинных целей «Плеяды», предположила Илта, уж шаманы точно не помогут им создавать вакцину. Ну и ещевы можете не верить в шаманский дар, но поверьте человеку, который родился в Забайкалье и полгода прожил в тайгеэто не то, чем стоит пренебрегать в здешних краях.
Может вы и правы, задумчиво кивнул Сиро, хотя в глазах по-прежнему читалось скептическое выражение, так и что это нам дает?
Пока не знаю. Поэтому я и хочу попросить у вас разрешения съездить в Ургу. Кажется, я знаю, кто там может нам помочь.
Как это уезжаешь? А как же я? Ты бросаешь меня тут?!
Наташа уселась на кровати, возмущенно глядя на стоявшую у двери Илту.
Я вернусь через несколько дней, невозмутимо произнесла куноити, ты даже соскучиться не успеешь. Так что не волнуйся.
С чего ты взяла, что я буду по тебе скучать? фыркнула Наташа, думаешь, я такая наивная дура, что поверю, что ты заботишься обо мне от чистого сердца? Я тебе нужнатебе и людоеду, что тут за главного. Просто вижу я как эти узкоглазые облизываются на мои сиськииз-за тебя на мне почти всегда мало одежды. И чувствую ятолько ты за дверь, мне мешок на голову накинут и отволокут туда же куда и этих бедняг из соседних камер. Сколько у вас тут подвалов братской могилой стало?
Илта недовольно посмотрела на Наташукак только неотвратимость смерти отодвинулась в неопределенное будущее, у советской девушки начал прорезаться характер. Свою роль сыграло и то, что Илта вот уже недели две окружала девушку такой заботой и лаской, что первый урок послушания выветрился из хорошенькой головки Наташи. Она все чаще дерзила, что поначалу веселило Илту, но затем стало раздражать. Видать, с пряниками пора заканчивать.
Откуда такие фантазии о здешних подвалах, насмешливо произнесла Илта, усаживаясь, скрестив ноги, на соседней кровати, по вашей живодерне судишь?
У нас были мирные исследования, отрезала докторша, и участвовали в них лишь добровольцы. От ваших же изуверов защищалисьчто думаешь, я не помню, как у нас в тылу то чума, то холера, то еще какая-то дрянь вспыхивала. Думаешь, я не знаю, как ваши самолеты сбрасывали «бомбы» из которых зараженные блохи и комары вылетали? Мы тогда с ног сбились, потому что солдаты и офицеры целыми батальонами мерли. Думаешь, не знает никто откуда эта дрянь лезла?
Это война, красавица, фыркнула Илта, тут умирают много и часто, привыкай уже. Если бы победили вы, нам бы было ничуть не лучше.
Мы не фашисты, запальчиво воскликнула Наташа, мы так с пленными не поступаем.
Ага, вы так поступаете со своими, раздраженно сказала куноити, те кого вы в тайгу увозили, поди радешеньки были умереть за Страну Советов?
Это были враги народа, упрямо сказала Наташа, они сами вызвались участвовать в опытах, в обмен на свободу. К тому же ранее вакцина проверялась на обезьянах.
На обезьянах? Илта с трудом скрыла волнение. Все моменты недавнего жуткого сна разом вспыли в памяти.
Недешевое удовольствие, стараясь сохранять спокойствие, сказала куноити, разве нельзя было взять обычных крыс?
Наташа презрительно покосилась на финнояпонку.
Я ведь тебе нужна только затем, чтобы подобраться к последней надежде моей страны не проиграть эту войну. Я была малодушной оппортунисткой, позволившей себе продаться за двойной паек и японские сиськи. Черта с два я тебе скажу еще что-то.
Илта неторопливо поднялась с кровати и подошла к Наташе. Русская, внезапно вспомнив все, невольно шарахнулась от куноити, но та была быстрее, сделав трудноуловимое движение рукой и советская девушка рухнула на кровать без сознания.
Значит, твое обучение еще не закончилось, Илта облизнулась, как мне это нравится!
Очередное пробуждение Наташи состоялось в незнакомом ей помещении. Внимательно осмотреть новую обстановку ей мешала нелепая неудобная позасовершенно голая девушка сидела верхом на чем-то напоминающим детскую деревянную лошадь, с заостренным клиновидным ребром вместо спинки. Это ребро глубоко врезалось в промежность комсомолки, раздвинув внешние складочки и впиваясь в нежную плоть. Притянуты вплотную к ягодицам лодыжки, короткой цепью соединяясь со скованными за спиной руками. Вокруг колен пропускались кожаные ремни, со свободно свисающими концами, к которым крепились небольшие гирьки. В завершение всего роскошная Наташина коса была протянута вверх и примотана к висящей над потолком люстре. Все это полностью фиксировало советскую девушку на месте, не давая ей не малейшей возможности соскочить или как-то облегчить ее унизительное положение. Все тело ломило, конечности затекли от связывавших их веревок и ремней. Однако самым неприятным было, конечно, деревянное ребро, врезавшееся в промежность.
Обожаю «деревянную лошадь», сообщила Илта, сидевшая на стуле у двери, говорят, в Японии, в средние века, это было лучшее средство, заставляющее христианок отречься от своей веры. Посмотрим, как оно получится с большевизмом.
Советская девушка хотела выругаться но из горла сорвался лишь сдавленный стон. Давление между ног становилось все более нестерпимым, Наташа, вскрикивая, пыталась хоть немного приподняться и облегчить свою участь, однако тяжесть собственного тела заставляло ее опадать назад, еще сильнее вгоняя ребро в истерзанное влагалище. Со стороны пытка выглядела довольно эротичнополные груди волнующе подпрыгивали, бедра ритмично двигались, создавая впечатление, что девушка насилует деревянного коня Все это чрезвычайно возбуждало Наташу, пусть и помимо ее воли. Боль, смешанная с удовольствием охватывала ее тело, по ногам девушки текла влага, заливавшая и всю поверхность деревянного коня, капли стекали и на пол. Раз за разом она кончала, насаживаясь промежностью на ребро, не в силах вырваться из заколдованного круга оргазмов следующих один за другим.
Илтаааа, выдохнула Наташа, вертясь и подпрыгивая, пожалуйстааа.
И почему тебя вечно надо всему учить, притворно вздохнула куноити, ведь можно было просто не спорить. Нет, давай теперь так.
Пожпожалуйстааааа. Это невыносимоооо. Я умрууууу
Да брось. В былые времена пленницы могли неделю вот так «скакать на лошадке». Думаю, может оставить тебя так до моего возвращения?
Илтаааааааа! истошный визг ударил по ушам так, что даже привычная к крикам о пощаде куноити поморщилась.
Так что там за обезьяны были, говоришь? девушка демонстративно закурила.
Яя не знаю, зачем они нужны были. Говорятдля опытов, перед тем, как людям вакцину вводить. Тамразные былиодин черные с гладкой шерстью, другие рыжие, мохнатые. Я их только раз видела, питомниктам в тайгея ничего не знаю большеправдаааааоооох, речь Наташи прервалась и ее тело задрожало в конвульсиях очередного оргазма.
Илта задумчиво курила, размышляя над тем, чтобы все это могло значить. Пока части головоломки упорно не желали складываться воедино. Женщины. Шаманы. Обезьяны. Вакцина. Что, черт бы их всех побрал, задумали большевики?
Она вздохнула, загасила сигарету в фарфоровой пепельнице, встала и принялась отвязывать свою жертву от деревянного коня. Когда упал последний ремень, Наташа просто повалилась обессиленной грудой на пол, тяжело дыша. Однако долго ей прохлаждаться Илта не дала.
Ты получила свое удовольствие, жестко сказала она, а кто подумает о моем? Ну-ка, высунь язык.
Она присела над лицом Наташи и та, ученая опытом прежних любовных игр запустила язык во влажные лепестки Илты. До этого только куноити осуществляла такие ласки, но сейчас, памятуя о том, как ей было хорошо и Наташа старалась наверстать упущенное, вминаясь лицом во влажную сочную мякоть. По внутренней стороне бедер Илты и подбородку Наташи стекал густой любовный сок, наполнявший воздух терпким запахом возбужденной женской плоти. Распаленная неумелыми, но жаркими ласками, Илта упала вперед, нырнув головой между бедер девушки и одновременно зажимая своими бедрами ее голову. Теперь уже пришел черед советской девушки стонать и корчится. Куноити была столь искусна в доставлении удовольствия, что и после «скачки» на деревянной лошади, Наташа кончила, одновременно с Илтой.
Чуть позже они лежали на кровати куноити, обмениваясь ленивыми поцелуями. Наташа с интересом рассматривала комнату Илтывопреки ожиданиям, чуть ли не более аскетичную, чем ее камера. Узкая кровать у стены, небольшой столик, на котором рядои с пачкой сигаретстояла фарфоровая пепельница. Только книжная полка у стены, люстра над потолком и портрет микадо на стене показывали, что эта комната не принадлежит очередной узнице «дьявольской кухни».
Погоди, прервав очередной поцелуй, сказала Илта, давай я тебе кое-что покажу.
Что-то в ее голосе было такое, что Наташа понялана сегодня с любовными играми покончено. Куноити гибким движением поднялась с постели и, не одеваясь, подошла к столику, под которым лежал уже знакомый Наташе чемоданчик.
Мне тут кое-какие документы принесли, сказала она, нашли в бункере недавно. Берсоев видимо, хотел их уничтожить, после того как избавится от вас, но не успел, куноити достала из чемодана тонкую папку, знакомы эти имена? спросила она, передав папку Наташе. Та пролистнула несколько листков, просмотрела записанные в столбиках таблицы женские инициалы, цифры, даты.
Да, кивнула она, это женщины, которые не могли принять участие в эксперименте по состоянию здоровья. Мне сказали, что их вернули обратно в колонию.
Их не могли никуда вернуть, хмуро сказала Илта, все-таки какая ты наивная. Ваш Центрсверхсекретный объект, оттуда подопытные не возвращаются. Там в списке одно место указано, под Титовской сопкой. Там мы и нашли за сотню безымянных могил. Некоторые пришлось вскрыть. Вот фотографии- она кинула на колени оцепенелой Наташе большой пакет из желтой бумаги.
Нет, выдохнула она, ненавидяще глядя на ту, с кем совсем недавно сплеталась в любовных объятьях, я не верю, ты лжешь.
Почитай. Посмотри.
Наташа лихорадочно пролистывала документыперед глазами мелькали знакомые имена, знакомые подписи, утверждавшие страшный приговор вынесенный ею. На фотографиях перед ней мелькали кости, черепа с узнаваемыми круглыми отверстиями во лбу, обрывки платьев. В одну из фоток Наташа вглядывалась особенно долго, а потом надрывно всхлипнула.
Что там? Илта осторожно взяла из рук девушки так впечатлившую ее фотку. Там был скелет, присыпанный черной землей. На шейных позвонках на полуистлевшем шнурке болтался простой латунный крестик.
ДевчонкаАлена, шептала Наташа, из семейских, за что и арестовали. Все плакала, боялась, что убьют, я ее успокаивала, говорила, что все будет в порядке. Слабенькая она была и по женской части не все ладно, я отказ и написалакто же знал, что все так обернется. Помню, все за крестик этот держалась, отдавать не хотела, говорила, что от бабушки достался. Думала, что убережет, а не уберег, вот
Наташа замолкла, ее плечи тряслись. Илта молча села рядом и обняла тихо плачущую девушку, раздавленную осознанием всего ей содеянного. Прежний мир ее окончательно рухнул и единственный человек, на которого она могла положиться была загадочная азиатка с глазами цвета неба. Трясясь и всхлипывая, Наташа прижималась к груди Илты, а та гладила ее по густым светлым волосам, шепча слова утешения.
Острые скалы вздымаются к ночному небу, словно стремясь достать до звезд. Где-то негромко журчит ручей. Внизу, у подножия скал простирается бескрайний таежный океан, впереди стелется узкая тропинка, уводящая в гору.
Босоногая девчонка с черными волосами и синими глазами осторожно ступает по холодному граниту. Надо идти вперед, надопо тропе, освещенной путеводной звездой, вернее звездами. Вот онимерцают шестью холодными огоньками в небе, выделяясь среди остальных. Что-то она должна вспомнить про них, что-то очень важное, что крутится в голове, но в последний момент выскальзывает, словно скользкий таймень из рук неумелого рыбака ныряет обратно в омут.