Эй, ты что? Илта ухватила Наташу под локоть. Сколько? спросила она старика на языке таежного народа. Эвенк назвал цену и брови куноити невольно поползли вверх.
Ну, ты даешь, дедона покачала головой, пойдем отсюда.
Но слабо попробовала возразить докторша, тоскливо смотря на соболий мех.
Пойдем-пойдем, решительно сказала Илта, так ты все деньги в первый день спустишь. Он втридорога дерет, поверь человеку, который в тайге мало не год прожил. У меня тут есть знакомые охотники, они за полцены мех продадут. А пока нам надо в гостиницу.
Проталкиваясь через торговые ряды, обе девушки двинулись к их временному пристанищу. Наташа, невольно заразившаяся царившей вокруг суматохой, то и дело порывалась купить какую-нибудь безделушку, что Илте приходилось всячески пресекать. С одной стороны она понимала Наташуросшая сначала в сибирской деревне, потом в суровых условиях военного времени, с постоянной экономией буквально на всем, девушка оказалась неподготовленной к множеству соблазнов, начисто отсутствующих в СССР. Однако денег у обеих было немного, а в Хабаровске им предстояло провести еще дней пять.
Гостиница, в которую они вселились, была, конечно, не самой лучшей, но вполне приличной. Содержал ее сын первогильдейца, некогда бывшего одним из самых зажиточных людей в Хабаровске, но потерявший все в революцию. Все что удалось сохранить хабаровскому купцутриста золотых империалов, с коими он и сбежал в Маньчжурию, открыв новое дело. Когда японские и канадские части вошли в Хабаровск, кое-кому из эмигрантов, а также их потомков удалось добиться признания прав на свою бывшую собственность. И вот уже с полгода двухэтажный гостиничный дом «Даурия» принимал постояльцев.
Получив ключ девушки разместившись в двуместном номереИлта как нарочно выбрала тот, что «для молодоженов».
Не знаю как ты, а я чертовски голодна, пожаловалась Илта, плюхнувшись на кровать, может, сходим перекусим?
Я только за, кивнула Наташа, только избавь меня наконец от вашей восточной кислятины. Тут же полно мест, где подают нормальную еду.
Какие мы привередливые стали, рассмеялась Илта, русской кухни захотелось?
Или украинской, пожала плечами Наташа, мне и то и то родное. Отец русак, коренной сибиряк, а вот мать хохлушка, с Полтавщины. Так что мне пойдут и борщ и щи и галушки и расстегаи.
Ну, раз так, Илта подмигнула, при гостинице есть одна забегаловка, как раз для тебя. Но сначала, она порочно улыбнулась, давай расслабимся после долгой дороги.
Ты неисправима, рассмеялась Наташа, когда куноити, ухватив девушку за талию, увлекла ее на кровать, подминая под себя и впиваясь в губы долгим жадным поцелуем.
Итак, нам обеим по тарелке борща со сметаной, ей расстегай с осетриной и налимьей печенкой, ты же хотела рыбный пирог верно? и соленых грибочков. А суши у вас точно нет, да? Ну, тогда мне сало по-домашнему и блины с икрой.
Половойсветловолосый парень в косоворотке и белых штанах подпоясанных кушакомпонятливо кивал, записывая указанные блюда, украдкой косясь на двух красивых девушек, увлеченно изучающих меню, где вычурным шрифтом с «ятями» были расписаны названия блюд..
Пить что-нибудь будете? спросил он, делая пометки в блокноте.
Ты будешь пить? спросила Илта у Наташи.
Не знаю, она пожала плечами, смотря что.
Что у вас тут есть? обратилась Илта к половому.
Водка, горилка, начал перечислять тот, сладкое розовое вино есть, ханшин.
Ханшин пей сам, решительно оборвала его Илта, водочки принеси графинчик.
А мне розового вина, если можно, попросила Наташа.
Хорошо, черканул у себя в блокноте половой, можно нести?
Ага, давайусмехнулась Илта и, когда парень развернулся, игриво ущипнула его за зад, ты же не заставишь девушек ждать?
Половой выдавил вымученную улыбку и поспешил укрыться в дверях кухни. Илта откинулась на спинку стула, на ее лице расплывалась довольная улыбка.
Я думала, японцы сало не едят, заметила Наташа.
Едят, рассмеялась Илта, это у нас называется бутабара, мясо с живота свиньи. Правда в Японии его не солят, а варят или жарят, но коль уж этот трактир называется «Славянским»- будем чтить ваши традиции. А вообще, если честно, давно хочу побывать в каком-нибудь ресторанчике финской кухни.
Наташа рассеяно кивнула, с любопытством оглядываясь по сторонам. Трактир «Славянский» никак не дотягивал до элитного ресторана, но он существенно выигрывал даже по сравнению с закрытыми буфетами НКВД, не говоря уже об общесоветских заведениях общепита. Изящная лепнина покрывала отделанные мрамором стены, тут же висели картины с разнообразными сценами из дореволюционной России, в том числе и портреты Николая Кровавого с черной лентой. Рядом с ними висели различные пейзажи и батальные сцены, причем, как с удивлением заметила Наташа на паре картин были морские сражения, где крейсера под Андреевским флагом обстреливали из пушек крейсера под знаменем Восходящего Солнца. Историю Российской империи в таких пределах Наталья знала и вопросительно посмотрела на Илту.
Ага, она самая, кивнула куноити, русско-японская. Тут как бы заповедник старого режима и хозяин это всячески подчеркивает. Японцы к этому спокойно относятсядело прошлое, да и редко они сюда заходят. Хотя, их-то тут будет особый почта, обслужат лучше чем кого бы то ни было.
Это Наташа уже успела прочувствовать. Дело даже не в отношении половых в косоворотках и вышиванкахим в конце концов положено быть вежливыми с клиентами. Совсем по-другому вел себя тучный бородатый мужик, если бы не новенький английский костюм, весьма походивший на купца со старых агитационных плакатов. Подойдя к столику он довольно развязно пригласил только вошедших девушек присоединиться к их компании. Компания сидела через пару столов за жареным целиком поросенком и двумя графинами водкитрое таких же поддатых немолодых мужчин и несколько хихикающих девиц. Но гонор «купчины» стух, когда Илта, нехорошо сощурившись, тихо сказала ему несколько слов, а потом показала невзрачную книжицу с вытесненными иероглифами и драконом на первой странице. Бородач оторопело посмотрел на девушек, пробормотал несколько слов извинения и поспешно ретировался за свой столик, где начал взволнованно перешептываться с собутыльниками.
Подошедший половой поставил на стол бутылку с вином и графин с водкой, рюмку и бокал, тарелки с холодными закусками.
Ну, давайИлта налила себе полную рюмку.
Вздрогнули, в тон ей ответила Наташа, наполняя свой бокал до половины и чокаясь с Илтой. Нацепила на вилку соленый грибочек и принялась жевать, продолжая осматривать трактир. В целом публика здесь вполне соответствовала общему антуражустарорежимного вида люди, дореволюционные одежды, даже разговоры, насколько сумела заметить Наташа, касались в основном прошлого. Молодежи было немного и она держалась особнякомесли не считать девиц в кричащих нарядах, облепивших сорящих деньгами «купчин». В этом плане наблюдался полный интернационалсреди проституток были, как и явные славянки, так и столько же явно выраженные азиаткикитаянки или кореянки. Вели себя они совершенно одинаково, впрочем, и их клиенты были довольно однообразны в своем поведении: один за другим поднимали тосты, ругались с половыми и между собой, громко хлопали выступавшей пышногрудой певице в открытом платье, чуть хрипловатым голосом, исполнявшим незнакомую песню.
За первой стопкой последовала вторая, потом третья под принесенные половым расстегай и блины с икрой. Илта, привыкшая к водке еще со времен обрядовых трапез на шаманских ритуалах выглядела вполне трезвой, а вот Наташа, хоть и пила вино неожиданно захмелела. Возможно, сыграло свою роль и то, что здесь в беззаботной и понятной обстановке, как-то отступила напряженность держащая докторшу весь последний месяц. Было в этом трактире что-то умиротворяющее и одновременно будоражащее кровь, какое-то бесшабашное весельебезыскусное, безыдейное, просто от так полноты жизнито о чем давно забыли и думать в Советской стране. И было, в общем, не совсем понятно, зачем все это тридцать лет назад понадобилось уничтожать под корень. Эти же мысли Наташа высказала и Илте.
Да это может выглядеть мило, снисходительно сказала куноити, но они все живут прошлым. Умом-то они понимают, что империя умерла, что на одной ностальгии долго не проедешь, но сердцем-то они все еще где-то тридцать лет назад. Даже их дети порой заражаются этой ностальгией. Увы, это отработанный материал. Японская, Британская и Германская империя позволили им вернуться в родные края, кто-то даже добился признания своих прав, но в целомувы. Они слишком стары, слишком заскорузлы, ваша революция научила их дико бояться перемен. Не на них будут опираться Япония и Британия в построении Нового Порядка на Дальнем Востоке.
На кого же тогда? невольно заинтересовалась Наташа, вновь наливая вина.
Илта молча кивнула в сторону группы молодых людей в черных рубашках, сидевших особняком. Как успела заметить Наташа, стол их был гораздо скромнее, чем у большинства посетителей.
Фашисты? недоверчиво протянула докторша.
Пока это, конечно, клоуны, пренебрежительно сказала Илта, обезьяны дуче. Я общалась с их лидероммало мне попадалось мужчин, столь беспомощных как Константин Родзаевский. Но большой их плюс в том, что они уже не зацикливаются на прошлом, ищут что-то новое для русского народа. Те из них, кто понимает, что ходить строем и придумывать лозунги не главноеидет в бригаду Асано, устраивает рейды на советскую территорию, учится у тех из белых офицеров, кто готов жить не только прошлым, но и будущим. Вроде того же Семенова.
Он разве фашист? спросила Наталья, потягивая вино.
Нет, Илта опрокинула очередную стопку и захрустела огурцом, он на ножах с Родзаевским. Русские фашисты хотят построить Русское корпоративное государствопод эгидой Японии, разумеется, а Семенов хочет Монголо-казачью федерациюХалха, Мэнцзян, Забайкальское и Амурское казачьи войска, в перспективеТува. Верховным правителем «возрожденной Монгольской империи» станет богдо-гэгэн, а поскольку Семенов сейчас регент, Илта развела рукамисама понимаешь.
Скорей всего, продолжала Илта, Япония поставит на Семенова. У него есть армия, есть авторитет, сейчас у него есть уже и свое государство, даже дваХалха и Забайкалье. А фашисты пока из себя ничего особенного не представляют. «Старорежимники», что сейчас сидят во всех этих городских управах и думах, их к власти стараются не подпускать. Ну и потом у них тут есть еще один соперник.
Украинцы? быстро среагировала Наташа. Нельзя сказать, что все сказанное было для нее чем-то новыммногое из того, что говорила Илта им регулярно говорилось на разнообразных политинформациях, где со всей марксистко-ленинской убедительностью растолковывалось, что нарастающие противоречия между империалистами в скором времени приведут их к краху. В это Наташа уже не верила, реально ознакомившись с положением дел по ту сторону фронта, однако кое в чем, надо полагать, политруки были правы. И в том, что казачество не подпустит русских фашистов к своей сфере влияния. И в том, что между разными поколениями русских мигрантов существует определенный конфликт интересов. И, наконец, то, что у них всех (кроме, пожалуй, казачества) имелся общий врагукраинские националисты, мечтающие построить свое государство: Зеленый Клин, Зеленую Украину. Мечта, впервые вспыхнувшая еще в Гражданскую войну, сейчас получила новый импульс, что естественно не нравилось тем, кто мечтал о построении «Фашистского Приморья». Ситуация получилась патовая: русскиефашисты и прочие белоэмигранты обладали преимущественным влиянием в городахособенно вдоль Уссурийской железной дороги, от Владивостока до Хабаровска. Украинцы же обладали столь же высоким авторитетом в сельской местности.
Вот они, легки на помине, усмехнулась Илта, кивнув на что-то за плечом Наташи. Та обернуласьв трактир входили очередные молодчики в черном, только вместо свастики и триколора у них были желто-голубые повязки с тризубом.
Что будет драка? с интересом спросила Наташа, заметив как смурнеют лица украинцев при виде родзаевцев.
Нет, не думаю, покачала головой Илта, где угодно, но не тут. Во-первых, это все-таки «Славянский трактир», тут подают блюда и русской и украинской кухни, песни опять же и украинские и русские поют. Нейтральная территория, короче. Ну, а потомвон видишь у некоторых нашивки рядом с тризубом?
Наташа присмотреласьу нескольких дружинников рядом с тризубом алел небольшой прямоугольник в углу которого виднелся совсем уж крохотный «Юнион Джек».
Канадцы?
Они самые, хмыкнула Илта, канадские украинцы вернее. Ну, ты же знаешь, она не закончила фразу, но Наташа и так поняла о чем она. Если на русских фашистов ставила Япония, контролировавшая города вдоль железной дороги, то на украинцев ставила Британия и ее доминион. Тем более, что Канада имела козырь в виде «своих» украинцев из которых массово вербовались «добровольцы» в помощь Зеленому Клину. Между двумя империями был установлен негласный договоркто кого курирует на Дальнем Востоке. Получалась сбалансированная схема, в которой Япония и Британия, получали свою, сферу влияния, ограниченную сферой влияния союзника.
Украинцы все еще мерялись вызывающими взглядами с родзаевцами, когда в трактир вошло еще с десяток человек. С первого взгляда было видно, что ни украинцами, ни вообще славянами они не были, что подтверждала знакомая всему Приморью форма Королевских канадских ВВС. Вслед за молодыми летчиками, рассаживающимися за отдельным столиком, в трактир зашел высокий крепкий старик в штатском. Голубые глаза, смотрели молодо и задорно, седые усы лихо закручивались вверх.
Глаза Илты расширились от удивления.
Роберт? Роберт Маккинес?!
Мисс Сато?! Черт возьми, какая встреча!
Канадцы и украинцы с удивлением смотрели, как их пожилой спутник со смехом заключил в объятья красивую девушку евроазиатского вида. Рядом с ней он казался огромным словно шатун-гризли.
Черт бы тебя побрал, Илта, у тебя жизней больше, чем у кошки, взволнованно произнес старик, усаживаясь за столик рядом с девушками, когда я узнал, что ваше сумасшедшее командование направило тебя в Наньнин, я готов был вытрясти душу из генерала Андо. Послать девчонку в самое пекло, у меня просто нет слов
Все нормально, Боб, улыбнулась Илта, как видишь, я жива, чего нельзя сказать о она резко оборвала фразу.
Ну да, конечно, тот, кого назвали Маккинесом, сделал заказ половому и развернулся к Илте, восстание резко оказалось обезглавленным. И слышал я, что небольшую группу японских офицеров отличившихся в Гуанси принимал тэнно. Говорили, что вроде их даже награждали, хотя кого и за что, разумеется, молчок. Вот не думал я
Вот не думайте и дальше, мистер Маккинес, оборвала его Илта, много думать вредно, я как-то говорила об этом Наташе. Кстати, познакомьтесьНаталья Севастьянова, мы с ней приехали из Харбина. Так что говорите лучше по-русски.
Илта не стала уточнять откуда именно из Харбина приехали они с Наташей, равно как и то в каком статусе она там пребывала. Впрочем, Маккинес и не стал задавать вопросов, видимо приняв русскую девушку за обычную эмигрантку.
Эта синеглазая кошка уже прокричала мое имя на весь трактир, на сносном русском языке обратился к Наташе канадец, но я все-таки представлюсь еще раз. Роберт Маккинес, военный корреспондент в Приамурском Канадском Корпусе. Пишу всякую пафосную чепуху для наших домохозяек о подвигах канадских парней в войне против большевизма. Им в радость, а мне в удовольствиепусть Империи будет хоть какая-то польза от старой перечницы вроде меня.
Не прибедняйтесь, мистер Маккинес, усмехнулась Илта, там, где мы познакомились, вы доказали, что неплохо помните, с какой стороны держать «Арисаку». И помню, как вы порывались вести репортаж с передовой, самым бессовестным образом наплевав начитателей, ждущих очередного поэтического сборника. Вы даже обо мне не беспокоилисьа я бы точно не простила себе, если бы не уберегла «канадского Киплинга».
Я уже достаточно пожил, чтобы не цепляться за жизнь, махнул рукой Маккинес, а тосковать по мне будут разве что критики, которым придется искать новую жертву, чтобы вонзить в нее ядовитые зубы.