Между тем я уже обдумывал свои действия по дальнейшим раскопкам подземельякого привлечь, что обследовать.
Однако планы мои были внезапно нарушены. Явился Федька-заноза и доложил, что у ворот стоит монах и спрашивает меня.
Чего ему надобно?
Не сказывал, говориттолько боярину самому скажу.
Зови!
Я спустился в горницу. Федька меж тем ввел в комнату монаха-чернеца.
Был он в заляпанной грязью рясе, клобуке и рыжих от глины сапогах. Войдя, повернулся к красному углу, перекрестился, отвесил поклон иконам. Повернувшись, поклонился и мне и неожиданно густым басом, никак не вязавшимся с его щуплой фигурой, поприветствовал:
Здравия желаю, боярин!
И тебе того же. Присаживайся.
Монах степенно прошел к лавке, подобрал полы рясы и уселся. Я молчал, выжидаявсе же он ко мне пришел, а не я к нему, пусть первый и начнет разговор.
Поклон и привет тебе передает настоятель Савва.
От нежданного приветствия и громового баса я вздрогнул.
Федя, выйди, нам одним поговорить надо.
Федька вышел.
Правильно, лишние уши нам ни к чему. Плохие ноне дороги, однакоеле добрался.
Это же какая нужда привела тебя в мой дом?
Не сам, по велению настоятеля.
Внимательно слушаю.
Гость тайный в монастырь прибыл, в городе появляться не хочет, понизив голос, сообщил монах. Обаи настоятель и гостьс тобой встретиться хотят.
Что, прямо сейчас?
Велено не мешкать.
Ах ты, господи! Да ведь на дороге лошадь по брюхо увязнет!
Мне велелия передал, а ты услышал. Решай сам. А я в Никольский собор пойду.
Может, перекусишь?
Пост! рыкнул монах.
Ему бы с таким басом в хоре церковном петь, а не по дорогам грязь месить.
Монах поклонился, осенил меня крестом и вышел. Федька проводил его до ворот. Я вышел на крыльцо:
Федя, запрягай!
Куда ж тут ехать? Коня только запаришь!
Я недалеко.
Федька пошел на конюшню, я же стал собираться в Спасо-Прилуцкий монастырь. Оделся скромно, в темное, однако же саблю к поясу прицепил и пистолет за ремень сунул.
В городе улицы были частично вымощены дубовыми плашками, потому ехать по ним мне не составило труда, а вот как только я выехал за городские ворота, так и остановился в задумчивости. На дороге была грязьжидкая, перемешанная множеством ног и копыт тех бедолаг, которым попасть в город нужно было просто позарез.
Стражник от городских ворот, видя мою нерешительность, посоветовал:
Ты по обочине, боярин, езжай, там потверже. Да полы кафтана за пояс заткни, меньше забрызгаешься грязью-то.
Так я и сделал. Но тем не менее несколько верст до монастыря добирался не меньше двух часов. От коня перед воротами монастыря валил пар, и он дышал, как после долгой скачки.
Не успел я спрыгнуть с коня и постучать, как ворота распахнулись и вышел уже знакомый привратник.
Заходи, заждались уже.
Попробовал бы сам добраться по такой дороге, буркнул я.
Пройдя знакомым путем, я постучал в дверь и, получив приглашение, вошел.
За столом сидел настоятель Савва. Завидев меня, он поднялся, пошел навстречу. Мы поздоровались как старые знакомые.
Проходи, присаживайся.
Я уселся.
Прости, что вызвал в распутицу, да нужда заставила.
Я уж привык, настоятель. Время выбираешь не ты, а обстоятельства.
Истинно так!
Савва кашлянул, подав знак.
Из темноты вышла мужская фигура в черном плаще и капюшоне. Я непроизвольно схватился за пистолет. Мужчина откинул капюшон.
Ба! Да это сам Федор Кучецкой! Вот кого не ожидал здесь увидеть!
Федор улыбался. Я шагнул ему навстречу, и мы крепко обнялись.
Ну, вижу, знакомить вас не надо, довольно улыбаясь, произнес Савва.
Да уж не надо, крепко хлопая меня по плечам, ответил Федор. Это мой побратим, в одной братчине мы.
Гляди-ко! удивился Савва. А мне ничего не сказал! Садитесь, други, потом обниматься будете. Дело не терпит отлагательств. Я вас оставлю, поговорите наедине. Савва поднялся и вышел.
Ты уж прости, брат, что в распутицу вызвал, сам понимаюне время для поездок. Да дело тайное, государево. Как дали мне особое поручениео тебе вспомнил. Не хочу, чтобы меня в Вологде видели, потому и остановился в монастыре, да и свиты с собой не взялдвух ратников, только для охраны.
Чем смогупомогу.
Не перебивай. Расскажу вкратце, чтобы тебе понятнее было. Думаю, знаешь, что на престоле польском ноне Сигизмунд, да и о ярой ненависти его к русскому государю небось немало наслышан. Все мечтает, как бы города исконно русские себе под крыло взять. Хитер и коварен аки змей. Потому и снюхался с Магмет-Гиреем, крымским ханом. Грамотки ему шлет, дарами богатыми хана осыпаетподбивает варвара сего с юга Русь воевать. А сам внезапно от Литвы удар замышляетгорода русские, и особливо Смоленск, победою себе вернуть. Нельзя, чтобы хищники объединилисьсмекаешь? рубанул рукой Федор. Государь желает союз их упредить. Нет у Василия столько рати, чтобы ворогов сдержать, Русь прикрыть с запада и с юга! Надо государю нашему замыслы Сигизмунда знать и монархов в Европе, союзных России, определить.
Я внимательно слушал московского боярина, пытаясь узреть место самого Кучецкого в государевом замысле. Своей же пользы в томиз Вологодчины-то! я и совсем не понимал.
Видя мое замешательство, Кучецкой помолчал немного и решился:
Скажу тебе, почему это Магметка все тянет и выжидает. Так думаю: султан османский, Селим, хоть и жесток и честолюбив, да свой интерес к Литве имеет и с нашим государем торговую дружбу держит, потому и не велит хану бесчинства творить. О том послы наши из Порты доносят. Разумеешь теперь?
Я из вежливости кивнул, хотя тайны московского двора меня занимали мало. Я терпеливо ждал главногокакую роль в сем Кучецкой уготовил мне?
Увидев мое одобрение, Федор еще больше оживился.
Это ты еще не все знаешь, да то и не твоего ума делодругие люди есть во всех делах разуметь. Магмет-Гирей мечтает сыновей своих с помощью государя нашего на царство в Казани и Астрахани возвести, да и под руку свою взять. И начнет тогда наследие Батыево под Тавридою срастаться Для того и ищет дружбы Василиевой, что не может сам Астрахани одолеть. Вот и обещает Василию даже грамоту и дружбу саму с Сигизмундом порвать и от него отклониться, коли государь наш пошлет рати свои на Астрахань. Сам понимаешь, лед уже непрочныйреки скоро вскроются, судоходство не за горами, значит, решение принимать пора. Я тебя в государственные тайны посвятил. Надеюсь, у тебя хватит ума держать язык за зубами. Теперь понял, почему спешка?
Наворочено, однако, но суть понял. От меня что требуется?
Вот, в корень зришь. Я тайно поеду в Краковесть у меня там людишки, в ближнем окружении самого Сигизмунда. Встретиться с ними надо, поговорить, узнать, коли получитсячто Сигизмунд злоумышляет против государя нашего. Сам понимаешьратники в таком деле не помощники, московские бояре примелькались уже при дворе, а тыв самый раз. При дворе тебя никто не знает, ты разуменпри случае и совет дельный дать можешь, и, случись какая оказия, знаешь, каким концом саблю в руке держать. И еще два момента. Подозреваюв окружении государевом лазутчик Сигизмундов есть. Сам посудитолько государь с грамоткой к Магмет-Гирею, ан там уже послы Сигизмундовы с дарами.
Да, занятно, не иначепосле поездки мне предстоит лазутчика этого сыскать.
Не торопись, допреж в Краков съездить надо.
А второе что?
Ежели бы я из Москвы с собой кого из Посольского приказа взял, лазутчик тотчас бы Сигизмунду донес, а в Вологде твоим отсутствием никто не заинтересуется.
Ага, понял.
То-то и оно. Честь и ответственность на тебе большая. Я еду под видом купца, ты же оденься ратникомбыло у меня их двое, станет трое. Выезжаем через пару дней. Отдохнуть мне немного надоуж больно трудна дорога, а там, глядишь, и грязь чуть подсохнет. Так что жду тебя в монастыре в субботу. О деньгах в дорогу не беспокойся. Я же купец, и подорожная в том есть! Федор засмеялся.
Мы попрощались, и я пустился в обратный путь.