«Ещё шагов двадцать и упаду под первым же деревом. Сил не осталось вовсе».
От обезвоживания и отсутствия пищи тело налилось свинцовой усталостью. Вдруг, где-то на периферии зрения мелькнул огонёк и тут же скрылся среди деревьев.
«Ну вот, уже и огонь мерещится»подумал сержант, останавливаясь и доставая флягу.
Позволил себе сделать один глубокий глоток, отметив, что осталось, примерно ещё на один такой же. Пихнул флягу обратно и снова заметил отблеск огня.
Значит, не померещилось, шёпотом произнёс сержант. Нужно аккуратно разведать, кто там с огнём балуется. Глядишь, и контакт с аборигенами установлю, на лице появилась улыбка.
Он стал пробираться в сторону замеченного огня, стараясь ступать как можно тише. Изредка под ногой хрустела какая-нибудь веточка, и тогда сержант замирал с гулко колотящимся сердцемему всюду мерещились жутко орущие дикари с гигантскими дубинами, выскакивающие из-за деревьев. Когда до круга света оставалось с десяток метров, Колин прильнул к толстому стволу, отметив для себя, что кора напоминает грубую кожупрежде ему таких деревьев встречать не приходилось. Чуть дыша, сержант выглянул из-за дерева и первое, что удалось рассмотретьспину того самого крепыша из видеоролика, сидящего у костра посреди большой поляны. Помимо него немного поодаль ожесточённо спорили ещё двое. Колин не смог разобрать ни слова но, что они спорят, понял по их повышенному тону и усиленной жестикуляции. В воздухе разлился приятный аромат жареного мяса, от которого в животе мгновенно заурчало. Взглянув на огонь, Колин заметил на вертеле тушу какого-то животного, истекающего ароматным соком.
«Тише, желудок, тише, подумал сержант, сглотнув слюну. Чего доброго ещё услышат».
Опорная нога стала затекать, и он решил переменить позу, но связка ключей на поясе предательски звякнула.
«Чёрт, мысленно выругался сержант. Нужно было выкинуть ещё в городе».
Крепыш у костра навострил большие уши и ухватился за дубину. Резко вскочив, он прокричал что-то спорящим и устремился в сторону сержанта. Поняв, что миром дело не кончится, Колин выхватил кинжал и, скинув сумку, выскочил из-за дерева. Всплеск адреналина мгновенно развеял усталость. Сержант принял боевую стойку и стал ждать противника, который нёсся на него, высоко подняв увесистую дубину. Хищно оскалившись, Колин немного отступил в сторону, пропуская крепыша вперёд, и резко выставил ногу. Дикарь не успел затормозить, споткнулся и, потеряв дубину, полетел кувырком. Сержант подскочил к нему и как следует приложил рукоятью кинжала по затылку. Крепыш затих в траве.
А в это время те двое, что спорили у костра, приближались к Колину, держа наперевес короткие копья. Увидев, что стало с их вожаком, они снизили шаг и принялись обходить сержанта с разных сторон. Вдруг один резко выкинул вперёд руку, и древко в два пальца толщиной устремилось Колину в грудь, но аборигены были слишком медлительны для дитя цивилизации и сержант легко уклонился. Второй, увидев такую стремительность противника, остановился, кинул короткую фразу своему напарнику и выставил копьё в сторону сержанта. Первый убежал к костру, но уже через минуту вернулся, раскручивая в руках боланесколько увесистых камней, обёрнутых кожей и скреплённых между собой верёвкой.
«Плохо дело, оценил ситуацию Колин. Ничуть не сомневаюсь, что этот гад ловко бросает свои камни».
Продолжая следить за аборигеном с копьём, сержант стал перемещаться по кругу, потихоньку приближаясь к тому, что раскручивал камни. Стараясь сохранить расстояние, тот начал двигаться в противоположную сторону. Внезапно в игру вступил второй. Широко размахнувшись, он метнул копьё и сержант, ожидающий этого броска, мгновенно упал на одно колено, пропуская оружие над собой, но видимо немного не рассчитал, так как конец тяжёлого древка, вибрируя в полёте, зацепил макушку. Из глаз тут же посыпались искры и Колин, вскочив на ноги, не смог разглядеть второго броска. Тяжёлые камни опутали ноги, при этом больно ушибив бедро и, победно взвыв, коротышка бросился вперёд. Не замечая боли, сержант молниеносным движением метнул в его сторону кинжал и упал навзничь. Откатился в сторону, сдёрнул с ног верёвку и вскочил, приготовившись рвать противника голыми руками, но рвать было уже некого. В нескольких шагах на земле хрипел метнувший камни. В горле по самую рукоять засел кинжал. Раздался истошный крик и, обернувшись, Колин заметил исчезающего в густых зарослях метателя копья.
Твою выругался сержант. Так он весь лес сюда приведёт. Коротышки, скорее всего, живут неподалёку, а толпу этих гадов я уж точно не осилю.
Сзади застонал пришедший в себя вожак. Колин, недолго думая, подскочил к нему, огрел каблуком по затылку, и тот с тихим всхлипом уткнулся мордой в землю. Подойдя к затихшему метателю камней, сержант резким движением выдернул из горла кинжал и едва успел отскочить от фонтана крови. Отёр лезвие пучком травы и сунул оружие в ножны. Вдали раздались голоса.
«Пора уходить»сержант закинул сумку за спину, чтобы не мешала при беге.
Адреналин, обостривший чувства во время схватки, начал отпускать и от усталости, навалившейся с новой силой, бежать было трудно. К тому же сильно ныло ушибленное бедро.
«Надеюсь не перелом, стиснул зубы сержант. Иначе смерть»
Коротконогие аборигены не отставали. Их дружный гомон, раздающийся неподалёку, подстёгивал уставшего человека. Погоня длилась уже полчаса и всё это время сержант, тяжело дыша и спотыкаясь, бежал вперёд. Сил на то, чтобы путать следы, уже не оставалось. Наконец лес начал редеть и выбежав на опушку, Колин заметил впереди тёмную гладь широкой реки.
«Будь что будет»решил сержант и устремился к воде.
Уже подбегая к берегу, он заметил воткнувшееся справа копьё.
«Видимо кто-то самый шустрый, решил Колин, забегая в воду. Чувствую, это будет тот ещё заплыв».
Набрав воздуха побольше, он нырнул, стараясь проплыть под водой как можно дальше. Через некоторое время вынырнул, шумно вдохнул и нырнул обратно.
«Вот и долгожданная вода, в мозгу ещё осталось место для нервной шутки. Ещё немного, уговаривал себя сержант, мощно загребая руками. Промокшая одежда упорно тянула на дно. Ещё. Ну же. Ещё чуть-чуть и можно будет скинуть одежду»
Из-под воды, Колин не мог видеть, как на берег вышел коротышка в балахоне, сшитом из множества цветных лоскутков и со странной конструкцией из птичьих перьев на голове. В руке у него был зажат странный жезл из резной кости, а на шее висело непонятное ожерелье из веток и камешков. Остановившись у кромки воды, «балахон» стал завывать на одной ноте, при этом пританцовывая всё быстрее и быстрее. Повысив голос до предела он, наконец, остановился и направил жезл в сторону беглеца. Ночной воздух прорезала замысловатая фраза на каком-то гортанном наречии. Тот час с кончика белой кости сорвался ослепительно белый шарик величиной с кулак и устремился к реке. Соприкоснувшись с водой, он разлетелся на тысячи светящихся осколков, озаривших на мгновение весь берег. В тот же миг вода вокруг Колина стала вязкой, будто густой кисель. Беглец увяз в ней как муха в сладкой патоке и его движения замедлились.
«Что это? Так же не бывает!»волосы на затылке от ужаса зашевелились.
На берегу собралось порядка двух дюжин преследователей. Двое отделились от общей массы и, неся на вытянутых руках длинную мелкоячеистую сеть, пошли к кромке воды. Широко размахнувшись, они кинули её в сторону бьющегося сержанта и потащили того к берегу. По обеим сторонам от вытаскиваемой сети, сразу же возникли аборигены с тяжёлыми дубинками наготове. Осознав безысходность ситуации, Колин перестал сопротивляться и дал вытянуть себя на берег. Но оказавшись на прибрежном песке, забился с новой силой, пытаясь скинуть сеть. Аборигены галдели и потрясали оружием, а коротышка в балахоне, прикрикнув на остальных, подошёл поближе. На Колина уставились немолодые холодные глаза.
Кутс'о, резко выдохнул «балахон», обрушивая на голову сержанта свой жезл.
Раздался глухой звук, словно ударили в слабо натянутый барабан, и в воздухе запахло озоном. Голова сержанта взорвалась болезненными искрами, и сознание тут же потухло
* * *
Брат, что произошло?! воздух вокруг Сетт'иллиса искрился от напряжения. Светловолосый бог метался в своём чертоге взад и вперёд. Я ведь тебя предупреждал! Я ведь говорил! Ты заигрался, брат!!!
Бог остановился и его перст с перламутровым ногтем укоризненно упёрся в сторону Харр'изиса, пребывающего в облике чёрного облака внутри которого сверкали ослепительные молнии. Облако колыхалось и постоянно меняло форму.
Брат, я с тобой разговариваю! Прими, наконец, человеческий облик и говори со мной! Или нет смелости признать свою вину?
Из глаз светловолосого юноши выстрелил белёсый туман, который окутал собой всё чёрное облако. Он стал сжимать его, постепенно увеличиваясь в размерах, и вот уже от черноты не осталось и следа. Раздался оглушительный свист, затем хлопок и из молочного марева выпрыгнул чернобровый бог в алом плаще, покрытом пятнами белого тумана. Встав напротив брата, Харр'изис принялся отряхивать одежду от липкой дряни.
Фуф, братец, ну и гадость же этот твой «туман жизни». Теперь несколько дней буду отмываться.
Издеваешься, брат?! Сетт'иллис не принял шутливого тона. Ты хоть понимаешь, что натворил?! Все наши планы, светлый бог с хрустом сжал кулаки, в Бездну, будь она неладна! Что молчишь? Тебе нечего сказать?
Сетт, мне нечего было сказать тогда, в первый раз, когда наши так тщательно выстраиваемые планы, сорвались из-за одного мага-недоучки. Помнится, ты тогда не задумываясь отдал Иглу Мрака в руки убийцы. Во второй раз мне, почему-то, пришлось перед тобой оправдываться, хотя моей вины как раз и не было. А теперь Знаешь, брат, один раз это случайность, двасовпадение, но три Триэто уже закономерность. Поэтому умерь свой гнев и давай думать, что делать дальше.
Сетт'иллис, нервно меряющий шагами светлый чертог вдруг резко остановился и уставился в чёрные глаза брата.
Знаешь, Харр, я временами начинаю забывать, что ты младше меня. Порой мне кажется будто отец, всё же, породил тебя вперёд меня.
Не стоит благодарностей, шутливо поклонился Харр'изис. Давай-ка сейчас сядем и всё как следует обдумаем. Сдаётся мне, что в третий раз терпим крах неспроста.
В этот раз ты что-то заметил, брат? юноша в тоге, отороченной золотом, опустился в стремительно метнувшийся навстречу его телу туман, который тут же обратился мягким глубоким креслом. Садись и рассказывай.
Харр'изис дунул в кулак, и из него выплеснулось чёрное пламя. Покрутив в воздухе указательным пальцем, бог заставил пламя закружиться смерчем. Потом, разведя руки в стороны, он выждал несколько мгновений и стремительно сомкнул ладони. Смерч прогнулся под могучими руками как податливое тесто. Схватив за края получившейся «воронки», Хозяин Ночи растянул её в стороны и опустил у своих ног. Чёрное пламя застыло причудливой раковиной, в которую уселся черноволосый.
Как же ты любишь показуху, брат, укоризненно покачал головой Сетт'иллис.
Кто бы говорил, Сетт, кто бы говорил, вернул укор Харр'изис. Но сейчас речь пойдёт не о зрелищах, а о том, кто нам мешает.
Я не ослышался, ты сказал «кто»? юноша со светлыми кудрями подался вперёд. И кто же это, по-твоему?
Ты ведь и сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, растянул рот в улыбке черноволосый бог.
Любой смертный, увидев этот зловещий оскал, тот час схватился бы за сердце, но только не Сетт'иллис. Он придвинулся ещё ближе, вонзив взгляд золотых глаз в чернеющий провал глазниц брата, и с трепетом выдохнул:
Отец Неужели, правда? Ты в этом уверен?
А разве ты не заметил тех чёрных щупалец? вопросом на вопрос ответил Харр'изис. Его излюбленное детище«дыхание Бездны». Я как почувствовал, так весь аж затрясся. Помнишь, братец, как он в детстве нас им наказывал?
Не напоминай, Харр, и без того светлая кожа Сетт'иллиса стала ещё белее. Тому магу крупно повезло ощутить прикосновение самой Бездны и остаться в живых. На его месте я бы точно так же драпал. Но брат, разве не из-за твоего поглотителя душ мы потеряли сильнейший из камней врат?
Не думаю, Сетт. Мне кажется, если б не присутствие «дыхания Бездны», всё бы прошло, как задумано. Ну, ещё бы мне досталась душа сильного мага.
Знаешь, брат, после третьего краха я всё больше убеждаюсь, что в планировании мы и в подмётки не годимся нашему отцу. Вспомни, как лихо он нас сюда заточил.
Помню, прекрасно помню, Сетт. Но брат мой, что мы станем делать теперь?
Оба бога-брата расслабленно откинулись в своих «креслах» готовые к непринуждённой беседе как будто не было только что никаких молний, тумана и прочих вспышек гнева. Стороннему наблюдателю показалось бы, что два таких разных собеседника всего лишь ведут неторопливый диалог. Но на то они и богинастроение, как вода полноводной реки меняется каждый миг.
Сетт, что будем делать без камня врат, ведь Снежный Сапфир был последним из сильнейших?
Харр'изис, братец, ты немного приуменьшаешь положение наших дел, улыбнулся старший брат. Он не просто был последним из сильнейших, он вообще был последним! бог широко раскинул руки.
Брось, ты, отмахнулся хозяин ночи. А тот, что в Храме?
Это ты брось, палец светловолосого укоризненно взметнулся в сторону носителя алого плаща. Камней, как ты, надеюсь, помнишь, оставалось всего два. Нам с таким трудом удалось сохранить один из могущественных и всёпропал и он. А тот, что в Храме на Каменном островелишь пустышка. Просто ключик, открывающий порталы, не более, и нам он не подойдёт.
Но, может, попробуем попытался возразить младший брат, но старший отмахнулся, как от назойливой мухи.
Даже не стоит.
Бездна! выругался черноволосый, схватив огромного шипохвоста, в которого обратилось ругательство, за острое жало на кончике хвоста. Раскрутил его посильней, шарахнул о коленку, и шипохвост мгновенно испарился мутноватым облачком.
Нам нужен новый план, так что давай думать.
Вот и думай, Сетт. Ты же у нас мастер планирования, с усмешкой произнёс «алый плащ».
Вот именно! вскинулся юноша. А ты лишь всё портишь!
Эй, эй! выставил руки Харр'изис. Ведь мы же только что выяснили, кто нам мешает, или уже забыл?
Шучу, Харр, шучу, откинулся в своём облаке Сетт'иллис. Кстати, где поглотитель с душой того мага?
На чернобрового бога стало жалко смотреть. Вечный балагур, невозмутимый Харр'изис, сейчас потупился, как незамужняя девушка, при виде голого мужчины. Но уже через мгновение разозлился на себя за эту слабость, выскочил из кресла и стал мерять шагами пространство чертога.
На месте гибели мага поглотитель душ не обнаружился. Но, быть может, его подобрал тот парень, что вывалился из портала?
Всё возможно, не стал возражать Сетт'иллис. Там возникли такие возмущения, что даже я потерял его из виду. А ты? Светловолосый напрягся, наблюдая за реакцией брата, но тот лишь небрежно взмахнул рукой.
Брат, в этих делах я разбираюсь значительно хуже твоего. Но, есть одно соображение, он повернулся в сторону юноши в тоге.
Продолжай, поторопил тот.
Я передам магистру Эжж'и'леру, чтобы он направил своего наблюдателя на поиски чужака. Уверен, после всего перенесённого тот парень не смог бы далеко уйти. Да и сам наблюдатель меня не разочаровалраз пережил дыхание Бездны, думаю, толк от него ещё будет.
Тьфу ты, сплюнул Сетт'иллс. Я, было, решил, будто у тебя родился какой-то план. Хотя другого варианта всё равно ведь пока нет? А терять иномирца из виду не стоит. Вдруг этот чужак сможет пролить свет на случившееся. Давай, подключай своего магистра
ГЛАВА 3
Вальдрес! Вальдрес, сынок, где ты? такой знакомый и родной голос матери, вырвал из сна мальчика задремавшего в тени дерева рулхх.
Росток этого редкого дерева привёз, когда-то, из своих бесконечных странствий дедмагистр стихийной магии Аклитес. Он посадил его в семейном саду, и теперь дерево, раскинувшись выше дома, стало гордостью семьи. У деда были все шансы стать очередным Архимагом и занять место главы совета, но политика его не прельщала. Вальдрес мечтал, что когда вырастет, как и дед станет магистром, и так же будет странствовать по свету в поисках приключений. Отец не одобрял и не понимал такого стремленияуважаемый советом мастер второй ступени Деллик был искушён в политике и редко появлялся дома, почти не замечая сына.