Девушка снова заглянула в телефонную книгу, отметив, что некоторые из четырехзначных добавочных номеров начинались на 1, а другиена 2. Офис занимал два этажа? В конце справочника нашелся раздел с длинными, десятизначными, номерами: некоторые начинались с 1303, другиес 1312. Из разговоров со взрослыми, помнившими старый мир, она знала, что это были коды других регионов и городов, но понятия не имела, каких, а справочник ничего не говорил об этом.
Буклеты лежали аккуратной стопочкой на углу стола, обложки украшала стилизованная двойная спираль и снимок здания, известного Кире по фотографии, только с другого ракурса. Присмотревшись, она увидела похожие здания сзади, особенно бросалась в глаза высокая массивная башня, казавшаяся сложенной из огромных стеклянных кубов. Внизу обложки красовался слоган: «Становясь лучше, чем мы есть». Страницы внутри пестрели улыбающимися фотографиями и рекламой предлагаемых генных модификаций: косметических (изменение цвета глаз или волос), лечебных (лечение врожденных заболеваний или повышение иммунитета к приобретенным болезням), позволявших убрать живот или увеличить грудь, накачать мышцы, ускорить реакцию или повысить чувствительность. Генные модификации стали настолько обычными перед концом света, что имелись почти у всех выживших на Лонг-Айленде. Даже дети Эпидемии, заставшие ее младенцами и не помнившие жизнь до нее, успели получить по горсти генетических улучшений при рождении. Они стали стандартной процедурой в родильных домах по всему миру, и многие разрабатывались «ПараДженом». Кира всегда думала, что получила обычный младенческий набор, и даже гадала, не досталось ли ей чего-то еще. Что делало ее хорошей бегуньей: гены, унаследованные от родителей или полученные в результате модификации? Теперь она знала: это связано с тем, что она партиал. Сконструированная в лаборатории модель идеального человека.
Вторая половина брошюры рассказывала о партиалах, только называла их БиоСинтами. Оказалось, «моделей» было гораздо больше, чем Кира ожидала увидеть. Первыми шли военные партиалы, скорее как пример успешной разработки, чем товар для покупки: еще бы, миллион полевых тестов флагманской биотехнологии! Конечно, купить солдата фирма не предлагала, но в буклете было полно других, менее гуманоидных вариантов, сделанных по той же технологии: сверхумные стражепсы, пышногривые львы, настолько послушные, что их можно было держать дома, даже нечто, названное МойДракондлинная крылатая ящерица размером с домашнюю кошку. Последняя страница представляла новые типы партиалов: охранника, разработанного на базе солдата, и другие, которые рекомендовалось смотреть на сайте. «Неужели ячто-то подобное? Охранник или секс-рабыня, или какую там еще дрянь они продавали?» Кира снова пролистала буклетик, ища хоть какую-нибудь зацепку, имевшую к ней отношение, но больше ничего не находила. Бросив его, взялась за следующий, но оказалось, проклятие! он такой же, только в другой обложке.
«Я не просто товар из каталога, убеждала она себя. Кто-то сделал меня намеренно, Нандита взяла меня на воспитание и приглядывала за мной не просто так. Может, я спящий агент? Подслушивающее устройство? Киллер? Та ученая партиалка, поймавшая меня, доктор Морган, едва узнав, кто я, чуть не лопнула, так переволновалась. Онасамое опасное существо, что я когда-либо встречала, но одна мысль о том, кем я могу быть, привела ее в ужас.
Я была сделана специально, но во зло или во благо?»
Где бы ответ ни находился, уж точно не в рекламном буклете. Кира взяла один и засунула в сумкувдруг когда-нибудь пригодится, вскинула автомат на плечо и пошла к следующей двери. Вряд ли на такой высоте могло быть что-то опасное, но тот дракон беспокоил ее. Она никогда не видела их живьем: ни драконов, ни львов, ни другой «продукции», но от осторожности еще никто не умирал. Особенно в самом логове врага. «Это искусственные виды, убеждала она саму себя, разработанные как несамостоятельные послушные домашние питомцы. Я никогда их не видела, потому что они все вымерли, съеденные дикими животными, умеющими выживать в природе». Однако эти доводы лишь расстроили ее, но не успокоили. Здесь все равно можно было нарваться на комнату, полную трупов, людей в городе умерло так много, что он стал большой братской могилой. Девушка подняла руку к двери, собрав все свое мужество, и толкнула ее.
Из-за двери навстречу ей хлынул приятный поток воздуха, гораздо более свежего, чем в приемной и на лестнице. За дверью открылся короткий коридор с выстроившимися вдоль него кабинетами, в конце виднелся длинный ряд выбитых окон. Кира заглянула в первую приоткрытую дверь, подпираемую стулом на колесиках, и у нее перехватило дыхание от неожиданноститри желто-коричневых ласточки резко слетели с гнезд, устроенных в книжном шкафу. В лицо повеял теплый ветер, колебля волосы, выбившиеся из хвостика. Когда-то в комнате были огромные окна от пола до потолка, а теперь она превратилась в грот на краю утеса; Кира осторожно посмотрела вниз на заросшие руины некогда великого города.
На двери висела табличка «ДЭВИД ХАРМОН»; владелец кабинета явно не захламлял рабочее место: пустой пластиковый стол, полка книг, заляпанных птицами, да выцветшая белая доска для фломастеров на стене. Повесив автомат на плечо, Кира вошла, ища какие-нибудь записи, которые можно было бы просмотреть, но ничего такого здесь не оказалось, даже компьютера, хотя без электричества в него все равно не залезешь. Подойдя к полке, она попыталась прочитать названия, не касаясь помета, сплошные книги по бухгалтерии. Дэвид Хармон, очевидно, был финансистом. На прощанье Кира еще раз оглядела кабинет, надеясь на открытие в самый последний момент, как в романе, но комната действительно была пуста. Она вышла в коридор и попробовала следующую.
Десять комнат спустя она была все так же далека от чего-либо, что могло пролить хоть лучик света на ее тайну: стопка гроссбухов, в лучшем случаекартотечный шкаф, но и те оказывались либо пусты, либо забиты отчетами о прибылях. «ПараДжен» был богат до неприличиятеперь Кира могла в этом убедиться, но и только.
Настоящая информация могла найтись лишь в компьютерах, но в офисе они, казалось, отсутствовали начисто. Кира обеспокоенно помрачнелавсе, что она слышала про старый мир, свидетельствовало: люди шагу не могли ступить без компьютеров«компов», как они говорили. Почему в офисе не было мониторов и металлических коробок процессоров, которые она привыкла видеть почти повсеместно? Девушка вздохнула и в ярости затрясла головой: даже найди она компьютеры, что бы она с ними делала? Она пользовалась в больнице медицинскими компьютерами, сканерами и прочим, когда того требовали лечение или диагностика, но в основном это были изолированные машины с жестким набором функций. В старом же мире «компы» объединялись в сеть, обеспечивавшую мгновенную связь со всей планетой. В них загружалось все: от книг до музыки и, очевидно, обширных ПараДженовских проектов. Но в этих комнатах никаких компьютеров не было.
«А вот в этой стоит принтер». Кира остановилась, разглядывая столик в последнем кабинете: большем, чем остальные, с табличкой «ГВИНЕВРА КРИЧ» на дверинаверное, вице-президент филиала или как там у них именовалось начальство. По полу были раскиданы чистые листы бумаги, покоробившиеся и потемневшие от дождей, захлестывавших в разбитые окна, а на низком столике рядом с письменным столом стоял маленький пластиковый ящик. Девушка сразу узнала принтер, у них в больнице было полно таких. Без порошка они были бесполезны; ей как-то поручили перетащить несколько из одного чулана в другой. В старом мире с их помощью документы выводили на бумагу прямо из «компа», так что, если в комнате был принтер, должен был быть и компьютер, по крайней мере, в свое время. Кира повертела ящик в руках: ни провода, ни разъема для негозначит, беспроводной. Поставила обратно и опустилась на четвереньки, заглядывая под столик. И там ничего. Зачем кто-то вывез все машинынеужели, чтобы спрятать данные, хранившиеся в них, когда мир стал рушиться? Несомненно, Кира могла быть здесь не первой посетительницей. «ПараДжен» создал партиаловгосподи, прости, здесь работали ведущие мировые специалисты в области биотехнологии. Даже если им не поставили в вину Войну с партиалами, правительство должно было связываться с учеными по поводу лечения РМ. «Конечно, если мы предполагаем, что правительство не знало, что партиалы несли в себе лекарство». Кира прогнала эту мысль прочьона сюда не конспирологией пришла заниматься, а за информацией. Может, компьютеры были захвачены?
Все так же на четвереньках, она задрала голову, оглядывая комнату, и из этой выигрышной позиции увидела то, чего не замечала раньше: блестящий черный кружок на черной металлической раме стола. Она повернулась, и кружок подмигнул ей солнечным зайчиком. Наморщив лоб, девушка встала и вдруг замотала головой: как просто!
Столы и были компьютерами!
Теперь, когда она поняла, это казалось очевидным. Чистые пластиковые столешницы были почти точными копиями, только увеличенными, экранов медицинских компьютеров, с которыми она работала в больнице. «Мозги»: процессор, матплата и жесткий дискбыли вмонтированы в металлическую раму, и при включении весь стол загорался чувствительными панелями, клавиатурой и прочим. Снова опустившись на колени, девушка проверила металлические ножки стола и победно вскрикнула, отыскав короткий черный провод, воткнутый в розетку на полу. Ее крик выгнал наружу стайку воробьев. Кира улыбнулась, но до победы было еще далеконайти компьютеры не значило ровным счетом ничего, пока она не включила их. Поспешно покидая Ист-Мидоу, она не захватила никакого зарядного устройстваглупо, конечно, но теперь уже ничего не поделаешь. Можно будет попробовать раздобыть что-нибудь на Манхэттене в магазине электроники. Посещение острова после Эпидемии считалось слишком опасным, поэтому большая его часть еще не была разграблена. Однако тащить пятидесятифунтовый генератор на двадцать первый этаж ей явно не улыбалось.
Кира медленно, протяжно выдохнула, собираясь с мыслями. «Мне нужно выяснить, кто я, нужно понять, как связаны со всем этим отец и Нандита. Я должна найти Совет». Она снова достала фотографию, где стояла с отцом и Нандитой перед комплексом «ПараДжена». Поверх кто-то написал указание: «НайдиСовет». Она даже не знала точно, что это за Совет, не говоря уж о том, где его искать, не знала, и кто оставил ей снимок, и кто надписал его, хотя подозревала, что почерк Нандитин. Все, чего она не знала, казалось, придавливало ее своим весом, становившимся невыносимым; Кира закрыла глаза, стараясь дышать глубже. Она так рассчитывала на этот офисединственную часть «ПараДжена», до которой могла дотянуться, и не найти здесь ничего, даже намека, где искать дальше, было невыносимо.
Девушка встала, медленно подошла к окну подышать воздухом. Под ней расстилался Манхэттен: полугород, полулесбезбрежное зеленое море полных жизни деревьев и осыпающихся, зарастающих лианами зданий. Все это было таким большим, таким невероятно большим, а ведь это только один городбыли и другие города, другие штаты и страны, целые материки, которых она никогда не видела. Кира чувствовала себя потерянной, сломленной полнейшей невозможностью найти один маленький секрет, скрываемый таким большим миром. Мимо пролетела стайка птиц, не замечая ни ее, ни ее мучений; они и конца света не заметилисолнце не перестанет вставать, а птицы не перестанут петь от того, что исчезнет единственный разумный вид.
Что значили ее успех или поражение?
Подняв голову, она стиснула зубы и прошептала:
Я не сдамся. Плевать, насколько велик этот мир, буду обследовать новые места одно за другим.
Кира вернулась в кабинет, направилась к картотеке и выдвинула первый ящик. Если Совет имел отношение к «ПараДжену» скажем, как какой-то особый проект, связанный с командованием партиалов, на что намекал Сэмм, то этот финансовый филиал должен был рано или поздно перечислить им деньги, оставляя записи, которые ей предстояло найти. Она протерла стол-экран от пыли и начала вынимать папки из ящика, просматривая их абзац за абзацем, строчку за строчкой, платеж за платежом. Заканчивая стопку, она сметала ее на пол, в угол, и принималась за следующую, час за часом, остановившись только, когда стало слишком темно, чтобы читать. Ночной воздух дышал холодом, и Кира подумала было развести костерна столе, где она могла сдержать его, но не решилась. Внизу на улицах она пользовалась костром, но там его было легко скрыть, а пламя на такой высоте увидят за многие мили. Поэтому она просто отступила в фойе перед лестницей, закрыв все двери, и развернула скатку под защитой секретарского стола. Потом открыла банку тунца и тихонько съела в полной темноте пальцами, представляя, что это суши. Немного поспав, с рассветом тут же кинулась за работу, прочесывая папку за папкой. Поздним утром она наконец-то кое-что нашла.
Нандита Мерчант, прочитала она, вздрогнув всем телом после столь долгих поисков, Пятьдесят одна тысяча сто двенадцать долларов перечислены 5 декабря 2064 года на прямой депозит в Арваде, Колорадо.
Это была зарплатная ведомостьдлиннющая, видимо, включавшая всех сотрудников огромной компании. Перечитав запись, Кира нахмурилась. Кем работала Нандита, не указывалось, только сумма, и было непонятно: это ежемесячная зарплата или годовая? Или вообще разовая выплата за отдельную работу? Она вернулась к гроссбухам, нашла ведомость за предшествующий месяц и быстро пролистнула, ища Нандиту. «Пятьдесят одна тысяча сто двенадцать долларов21 ноября», прочитала она и нашла столько же от 7-го ноября. «То есть это зарплата за полмесяца, что в год дает около одного и двух десятых миллиона долларов. Ничего себе!» Кира плохо представляла порядок зарплат старого мира, но, пробежав глазами список, увидела, что $51112едва ли не самая внушительная сумма.
Так «няня» была важной шишкой в компании, пробормотала девушка, размышляя вслух. Но чем она занималась, получая настолько больше других?
Кира бы поискала и записи про отца, но не знала его фамилии. Ее собственная: Уокер, Ходокбыла прозвищем, полученным от солдат, нашедших ее после Эпидемии, когда она проходила милю за милей по вымершему городу в поисках еды. «Ходок Кира». Она была такой маленькой, что не помнила ни своей фамилии, ни где работал папа, ни даже в каком городе они жили.
Денвер! вскрикнула она от внезапного озарения. Мы жили в Денвере. Это же в Колорадо, так? Она снова посмотрела на запись про Нандиту: Арвада, Колорадо. А эта Арвада далеко от Денвера? Кира аккуратно сложила страницу и сунула в мешок, поклявшись найти в старом книжном какой-нибудь атлас, и снова принялась просматривать платежную ведомость, ища папино имя: Армии. Однако список строился по фамилиям, и найти единственного Армина среди десятков тысяч людей отняло бы больше времени, чем оно того стоило. В лучшем случае, найдя его имя, она убедится в том, что и так предполагала, судя по снимку: Нандита и ее отец работали в одном отделении одной компании, но по-прежнему не узнает, что они делали и зачем.
Следующий день поисков не дал ничего полезного, и в приступе раздражения она зарычала и выбросила последнюю папку в разбитое окно. Не успев бросить, тут же стала ругать себя за глупость: это ж надо было так привлечь к себе внимание! А что, если там кто-то шел? Конечно, вероятность смехотворна, но зачем испытывать судьбу? Девушка отступила от окна, надеясь, что, кто бы ни увидел летающие по улицам бумажки, спишет их на ветер или животных, и приступила к следующей задаче: обследованию второго этажа.
На самом деле это двадцать второй, напомнила она себе, устало поднимаясь по лестнице. Дверь на этаж была слегка приоткрыта, и, толкнув ее, она оказалась в офисном улье, разделенном на соты невысокими перегородками. Здесь не было уголка секретаршитолько несколько кабинетов, все остальное занимали разгороженные столы клерков. На многих, как она заметила, стояли компьютеры или располагались гнезда для подключения ноутбуковникаких чудо-столешниц этому этажу не полагалось, но ее внимание привлекли отсеки с торчащими голыми проводами: рабочие места, где должны были бы стоять компьютеры
Кира похолодела, внимательно оглядывая зал. Ветер здесь порезвился сильнее, чем этажом нижеспасибо длинному ряду лопнувших окон и отсутствию переборок. Время от времени случайный листок бумаги или завиток пыли перелетали между сотами, но Кира не обращала на них внимания, уставившись на ближайший комплекс из шести столов. Четыре были в порядке: мониторы, клавиатуры, канцелярские мелочи, семейные фотоно на двух компьютеры исчезли. И не просто исчезли, а были выдраны с мясом: карандаши и фотографиираскиданы по столу или скинуты на пол, словно тот, кто забирал машины, либо слишком спешил, либо плевать хотел на все остальное. Кира наклонилась рассмотреть ближайший стол, с поваленной лицом вниз фотографией в рамке. На ней и вокруг нее скопился толстый слой грязи, крепко прошитый нитями грибницы. Неудивительнопосле одиннадцати лет с окнами нараспашку половина зданий на Манхэттене была покрыта внутри слоем почвы. Но Кирино внимание привлек тонкий желтоватый росток, вылезавший, изгибаясь, из-под рамки. Она посмотрела на окна, оценивая угол, и пришла к выводу, что, да, несколько часов каждый день этот место получало достаточно света, чтобы его хватило растениям. Вокруг были и другие травки, но дело было не в том, не в том. Важно было, как травинка пробивалась из-под рамки. Кира подняла фотографию и отложила в сторону, распугав кучу жуков и обнажив куртинку сухого мха и мертвой травы. Она так и села, открыв рот.