Почему нарколога?
Тамара вздыхает:
Потому что у него была частная клиника, куда он мог взять Лизу анонимно. Кстати, заодно проверил ее на наркотики.
И?
Всё чисто.
Разумеется. А что за коньяк?
Какой коньяк?
Который вы пили.
«Реми Мартен».
Нет, я имею в виду, что было в бутылке? Ты не отдавала на анализ?
Макс, я сама пила. Даже больше, чем Лиза. И до сих пор жива.
А почему меня не вызвала?
Я тебя боялась
Меня?
И правильно делала, между прочим! Мне Лена рассказала, как одному санитару спицу в руку вставляли, а постовой сестре зуб выбили, когда ты Лизу выкрадывал.
Ну не прямо же я зуб выбил!
Но за твои деньги!
А что за студент был? За что благодарил? Я считаю нужным вмешаться. Всё-таки подарок дорогой.
Тамара качает головой.
Не знаю, Лиза не рассказывала.
А о чем вы вообще говорили?
Да о ерунде! О прошлом в основном. Пытались вспомнить гимн нашего филфака. Лиза припомнила: «Даешь бесконечный continuous!»Но дальше никак.
Она не жаловалась? Не говорила, что ее кто-то преследует, угрожает?
Да нет, нет Я же что ты думаешь? Я всё время тот вечер вспоминаю. Уже сколько раз перебиралавсё, как обычно.
А утром? Может, она была еще в сознании? Может быть, что-то сказала? То, как Максим это произносит, наклонившись вперед, сидя на краешке стула, буквально пытаясь разглядеть, что у Тамары в голове, окончательно убеждает меня, что он любит Лизу. По-настоящему. Даже сейчас.
Тамара дергает ртом и бледнеет.
Нет. Когда я пришла, она уже была такая. Сидела, играла пузырьком смотрела на свет. Я, было, решила, что она дурачится Говорю: «Славно посидели вчера» А она открыла рот и вот так: «А-ба-ва-ва-ба-га!»
Тамара съеживается в комок, снова переживая этот момент.
Пузырьком? спрашивает Максим.
Это капли, против аллергии, успокаивающие. Она давно пользовалась. У нас на работе многие пользуются. Я отдала на анализ, ты не думай, поспешно говорит Тамара. Вот их как раз отдала, я же не дура.
И что?
Ничего. Капли против аллергии.
Ты дура вздыхает Максим. Рассказала бы сразу, кучу бы времени и нервов сэкономила. Всем.
5
Небо за окном начинает светлеть, а говорить больше не о чем. Мы уходим. Уже в прихожей Максим останавливается и берет в руки куклу, стоящую на подзеркальнике. Это Снегурочка в голубой шубке с белой меховой опушкой. У ее ног стоит елочка, на коленях сидит маленький дед-мороз. Кукла не фабричная, явно сшита руками. Глаза у снегурочки расставлены слишком широко, отчего у ее лица глупо-удивленное выражение. Когда Максим берет ее в руки, по прихожей начинают плыть волны запахов: еловые ветки и мандарины.
Маша делала? спрашивает Максим.
Тамара бледнеет, как будто боится заодно и таинственной Маши.
Да, Лиза привезла в тот раз. Сказала: до Нового года еще далеко, если не забудешьпоставишь. Сказала: в горшке бактерии, ну ген-симсы, которые запах вырабатывают. Нужно только водой полить. Я вот не забыла.
Получается, она к Маше заезжала до того, как к тебе ехать? Я этой куклы дома не видел.
И что? Как будто она у нее редко бывала!
А то, что Маша мне об этом не говорила.
Так это же Маша!
Не до такой же степени она Маша!
Я чувствую себя третьей лишней.
Часть втораяЗаговор медиаторов
Глава 7В зеркальном отражении
1
Еще в прихожей я слышу, как Катя спрашивает с кухни:
Ты когда вчера вернулась, Душка?
На кухне играет музыка, одна из моих любимых песен, до меня долетает запах моих фирменных кексов с курагой и яблоками, и я едва успеваю удивиться, как тут же мой голос отвечает:
Я вчера вернулась сегодня. Около шести.
Даже так? переспрашивает Катя с явным одобрением.
Ну да. Вчера на работе был корпоратив, отмечали нового сотрудника, потом мы с виновником торжества посидели в баре, потом я его принимала в невропатологи до утра. С испытаниями!
Аллилуйя! радуется Катя.
Я открываю дверь. За столом у окна в раскладном полосатом шезлонге сижу я: в моем любимом махровом халате со звездами, изрядно помятая и растрепанная. Напротив меня Катя в сиреневом сари: в театре собираются ставить какую-то индийскую драму, и она вживается в образ.
Увидев мое «второе пришествие», Катя издает странный горловой звук, как будто дует в кувшин. Вторая «я» хихикает.
Я поспешно говорю:
Лика, мерзавка, зачем людей пугаешь? Почему не предупредила, что приедешь? Катя, это моя сестра, и она немного чокнутая, ты извини.
Катя с шумом выпускает воздух и произносит ломающимся голосом:
Сама ты чокнутая! Почему ничего не рассказывала?
К слову не пришлось.
У тебя сестра-близнец, а тебе это к слову не пришлось!
Анечка меня немного стыдится, лукаво улыбается Лика. И стыдится того, что стыдится.
Почему стыжусь? Горжусь. Только тайно, и к Кате:Лика у нас художница и талантливая. И печь умеет так же хорошо, как я. Так что давайте завтракать.
2
Хорошо, что Катя умеет ко всему относиться несерьезно, и вскоре она уже хохочет над тем, как мы ее разыграли, мы мирно завтракаем, и я с удовольствием отмечаю, что Лика даром время не терялав кексах появилась нежная прослойка заварного крема.
Летняя школа Гастона Ленотра, хвастается Лика. Когда жила в Париже, заскочила.
А к нам надолго?
Всего три дня. Картины привезла на выставку в галерее. Пойдете, Катя?
Обязательно. А ты, Аня?
Наверное.
А почему наверное?
Да так, работы много.
Потом, уже в моейто есть временно нашейкомнате, я спрашиваю Лику:
Ты действительно хочешь, чтобы я пошла?
Анька, ну брось ты свой пафос. Пафос, патос, климакс и катарсис! Я не умру от недооцененности, если ты не придешь. И с собой не покончу. Но я буду рада, если тебе понравится.
Тогда сначала покажи репродукции, чтобы я знала, что сюрпризов не будет.
Больше никогда не поверю ей на слово! Три года назад она меня затащила смотреть свою картину: портрет женщины, сидящей спиной к зеркалу. Женщина в очках читает книгу. А ее отражение в зеркале тайком подкрашивает губы, поглядывая в маленькое зеркальце. Сходства между женщиной на портрете и мной (точнее нами) не было ни малейшего. И Анжелика уверяла, что сделала всё это ради того, чтобы нарисовать маленькое отражение этой сцены в маленьком зеркале в руках отражения; говорила о подражании «Портрету четы Арнольфини» Ван Эйка. Но я всё равно потом долго переживала: мне казалось, Анжелика выставила напоказ что-то интимное, касающееся только нас с ней. Ради смеха, ради чужого удовольствия. И ведь добилась своегокартину хвалили, одно время репродукциями пестрела вся Сеть, незнакомые мне люди выкладывали и перезаливали символическое изображение нашего с Ликой дуэта. Всё-таки никто так виртуозно не умеет причинять боль и вызывать стыд, как близкие родственники. Особенно талантливые.
Поэтому я изучаю Ликин альбом с пристрастием опытного аукциониста, который полагает, что его хотят надуть. И на этот раз остаюсь довольна. Лика привезла серию рисунков цветными мелками. Спины и затылки. Все в одинаковых позахс опущенными плечами, поникшими головами. Обнаженные. Мужские, женские, детские, юные, старые, смуглые, светлые, с нежной молочной кожей и рыжими волосами, покрытые загаром шеи и руки выше локтя, ровно загорелые спины красоток с подчеркнутыми талиямисловом, весь спектр человеческих типов, в позе то ли скорби, то ли бесконечной усталости. Сильно.
Приду, решаю я. У тебя когда будет открытие?
Послезавтра. Ох, Анька, ты не меняешься!
Зато ты меняешься за двоих. Ладно, рассказывай, где была, что видела
3
Первое, что встречает меня, когда я вхожу в ординаторскую после рождественских каникул, огромная доска памяти во всю стену. Прикидываю дату и время: Юлия умерла примерно тогда, когда мы с Максимом целовались в «Гармо-маме». Впрочем, какая разница! Это был лишь вопрос времени А время всегда движется в одну сторону. А мне, например, нужно двигаться на работу.
Вечерних занятий у меня пока нет, а вот утренние часы забиты плотно, и снова я попадаю в ординаторскую уже в конце рабочего дня, когда все собираются по домам. Но чайник горячий, и я решаю выпить чаюс утра ничего не ела, а у меня с собой Лизины кексики.
Доску изучает Витятот самый новенький аспирант. Тыкает пальцем в детскую фотографиюмаленькая девочка за роялеми получает вылетевший из нее целый рой фото: Юлия в семь лет (толстушка с косичками), в десять (толстушка со стрижкой), в пятнадцать (стройная девушка с глазами ланикуда что делось и откуда что взялось?) и неизменный рояль.
Такое впечатление, что она из-за него не вставала, бормочет Витя. Так и росла.
Он начинает тыкать в фотографии и любуется на вылетающие оттуда сканы дипломов. «Лауреат конкурса юных пианистов «Звездочка», «Победитель конкурса пианистов-младшеклассников «Солнышко», «Лауреат юношеского конкурса Чайковского», «Лауреат конкурса Филдса», «Лауреат конкурса «Открытая Европа».
Ого! произносит Витя.
На самом деле это очень грустная история, откликаюсь я. Юлия Сергеевна победила всего один разна том самом районном «Солнышке», после чего ее педагог и ее отец уверовали в талант и взялись за нее всерьез.
Она вам рассказывала?
Она много чего рассказывалав самом начале, ее тогда словно прорвало. В первые годы, как пришла на отделение, казалась гордой, молчуньей, такой с претензиями. Потом, как избрали заведующей, все думали: теперь всё, танцкласс в Смольном институте. А она вдруг измениласьчуть ли не всем врачам стала лучшим другом, классная тетка, всегда поможет, всегда выслушает, всегда прикроет. Мы тогда даже не подозревали, что это значит.
Нейролептики?
Да нет, обычное бытовое пьянство. В пятницу напьется, в субботу догонит, в воскресенье отойдет, в бассейн сходит, и всю неделюкак ангел. На праздниках один-два бокала вместе со всеми. Пила она в другой компании, так что мы были просто не в курсе. Поняли, когда ей стало не хватать, и она начала посреди недели догоняться. Но это позже, лет через пять.
Витя зябко передергивает плечами. Я приглашаю:
Садитесь. Ко мне сестра приехалавот, напекла. Хотела всех угостить да забегалась. Попробуйте.
Спасибо.
Он впивается зубами в ароматную душистую розочку и, бросив на меня извиняющийся взгляд, слизывает крем с пальцев.
Вкусно! Как в детстве, в кондитерской
Потом снова поворачивается к доске и застывает, глядя на фотографию пятнадцатилетней Юли с темными ровными волосами до пояса, перехваченными белой лентой.
Она, наверное, уже тогда начала пить? Когда пошли международные конкурсы
Нет, всё было сложнее. Из этой истории она как раз вышла победительницей. В какой-то момент ее отец развелся с матерью и выставил ту из дома, доказав, что она препятствует развитию дарования дочери. Даже алименты отсудил. Тогда у Юлии началось что-то вроде писчего спазмаперед выступлениями сводило кисть. Отец потратил кучу денег на лечение. Массажистка ее и надоумила, как быть. Юлия подала через представителя заявление в суд, прося вернуть опеку матери. Доказала как дважды два, что отец заставил ее соблюдать такой режим тренировок, который вредит ее здоровью, и забрал из школы на экстернат, лишив общения со сверстниками. Выиграла суд. Уехала к матери, доучилась два года и поступила в медицинский институт.
Мать была врачом?
Нет, бухгалтером. Юлия рассказывала: «Девочки, как я отдыхала на первых курсах! У меня же память тренированная. Что там? Учебник анатомии? Гистологии? Биохимии? Раз-два, и свободна. И мальчики, танцы, посиделки до утра. У меня же никогда раньше этого не было» Нет, тогда она тоже пить не начала. Ей и без вина эндорфинов хватало.
А как же это случилось?
Юлия окончила институт с красным дипломом и пошла на специализацию в хирургию. Рассудила: руки пианистато, что нужно, буду нейрохирургом или даже сосудистым.
Ох!
Что «ох»?
Я представляю. Я ведь тоже присматривался к хирургии на последних курсах. Ужасная специальность. Бесконечные дежурства, огромная нагрузка. Пока ты молодой, с тобой просто не обращаются как с человеком. Каждый считает нужным какую-нибудь хамскую шутку отпустить И на разборах, если что случалось, так друг друга топили, лишь бы самому выйти чистеньким. А тут еще и женщина Даже я подумал-подумал и понял: я пас. Хотя знаете, что самое странное: на гинекологии было всё нормально, хотя тоже ведь хирургия. И расписание нормальное, и помочь всегда без проблем, подменить если что. И там же коллектив в основном женский уходили в декретный приходили как-то между делом, всё в рабочем порядке. Посмотрел бы я, что было бы на хирургии в этом случае! То есть лучше не смотреть. Там ординаторы в первые пять лет даже не женились. «Да ну ее, залетит еще, а мне завотделением вместо обязательного отпуска по уходузаявление по собственному желанию. Ипрощай карьера!»
Значит, вы легко догадаетесь, когда Юлия начала всерьез пить.
Да уж!
Витя мрачнеет и засовывает в рот еще один кексикцеликом, чтобы прогнать мрачные воспоминания. Совсем еще мальчик!
Тогда ее мама вышла на пенсию и переехала к родственникам на юг. Юлия сдавала мамину квартиру, а жила в аспирантском общежитиибыло ближе к работе, у них на отделении была милая манера: если у больного осложнения, вызывать лечащего врача в любое время. На отделении быстро поняли, что если ты выпил, чтобы расслабиться, то на повторную операцию тебя не вызовут. Кроме того, в общежитиивечно компании, всё время что-то празднуют. А потом, когда она поняла, что как ни паши, карьеру не сделаешь, ей просто не переждать всех мужчин-врачей на отделении, начала пить крепко. Потом в какой-то момент испугалась, как я понимаю. Завязала. Ушла из нейрохирургов в невропатологи, когда забеременела. Вышла замуж, родила ребенка, замужество оказалось неудачным, она про него ничего не рассказывала толком. Развелась. Отправила ребенка к бабушке. Снова стала пить: чтобы снять стресс. Принимала периодически курсы адаптогенов, гепатопротекторов и как-то держалась, хотя сползала. Мы всё поняли буквально в последний год. А когда поняли, то оказались в ловушкедоказать-то мы могли, у нее к тому времени уже почти не было сил скрываться, нокак же? Это же Юлия, она нам как старшая сестра. Неплохой администратор, кстати, была, заботливый. А уж диагност вообще экстра-класса. Потом она сама ушла. Ивот.
Грустная история.
Да.
Мы молчим.
Слушайте, Виктор. Я неожиданно вспоминаю о Лизе и хочу сменить тему. Довольно об этом. Мертвые мертвы, а живые живы. Но, кстати, о диагностах. Давно хотела узнать, как вы, врачи, ставите диагноз? Я имею в виду: вы же не видите патологию, как я. Я всегда поражалась, когда Юлия говорила, где и что не в порядке, и это совпадало
Вообще-то принцип простой: симптомы укладываются в синдром, затем выявляем причину, если возможно, или, по крайней мере локализацию «поломки»вот и диагноз.
Как-то слишком общо. Но я понимаю, сейчас уже поздно
А где у вас тут можно хорошо провести время?
В смысле?
Я говорю о выходных. Я недавно в городе. Можно сходить куда-нибудь в театр или на концерт?
Можно, наверное. А почему вы меня об этом спрашиваете?
Потому что вы, одинокая и интеллигентная, должны быть в курсе, улыбается Виктор. А вообще я к вам клинья подбиваю.
Что?
Мне нравится говорить с вами. Хотелось бы подружиться, если вы не против.
Улыбка у него совсем мальчишескаяобезоруживающая в своей искренности. Но я смотрю глубже и с ужасом вижу полную картину эротического возбуждения. На этот раз я пропустила моментрастяпа! и сформировались оба «обручальных кольца»: восходящее (гипоталамус-инсулярная область на дне латеральной борозды, между лобной, теменной и височной долямисредняя опоясывающая кораорбитофронтальная и премоторная кора) и горизонтальное (оптические и слуховые центры соответственно в затылочной и височной коресуммация импульсов в височно-затылочной долесборка эротического образаи передняя опоясывающая извилинаоценкаи дальше снова орбитофронтальная и премоторная областиформирование ожиданий, поведенческие реакции). Вот уж сделала интеллектуальный минет! Спасибо Лизе за определение.
Но с другой стороны мысль, посетившая меня пару минут назад, тоже возбуждает. А она проста: случай Лизы нужно рассматривать не с точки зрения детектива, которым я никогда не была, а с точки зрения врача, к которым я имею отношение. Точнеес которыми имею отношения. Конечно, прямо ничего нельзя рассказывать: Максим запретил, да и вряд ли поверятно нельзя ли повести разговор так, чтобы Виктор дал мне подсказку, сам того не зная? «Эх, Юлию бы сюда, приходит мгновенная мысль, болезненная, как ссадина. Задачка как раз для нее».