Благодаря эльфийскому слуху, я оказался первым, кто услышал странные хлюпающие звуки, словно кто-то большой и тяжелый бежит по мокрой зыбкой земле, с силой и чавканьем вырывая завязшие ноги. И что-то не верится мне, что обленившиеся на легком и сытном пайке разбойники устраивают вечерние оздоровительные пробежки, а меж тем звук приближался, и его услышали все остальные.
Что за?
Айн сместился на звук, вставая между мной и его источником, закрывая собой. Прошло еще несколько секунд, звук быстро нарастал. Треск ломаемого кустарника и на открытое пространство вылетает совершенно фантастическая рептилия. Ммать! Неужели такие мутанты рождаются на болотах? На моей памяти во что-то подобное превращался лишь незабвенный доктор Коннорс, но там поработала радиация, а это Как вообще в лесу могут существовать люди, если в нем водятся такие монстры?!
Даже стоя на четырех лапах, его наспинные шипы были выше любого из нас пятерых, а все тело покрывала чешуя и костяные наросты. Гуманоидные задние ноги, трехпалые когтистые мощные лапы, оскаленная звериная морда с тремя парами острых рогов на голове и горящие ядовито желтым светом глаза. Глаза, пожалуй, это самое страшное в его облике, они завораживают, подавляют волю, намертво приковывают и земле, не позволяя сделать и шага.
Айну было проще, у скелета нет привычных нам органов зрения, они чувствуют и видят иначе, поэтому он не стал изображать из себя жертву медузы Горгоны и, сместившись в сторону, атаковал зверя сбоку, но мгновенно превратился в костяную щепу после удара хвостом, разлетевшись на много маленьких Айников. Зрелище того, как один из моих низших демонов лишается физической оболочки, привело меня в чувство. В конце концов, это мои создания и ломать их, позволено одному только мне! Понемногу старая добрая жгучая ненависть стала вытеснять сковывающий иррациональный страх, возвращая возможность мыслить и действовать.
В ход пошло все, стрела выпущенная точно в глаз монстру из тугого эльфийского лука, после чего он отброшен в сторону как малоэффективное оружие против закрытого в чешую и хитин существа. Магия: лед огонь, вода, земля, воздух и тьма, еще не успела стрела попасть в цель, а следом за ней в лицо твари летала уже добра треть моего арсенала, скомканная в одном наспех собранном нестабильном, и от того еще более опасном конструкте. Секунда, стрела входит точно в зрачок, секунда, заклинание попадает прямо в центр вставшей на задние лапы тушивзрыв и падающая навзничь тварь.
Мои спутники продолжают стоять, завороженно глядя на встающего после страшного удара зверя и тут же раздается его рев, рев полный боли, злобы и ненависти, потребности уничтожать, не важно, что или кого, главное растоптать, разорвать, раздавитьРвутся барабанные перепонки, из чувствительных эльфийских ушей хлынула кровь, я практически оглох, голова кружилась, ноги дрожали, думаю, в тот момент я бы с успехом наложил в штаны, если бы от страха не забыл, как это сделать.
А снова вставший на задние лапы монстр ринулся на своего обидчика, но нас разделяло живое препятствие в виде четверых охотников, именно, что разделяло. От каждого удара когтистых лап люди распадались на части, фонтанируя кровью, толчками бьющей из разорванных сосудов и артерий, а на хлюпающую под ногами траву падали развороченные внутренности вперемешку с испражнениями и содержимым желудка. Страх снова замедлил тело, мешал действовать, но пока один за другим погибали те, кто невольно меня защищал, я окончательно пришел в себя, и удар, должный отделить мою голову от тела, наткнулся на мощный магический щит, созданный с добавлением моей темной сути. А с вытянутой руки на землю упала Нагайна, чтобы вогнать свои ядовитые клыки в крепкую чешуйчатую кожу и забрать часть силы демона, да, именно демона, больше никем иным эта тварь быть не могла, теперь я это отчетливо вижу.
КТО ТЫ? взбешенно взревел он, не сумев пробить моей защиты.
Кто?! нервно переспросил я. Наверное, Демон-пожиратель душ по прозвищу МИРУ-МИР, МЛЯТЬ!!! и атаковал снова, проклиная собрата за свою слабость и страх.
И вот уже шестеро бесплотных теней моих низших кружат вокруг ящера, по крупице вырывая его силу, огромная змея пытается оплести кольцами ноги, сомкнуть пасть на витиеватых узлах мышц, выпить суть, и я, эльфийским мечом и магией кромсающий спину. Впрочем, после первого знакомства с зубами и когтями, о ближнем бое приходится забыть, целиком сосредоточившись на попытках сковать подвижную смертоносную тварь и защитить своих слуг. Это тело слишком слабое, чтобы наравне биться с воплощением физической мощи, но достаточно ловкое и быстрое, чтобы не дать застать себя врасплох.
Он много сильнее, но нас больше, мы быстрее и нападаем с разных сторон, прикрывая друг друга. И вот уже оступившийся демон валится на бок, а его тело стремительно обвивает змея. Он ревет, катается по земле и телам мертвецов, пытаясь выбраться, беспорядочными ударами хвоста вырывая комья земли, ломая деревья. Клубок из двух тел змеиного и ящера, крушащий все вокруг, но Нагайна знает свое дело и продолжает виток за витком оплетать тело противника, лишая его самого страшного оружиякогтей. Мы с ней начали поглощать демона одновременно, Нага, вонзившая зубы в шею и я, положивший руки на открытые раны, а следом беснующейся стаей накинулись низшие, они же стали первыми, кто насытился. Следом свою пасть разомкнула Нагайна, чтобы не захлебнуться и переварить тот объем силы, что сумела забрать, а я все пил и пил ослабевшего врага, поглощал до тех пор, пока от него не осталось ничего кроме осунувшейся истерзанной плоти.
В ушах стоит звон, навалилась усталость, но бой окончен. Настало время собирать трофеи. Да, именно так, мы победили, я победил, и голову этого демона я заберу с собой, как первого поверженного врага, с кем я сражался вместе со своей маленькой гвардией, она прекрасно скрасит великую пустоту в моем доминионе. Ведь мои низшие прекрасно себя чувствуют в нем, так почему бы не забрать материальное напоминание, как опрометчиво доверяться продажному и подлому человечеству? Не думаю, что сумел бы выжить, не будь рядом моих созданий, и тем ценнее для меня они стали, и тем больше я задумываюсь о создании им живых тел, чтобы они всегда смогли находиться возле меня, не вызывая подозрений у разумных. Но сейчас не об этом, вначале нужно осмотреть раны.
После произошедшего я выглядел страшно. Один только разодранный на груди доспех наводил жуть белеющими сквозь прорехи белыми костьми ребер. А был еще и вырванный пастью демона из бочины солидный кусок плоти, кажется, вместе с ним я лишился почки, части желудка и печени. Нет, кровь уже не сочится, благодаря когда то сделанным модификациям она остановилась практически сразу, но я все равно с ног до головы густо покрыт чужой, кровью демона и людей, я весь измазан в их внутренностях и ошметках перемолотых в фарш тел. Кругом дымящаяся, исходящая паром и вонью пережженного мяса земля. Вырванные с корнем, сломанные в пылу битвы стволы вековых деревьев, и гнетущая тишина после душераздирающего рева умирающего демона. Да я "красавчик рыцарь" после битвы с драконом на цветущей поляне, мать его
Как по мне, так один золотой, накрытая поляна и рыжая баба в придачукакая-то слишком скромная плата за жизнь и за собственную душу. Эти проклятые отродья с милыми улыбками на устах отправили нас прямиком в лапы к гребаному демону за сраный золотой! Я засмеялся злобным хриплым смехом человека только что на мгновение разминувшегося с костлявой леди. Зато, в случае нашей смерти, ушлые селяне наверняка обыскали бы мои останки. Староста, тварь, кормить демона людьми взамен на их золото и снаряжение, чертова святая душа, не давал зверюшке подохнуть с голоду. Но теперь голоден уже я, и не позволит же целая деревня добрых самаритян мне погибнуть?
POV. Хмир, преданный слуга своего господина. (POVсокр. от Point of View точка зрения)
Высокая ссутуленная фигура медленно, но упорно двигалась обратно по направлению к селению подволакивая ногу и изрыгая страшные проклятья на головы попрятавшихся по домам крестьян. Больше абсолютно ничего в ней не напоминало того, ушедшего совсем недавно, вполне довольного жизнью, эльфа, следующего в свой новый дом, разве что силуэт все еще говорил о том, что когда-то это был обыкновенный путник. Сейчас все его естество наполняли одна только не затуманенная чувствами ярость, направляемая холодной жаждой мести. Сама земля стонала от его поступи, умирая вместе с травами и растениями при каждом шаге залитых кровью ног, от малейшего прикосновения в труху осыпались ворота и засовы, а бесплотные тени врывались в один дом за другим, не замечая даже этих хрупких препятствий, верша его страшную волю, и поблизости не было никого и ничего способного им помешать.
Истошные крики пытаемых мужчин, слезы, истерики и плачь женщин, на глазах которых лоскутьями сходит кожа с близких и родных, вытекают глаза, в чудовищных спазмах рвутся мышцы и сухожилия, ломаются хрупкие кости, и никакие мольбы, никакие уговоры не могут помочь избежать их очереди участвовать в этой безумной жестокой расправе, торжестве демонической злобы. С каждым новым изуродованным и скулящим от боли и бессилия телом вошедшая в селение фигура все больше и больше становится похожа на себя прежнюю. Вот перестала волочиться нога, кто знает какие мышцы были в ней повреждены, или тому виной была сочащаяся отвратительно черной, густой жидкостью дыра в боку до самого позвоночника? Как бы то ни было, но вопрос восстановления упирался только в то, как долго придется выковыривать очередное "лекарство" из хрупких скорлупок под названием избы.
Крестьяне, они уже не пытались бежать или сопротивляться, лишь изредка от очередного дома доносятся новые мольбы и уверения в своей непричастности, но их никто не слушал, когда начались первые пытки, не слушают их и теперь, зачем? Согнанные как стадо, покалеченные и все еще не тронутые они закрывались от жара собственных жилищ, на раскаленных углях которых они начнут корчиться в предсмертной агонии позже. Одновременно страшное и величественное зрелище, устроенное моим господином, с этого момента его местьэто моя месть, его врагиэто мои враги, если понадобится, я отдам жизнь за своего повелителя, за того, кто спас меня от участи куда худшей, чем смерть.
* * *
Наконец-то я нашел среди груды разрушенных домов маленький погреб, где прятались дочери старосты, эти продажные девки. Нет, я не стану их убивать или пытать, это будет слишком просто, мелко, легко недостойно того кем я становлюсь, чтобы выжить. Я не стану трогать их девичью честь, зачем, если есть куда более изощренные методы? Снять с каждой твари скальп вместе с мягкими шелковистыми прядями, отрезать уши, нос, брови И если гадины не истекут своей продажной кровью сразу, то позднее непременно покончат с собой, по всем мировым законам обрекая свою душу на долгое скитание в чистилище без шанса на беспечное перерождение. Жаль лишь две вещи: упускать из рук столь ценный ресурс как их души и что нет ростового зеркала для той рыжеволосой заразы, что так умело меня обхаживала. Но месть должна быть сладка, на нее не стоит скупиться, тем более мне. К тому же внешность сестер прекрасно расскажет, что произошло с ее собственным, прелестным личиком. Ни одна женщина не перенесет столь пугающий позор своего уродства, мои младшие вы полнили все максимально точно, быстро и жестоко. Живым из селения не ушел никто.
Глупцы, обрекая меня на смерть, они и вправду думали, что скормят мою суть тупому демону и останутся безнаказанными. Наивные! Сорванная одежда, в случайном порядке наспех содранная кожа, подрезанные сухожилия, выдавленные глаза и судорожные метания по пышущему жаром пепелищу собственных жилищ в поисках избавления от страданий. Думаете это конец? Как бы ни так! Это начало, после смерти все продавшиеся демонам душонки покинувшие покалеченные обожженные, наглотавшиеся дыма тела попадут прямиком в мои жаждущие отмщения руки. Отмщения за то, что хотели убить, за то, как задрожали мои колени при встрече с демоном, за то, какой страх и отчаяние исходило от охотников, за то, что испугался я сам. Еще не знаю как, но конкретно душа старостыбудет страдать, это будет ад, ее личный ад.
Свою гвардию я отправил назад в доминион усваивать отобранные силы и зализывать полученные раны, а затем помог встать на ноги Хмиру, обнаруженному связанным и избитым в одном из сараев селения. До этого мне было совсем не до его подпорченной туши, но я обратил внимание, КАК он смотрит вокруг. Все ужасы, все бесчинства, что творили мои низшие, филигранную работу Нагайны, которая парализовала беглецов, парализовала, но отнюдь не лишила чувствительности, во всем этом он видел не жестокость и отвращение, а священнодействие, правильную, высшую, мою справедливость. Он был благодарен своему господину за спасение и восхищен жестокой красотой кровавой расправы за предательство. С того момента, как он увидел меня в гневе, его вера стала крепче, он увидел воочиюкаждый иуда получит за свои дела, не спасется никто. Нет блага выше, чем служить столь могущественному и справедливому повелителю, а то, что я им стануХмир уже не сомневался. Невообразимо сильный, бессмертный, жестокий и воздающий по заслугам, как он признался, я единственный, кому имеет смысл повиноваться, он стал одним из немногих, кому я начал доверять без всяких клятв.
Кстати, свою плату за избавление поселения от опасности я взял в полной мере, более чем стократной мере, зажиточные оказались "крестьяне". Души, золото, серебро и драгоценная утварьвсе это, как и голова демона, растворилось в воздухе, в тот же миг оказавшись в ставшей вдруг такой желанной и притягательной пустоте моего доминиона.
P.S. Возможно, некоторые моменты будут исправлены, уж больно нелицеприятно получилось, но любителям кровушки, думаю, оценят. Однако такое хрена с два где-то напечатают. Короче, тестовая версия главы на ваш суд.
Глава 15. Между ангелом и бесом
Хорошо прокрашенное белое, старательно отмытое черное,
и как-то непонятна становится разница между добром и злом
Отступление. Сильвиявампирша.
Не спалось. Бесконечные заботы и тревоги вытягивают последние соки. До чего же дьявольски трудно управлять крупным баронством, безвылазно находясь взаперти в четырех стенах и каждое утро распевая осточертевшие молитвы и замаливая грехи, которые я бы с превеликим удовольствием повторяла вновь и вновь. Надоевшие приказчики, скупердяй казначей и управляющий замком, бесчисленные посыльныес того момента, как я стала баронессой де Ганзак на моих плечах накопился такой груз усталости, что невозможно даже уснуть. Осталось лишь одно желаниевот так неподвижно лежать, смотреть в потолок и ни о чем не думать.
привет. Я едва не свалилась с кровати, настолько неожиданно оказалось ЕГО появление. Фигура, сотканная из ставшей материальной тьмы, голос, в котором нет и тени эмоций, выжженный, потусторонний, пустой Я поежилась от пробежавшего по спине холода, порой я забываю, он не человекдемон. Тем временем Анст молчал, даже не пытаясь облегчить всю гнетущую тяжесть наступившей тишины, разглядывая меня своим жутким, пустым немигающим взором, такое ощущение, что его ничто не волнует в этом мире. Мне стало страшно. Сколько он здесь? Минуту, две, а может быть час? Что произошло? Почему он вдруг так разительно изменился? Что собирается потребовать в этот раз?
Не бойся, я не причиняю вред своим. И снова тишина. Я что-то сделала не так? Налоги, охрана, караван, гарнизон, кузнецы, плотники Несколько указов, ревизия, опись, сверка книг управляющего и казначея, что не так? В чем я ошиблась? Почему нет новых указаний, почему он молчит?!
Наверное, по приезде мне понадобится демонолог. Что!? Какого черта?! Причем тут демонолог, сейчас совершенно не до этого, к тому же он и сам
и священник. От удивления у меня отвисла челюсть. Я молча переваривала услышанное, зачем демону может понадобиться священник и демонолог? Ладно демонолог, всегда полезно самому вытащить из своего врага все о его методах и оружии, но священник Предположим, демонолог у меня есть, точнее ученик, сбежавший от мастера, пусть не идеальный, зато стабильный и безопасный источник информации о ритуалах, заклятьях и прочем, прошлый приказ о сборе информации давно выполнен. Теперь священник или жрец, с этим сложнее. Есть серьезные опасения, что пропажу духовного лица удастся скрыть так же легко, как безусого юнца, тем более после смерти одного из них и паладинов. Значит нужен кто-то со стороны, издалека, и лучше бы никто так и не узнал, кто и откуда появляется в подземелье родового замка де Ганзак, а главное, куда потом исчезает. За этими новыми заботами я так и не заметила, когда исчез мой господин.
* * *
После памятных событий моя старая одежда пришла в негодностьодно сплошное пятно и дыры. Пришлось распрощаться с курткой, капюшоном и доспехами, на смену им пришли исконно эльфийские легкие одежды, те, в которые изначально было облачено мое нынешнее тело. Я одел их на следующее утро, после того, как несколько часов просидел в ручье, пока Хмир помогал отскребать засохшую черно-багровую корку, покрывавшую меня с ног до головы. Весь путь я ехал все как во сне, изредка просыпаясь и реагируя на внешние раздражители, невпопад отвечая на какие-то вопросы Безразличие, апатия Кажется, я не ел несколько суток, у меня нет стремлений и желаний, да и зачем? Это тело продержится без еды и воды как минимум неделю, так стоит ли обращать внимание на такую мелочь, как голод в то время, как меня переполняют мысли и воспоминания о том дне?