Кирилл молча согласился.
Рассказывайте, Кирилл Антонович, вздохнул полковник. Всё как есть, как было.
Прожевав, Авинов обстоятельно поведал о своих приключениях.
Рыжий унтерэто, вероятно, «Янычар», определил Сергей Николаевич. Нынче в бегах.
И всё же
Ряснянский успокаивающе поднял руку.
Юрковский пытался бежать в Болгарию, неторопливо проговорил он. Три дня назад дезертировав из Галлиполивидимо, почуяв слежку, он переправился в Адрианополь. Переправился в Адрианополь. Там мы его и потерялии зело обрадовались, найдя у себя под боком. Это были вы. Настоящего «Эфенди» погранстража схватила сегодня перед рассветом. Перед рассветом Юрковский, переодевшийся дервишем, орал и плевался от злобы, а пухлые карманы были набиты фунтами, франками, пиастрами
Гад! вынес вердикт Авинов.
Сейчас этого гада допрашивают в штабе Кавармии улыбнулся Сергей Николаевич. В штабе Кавармии Довелось много интересного узнать! Оказывается, милейший Виктор Павлович (для немногих избранныхпросто Вика) заправлял ещё в ревкоме Румынского фронта, а в поход с дроздовцами отправился по воле партии большевиков, в коей состоит с четырнадцатого года. Юрковскому было поручено разлагать полк изнутри
Убил бы, пробормотал штабс-капитан. Но
Полковник тонко улыбнулся.
Будучи утром в Офицерском собрании, куда вы так и не дошли, проговорил он, я перебирал документы этого красного лазутчикапаспорт, мандаты, удостоверения, как вдруг услышал голос Маркова. Сергей Леонидович склонился над моим плечом и с удивлением воскликнул: «Авинов?»
Кирилл обалдел.
Не понимаю пролепетал он.
Ряснянский молча протянул ему удостоверение на имя Юрковского с фотографией предателя. На фото был онКирилл Авинов, его лицо! Только что с усами.
Не понимаю! затряс головою Кирилл. А головушка бедная кругом шлапри чём тут он?! Да сколько ж можно?
Успокойтесь, мягко сказал контрразведчик. Просто вы очень похожи на Юрковского, а сейчасособенно, когда не брившись Не знаю, правда, как «Янычар» мог дроздовца с марковцем перепутать. Или же он ориентировался не на форму? Разберёмся, когда поймаем. Когда поймаем
Авинов его плоховато слышал. Он испытывал блаженство и необычайную лёгкостьГосподи, как просто всё разрешилось! Воля, жизнь, любовьвсё это снова его!
Так я свободен? спросил Кирилл.
Разумеется, сказал Ряснянский. Но, перед тем как вы нас покинете, прошу меня выслушать. Прошу выслушать.
Помолчав, полковник КРЧ продолжил:
Корнилов избрал верный путьне гоняясь за лёгкими викториями, он укрепляет тыл, который, по чеканному выражению Клаузевица, «прежде всего». А вот меня беспокоит передовая! Передовая Первым деломэто разведка, а она у нас или плоха, или вообще никуда! Мы не знаем, что творится в красных штабах, какие планы военспецы сочиняют за командармов А знать надо.
Я слышал, осторожно сказал Кирилл, ещё не полностью ощущая себя равноправным человеком, на той неделе арестовали генерала Доставалова. Говорят, продался комиссарам
Ряснянский грустно покивал.
Мы все лишь обычные люди, вздохнул он, со своими слабостями и пороками. Чекисты действуют грубо, неумело, однако случается, что белармейцы попадают к ним на крючок. Попадают к ним на крючок У одних большевики берут в залог родных и близких, оставшихся в РСФСР, и вербуют в обмен на их жизни, заставляют передавать разведданные. Иным платят за предательство, а есть и идейныеэти служат Советам по доброй воле. Юрковский же был не просто идейнымэто убеждённый большевик, опасный человек и способный разведчик
И?.. глухо спросил Авинов, холодея.
И мы предлагаем вам занять его место, спокойно договорил полковник Ряснянский. Занять его место.
У стенки? криво усмехнулся штабс-капитан.
В строю, не принял его тон Сергей Николаевич. Вы, Кирилл Антонович, схожи с Юрковским не только лицому вас тот же рост и форма ушей, такой же цвет волос и глаз, и походка, и даже голос А главноеза вами будет его революционное прошлое! Революционное прошлое. «Товарищи» очень подозрительны, чужаку сложно, почти невозможно «втереться» к ним в доверие. Юрковский же для них свой Прошу меня понять, ибо не смею вам приказывать, это редчайший, почти небывалый шанс, и будет очень горько упустить его. Вы хороший офицер, Кирилл Антонович, но в тылу врага сможете принести гораздо больше пользы Белому делу.
Полковник смолк. А Кирилл испытал тоскливый, знобящий страх человека, стоящего на краю крыши. Гремят по ржавым листам преследователи, надо разбегаться и прыгать через улицу, на кровлю соседнего дома. Допрыгнешьспасён, не допрыгнешь
Я согласен, сказал он деревянным голосом.
Да не переживайте вы так, Кирилл Антонович! воскликнул начальник контрразведки, сразу оживившись. Вы смените имя, да, но это же временно! С марковцами придётся расстатьсяопять-таки не навсегда. Пойдёте служить к дроздовцам. Советую и денщика с собою взятьчеловек он надёжный, проверенный, таких дедов из железа делали и сыромятной кожи А когда мы будем штурмовать Царицын, вы перебежите к красным, выдав себя за Вику Юрковского.
Вика Юрковский пробормотал Кирилл, меряя на себя чужое имя. А если меня узнают?
Кто? Родителей Юрковский похоронил ещё перед войной, с любимой девушкой поругался, хотя фотографию хранил. На всякий случай запомните: зовут её Аней Новиковой. Зовут её Аней Новиковой Капитан даже ни с кем из «дроздов» не дружил, сторонился однополчан. Ну вам же легче Главное, не забывайте о мелочах! Разведчик проваливается в деталях. Вот, например, у Юрковского есть склонность к словоерсам У красных такой обычай не в чести, но Виктор Павлович, похоже, бравирует этим
Авинов длинно и тоскливо вздохнул.
Подробной биографией капитана мы вас снабдим, деловито сказал Ряснянский. Дадим адреса явок и пароли. Буквально на днях генерал Алексеев принял «Азбуку» Шульгина в состав Особого Совещания. У «Азбуки» превосходная разведывательно-осведомительная сеть, а названа она так в целях конспирациикаждый агент получает оперативный псевдоним из буквы и номера. Оперативный псевдоним Юрковского«Эфенди», а вы будете «Веди ноль пять».
И какое у меня задание? Кирилл глянул исподлобья.
Служить, капитан, мягко сказал Сергей Николаевич. Сражаться за Россию-матушку в тылу врага! В тылу врага Сказать определённо, приказать вам я просто не могу, ибо не всеведущ и понятия не имею, как сложится судьба разведчика Авинова. Ваша цельвнедриться к красным, проникнуть в самый центр, на самые верхи! Именно поэтому переходить линию фронта следует на Волге. За Манычом вас встретят озверелые матросы из отрядов Думенко, а эти разбираться да вникать не будут: «Беляк? В расход!»
А в Царицыне?
А в Царицын нынче вся «краснота» сбежалась, прибыл даже нарком Сталин. Приказом Троцкого он облечён и военным командованием, и всею гражданской властью. Сам Лейба Бронштейн тоже там. Тоже там От вас, Кирилл Антонович, потребуется «беззаветное служение трудовому народу», вы должны будете войти в доверие к «товарищам», добиться покровительства комиссаров
И стать «нелегалом», подхватил Авинов.
Совершенно верно!
Штабс-капитан снова испустил тяжкий вздох.
Жалеете? прищурился полковник.
Что дал согласие? спокойно уточнил Кирилл и помотал головой. Нет. Просто муторно этотаиться ото всех, быть наособицу, а не в большой, дружной компании
Понимаю, серьёзно кивнул Ряснянский. Разведчиквсегда одиночка, так уж устроено сие опасное ремеслошпионаж.
Ладно, вздохнул Авинов. Раз надо, то пошпионим.
Надо, сказал с проникновенностью Сергей Николаевич, очень надо!
Когда начинать? бодро проговорил Кирилл.
С этой самой минуты выкапитан Виктор Юрковский. Отправляйтесь на встречу с Визирем. Будьте очень и очень осторожны, не выдайте себя. Задерживать резидента красных мы не станем, подержим пока под колпакомнадо сперва вычислить всю их сеть, а уж потом брать разом. Где-то бродят ещё глубоко законспирированные «Паша», «Ага», «Бей», «Султан» Всё поняли, Вика?
Да-с, твёрдо ответил Авинов.
Почти всю следующую неделю, со вторника по воскресенье, Кирилл не покидал Ильдиз-Киоска. Его натаскивали по всем известным эпизодам биографии Юрковского, манере поведения «Вики», обучали ремеслу радиста, прорабатывали легендудескать, в боях за Галлиполи контузило капитана, провалялся в госпитале бравый дроздовец. Нынче подлечили чуток, и снова в строй. «Контузия» позволяла объясниться при случаеа ну как подойдёт к Авинову давний приятель Юрковского, и что тогда? «Заготовку» тогда: «Извини, мол, не признал, да уж больно близко снаряд рванулпамять отшибло малость» Но это на самый крайний случай.
Так что пришлось Кириллу зазубривать пароли, явки, десятки имён и фамилий, сверяясь с фото или с описаниями офицеров Дроздовского полка, «товарищей» по большевистской партии, связников Голова пухла!
Воскресным утром штабс-капитан проснулся усталым, но довольнымкончилась его разведшкола! Упаковавшись в непривычную ему форму Дроздовского полка, Кирилл показался Исаеву.
Стало быть, с повышением вас? ухмыльнулся в бороду чалдон.
Ага, «снял звёздочки»!
Значить, ваш-сок-родьбодро сказал ординарец, на тайную службу идём?
Шпионить, Кузьмич, усмехнулся Авинов. Будем розоветь, пока не покраснеем!
А от хрена с морквой! энергично выразился Елизар, складывая крепкую дулю. Кхым-кхум
На улице они разделилисьИсаев остался по хозяйству хлопотать, а Кирилл пошагал в город. На задание.
Вертя головой, то и дело щупая нагрудный карман френча, где лежали деньги, Авинов добрался до бывшего Ипподрома, в пору цезарей и базилевсовдревнего ристалища, а ныне обсаженного кипарисами пустыря. Посередине голого поля торчал египетский обелиск времён Тутмоса да «серпантина»фонтан в виде трёх сплетавшихся змей из позеленевшей бронзы. Давным-давно эллины установили его в Дельфах как памятник победы при Платее. Одну из змеиных голов разбил какой-то там султан, но парочка ещё скалилась.
Авинов внимательно осмотрелся. На Ипподроме он был третьимв сторонке от древностей турок пёк каштаны на жаровне, а добер молодец в костюмчике не по размеру тёрся возле обелиска, пялясь на каменный столп, помнивший фараонов, и задирал голову так высоко, что слетала шляпа-канотье.
Кирилл, словно подражая ему, обошёл «серпантину», примечая три жирных крестика в рядок. Сердце забилось чащеэто был знак, извещавший посвящённых о том, что явочная квартира на Гранд-рю-де-Пера не «засвечена» и не провалена. Иди спокойно, товарищ Юрковский!
Недобро усмехнувшись, Авинов повернулся к Святой Софии и перекрестился. Собор стоял, словно пышный торт в окружении четырёх свечей-минаретов. «Свечи» таяли, аккуратно разбираемые по кирпичику, и оттого чудилось, будто громадный купол церкви вырастает, ещё выше воздымаясь в небо.
А от хрена с морквой! пробормотал Кирилл.
Извилистой улочкой он пошагал к Золотому Рогу. Под ногами его лежал самый край Европы, но вокруг цвела и пахла Азия, дремотный, едва разбуженный Восток. Вон, посреди тротуара присел на корточки худущий, но с огромными усами кафеджиподаёт кофе в маленькой, с наперсток, чашечке очередному жаждущемутолстяку в феске, занявшему маленькую табуреточку. На подоконниках, за витыми решётками, сидели турецкие проститутки. Завидя белого офицера, они разом оживились, принялись шлёпать себя по голым животам и выкрикивать: «Рус! Рус! Карашо!» А на перекрёстке плясали два дервишабосые, в длинных халатах и в высоких шапках, они кружились, будто в забытьи, отрешившись от всего земного
Выйдя на мост, переброшенный через Золотой Рог, Кирилл взял курс на круглую, величественную башню Галаты, что высилась, подобно маяку. Мост оккупировали рыбакидолгими часами они выстаивали с удочками, как живые памятники терпению, кучкуясь ближе к берегам залива. Видать, недолюбливали середину, где их бдению мешали разводные пролёты.
Подъём к Пере был крут, и Авинов не стал тащиться вверх, отбиваясь от назойливых духанщиков, как в первые дни по прибытии в Константинополь. Он сразу прошёл ко входу в туннельтак здесь называли подземный фуникулёр. Купил билет и занял место в вагончике.
Своды туннеля плавно поползли мимо, сверху вниз, под горку. Так бы всю жизньмедленно и спокойно возвышаться Нет же, скачешь, скачешь, как сумасшедший, по грязи, по трупам. В пыли и на жарище, под дождём, в метель
Выйдя на площади Токатлиан, Кирилл зашагал по Пере. Это был Невский проспект Константинополя, его Бродвей и Елисейские Поля. Здесь, в роскошных номерах отеля «Пера-Палас», проживали адмирал Колчак и генерал Юденич, назначенный главноначальствующим Византийской области. В саду Пти-Шан играла духовая музыка, звякал на поворотах красный трамвайчик, томный голос Вертинского наплывал из кабаре «Чёрная роза»
Лишь пройдя мимо отеля «Токатлиан», Авинов заметил за собою слежкуи вспотел. За ним шёл давешний пижон в костюмчике, с тросточкой и в шляпе-канотье. На Ипподроме этот типчик не привлёк особого внимания штабс-капитана. Но почему он не насторожился после? Почему-почему Да потому, что даже и не думал проверяться!
Кирилл плотно сжал губы. Тоже мне, «шпиён» выискался! Срамота Или это всего лишь совпадение? Просто молодчику с ним по пути. Разве не может быть такого? Может!
Задержавшись у витрины пассажа «Ориенталь», Авинов снял малиновую «фураньку» и пригладил рукою волосы. Зеркальное окно отразило его преследователяпижон тоже остановился, якобы для того чтобы достать из кармашка верный свой брегет на цепочке и посмотреть, сколько ж там времени натикало.
Та-ак Значит, всё-таки «хвост» Ла-адно
Штабс-капитан надел фуражку, мимоходом козырнув седому полковнику, прогуливавшемуся под ручку с дамой, и перешёл улицу.
Вот и явкакрошечный магазинчик, будто сплюснутый соседними домами. Яркая вывеска извещала, хоть и не совсем грамотно, но крупными буквами: «КАВРЫ».
Переступив порог заведения, Кирилл попал в прохладу и полутьму. Ковры тут были вездепод ногами, на стенах, только что не на потолке. Посреди комнаты сидел, скрестив ноги, старый турок с пышной седою бородой валиком, в затрапезном халате и непременной феске. Наверное, это и был Бехаеттин Шакир. Завидев посетителя, он мигом сварганил чашечку кофе с рахат-лукумом для Авинова.
Штабс-капитан подумали тоже сел «по-турецки». Принял кофе, отпил Хм. Весьма
Мне бы хорасанский ковёр, медленно проговорил Кирилл, но чтоб узор как на ширазском.
Бехаеттин, если это был он, нисколько не изменился в лице. С прежним безразличием глядя то в пол, то в простенок между парой грязных окошек, турок словно изучал орнамент на бесчисленных коврах.
А дэнга у бэй-эфенди водится? измолвил он равнодушно.
Кирилл протянул ему две юспары. Торговец сграбастал монеты и легко поднялся. Шаркая тапками-кавушами, исчез в незаметной двери, раздвинув пыльные ковры. Стало тихо, только с Перы по-прежнему долетал невнятный шум голосов да звяканье трамвая.
Авинов глянул в окошко, засиженное мухами, и встретился взглядом с давешним молодчиком в канотье. Молодчик улыбался.
«Ловушка?..»мелькнуло у штабс-капитана. Этот тип перекрыл выход Рука Кирилла непроизвольно сдвинулась, нащупывая любимый парабеллум. Прикосновение к пистолету словно разрядило напряжение. Он всё сделал правильно, в точности как наставлял Визирь. Хм. А если в послании отсутствовало нечто важное? Привычное для красных, как бы само собой разумеющееся и лишь ему одному неведомое? Что тогда? «Что-что подумал штабс-капитан. Опорожню обоймуи уйду. Или не уйду» «Кысмет», как османы говаривают. Судьба
Авинов вздрогнулон так задумался, что не заметил, как появился Бехаеттин. Торговец слегка поклонился и рукою повёл в сторону двери за коврами: пожалуйте, мол.
Кирилл встал, поправил ременьи нырнул в темень проёма. «Сейчас, как дадут по башке»мелькнуло у него. Но нет, всё тихо, зловещие тени не мелькают
Авинов попал в узкий коридорчик, еле освещённый керосинкой, приткнувшейся на полочке. Пахло пылью, нафталином и кошками.
Заблудиться было невозможнов конце прохода обнаружилась всего одна дверь. Открыв её, штабс-капитан невольно прищурилсяяркий свет электрических ламп бил в глаза. Негодуя и страшась, он заслонился ладонью. Кто здесь?!