Глубоко сидящие глаза Понтера округлились.
Ну и в любом случае сотни людей видели, как он стрелял в тебя, а потом в Тукану, прежде чем она гм отреагировала так, как в общем, так, как отреагировала. Как я сказала, её действия, вероятно, будут признаны самообороной.
Как бы там ни было, тихо сказал Понтер, Тукана очень хороший человек. Это наверняка стало для неё огромным потрясением. Пауза. Ты уверена, что ей ничего не угрожает? Он наклонил голову. После того, что случилось с Адекором, когда я пропал, я как-то не доверяю системам правосудия.
Понтер, она уже вернулась домой в ваш мир. Она сказала, что должна поговорить с как это у вас называется? Совет Седых?
Верховный Серый совет, сказал Понтер, если ты говоришь о нашем правительстве. Пауза. А что известно о погибшем?
Мэри задумалась.
Его зовут Коул Руфус Коул. Полиция всё ещё выясняет, кто он такой и что имел против вас с Туканой.
И какие варианты?
Мэри на секунду смешалась.
Что?
Варианты, повторил Понтер. Возможные причины его нападения на нас.
Мэри пожала плечами.
Он может быть религиозным фанатиком: из тех, кому не нравится ваши атеистические убеждения или само ваше существование, поскольку оно противоречит библейской легенде о сотворении.
Понтер округлил глаза.
Убив меня, он не отменил бы факта моего существования.
Понятное дело. Но тут я, конечно, могу только гадать Коул мог считать вас орудиями Сатаны
Мэри вздрогнула, услышав гудок.
Дьявола. Носителя зла. Оппонента Бога.
Понтер оживился.
У Бога есть оппонент?
Да в смысле, так сказано в Библии. Но кроме фундаменталистов тех, кто считает, что каждое слово Библии есть истина мало кто сейчас по-настоящему верит в Сатану.
Почему? спросил Понтер.
Ну, я думаю, потому что это нелепо. Только глупец может воспринимать эту концепцию всерьёз.
Понтер уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но, очевидно, передумал и снова закрыл его.
Кроме того, быстро добавила Мэри; ей не хотелось развивать эту тему, он может оказаться агентом иностранного государства или какой-нибудь террористической группы.
Понтер поднял бровь, ожидая продолжения. Мэри снова пожала плечами.
Или он может быть просто сумасшедшим.
Вы разрешаете сумасшедшим носить оружие? спросил Понтер.
Как добропорядочная канадка Мэри была убеждена, что только таким оружие и нужно, но оставила эту мысль при себе.
На самом деле это самый лучший вариант, сказала она. Если он псих и действовал в одиночку, то не стоит беспокоиться о том, что нечто подобное может повториться. А вот если он член террористической группы
Понтер опустил взгляд и, конечно же, упёрся в свою забинтованную грудь.
Я надеялся, что мои дочери тоже смогут посетить ваш мир.
Мне бы так хотелось познакомиться с ними, сказала Мэри.
Что бы стало с этим с этим Руфусом Коулом Понтер нахмурился. Подумать только! Глексенское имя, которое я могу выговорить без труда, и оно принадлежит человеку, который хотел меня убить! Так вот, что бы стало с Руфусом Коулом, если бы он не погиб?
Его бы судили, ответила Мэри. Если бы его признали виновным, он бы отправился в тюрьму.
Хак снова загудел.
Э-э это такое охраняемое место, где преступников держат в изоляции от остальных людей.
Ты сказала «если бы его признали виновным». Но он ведь стрелял в меня.
Да, но если бы он оказался сумасшедшим, это было бы смягчающим обстоятельством. Его могли бы признать невиновным по причине невменяемости.
Понтер снова вскинул бровь.
А не лучше ли это выяснить до того, как он возьмёт в руки оружие, а не после того, как он им воспользуется?
Мэри кивнула.
Не могу с тобой не согласиться. Но, тем не менее, это так.
Что, если бы я если бы он меня убил? Или Тукану? Что бы с ним стало тогда?
Здесь? В Штатах? Его могли бы казнить.
Неизбежный гудок.
Умертвить. Убить в наказание за его преступление, и в качестве предостережения тем, кто может задумать что-то подобное.
Понтер замотал головой; его длинные волосы хлестнули по подушке.
Я бы этого не хотел, сказал он. Никто не заслуживает преждевременной смерти, даже тот, кто желает её другим.
Да ладно, Понтер, сказала Мэри, удивившись резкости своего голоса. Разве можно относиться к этому как как какой-то Христос? Чёртов придурок пытался тебя убить. А ты беспокоишься о том, что бы ему за это было?
Понтер ничего не ответил. Он не сказал, хотя Мэри знала, что он мог бы, что его уже однажды пытались убить: во время своего первого визита он рассказал Мэри, что в молодости ему страшным ударом раздробили челюсть. Но вместо этого он просто приподнял свою мохнатую бровь и сказал:
В любом случае, это пустой разговор. Руфуса Коула больше нет.
Но Мэри была не готова замять тему.
Тот, кто тебя стукнул много много месяцев назад, не планировал этого заранее, и тут же раскаялся в содеянном; ты сам так сказал. А Руфус Коул намеревался совершить убийство, он его заранее спланировал. Это всё меняет.
Понтер немного поёрзал на госпитальной койке.
Я остался жив, сказал он. Кроме того, ничто уже не сможет стереть шрам, который мне носить до самой смерти.
Мэри покачала головой, но ответила добродушно:
Знаешь, Понтер, ты такой добрый, что иногда в это трудно поверить.
Даже не знаю, что сказать.
Мэри улыбнулась.
Этим ты только подтверждаешь мои слова.
Но у меня есть вопрос.
Да?
Что теперь будет?
Я не знаю, сказала Мэри. Доктор сказал, что из Садбери дипломатической почтой доставили для тебя пакет. По-моему, он вон там, на столе.
Понтер повернул голову.
А. Подай мне его, пожалуйста.
Получив пакет, Понтер открыл его и извлёк что-то вроде большого конверта явно неандертальского происхождения идеально квадратный. Он раскрыл и его он открывался, как цветочный бутон и вытащил из него крошечный рубиново-красный шарик.
Что это? спросила Мэри.
Бусина памяти, ответил Понтер. Он коснулся своего компаньона, и тот, к удивлению Мэри, развернулся, открыв внутреннее отделение с дополнительными элементами управления и круглым отверстием диаметром с карандаш. Она вставляется сюда, сказал он, роняя бусину в отверстие. Если позволишь
Я ухожу, сказала Мэри. Я понимаю, это только для твоих ушей.
Нет-нет. Не уходи. Просто подожди немного, пока Хак проиграет мне запись через кохлеарные импланты.
Мэри кивнула; Понтер слегка склонил голову, как всегда делал, слушая слова Хака. Потом гигантская борозда прорезала его лоб. Через некоторое время Понтер снова раскрыл компаньон и вынул из него бусину.
Что они говорят? спросила Мэри.
Верховный Серый совет хочет, чтобы я сейчас же вернулся домой.
У Мэри ёкнуло сердце.
Ох
Но я не вернусь, сказал Понтер.
Что? Почему?
Если я вернусь, они закроют портал между нашими мирами.
Они так сказали?
Не напрямик но я знаю Совет. Мои соплеменники знают, что смертны, Мэре мы знаем, что никакой загробной жизни нет. После того, что случилось, Совет может посчитать, что продолжение контакта нежелательно. У нас и так было достаточно много тех, кто возражал против открытия портала, и сейчас их позиции упрочились.
И ты можешь это сделать? Просто решить остаться здесь, и всё?
Не только могу, но и сделаю. Могут быть проблемы, но я к ним готов.
Вау, тихо сказала Мэри.
Пока я здесь, они портал не закроют. Это даст тем, кто, как я, считает, что контакт следует поддерживать, время на отстаивание своей позиции. Если портал закроют, останется всего один шаг до того, чтобы разобрать квантовый компьютер и сделать повторное его открытие невозможным.
В таком случае, что ты собираешься делать, когда выйдешь из больницы?
Понтер посмотрел Мэри прямо в глаза.
Буду проводить больше времени с тобой.
Сердце Мэри снова ёкнуло, но в этот раз от избытка чувств, и она улыбнулась.
Это будет здорово. И тут её осенило. На следующей неделе я еду в Вашингтон представлять своё исследование неандертальской ДНК на съезде Палеоантропологического общества. Почему бы тебе не поехать со мной, а? Ты станешь самой большой сенсацией с тех пор, как Уолпофф и Таттерсолл сцепились на съезде в Канзас-Сити.
Это собрание специалистов по древним людям? спросил Понтер.
Ага, ответила Мэри. Там будут почти все, кто изучает древних людей в нашем мире. Поверь, тебе будет очень интересно познакомиться с ними.
Понтер задумался, и на какое-то мгновение Мэри испугалась, что он обиделся.
Как мы туда попадём?
Я тебя отвезу, сказала Мэри. Когда тебя выписывают?
Насколько я понял, они хотят меня задержать ещё на день.
Тогда всё в порядке.
И что, не будет никаких препятствий?
Будут, конечно, Мэри улыбнулась. Но я знаю одного человека, который может приказать им исчезнуть
Глава 20
Тукана Прат усматривала некий парадокс в том, что именно этот человек предпочитает уединение. Но кто бы стал его винить в отшельничестве? Он был всемирно знаменит, его узнавали везде, где бы он ни появился. К тому же скоро мир собирается отметить тысячемесячный юбилей его великого изобретения. Ожидается, что он появится на публике сотни раз если конечно к тому времени всё ещё будет жив, а в его возрасте этого гарантировать не мог никто. Он принадлежал к поколению 138, и во всём мире оставалось менее тысячи его сверстников, и никого из более ранних поколений.
Тукане приходилось встречаться со 138-ми, но довольно давно. С последнего такого раза минуло уже месяцев пятьдесят, так что ещё никогда в жизни она не видела настолько старых людей.
Говорят, что седина признак мудрости, но у великого человека волос не осталось совсем, по крайней мере, на его знаменитом, невероятно удлинённом черепе. Редкие и практически прозрачные волосы ещё сохранялись у него на руках. Он представлял собой необычное зрелище: дряхлый, иссохший человек с кожей, покрытой серыми и коричневыми пятнами, но с пронзительно синими искусственными глазами из полированного металла со зрачками-диафрагмами, глазами, которые светились изнутри. Конечно, он мог бы поставить себе глаза, неотличимые от оригинала, но этому человеку не было нужды прятать импланты. Тукана знала, что другие импланты регулировали работу его сердца и почек, и что искусственные кости заменили бо́льшую часть его рассыпающегося скелета. Кроме того, Тукана как-то слышала, как в разговоре с эксгибиционистом он пошутил, что когда человек настолько стар, то окружающим лучше сразу видеть, что у него искусственные глаза, чтобы не подумали, что он слепой и ничего не заметит.
Тукана вошла в обширную гостиную. Хозяин был настолько стар, что дерево, в котором он жил, достигло поистине гигантской толщины, и по мере того, как текли месяцы, он выдалбливал всё больше и больше его сердцевины, расширяя помещение.
А месяцев минуло немало! Родившийся в поколении 138 к сегодняшнему дню видел больше тринадцати сотен лун за поражающие воображение 108 лет своей жизни.
Здравый день, сказала Тукана, садясь.
Сейчас я рад любому дню, ответил неожиданно сильный и глубокий голос, здравый он, или нет.
Тукана не смогла понять, был комментарий шутливым или мрачным, так что просто улыбнулась и кивнула. Потом, после короткой паузы, она сказала:
Не могу выразить словами, какая для меня честь встретиться с вами.
Но вы попробуйте, сказал старик.
Тукана смешалась.
Ну, просто мы так многим вам обязаны, что
Но старик уже замахал рукой.
Да шучу я, дамочка, шучу. Тукана не удержалась от улыбки прошли века с тех пор, когда её могли так назвать. На самом деле вы окажете мне честь, если не будете мне её оказывать. Поверьте, я всё это слышал много раз. Я буду благодарен, если из уважения к тому короткому времени, что мне осталось, вы не станете его расходовать попусту. Поэтому просто скажите, что вам нужно.
Тукана почувствовала, что снова улыбается. Как дипломат она встречалась со многими мировыми лидерами, но и подумать не могла, что когда-нибудь окажется лицом к лицу с величайшим изобретателем из всех, с самим Лонвесом Тробом. И всё же ей было не по себе от взгляда этих искусственных глаз, и она обнаружила, что смотрит на его левое предплечье, на имплантированный в него компаньон. Конечно это не был тот самый, первый компаньон, изобретённый Лонвесом так много месяцев назад. Нет, это была последняя модель и все её металлические части, изумлённо отметила Тукана, были золотыми.
Я не знаю, насколько вы следите за новостями относительно параллельной Земли
Слежу очень внимательно, сказал Лонвес. Это страшно интересно.
Тогда вы, должно быть, знаете, что Верховный Серый совет назначил меня послом
Сварливые пердуны, сказал Лонвес. Дуралеи, все до единого.
Ну, я могу понять
Знаете, сказал Лонвес, я слышал, что некоторые из них красят волосы в серый цвет, чтобы сойти за умных.
В плане расходования времени попусту Лонвес и сам неплохо справляется, отметила Тукана, хотя он, конечно, заслужил подобную привилегию.
Так или иначе, сказала она, они хотят закрыть портал между нашим миром и миром глексенов.
Почему?
Они боятся глексенов.
Вы встречались с глексенами; они нет. Я бы лучше выслушал ваше мнение.
Ну, вы, должно быть, знаете, что один из них пытался убить посланника Боддета, а также стрелял в меня.
Ага, слышал. Но вы оба выжили.
Да.
Вы знаете, мой друг Гуса
Тукана не удержалась.
Гуса? воскликнула она. Гуса Каск?
Лонвес кивнул.
Ого, тихо выдохнула Тукана.
Так вот, я уверен, что Гуса найдёт способ защититься от метательного оружия глексенов. Насколько я понял, оно выталкивает снаряды посредством химического взрыва, из чего следует, что хотя снаряд и движется быстро, его скорость исчезающе мала по сравнению со скоростью света. Так что у лазера будет полно времени, чтобы нацелиться и испарить его. Мои компаньоны уже давно сканируют пространство в радиусе двух с половиной саженей. Даже если снаряд летит со скоростью звука, у нас всё равно будет Он замолчал на долю такта, и Тукана задумалась считает он в уме сам или слушает, что ему говорит компаньон; она сильно подозревала, что сам, 0,005 такта, чтобы навести лазер и выстрелить. Нам понадобится сферический эмиттер никакая механическая конструкция не успеет среагировать вероятно, вмонтированный в головной убор. Тривиальная задачка. Он посмотрел на неё. Так что, вы за этим пришли? Если так, то я свяжусь с Гусой от вашего имени и вернусь к своим делам.
Э-э нет, сказала Тукана. То есть, иметь что-то вроде этого будет просто здорово. Но я пришла к вам по другой причине.
Ну так излагайте, дамочка. Что у вас на уме?
Тукана нервно сглотнула.
Я хотела попросить вас об одолжении. Вас, и некоторых из ваших уважаемых друзей.
О какого рода одолжении?
Тукана рассказала, и обрадовалась, увидев, как лицо старца озаряется улыбкой.
Глава 21
Луиза Бенуа была права: Джок Кригер мог потянуть за любые ниточки, какие только можно вообразить. Идея о том, что один из сотрудников его «Синерджи Груп» проведёт больше недели, общаясь с неандертальцем, безумно ему понравилась, и Мэри обнаружила, что препятствия перед их с Понтером поездкой в Вашингтон пропадают одно за другим. Джок также согласился с Понтером в том, что чем дольше он останется в этом мире, тем больше времени будет на то, чтобы убедить неандертальцев не закрывать портал.
Мэри решила отправиться в Вашингтон на машине; это показалось проще, чем толкаться в аэропортах с их системами безопасности. Плюс, у неё будет возможность показать Понтеру по дороге кое-какие достопримечательности.
Мэри взяла напрокат серебристый «форд-виндстар» с тонированными стёклами, чтобы снаружи нельзя было разглядеть, кто её пассажир. Они выехали в Филадельфию; неприметный автомобиль сопровождения двигался за ними в отдалении. Мэри и Понтер осмотрели Индепенденс-холл и Колокол Свободы и съели оригинальный чизстейк «филли» в «Пэтс»; невзирая на сыр, Понтер съел три порции Мэри хотела сказать «в один присест», но в «Пэтс» были только стоячие места, так что они забрали стейки с собой. Мэри чувствовала себя несколько странно, рассказывая Понтеру об истории США, но подозревала, что у неё получается лучше, чем у американца, пытающегося излагать историю Канады.