Свою роль сыграл представитель правого крыла движения, министр юстиции Жан Кьяпп, бывший префект парижской полиции, "самый ловкий шпик Франции" по мнению Клемансо. Кьяпп собрал досье почти на всю французскую элиту, и не преминул свалить малоуважаемого им Лаваля. Если финансовые аферы премьера были и без того известны, то подробности показались правительству интересными. Ну а напоминание о пораженческой позиции во время первой мировой войны пришлось тем более к месту. Французская контрразведка еще до той войны внесла Лаваля в список лиц, подлежащих тщательному полицейскому надзору с начала военных действий.
Лаваль славился своими спекуляциями на бирже, удававшимися ему впрочем, не столько за счет расчета, сколько за счет инсайдерской информации. Был он близок и к крупной промышленности, являясь частным юрисконсультом Ванделя, владельца величайших металлургической и горнопромышленной компаний Франции, главы знаменитого Комитэ де Форжобъединения французской тяжелой промышленности, одного из регентов Французского банка имевшего, кроме того, членскую книжку "Боевых крестов" Де ля Рокка за N13. Лаваль обратился к нему.
И прогадал: крупные промышленники Франции, безусловно, имели свои интересы в Германии, но вариант с ее первенством они прекрасно изучили на опыте Чехословакиистабильный оборот при минимальной прибыли под регулированием фюрера их не устраивал, зато очевидным представлялся неопровержимый факт: война это металл и уголь. Много металла и угля, и по ценам согласованным правительством, а не рынком. Да и контроль над рынками Восточной Европыа может в будущем и СССР, ведь Россия понесет потери, предпочтительнее выглядел в руках Парижа. Этот настрой отнюдь не мешал частным спекуляциям с активами Чехословакии и полулегальному сотрудничеству с Рейхомно для этих спекуляций тоже нужна сильная Франция, ведь слабым можно просто не платить. А потому "200 семейств" сделали ставку на правое, патриотическое крыло правящего движения.
Двадцать второго Лаваль подал в отставку, премьер-министром стал Тардье, а министром иностранных дел неожиданно для всехБидо, левый католик, основатель Католической ассоциации французской молодежи, настроенный резко антигермански и при этом как предполагалось, символизирующий "объединение всех направлений в политике на базе отпора историческому врагу". Коммунистов в правительство все же приглашать не стали.
* * *
В Финляндии продолжались бои, 15 декабря Карельский фронт начал второй штурм линии Маннергейма. Наступление началось с мощной артиллерийской подготовки, в ходе которой артиллерия часто вела огонь прямой наводкой, и большую часть финских дотов удалось подавить, а противотанковые препятствия уничтожить. После этого пехота поддержанная танками начала наступление и прорвала оборону противника к концу дня на решающем участке. Финское командование в первый день сражения оказалось вынуждено привести в боевой порядок свой стратегический резерв, две дивизии. Однако советская авиация непрерывно наносила удары, дивизии понесли потери от авианалетов и в итоге финнам не удалось перебросить дивизии как цельные соединения, к месту сражения прибывали разрозненные части.
В результате боев 1718 декабря советский прорыв был расширен, с флангов прорыва две советские дивизии взяв, Хоттиненский узел сопротивления угрожали обходом соседнему Кархульскому узлу, а войска 13-й армии в это время вышли к узлу Муола-Ильвес.
Ситуация заставила финское командование отказаться от контратак и отвести войска на второй оборонительный рубеж. Преследуя противника, войска фронта к двадцатому декабря вышли на основную, вторую, внутреннюю линию финских укреплений, а на следующий день взяли остров Койвистоважнейший артиллерийский опорный пункт в прибрежной зоне.
22 декабря Рокоссовский, несмотря на жесточайшие требования Москвы, высказался за паузу в наступлении на три дня. Несмотря на напряженность обстановки в Европе, где решался вопрос о мировой войне, оперативную паузу фронт получилнарком обороны Буденный и начальник ГШ Шапошников убедили Политбюро, что без подвоза резервов наступление все равно захлебнется. Советские части нуждались в отдыхе и пополнении, подтягивалась артиллерия и боеприпасы, активно велась разведка лежащего перед фронтом рубежа.
Почувствовав ослабление напора противника, финны начали готовить частное контрнаступление на 25 декабря.
* * *
В Северной Карелии части фронта прорвали оборонительный рубеж, перекрывавший проход между Ладогой и озером Янисярви, но девятнадцатого декабря основные силы финнов ударами с севера перерезали в нескольких местах дороги, ведущие вдоль берега Ладоги. В котлы попали 18-я и 168-я стрелковые дивизии, причем в 18-й находился командующий армией, генерал-лейтенант Г.К. Жуков, выбравший не самый удачный момент для выезда в войска с целью "подтолкнуть" наступающего комдива.
Осознав, что кольцо окружения замкнуто, и коммуникации перерезаны, Жуков немедленно принял командование на себя, по работающей пока радиосвязи запросил помощь ВВС фронта и принял решение о прорыве на соединение с главными силами. На помощь окруженным действительно направили три бомбардировочных полка и высадили парашютный десант диверсионного отряда фронта, к планируемому участку прорыва подтянули 11-ю и 60-ю стрелковые и кавалерийскую дивизию армейского подчинения. Двадцать второго, понеся значительные потери, остатки 18-й дивизии вышли из окружения.
Учитывая, что финские части также понесли потери и не имели пока устойчивого фронта, а действующие в тылу финнов советские диверсанты предоставили командованию армии не только близкие к реальным сведения, но и дестабилизировали финские коммуникации, Жуков немедленно после прорыва из окружения отдал приказ перейти во встречное наступление. Утром следующего дня, все та же группа из 11-й и 60-й стрелковых и кавалерийской дивизий, нанесла удар по стягивающимся к образовавшемуся фронту финнам. Группа не имела перед собой единого фронта, и вытолкала разрозненные войска противника к рубежу в районе Янисйоки, прорвать который с ходу не удалось и во второй раз. На этом рубеже фронт вновь стабилизировался.
Расчленить оборону окруженной на берегу Ладожского озера 168-й стрелковой дивизии финнам не удалось, все их атаки были отбиты благодаря действовавшей по льду Ладожского озера линии снабжения. После удачного контрнаступления, финские части отошли, и дивизия соединилась с главными силами.
Финляндия пока держалась, видя обостряющуюся ситуацию в Европе и рассчитывая дотянуть до начала схватки между Москвой и Берлином, надеясь в таком случае получить реальную немецкую помощь. И эти надежды имели основания.
6. На пути к большой войне
Дату начала операции против Чехословакии фюрер назначил, оккупация осуществлялась силами четырнадцати немецких дивизий и венгерской армии. Одновременно развертывались силы прикрытия против Франции, польские формирования для обороны совместно с германскими войсками границу с СССР на тот, по мнению Гитлера, маловероятный случай, если Москва решит все же ввязаться в войну. Также началось развертывание венгерских и румынских войск. Болгарский царь Борис III твердо заявил, что послать войска воевать с СССР или Францией не может, но обещал Берлину как минимум сосредоточение войск на границе с Югославией, что должно было оттянуть силы Белграда, а как максимум, в случае выступления югославов на стороне противников Германиивоенные действия.
В СССР началось проведение Больших учебных сборов (БУС), фактически скрытой мобилизации, но запасные части и формирования гражданских ведомств пока не поднимались. Мобилизация мотивировалась тяжелой ситуацией на финском фронте. Жданов пока не принял окончательного решения, но считал необходимым иметь на советско-германской границе развернутые войска, поэтому 24 декабря Политбюро утвердило создание командования Западным направлением, которое в случае начала войны с Германией объединяло под своим началом Западный (от границы с Литвой до начала "Львовского выступа") против Восточной Пруссии и протектората Мазовия, Юго-Западный (далее до границы с Румынией) для помощи чехам, и Южный (граница с Румынией) фронты, а также Особую армию, намеченную для "оказания помощи литовским частям в случае нарушения суверенитета Литвы". Срочно и активно велись переговоры об использовании войск трех прибалтийских стран против Германиихотя бы для прикрытия или обороны литовской границы.
Во Франции в тот же день началась частичная мобилизация. Париж секретно уведомил о возможности войны в ближайшие дни Бельгию. В Брюсселе вновь начали колебатьсяна случай войны следовало немедленно начинать мобилизацию и занимать оборонительные рубежи, но правительство расценивало наращивание французских и советских вооруженных сил как в первую очередь, способ давления на Берлин. Бельгийцы считали, что угроза удара с двух сторон заставит Гитлера отказаться от нападения на Чехословакию, и мир будет сохранен. Основополагающим обстоятельством тут являлась позиция Москвы, без союза с которой война представлялась Брюсселю крайне вероятной и тяжелой. Бельгия до последнего оставалась одной из стран с наиболее антисоветски настроенным населением, несмотря на наличие советского посольства, отношения до последнего времени были холодными. Но теперь бельгийцы запросили Москву о "возможности присоединения СССР к гарантиям Франции об оказании помощи Бельгии в случае агрессии со стороны третьей державы", и предложило секретный военный союз, вернее, фактически присоединение Бельгии к франко-чехо-советскому соглашению. Официально смена курса выразилась в посещении королем советского посольства в Брюсселе.
Вышинский сообщил на заседании Политбюро о том, что Брюссель, последним в Европе, признал СССР великой державой. В другое время новость подняла бы настроение, но сейчас члены узкого руководства от прыжка в великодержавность никаких положительных эмоций не испытывали и доклад наркома иностранных дел вызвал только раздражение. Других хороших новостей не имелосьбои в Финляндии продолжались и кроме полосы наступления Карельского фронта приняли затяжной характер, сковывая силы наиболее подготовленных армий и отвлекая лучшие кадры. На решающий успех следующего этапа наступления войск Рокоссовского надеялись, но не очень рассчитываливероятным представлялась следующая остановка фронта без капитуляции Хельсинки. Военные оптимистичных прогнозов давать не собирались, там вполне оценили упорство финнов, достаточно точно знали о нарастающих поставках финнам оружия и снаряжения из Британии и Германии, увеличивающемся потоке добровольцев, а потому оценивали развитие событий сдержанно.
Бельгийцам, впрочем, ответили доброжелательно, заявили о готовности присоединиться к французским гарантиям (но собственно присоединяться не стали) и предложили немедленно начать переговоры, уполномочив на это советского посла в Париже Криницкого. В Брюсселе остались неудовлетворенными, не получив официальных гарантий, но под нажимом французов, логично пояснявших, что после вступления Франции и Чехословакии в конфликт, советские обязательства начнут действовать независимо от Бельгии, Брюссель начал мобилизацию и развертывание оборонительного рубежа. Единственное, что омрачало настроения в Париже и Брюсселеэто неуверенность в том, что Москва будет придерживаться французской логики.
Франко заявил о нейтралитете в возможном конфликте и стремлении Мадрида к миру, начал формировать обещанные Парижу и Риму две добровольческие дивизии, после чего от событий устранился.
Муссолини под впечатлением от удачного раздела Албании, который, в отличие от событий в Эфиопии и Испании прошел мало того, что без каких-то эксцессов на международной арене, но даже и при одобрении ряда имеющих вес в мире стран, считал, что Средиземноморский союз, поддерживаемый СССР, для него пока является наиболее удачной компанией. В реальности войны он сомневался, считая, что угроза таковой заставит Гитлера остановиться. А потому в Италии также началась мобилизация и переброска войск к границе с Рейхом. Места были знакомые, именно там в первую мировую кипели сражения с Австро-Венгрией. Те бои помнили и в других столицах, а потому на наступление итальянцев рассчитывали мало, Рим должен был прикрыть свои границы, оттянув немецкие силы, и в случае необходимости помочь Югославии.
Белград мобилизовывался быстрее всех, фактически армию там разворачивали с 20 декабря. Проблема была в другом, обострились отношения между сербами и хорватами, подогреваемые немцами и англичанами. В Хорватии назревал мятеж, выехавший туда вице-премьер Тито, готовил военно-полицейскую операцию по подавлению сепаратистов, но надежных частей не хватало, да и затеять гражданскую войну на югославско-немецкой границе представлялось идеей не лучшей. Компартия Югославии совместно с советскими советниками готовилась на всякий случай к партизанской войне, югославская армияк обороне против немцев, венгров, румын и болгар, причем оценивали шансы в Белграде довольно пессимистично.
Муссолини, имеющий сильное влияние в среде хорватских националистов, предложил премьер-министру Югославии Мирковичу обсудить вопрос отделения Хорватиихотя бы в будущем, гарантировав плебисцит на эту тему после разрешения конфликтов в Европе или спустя разумный срок в несколько лет, обещая в таком случае посредничество. В Белграде идею приняли в штыки.
26 декабря Греция, Турция, Швейцария, Швеция, Дания и Норвегия заявили о нейтралитете в возможном конфликте и призвали к мирному урегулированию событий вокруг Чехословакии. Что они подразумевали под урегулированием, не знали, похоже, даже они сами. Наибольший интерес из всех этих стран представляла Швейцариялежащая между французским и итальянским будущими фронтами. Возможность немцев, пройдя через Швейцарию, нанести удар с фланга, активно обсуждалась в Париже, Риме, Москвеи, разумеется, в Берлине.
* * *
Поскольку СССР стал одной из главных и не до конца определившихся фигур в политическом раскладе, его война с финнами притягивала взоры. А бои шли не лучшим образом.
25 декабря финские войска попытались контратаковать Карельский фронт. В наступлении участвовали практически все бронетанковые силы Финляндии50 танков "Виккерс-6 тонн". Сражение длилось несколько часов и успеха финнам не принесло, прорвать советский фронт не удалось. Единственным выигрышем стало время, контратака отсрочила начало намеченного на тот же день наступления РККА на два дня.
27 декабря Рокоссовский вновь перешел в наступление. За сутки войска прорвали вторую полосу финской обороны и тыловые укрепления, противник начал отход, и к утру 29 декабря войска 7-й армии вышли на подступы к Выборгу.
Финны начали эвакуацию, отвели I и II армейские корпуса с тыловых позиций линии Маннергейма, рассчитывая, что, упорно защищая Выборгский укрепрайон, считавшийся неприступным, Финляндия сможет затянуть войну по крайней мере на месяц-полтора, что даст возможность Германии помочь союзнику. Берлин действительно обещал помощьпосле решения вопроса с Прагой, Рейху требовалось продолжение советско-финской войны до окончания действий в Чехословакии. Но с тем, кого поддерживать, там пока определялись.
* * *
25 декабря посол Германии Шуленбург передал Вышинскому ноту, гласившую, что если Россия предпочтет союз с Францией, то неминуемо останется одна, лицом к лицу с Германией, как это было в 1914 году. Если же Советский Союз предпочтет взаимопонимание с Рейхом, он обретет безопасность и гарантии ее обеспечения.
Политбюро обсуждало ситуацию почти весь день. После срыва наступления Карельского фронта, даже далеким от армии политикам стало однозначно ясно, что война на севере до кульминации чешского кризиса не закончится. Данные разведки и дипломатов свидетельствовали о непоколебимой решимости Берлина занять Чехословакию. Неофициальные заявления немецкой стороны о приверженности политике ненападения, апелляции к праву словаков на самоопределение, и параллели событий в Чехословакии, по словам Гитлера "разорвавших страну на несколько частей тяготеющих к разным странам" с событиями в Польше, сопровождались заверениями, что Чехословакия последняя претензия Берлина в Европе. В принципе, в представлении Политбюро это могло быть правдой, заняв Чехословакию, Рейх получал завершенные границы и доминирование в Центральной и Восточной Европе. Но именно это и вызывало опасенияпосле Мюнхена и Польши, где уже вставал вопрос о "последних претензиях", доверять Берлину оснований не находилось, а про идею "Украиныжитницы Германии" в Москве никогда не забывали.
Воевать из-за Чехословакии тоже не хотелось. Тем более с учетом отвлечения почти трети армии в Финляндии, пусть даже и замещаемой лихорадочной мобилизацией. Да и аналогии с первой мировой действительно выглядели неприятно.
Итогом обсуждений, стало давшееся тяжело решение о безусловном отпоре Рейху. Желательно дипломатически, если не получитсявойсками. То, что второй вариант является началом большой войны, Политбюро, как свидетельствуют протоколы заседаний, осознавало четко. Но заверения французов о готовности их войск вселяли надежды на быстрый разгром немцев и последующий мир на основе справедливого урегулирования.
27 декабря после обмена Жданова и Петэна личными посланиями, союзники согласовали позицию по Чехословакии: безусловное выполнение гарантий Праге и объявление войны Германии в случае попытки ввода войск в Чехословакию вне зависимости от предлога. Обсуждать тонкости определения агрессии лидеры стран не сталине время. В Москву для согласования совместных планов срочно вылетел генерал Думенк, бывший командующий войсками 1-го военного округа. В Париж отправился с той же целью генерал-лейтенант Базилевич.
Москва и Париж пока надеялись остановить немцев угрозами, но рассматривали и вариант войны. Предполагалось, что после начала немецкой оккупации будет сделано совместное заявление, СССР начнет по немедленной просьбе Праги ввод войск в Словакию, а Франция, сосредоточив ударную группировку на немецкой границе, будет готова начать, в случае отказа Берлина, наступление.
* * *
Гитлер, основываясь на сложившейся ситуации, особенно с учетом войны в Финляндии, говорил, что СССР и Франция "уже молча отказались от Чехословакии", что он "убежден в советском неучастии и абсолютно не верит в военные действия Франции против Германии без участия русских". Фюрер допускал, что "Россия попытается поддержать Чехословакию в военном отношении, и прежде всего с помощью воздушного флота, особенно если русские смогут закончить сражение с финнами". Поэтому он рекомендовал командованию вермахта действовать стремительно, предупредив, что, "если в первые дни не будут достигнуты серьезные успехи наступит общеевропейский кризис".
На совещании с военным командованием 27 декабря Гитлер подвел итог размышлений: "Нам терять нечего. Мы можем только выиграть. Наше экономическое положение таково, что мы сможем продержаться лишь несколько лет У нас нет выбора, мы должны только действовать". Фюрер говорил правду, расходы на военные нужды в 1939 году пришли в несоответствие с запросами экономики, уже заставив включить печатный станок для выпуска новых денег, вследствие чего финансовая, а вместе с ней и экономическая катастрофа представлялась неизбежной. Альтернативой было свертывание экспансии и срочное переключение на внутреннее развитие, но это означало неизбежное падение уровня жизни для уже привыкших к постоянному росту и высокому соцобеспечению немцев, что в перспективе вело к недовольству и потере власти фюрером. Для Гитлера и его окружения создалось такое положение, из которого только "прыжок в войну" мог считаться спасением.
В Лондоне немецкие планы подчинения Чехословакии восприняли скорее положительно, предполагая, что этим будет достигнута, как выразился Галифакс, "завершенность границ немецких интересов в Центральной Европе", что станет окончанием немецкого реванша. В итоге карта Европы приобретала желаемую равновесностьвзаимно уравновешенные Франция и Германия с союзниками и Англия в роли третейского судьи. Опасения вызывала роль вышедшего на мировую арену СССР, но возможности Москвы британцы оценивали скептически, особенно после неудач РККА в Финляндии. Риск всеевропейской войны правительство видело, но военные оценивали возможность вступления в войну СССР до конца финского конфликта как почти невероятную, а французскую и немецкую армии как примерно равных противников. Рассчитывалось, что после первых сражений франко-германский фронт перейдет в позиционную стадию по типу первой мировой, противники растратят свои силы, после чего у Лондона будет возможность вмешаться в события и определить финал.
Впрочем, война представлялась все же не лучшим вариантом, привлекательнее выглядел вариант дипломатической победы, который британская дипломатия намеревалась использовать в своих целях, обещая оставшимся независимыми странам защиту от Берлинакоторую, как стало бы очевидно, не могут гарантировать французы и русские. Вопрос о вступлении в войну Британии обсуждался, признавалась возможной помощь Германии поставками, но не боевые действия против Франции. С учетом необходимости как можно дольше удерживать СССР отвлеченным на финнов, британское правительство приняло решение в случае начала войны направить контингенты английских ВВС и, возможно, сухопутных войск, в Финляндию. Под маркой "добровольческих сил".
27 декабря Чемберлен неофициально предостерег Петэна от нападения на Германию, заявляя, что Великобритания в этом случае "не исключает выступления на стороне подвергшейся агрессии" и убеждая отказаться от гарантий чехам. В тот же день, британский парламент принял закон о чрезвычайных полномочиях, позволяющий правительству обеспечить безопасность населения и вести войну, издавая законы от имени короля и Тайного совета без обсуждения в парламенте.
* * *
В СССР обсуждение ситуации не прекратилось, авторами новой идеи урегулирования конфликта стали военные. Буденный на заседании Политбюро предложил в качестве средства давления на Германию и гаранта безопасности Чехословакии, ввести на чешско-германскую границу советские, французские и итальянские части. Подобная демонстрация решительности союзников, по мысли НКО должна была удержать немцев от нападения.
Предложение немедленно направили в Париж, где оно вызвало противоречивую реакцию. Идея, конечно, выглядела перспективно, но породила сомнения в намерениях Москвы. Возникли опасения, что под прикрытием введенных войск, Жданов попытается осуществить советизацию Чехословакии, а передачу Чехословакии вместо Рейха Советскому Союзу, во Франции не считали удачным ходом. В любом случае, реакция в мире на подобные действия могла стать непредсказуемой, дать повод для обвинений в оккупации Чехословакии и оттолкнуть нынешних союзников к немцам и англичанам, обвинения Праги в превращении в "коммунистическое гнездо" и без того муссировались англо-немецкой пропагандой.
Жданов и Петэн вновь обменялись личными посланиями. К вечеру предложение было отклонено.
В последующем, этот эпизод стал темой множества споров историков, как о возможности предотвращения Второй мировой войны, так и о реальных намерениях Москвы и причинах нереализованности такого варианта.
Москва и Париж вновь убедились во взаимном недоверии. Каждый из партнеров опасался, что союзник в случае начала боевых действий, постарается переложить основную тяжесть на другого. СССР, имея границу с Чехословакией и планируя ввести туда войска, автоматически должен был столкнуться с наступающим вермахтом, тогда как французы имели возможность занять оборону на линии Мажино и выждать удобный момент, даже после официального объявления войны. В Париже, зная, что немалая часть РККА занята на финском фронте, опасались задержки переброски уже советских войск в Чехословакию.
В ходе обмена мнениями, стороны согласились, что при переходе вермахтом чехословацкой границы, в Париже и Москве немцам будут вручены ноты одинакового содержания, в присутствии послов союзника. В случае если Германия не пойдет на свертывание конфликта в течение суток, будет объявлена война и не позднее суток с этого момента Франция и СССР начнут боевые действия, причем Москва обязалась в этот срок начать ввод войск в Чехословакию, Франциякак минимум, частные операции на территории Германии.
Во Франции за применение силы в случае агрессии Германии против Чехословакии высказывалось более 80 % населения, и 88 % французов поддерживали союз с СССР. Война не вызывала особого энтузиазма, но распространилось подогреваемое пропагандой как Патриотического фронта, так и компартии убеждение, что рано или поздно война с Гитлером неизбежна. Большинство в парламенте готово было, впрочем, голосовать за войну, даже если у общественности война и не вызовет восторга, считая, что уступка Гитлеру Чехословакии отодвинет только начало войны, поскольку позже Гитлер обрушится с гораздо большей силой на Францию.
В СССР пропаганда сработала не хуже. Опросов там не проводилось, но идея помощи чехам удачно накладывалась агитпропом на лозунг о нарушении немцами договоров, что оценивалось как предательское поведении Гитлера, которому попытались поверить. Кроме того, несмотря на последние два десятка лет, благожелательное отношение к Франции у населения сохранялось, а после сближения и поддерживалось официально.
* * *
29 декабря СССР, Франция и Италия начали выдвижение передовых частей к границе, Гитлер в тот же день отдал приказ о начале вторжения в Чехословакию 1 января 1940 года.
Немецкие войска к началу операции насчитывали 124 дивизии, около 3000 танков. При этом дивизии 5-й и 6-й волн, как и одна из танковых дивизий, формировались благодаря поставкам чехословацкого вооружения. Истребительная авиация имела 1300 истребителей, 1200 бомбардировщиков и 300 пикирующих бомбардировщиков, причем каждый месяц Германия могла вводить в строй по одной истребительной и бомбардировочной авиагруппе.
План операции "Грюн" предполагал прорыв чехословацкой обороны одновременно на северной и южной границах Моравии, окружение в Чехии армии и принуждение ее к капитуляции. Одновременно в провозгласившую независимость Словакию входила венгерская армия, и со стороны бывшей Польши 3-я немецкая армия. Советскую границу прикрывала группа армий "Восток", состоявшая из 30 дивизий под командованием Клюге, а границу с Францией и Бельгией группа армий "С", под командованием Бока, насчитывающая 53 дивизии, из них одна моторизованная и три танковые и опирающаяся на линию укреплений "Зигфрид". На границе III Рейха с Италией и Югославией развертывалась 10-я армия, под командованием Рейхенау, имевшая 9 дивизий.
* * *
Вооруженные силы Венгрии имели 27 пехотных, 2 моторизованные, 2 пограничные егерские, 2 кавалерийские, 1 горнострелковая бригады, Румынии21 пехотную дивизию и 14 бригад, а силы Протектората Мазовия насчитывали 400 тысяч человек, представляя фактически легкую пехоту сведенную в батальоны.
В случае попытки французской армии наступать через территорию Нидерландов, Берлин рассчитывал на сопротивление голландцев, в чьих войсках содержалось 8 пехотных и легкая дивизии, три пехотных бригады и крепостные войска равные примерно 5 дивизиям.
* * *
29 декабря, выступая перед партийной, хозяйственной и военной верхушкой Рейха, Гитлер изложил свой план действий.
"Центральной проблемой немецкого народа является обеспечение теми источниками, откуда получают столь нужное для его благосостояния сырьезаявил он. Господство над Польшей уже доказанная на практике необходимость, оно гарантирует поставки польских сельскохозяйственных товаров и угля в Германию. Следующая цельзахват остатков Чехословакии. Речь идет не только о промышленности этой территории, которую мы уже сейчас во многом контролируем, но и об обеспечении стратегической позиции, с которой немцы смогут осуществлять неограниченный контроль над Венгрией и Румынией, отчасти Югославией, а также распоряжаться их неизмеримыми сельскохозяйственными источниками и нефтяными богатствами. В последующем необходимо будет свести счеты с вечным врагомФранцией и потом с Россией, что станет предпосылкой для столкновения в союзе с Великобританией с Соединенными Штатами. В итоге германская нация получит необходимое преимущество на века, оставив часть неевропейских колоний родственной нам Британии".
* * *
Во Франции план первоначальных действий исходил из близости промышленных центров к границам, что требовало или быстрого перенесения войны на территорию противника, или мощных укреплений, опираясь на которые армия могла бы удержаться на границе. Расположение промышленности объективно приковывало французскую армию к границе и лишало ее возможности стратегического маневра с отходом в глубь страны. Отойти от границы и отдать приграничные районы противнику, означало лишиться 95 % национального производства.
На оценку "линии Мажино" повлияли последние успехи РККА, несмотря на задержку и потери, прорвавшей "линию Маннергейма". Последнее стало мощным аргументом в пользу "агрессивных" действий, кроме того, Москва настаивала на наступлении французов с самого начала войны. Давать повод русским усомниться в намерениях Парижа, во Франции считалось опаснымЖданов вполне мог пойти на сепаратные переговоры с Берлином.
В итоге, французский план начального периода войны предусматривал жесткую оборону в Эльзасе и наступление в Прирейнской области, имеющее целью выход на линию Рейна (Эссен-Майнц-Карлсруэ). Вторжение на линию Рейна должно было воспрепятствовать мобилизации в пограничной полосе, затруднить мобилизацию во всей стране и препятствовать сосредоточению немецкой армии. Далее планировалось занять рубеж по Рейну, удобный как для развития последующего наступления в глубь неприятельской страны, так и для обороны своей территории.
Немедленно встали два вопроса: возможность атаки с территории Бельгии в направлении Аахен-Кельн, и через территорию Нидерландов, в направлении Везель-Кельн.