Гони!
А ты?!
Быстро отсюда!
Мухортый ускакал, но лишь стих стук его копыт, как послышался частый перетоп преследователей. Четверо с мечами и копьями наперевес мчались по разбитой дороге, лихо гикая и горяча коней. Сухов, у них на виду, воткнул меч в землю, стянул душную рясу и вернул в руку клинок. Четыре ездеца, мня себя Святыми Георгиями, поражающими Змия, наехали на Олега Вещего. Сухов перечеркнул лезвием меча подпругу справа, лишь оцарапав коня. Тот всхрапнул и дернулся. Всадник, закидывая ноги, грохнулся оземь вместе с седлом.
Обратным движением меча Олег перерубил бьющее копье и распорол копейщику ногу до колена. Еще двое спешились и, выхватив мечи, бросились на спасителя отродья сатанинского.
Чужой мечстарая спатабыл Вещему не по руке, но другого у него не было. Хоть такой есть
Двое с клинками наседалиогромные, сильные, злые. Один черевист и перегибист, другойпухл и румян. Мах. Мах. Высверк. Удар. Отбив. Мах. Высверк.
Спата ударила по мечу пухлого у основания рукоятиклинок усвистал в дорожную грязь, а хозяин отправился за оружием, мешая слякоть с кровью из разрубленного плеча. Черевистый стал осторожнее. Бежать ему не позволяла гордость, а победить да он уже и не надеялся на победу. Но и Олег притомился скакать, махать да уворачиваться. Движения его теряли четкость и отточенность, быстрота затягивалась на сотые, на десятые, на целые
И вдруг черевистый застыл на взмахе. Уронил меч. Упал в грязь и завыл от боли. Разбредшиеся кони шарахнулись. Отпыхиваясь, Олег поднял голову и увидел Инграду, сосредоточенно глядевшую на линчевателя. Девушка стояла спокойно, но окаменевшие мышцы шеи и напрягшиеся плечики выражали ее усилия. Черевистый, ворочавшийся в грязи, смертельно побледнел и обмяк, злобно постанывая сквозь стиснутые зубы и вращая белками глаз.
Я так и знал, что ты не удержишься устало сказал Сухов. Едем отсюда! Садись на мухортого, а я этого возьму.
Он поймал белого коня, запутавшегося поводьями в ветках, успокоил животное и влез в седло. И куда теперь? Словно прочитав его мысли, Инграда сказала:
Тут недалеко, через лес, стоит хижина моего деда. Едем туда! Дедушка умер, теперь это единственный мой дом
Олег кивнул и поворотил коня в чащу леса.
* * *
В самых дебрях, под могучими вязами, врастала в землю покосившаяся изба из громадных бревен, окруженная почерневшим частоколом.
Здесь мы и жили, пока в город не переехали, рассказывала Инграда, урывом отворяя скрипучие ворота. Олег, держа в поводу мухортого, заехал во двор.
Как тут все заросло вздохнула девушка. Она притянула створку и задвинула засов. Распрягши жеребцов, Олег пустил их пастиському-кому, а этим есть чем подкрепиться. Травы повылазилострасть
Углядев огромную, вросшую в землю деревянную бочку с водою, Олег сбросил с себя кожаную котту-чехол, полупудовую кольчугу и потную рубаху. С наслаждением обмакнул лицо в воду. Надо жетеплая! Ухая, Олег окатил спину, омыл плечи, тщательно протер шею. Сквозь плеск воды он слышал фырканье лошадей, хрупающих сочную травку, теньканье лесной пичуги. Потом послышался льняной шорох, и белая рубаха-шэнс легла ему на мокрую спину. Две гладкие ручки орудовали ею, как полотенцем. Олег обернулся и замер. Перед ним в великолепном порыве стояла нагая Инграда. По тому, как она на него смотрела, Олег понял, что девушка хотела выразить свою благодарность лишь одним возможным способом, доступным ей сейчас. Он почувствовал, как теплая волна прокатилась по позвоночнику. Приблизившись вплотную к Инграде, Вещий огладил ее плечи. Твердые груди Инграды, близко и высоко посаженные, прижались к нему ощутимо и приятственно. От тела девушки пахло травами, и было оно очень горячим, но не хворый жар исходил от него, а здоровое живое тепло.
Подхватив девушку на руки, Олег понес ее в хижину.
* * *
Поздно вечером мухортый и белый жеребчики приблизились к храму Меркурия, сооруженному на склоне Монмартра, и приветственно заржали, учуяв собратьев. Олег сложил руки и прокричал совой. Ему ответили. Послышался скрип камешков, и взволнованный голос Валита произнес:
Мы уж думаливсе!
Не дождутся, усмехнулся Олег и попенял Большому: А что это ты так лапами загребаешь? На весь лес слыхать!
Невидимая в темноте Инграда хихикнула.
Кто это? насторожился Валит.
Баба-яга
Костер разведчики развели с умомпод защитой огромного валуна и пня-выворотня, оградивших стоянку с двух сторон. Олега встретили с радостью, Инградус восхищением. Валит, разглядев гостью, засуетился, постелил ей сложенный вдвое плащ. Ошкуй кинул сверху свой. Девушка рассмеялась хрустальным колокольчиком и села, а на лицах лазутчиков выступили улыбки.
Извиняйте, други, буркнул Олег, не глядя на Варула, провалил я все дело
Ну, не бросать же усмехнулся Волчье Ухо, косясь на девушку.
А за что тебя сжечь хотели? ляпнул Ошкуй на корявом романском. Валит сильно пихнул товарища.
Я лечила людей, объяснила Инграда, улыбнувшись Валиту. Тот сильно покраснелэто было видно даже в свете костра.
Ну и что? удивился Варул.
А я их не молитвами пользовала и мощей не прикладывала, усмехнулась Инграда. Я руками заращивала раны и снимала боль Однажды я спасла Винифрида, сынка купца Алагиса, он охотился на огромного вепря, но поскользнулся, и кабан клыками вспорол ему живот. Я очистила кишки, смочила все ну, таким зельем, которое убивает маленьких, малюсеньких червячков, разносящих заразу уложила и зашила. Винифрид выздоровел и стал приставать ко мне Я его прогнала, и тогда он стал всякие гадости обо мне говорить, болтал повсюду, что я ведьма и с дьяволом знаюсь
Вот гад какой! вырвалось у Валита.
Олег почувствовал, как в Инграде поднимаются перенесенные ужасы, как рвется тоненькая пленочка покоя, пропуская в душу девушки смятение, горечь и страх. Он обнял ее за плечи и шепнул:
Все хорошо, слышишь? Больше мы не позволим никому тебя обижать.
Пусть только попробуют проворчал Ошкуй. Надо будет, и сынка этого Винифрида, найдем и бошку оторвем
Валит истово закивал головой, и над костром снова прозвенел серебряный смех Инграды. И оборвался.
Опять на всех сошло молчание. Валит подбросил дров в костер, чтобы отогнать ночную сырость, и все зачарованно следили за пляской огня.
Вы хотите напасть на Париж? неожиданно спросила Инграда, глядя на Олега со смятенным вниманием.
Откуда изумился Варул и смолк.
Ведьма! удовлетворенно сказал Ошкуй, но, заметив укоризненный взгляд Валита, быстро поправился: Ведьмочка!
Олег подумал и кивнул:
Хотим золото вытрясти из графа Парижского.
И из монахов всяких, поддакнул Ошкуй.
Инграда вдруг взволновалась.
С той стороны Монмартра, выговорила она, есть маленький храм Янусасовсем уже разрушенный, от статуи один постамент остался Но под ним берет начало подземный ход, очень длинный, и выходит он на острове Франков, в храме Юпитера. Я покажу вам, где это
Здорово выдохнул Пончик.
Здорово будет, поправил его Олег, когда ты мне сала с чесноком принесешь.
Щас я!
И хлебца не забудь!
Подкрепившись, Вещий продолжил:
Утром мы вышли к тому самому храму, что был Янусу посвящен
* * *
Вряд ли Монмартр стоило называть горойхолм как холм, но вид на Париж с его лесистой макушки открывался недурственный. Город с высоты казался колоссальной пиццей, порезанной на три неравные порциипомидорками смотрелись черепичные крыши, жареным лучком выдавалась кровля из тростника, грибками чернели огороды, а вязы, буки и прочие насаждения гляделись зеленью. С утра было прохладно, и множество печей и очагов гнали сизые дымкидополнительный штрих, «пицца» была горячей.
К столу!
Олег усмехнулся и спустился по крутой тропинке вниз, к храму Януса, круглому в плане.
А кроме плана, ничего и не было больше. Имел место остаток святилища-целлы, заваленный мраморными обломками. Каннелюрованные барабаны колонн были рассыпаны, как бочки у нерадивого бондаря, завитые волюты лежали разбитыми, напоминая огрызки. Кому-то, видать, потребовался камень для забутовки, а тут языческое капище под боком! Берине хочу
Из-за деревьев вышла Инградана ней была синяя котта длиной до пят, вернее, женская разновидность коттысюркени, плотно облегавшая грудь. Поверх нее Инграда надела сюркобезрукавку с разрезами по бокам и такую же длинную, как котта. Изящные ступни грелись в меховых туфельках, а плечи прикрывал плащ с серебряной фибулой на плече. Девушка тоже заметила Олега, и с ее неспокойного лица будто спал налет тревоги. Инграда подошла к Олегу и легонько прижалась. Словно древним женским инстинктом тянуло ее к самому сильному и надежному в этом опасном мире мужчине.
Привет! сказала она. Тебе нравится?
Она покружилась перед ним.
Очень, признался Олег.
Инграда радостно заулыбалась.
Готово! разнесся голос Ошкуя. Олег!
Тише ты! Иду.
Валит с Ошкуем расчистили и постамент, на котором стояла статуя Януса, и каменные плиты вокруг.
И что теперь? спросил Валит у девушки.
«Краснеет, подумал Олег, поглядывая на молодого карела, прозванного Большим как раз за средний рост и худобу. Ишь ты его»
Надо повернуть постамент вокруг оси и сдвинуть в сторону вершины.
Олег, вдвоем с Ошкуем, стронул с места тяжелый куб. Заскрипела мраморная крошка. Открылась плитачистенькая, будто новая, с одного краю зияла широкая щель.
Дай нож.
Поддев плиту, Сухов перехватился и открыл мраморную крышку люка. Вниз, во тьму, вели каменные ступеньки. Они тоже выглядели так, будто сделаны были на днях, а не полтыщи лет тому назад.
Глянь-ка, удивился Валит. На шипах медных
Зажигайте факелы, скомандовал Варул. Я буду впереди, а Ошкуй пойдет замыкающим.
Я замкну люк, кивнул Ошкуй.
Каменная лестница была крутой, ступеньки высокими, но не скользкими. Хотя сырость чувствоваласьна стенах кое-где нацвела плесень в два-три вершка. Воздух был затхлыйзастоялся за столетия! но дышалось легко.
Ступени вели под арку, вытесанную из камня, а дальше из света факелов в темноту уводил подземный ход. Крепи его были надежнычерез равные промежутки стояли полуколонны, поддерживающие каменные балки, перекрытые сверху обтесанными плитами. Стены между колонн были заделаны хорошо обожженным кирпичом, а пол под ногами покрывала крупная мозаика из кусков мрамора, плоской стороной вверхтак мостили улицы и в самом Риме.
Сколько ж его строили заохал Валит. Лет сто, наверное!
У римлян было одно великое преимущество, сказал Олег, приглядываясь к потолку. У них имелись тьмы и тьмы рабов Вперед!
Они прошли не меньше трех верст, пока обнаружили вывал кирпичаглину за стеной пучило, груда кирпичей мокла в вечной луже.
Наверное, мы уже под Сеной, пропыхтел Варул, переходя лужу по кирпичам.
Ты прав, сказал Сухов. Над нами дно.
Ой сказала Инграда.
Все путем! весело сказал Олег. Потопали.
Как ни толсты были пласты глины, как ни крепка постройка, а вода все же сочилась с потолкадаже не сочилась Просто щели между плит наверху мокро блестели, а на колоннах и кирпичах ощущалась влажная пленка. В иных местах натекли целые лужи и токала капель.
Вперед!
Дальше было посуше.
Стой!
Померещилось ему, что ли? Олег поднял факел повыше и обмер. На полу лежали два скелета в полном облачении римских легионеровшлемы с красными гребнями, кожаные панцири, поручи-поножи. Ступни ног, вернее, кости ступней были вдеты в красные калигигрубые воинские башмаки, истлевшие кисти сжимали рукоятки коротких римских мечей-гладиусов. И у обоих в спинах по кинжалу. Кто были эти люди? Какая трагедия разыгралась в подземелье пять веков назад или еще раньше?
Вот подлые проворчал Олдама. В спину
Олег наклонился поближе и осторожно вытащил из панцирей кинжалы. Ого Это были не какие-нибудь пошлые засапожные ножи, а настоящие шедевры, гордость древних оружейников.
Мечи какие-то короткие проговорил Ошкуй. А че за ножики?
Хорошие ножики сказал Олег.
Он поднес клиночки к глазам. А и впрямь хороши Широкие жала из черной бронзы с выпуклым ребром посередине венчали золотые рукоятки, изображавшие львиц, раздвинувших лапы-перекрестия.
Пошли, буркнул Сухов, аккуратно укладывая кинжалы в кожаную сумку, где лежала провизиякусище вяленого мяса, ломоть хлеба, пахучий сыри кожаная фляга-бурдючок с густым красным вином.
Скоро уже! донесся глухой голос Варула.
Начались повороты, ступеньки поднимали уровень пола на локоть, на два, и подземный ход вывел четверку к лестнице.
Дошли!
Дошли-то мы дошли, подумал Олег, а вот выйдем ли? Он передал свой факел Валиту, поднялся до такой же крышки люка, какую «замкнул» Ошкуй, и осторожно надавил на нее. Вот будет номер, мелькнуло у него, если и тут постамент Но нетпосыпалась пыль, заскрипели медные шарниры, и плита подалась. В щель проник тусклый свет.
Олег напряг слух и оглядел место прибытия сквозь щель. Никого.
Осторожно подняв плиту, он вылез и еще раз осмотрелся. Судя по всему, это действительно был храм Юпитера. Целлацентральное помещение, где стояла статуя бога. Храм считался его домом.
Жилищу Юпитера явно не повезло. Во-первых, расколотили самого хозяинана мощном постаменте выделялись лишь следы огромных стоп. Стены, сложенные из квадровобтесанных каменных глыб, перекрывались поверху дубовыми балками. Удивительно, но свинцовые листы кровли по большей части уцелеликак раз в прорехи и лился свет, почти осязаемыми конусами упираясь в загаженный пол. Похоже было, что храм приспособили под склад. У тяжелых бронзовых дверей стояли пузатые бочки. Валялась сломанная мебель, покрытая толстым слоем копоти, в домах ведь топили по-черному. Горшки, вложенные один в другой, поднимались кольчатыми колоннами. Вдоль всей задней стены громоздились сундуки и открытые шкафы римского времени.
Олдама и ты, Валит, приказал Варул, возвращаясь к потайному ходу, скачите навстречу нашим и предупредите. Скажете Лидулу, чтобы сотни две тайком послал к храму Януса. Ударим франкам в тыл!
* * *
Минуло три дня, и к храму Януса подтянулись варяжские сотни.
И когда ж ты успел четыре версты проколупать? пробасил ярл Олав, сжимая до хруста руку, протянутую Олегом. Тот не остался в долгу.
А ну, заоглядывался Гуляка, покажь нам ведунью вашу!
Потупив взор, на свет маленького костерка вышла Инграда. Бойцы примолкли.
Не знаю, как вы, сказал Тур, молодой венд из Арконы, а я сегодня пару раз подставлюсь франкскому мечу. Пусть Инграда меня полечит!
Сотни глоток исторгли полузадушенный смех, перебивая серебряный колокольчик Инграды.
Тише вы! гаркнул ярл и скомандовал: Выдвигаемся! Лодьи подойдут еще до света, надо успеть очистить остров
Ночной туман закутал и Сену, и остров Ситэ; словно в союзники русов записавшись, поставил завесуплотную белую пелену, скрывающую корабли до верхушек мачт. Звуки вязли, падая как в вату, предутренняя тишина напускала на франков сонную одурьчасовые, и те дремали. Иные даже похрапывали, прислонясь к сырым камням.
А в храме Юпитера прибывало полку. Русы по-тихому вылезали из люка и жались к стенам в просторной целле. Олав раздавал краткие распоряжения:
Полусотни Труана, Гуда и Пелгазанимаете восточную часть, и чтоб тихо! Тебе, Либиар, поручается мост на левый берег, ворота и Квадратная башня. Смотри мне, чтоб чисто было! К мосту лодьи будут швартоваться.
Сделаем проворчал кряжистый Либиар.
Ты, Асмуд, дворцом займешься, а твои, Тшудд, пусть Сторожевую башню берут. Только давайте сразу договоримсяне отвлекаться на девок и золото. Все и так наше будет! Если прокопаемся, то просто ничего не успеем.
Да понятно, отмахнулся бледнолицый Труан. Я своих уже прижучил.
Слушай меня! пробасил Гуляка задушенно. Испуганное эхо запорхало под сводами храма. К атаке Готовсь! Мечик бою!
Вскинулись круглые щиты, сотней змей зашипели мечи, выползающие из ножен. Бесшумно разгребли туман воротаночью петли обильно смазали. Мягкие сапоги не грюкали, ступали тихо, как мокасины на тропу.
На врага И тихо чтоб!