Да-да, я знаю, мадемуазель! Около пятисот тысяч песо, как уверяет капитан Пил
Внезапно щеки Шейлы вспыхнули.
Не смейте называть его капитаном! Он вор и мошенник, захвативший мой корабль! Девушка приподнялась и махнула перчатками в сторону Серова. Вот его капитан! Только маркиз Серра будет командовать «Вороном»!
Повернувшись к Серову, губернатор оглядел его с ног до головы, потом вытащил табакерку, но открывать ее не стал. По лбу его побежали морщины, рот приоткрылся; чудилось, он пытается воскресить некое ускользающее воспоминание.
Могу ли я узнать, мой дорогой Серра, когда и где вы встретились с мадемуазель Шейлой? произнес де Кюсси, постукивая пальцами по табакерке и продолжая сверлить Серова взглядом.
Да, разумеется. Вы даже сами ответите на этот вопрос, вспомнив молодого человека, что посетил вас вместе с Томом Садлером и капитаном Бруксом месяцев семь назад. Кажется, испытывая нужду в секретаре, вы пожелали его купить, но капитан не согласился Припоминаете?
Так это вы? Глаза губернатора изумленно округлились. Конечно, вы! Садлер говорил, что высын маркиза из Нормандии Значит, все это время вы плавали с Джозефом Бруксом? Но почему? Вы, нормандский дворянин
По причинам личного свойства, произнес Серов, с нежностью улыбнувшись Шейле. Поясницу у него отпустило, и он поклялся про себя, что на мула больше не сядет. Затем сказал:Я прибыл в Вест-Индию на «Викторьезе», но очутился на «Вороне», я был бездомным и нищим, но приобрел более, чем потерял. Судьба, губернатор! Кто мы такие, чтобы спорить с ней? Кстати, как вам понравился мой подарок?
О, да! Ваша щедрость не знает границ! Моя супруга в восторге! Этот фарфор достоин королей!
Пустяки, де Кюсси, пустяки. Мелочь. Это лишь первый знак нашего дальнейшего сотрудничества.
Губернатор посмотрел в окно, на бухту и корабли корсаров, на голландский бриг и застывшие у пирсов торговые суда. Глаза его сузились; щелкнув крышкой табакерки, он взял щепотку, втянул зелье в нос, чихнул, подставив кружевной платочек.
Ваш драгоценный подарок и ваш костюм, маркиз Я полагаю, что ваши обстоятельства переменились к лучшему?
Не стану отрицать. Бриг, который вы видите, принадлежит мне, вместе со всеми ценными товарами и верными людьми, примкнувшими к нам, а не к Пилу. Кроме того, мисс Брукс пожелала, чтобы я командовал «Вороном» и защищал ее интересы.
И вы
И я намерен вернуть корабль и достояние мисс Шейлы. С вашей помощью, мой дорогой губернатор. Ведь в этих краях выгарант справедливости и порядка.
Де Кюсси мгновенно увял. Лицо его сделалось кислым, кожа приняла цвет напудренного парика.
Рад бы помочь, однакоРуки губернатора взлетели в жесте сожаления. Взгляните в окно, маркиз, и вы поймете, в какой я бедеи я, и мой город, и вся Тортуга Эдвард Пил, коего вы считаете мошенником, явился в Бас-Тер пять дней назад и сообщил мне о гибели Джозефа Брукса, а также о том, что избран новым капитаном. Про мисс Шейлу он не сказал ни слова, но предложил обмен: слитки серебра на звонкую монету. Сумма крупная, пятьсот тысяч песо! Около полумиллиона, если отнять портовый сбор Таких денег у меня не наберется, но я обещал подумать и посодействовать, привлечь капиталы пайщиков компаниискажем, Баррета, Сент-Онжа и других. Тем временем распространились слухи, что Пил скрывает часть сокровищ и что на самом деле он привез миллионы. Три, а может, пять
Чушь, сказала Шейла. «Ворон»вместительный фрегат, но серебра на три миллиона ему не поднять. Даже если избавиться от пушек.
Разумеется, чушь! Нелепость, клянусь Христом Спасителем! перебив ее, воскликнул де Кюсси. Но людям свойственны подозрительность и вера в чудо. Может быть, Ашер и Пьер Пикардиец не верят в чудеса, но все же решили, что легче поискать добычу здесь, чем у испанских берегов. И что мы видим? Что? Он с трагическим видом взмахнул руками. Их корабли блокируют порт, Пил готов обороняться, и в любой момент в бухте начнется побоище! А продолжат его в городских стенах, чему я бессилен воспрепятствовать! Мой гарнизонсемьдесят солдат, корсаров в пять раз больше, и если они хлынут в город
Не тревожьтесь, произнес Серов, раз уж они не начали, то драться не будут. Никто не желает, чтобы испанские сокровища утонули в вашей бухте, так что бомбардировки не предвидится. Хотя пара-другая снарядов может в город залететь. Случайно.
Он вытащил свой «Орион» и посмотрел на циферблатбыла четверть двенадцатого. Губернатор вздохнул:
Дивная вещица
Что?
Я о часах Никогда таких не видел.
Швейцарская работа, сообщил Серов, пряча часы в кошелек. Кстати, что вы беспокоитесь из-за пиратских разборок? Пока форт с его батареей в ваших руках, Бас-Тер защищен от любых неприятностей.
Разве вы не понимаете? Де Кюсси снова всплеснул руками. Я не имел в виду, что Пил или Ашер с Пикардийцем атакуют город. К чему им это? Но если начнется стрельба, куда полетят случайные ядрате самые, о коих вы упомянули? И если какое-то судно потопят, куда деваться его экипажутем, кто остался в живых? Это не нападение на город, просто Бас-Тер окажется жертвой войны, к которой непричастен Наши склады сгорят, пирсы будут разбиты, дома разрушены, лавки разграблены И что же мне делать, маркиз? Стрелять по кораблям корсаров? Но кто из них придет потом в Бас-Тер? Кто станет платить портовые сборы? Кто
Никто, произнес Серов и тут же добавил, коснувшись руки де Кюсси:Я понимаю, что нейтралитетоснова вашего бизнеса и с первым снарядом он превратится в прах. В прах и пепел, как говорит один мой знакомый Очень щекотливая ситуация! Но есть вполне разумный выход, губернатор. Я бы даже сказал, единственный.
Какой же, мсье?
Часть нашей команды подкуплена Пилом, и он даже выплатил обещанное, но потом забрал. Люди наверняка недовольны, и мы можем этим воспользоваться. В конце концов, кто платит, тот и хозяин.
Хотите перекупить этих мерзавцев?
Почему бы и нет? Может быть, мы избежим большой резни А деньгиэто только деньги.
И они у вас есть?
Серов переглянулся с Шейлой. Разработанный им план вступал в критическую фазу, и теперь могло случиться всякое, грохот пушечного залпа или ливень губернаторских щедрот. Впрочем, на последнее он мало рассчитывал.
Деньги у нас есть, сказала Шейла. Сто восемьдесят тысяч песо, которые дядя Джозеф оставил у вас на хранение.
Губернатор, все еще стоявший у окна, заметно вздрогнул. Его физиономия окаменела; вцепившись левой рукой в локоны парика, он приложил правую к сердцу и, будто взыскуя поддержки, повернулся к королевскому портрету. Добром ни копейки не даст, понял Серов и взглянул на часы. До полудня оставалось семнадцать минут.
Де Кюсси вернулся к столу, сел и вытащил из ящика колокольчик. Потом произнес:
Не уверен, что правильно понял вас, любезная мисс Брукс. О каких деньгах вы говорите? Предположимповторяю, только предположим! что ваш почтенный дядюшка передал мне некую сумму, но цель заключалась не в том, чтобы хранить ее в сундуке. Ваш дядя был деловым человеком и понимал, что деньги должны приносить доход. Значит, цель была бы не в хранении, а в ссуде, то есть вложении в Вест-Индскую компанию под годовые проценты и на определенный срок. А это значит, что вы никак не можете распоряжаться деньгами, тем более что выособа, еще не достигшая совершеннолетия. А потому я намерен
Шейла слушала с видом примерной девочки, сложив руки на коленях. Глаза ее, однако, метали молнии, а мысли Серов прочитал без труда: «Ну, что я тебе говорила? Якорь в бок этому псу помойному!»
Намерен, продолжал губернатор, взять над вами опеку. А также над вашим имуществом, исключая корабль и остальные спорные части, которыми пусть занимается маркиз. Он отвесил поклон в сторону Серова. Юные дамы плохо разбираются в делах, и им необходимо твердое мужское руководство, мое или посланного Господом супруга. Эту идею мы тоже могли бы обсудитьДе Кюсси поднял глаза к потолку, подумал минуту-другую и сообщил:Кавалер Сент-Онж, племянник моей жены, холост и всегда проявлял к вам большой интерес. Соединение ваших капиталов явилось бы
Шейла закусила губу, ощупала бант на талии, и Серов уже было решил, что губернатор покойник. Однако она совладала с яростью и тихо произнесла:
Боюсь, вы опоздали, мсье. Зачем мне кавалер Сент-Онж, когда я сделалась маркизой де Серра? Вот мой супруг перед Богом, и я ношу его дитя.
О! Любопытная новость! Вы не шутите?
Через восемь месяцев узнаем. Совсем успокоившись, Шейла мило улыбнулась. Или через семь.
Губернатор покосился на Серова:
Ну, что-то такое я предполагал Однако брак, не освященный церковью, права опекунства не дает. Поэтому, маркиз
Деньги на бочку! молвил Серов и вытащил до половины шпагу.
Де Кюсси схватился за колокольчик:
Спокойно, мой дорогой Серра, спокойно! Вы ведь не думаете, что обманули меня своим подарком и нарядами? Каждый корабль из Франции привозит массу прощелыг и самозванцев, столько маркизов, баронов и графов, что хватит на целый королевский двор. Опасные, очень опасные люди! И потому, встречаясь с ними, я удваиваю пост в кордегардии. Стоит мне позвонить
Серов оставил шпагу в покое и вытащил свой хронометр. Полдень без трех минут
Жаль, что наши переговоры в тупике. Однако, губернатор, сейчас мы их продолжим и, как я надеюсь, завершим к взаимному согласию. Помнится мне, в двенадцать форт стреляет холостыми Ставлю свой нормандский замок против этого особняка, что вас ждет нечто удивительное. Большой сюрприз! Он поднял палец, не спуская глаз с циферблата. Совсем скоро прямо на площади, у ваших дверей смотрите внимательно
Вдали грохнула пушка, затем раздался пронзительный свист и снова грохот, уже гораздо ближе. Пудовый снаряд врезался в землю точно перед лестницей, взметнулись густые клубы пыли, дом задрожал, и снизу, с первого этажа, послышались панические вопли. Выглянув в окно, Серов увидел солдат и чернокожих слуг, бежавших по лестнице. Кажется, они решили, что битва между корсарами началась, и первые ядра посыпались на город.
Пожалуй, я не буду ставить замок против вашей резиденции, произнес Серов. Скоро начнется бомбардировка казармы, и хотя Саймон Тегг, мой канонир, лучший наводчик в Вест-Индии, пара ядер может свалиться вам на крышу. К чему мне развалины?
Де Кюсси был белее своего парика. Он поднял лицо к портрету, но король, игнорируя губернатора, мрачно взирал на сундук; он повернулся к Шейле, но она, мило улыбаясь, вытащила из-за банта пистолет. Наконец взгляд де Кюсси обратился к Серову. Едва шевеля губами, он вымолвил:
Будь я проклят! Вы захватили форт! Мой форт!
И это решает все проблемы, не правда ли? В первую очередь с Ашером и Пикардийцемесли шевельнутся, я их просто утоплю. А с вами с вами, мой дорогой де Кюсси, тоже вопрос исчерпан. Моя невеста мисс Шейла Брукс просит вернуть капиталы, вложенные в Вест-Индскую компанию, и так как просьба срочная, не требует процентов. Расчетна пирсе перед церковью, сегодня, через два часа. И не тяните время, губернатор, иначе Сэмсон вам напомнит, что долг положено платить.
Серов отсалютовал королю, чей портрет от сотрясения перекосило, и подал руку Шейле. Они направились к дверям, но хриплый булькающий голос губернатора настиг их на пороге.
Серра вы опрометчивы, Серра Деньги я пришлю, но это не поможет вам нет, не поможет! Вы считаете, что все решают пушки, а это не так. Вы справились со мной, но Пикардиец и Ашер потребуют свою долю. Если вы обстреляете ихпусть даже уничтожите! об этом станет известно, и вам отомстят. Отомстят другие из Берегового братства! Вам не уйти от расплаты, и ваша победана час! В лучшем случае, на день, неделю или месяц!
Дольше я тут не задержусь, сказал Серов и вышел вон.
Когда они спускались по лестнице в пустынный холл, Шейла, хмуря брови, заметила:
Он прав, дорогой, нам будут мстить. Не только за Ашера и Пикардийца, если мы их тронемэто лишь повод Но слухи о наших богатствах, о миллионах песо, скоро облетят все острова, вызовут зависть, подогреют жадность. И многим захочется отнять то, чего на самом деле нет
Вот еще причина, чтобы оставить эти края, молвил Серов. Если ты согласна, если забудешь про счеты с испанцами, мы уйдем. На восток, мое счастье, в Россию К новой жизни и новой судьбе.
Девушка кивнула:
Я тебя никогда не покину, Эндрю. Мамав ее глазах блеснули слезы, мама говорила, что Господь дает один раз и нельзя пренебрегать его подарком.
Он послал тебе только меня? Или что-то еще? спросил Серов, обнимая ее за талию. Ты сказала, что ждешь ребенка Это правда? Или ты просто хотела отделаться от губернатора с его племянником?
Слезы Шейлы вдруг высохли, разгладилась морщинка меж бровей, глаза заискрились, и на губах мелькнула улыбкачарующая, загадочная. Лицо ее стало безмятежным, напомнив Серову мадонн Рафаэлятех, что склонялись над младенцем с материнской нежностью. Она прижалась к нему, подняла взгляд и прошептала:
Бог не скупится, милый. Когда он дает, то дает щедро.
Глава 18ПОЕДИНОК
Смотрят, сучьи дети, сказал боцман Стур, не отрываясь от подзорной трубы. Смотрят! Пил и Дойч на квартердеке, еще ван Мандера вижу и трех парней со стекляшками. Передают их друг другу и машут руками, будто велено шкоты тянуть Ага, вот и Садлер появился, старый хрыч! Покажи им, капитан! Так покажи, чтобы в глазенках затмилось!
Серов зачерпнул пригоршню монет, поднял повыше и наклонил ладонь. Хлынул сверкающий на солнце ручеек, раздался мелодичный перезвонего, пожалуй, не услышали на «Вороне», но, несомненно, разглядели блеск драгоценного металла. Де Кюсси не смог рассчитаться одним серебром и, кроме песо, прислал золотые дукаты, что стало большим облегчениемлегче считать и вес намного меньше. Тяжкие сундуки с серебряными монетами Серов отправил на «Русалку» капитану ван дер Вейту, а золото отмерял своей команде в обещанных Джозефом Бруксом размерах: по тысяче песо на нос, а тем, кто штурмовал рудник, еще пятьсот. Происходило это на пирсе рядом с церковью, и с палубы «Ворона», в подзорные трубы и даже невооруженным глазом, можно было разглядеть блестящий дождь, что падал в руки верных и раскаявшихся.
Верных, не считая самого Серова, Шейлы и Сэмсона Teгга, который сидел с голландцами в форту, осталась дюжина, а своевременно раскаявшихся было еще десятка два. Их, обойдя кабаки и притоны, собрал Мортимер, объясняя всем и каждому, что нынче его подельниккапитан, что справедливость и порядок будут восстановлены, и что щедротами мисс Шейлы все получат долю, хочешь в золоте, а хочешьв серебре.
Это, разумеется, была диверсия, финансовый подкоп под кресло Эдварда Пила. Со времен фараонов битвы и войны выигрывались не столько храбростью солдат и гением вождей, не столько силой оружия и многолюдством армий, сколько основой военной мощи, что коренилась в финансах и экономике. Если деньгами распорядиться с умом, то непременно будешь в победителяхэтот тезис оставался верен для всех народов и эпох. Нередко им пренебрегали, как многими простыми истинами, которым трудно достучаться до слишком жадных и корыстных, или отвергали из романтических побуждений, считая, что булат сильнее злата. Но к Серову это не относилось; он, уроженец двадцатого века, был прагматиком и твердо знал, что и почем покупается за баксы. Или за песо и дукаты, что ситуацию принципиально не меняло.
Похоже, ты их достал, капитан, ухмыльнулся боцман, глядя в зрительную трубу. Фарук, нехристь блохастый, к Пилу шагает, а с ним целая толпа Так и валят на ют, к квартердеку!
Наблюдай за ними, Уот, сказал Серов. Сейчас последних отоварю, и двинем к шлюпкам.
Четыре большие шестивесельные шлюпки покачивались у пристани под охраной Страха Божьего и Кука. Все остальные тоже были при деле: Хрипатый Боб проверял снаряжениеу всех ли кинжалы и тесаки и каждый ли мушкет заряжен; братья Свенсоны возились с абордажными крючьями, привязывая к ним канаты; Тернан и Джос раздавали порох, а Шейла Джин Амалия, уже не в платье, а в безрукавке и лосинах, отсчитывала деньги. Кактус Джо и Рик Бразилец стояли в оцеплении вместе с Аланом Шестипалым, Люком Форестом и еще тремя молодцами, отгоняя досужую публику. Время было опасное, и жители Бас-Тера сидели по домам, но к нищим, пропойцам и тем из шлюх, что посмелее, это не относилосьони, заслышав звон монет, вились вокруг как мухи, клянча подачку или предлагая поразвлечься.
Серов, сидевший на бревне у сундука с откинутой крышкой, кивнул Тиррелу:
Твоя очередь, Клайв. Раскрой кошель и подходи.
Корсар приблизился, пряча глаза. Кошельком ему служила огромная торба бычьей кожи, куда Шейла начала пересыпать золото. Монеты были большие, в пять и десять дукатов, и бренчали они как райские колокола.
До чего приятная песня прямо хор ангелов Храни вас Господь, мисс Шейла! Тиррел с виноватым видом покосился на девушку, потом на Серова и буркнул:Ты меня прости, капитан сэр черти попутали там, на Ориноко, не за того я кричал Тебя, может, и не подняли бы на квартердек, но кричать за Пила точно не стоило.
Повинную голову меч не сечет, молвил Серов на русском, а на английском добавил:Отслужишь, Клайв. Тут несколько твоих парней, бери их под свою команду. Дождавшись, пока Шейла отсчитает деньги Хенку и Мортимеру, он спросил:Монету с собой возьмете, или отправить Теггу в форт? Там, пожалуй, будет надежнее.
С собой, отозвался Тиррел, пряча кошель в широком поясе.
С собой, подтвердил Мортимер. Если уж мне вышибут мозги, то оплачу доставку в пекло.
Стур махнул рукой, чтобы привлечь внимание Серова:
Заварушка у них началась, капитан! Фарук лезет на ют, а Дойч не пускает Пил шпагой грозится, а Садлер со шкипером спорят о чем-то На баке человек двадцать собралось, пушкари Тегговы, и все при оружии. Кто с кортиком, кто с пистолетом
Пушкари, говоришь? Это хорошо. Значит, палить в нас не будут. Серов поднялся и скомандовал:В шлюпки, ребята! Олаф, раздай крючья! Тернан и Джос, кончайте с порохом, сундук берите! Крышку к черту сбить, сундук поставить на передней банкепусть видят, что мы им везем.
В руках Тернана сверкнул топор, и крышка отлетела. Подняв сундук, пираты потащили его к лодке; следом, вздымая сапогами пыль, двинулись остальные бойцы. Не столь многочисленное войско, как хотелось бы Серову, но его союзником был бунт на «Вороне». Он надеялся, что половина команды ждет не дождется, когда их возьмут на абордаж.
Господин маркиз! Постойте, господин маркиз! Подождите!
Гулкий зов раскатился по набережной, и он повернул голову. Тряся бородой и брюхом, к пирсу спешил голландский капитан, а с ним десятка полтора матросов с брига, все с тесаками и мушкетами. Сам ван дер Вейт был увешан оружием, как рождественская елка: за поясомтри пистолета и кинжал, на перевязидлинная рапира, за плечамиружье, а в руке, которой он энергично размахивал, остро заточенный крюк.
Мы с вами, господин маркиз! Бринкера и еще троих я оставил на «Русалке» серебро стеречь, а прочие здесь. Ну, не считая тех, кто с мистером Теггом
Те, кто с мистером Теггом, в полной безопасности, сказал Серов. Они у пушек за крепостными стенами, а мы сейчас к фрегату поплывем, на палубу полезем, и будет там пиратская разборка. Та самая, в которой вы не хотели участвовать Зачем вам это, капитан?
Московиты говорят: долх плятьежом покраснится, отдуваясь, произнес мингер ван дер Вейт. Мы обещались за двадцать тысяч из пушек пострелять, но вы нам дали сорок. Такая щедрость обязывает, господин маркиз, и потому мои люди и яв вашем распоряжении.
Вам приходилось брать на абордаж корабль?
Нет. Но меня на абордаж брали, так что какой-то опыт в этом я имею.
Серов усмехнулся и хлопнул голландца по плечу:
Тогда вперед, капитан! Места в шлюпках еще достаточно.
Он спрыгнул с пирса в лодку и сел рядом с Шейлой у передней банки. Было четыре часа пополудни; солнце, висевшее над утесом и мрачной коробкой форта, еще заливало лучами город, пристани, склады, лачуги и губернаторский дворец. Должно быть, де Кюсси глядит оттуда на уплывающее золото Оно переливалось и сверкало в раскрытом сундуке, прямо перед Серовым, а весла в сильных умелых руках гнали и гнали шлюпку все ближе к «Ворону» и его команде. Только слепой или безумец не понял бы, что это значит! Вот возвращаются товарищи, везут добычу на дележ, и с нимикапитан, пусть никем не избранный, но все-таки законный. Законный! Ибо то, что в любой монархии и демократии стыдливо прятали и лицемерно отрицали, в кодексе Берегового братства было аксиомой: сила превыше всего, и сильный всегда прав.
Только докажи, что ты силен
Высокий борт «Ворона» надвигался, и Серов уже мог разглядеть черные жерла стволов, якорные цепи и полированный брус планшира. Сомнения мучили его, страх за сидевшую рядом девушку терзал сердце. Верно ли он рассчитал? Откроют ли огонь по шлюпкам? Четыре прицельных выстрела, и весь его отряд окажется в воде, среди разбитых досок и разводов крови Шейла и он будут первыми жертвами, если начнется пальба Шейла! Она сказала: если Бог дает, то дает щедро. Давать-то дает, но забирает без жалости!
Еще двадцать ярдов под дулами орудий Порты зияли пустотой, в их темных провалах не замечалось движения, никто не откатывал пушки назад, не сыпал порох из полотняных рукавов, не подносил снаряды. На верхней палубе тоже были пушки, но что там творится, Серов не виделнад планширом мелькали головы в платках и шляпах, оружие, воздетые вверх кулаки и разъяренные рожи. Орали и сквернословили крепко, но в них никто не целилсявидно, у Пила хватало других забот.
В самый раз поспеем, молвил правивший шлюпкой Стур. Парни за Пила взялись, пыль выколачивают. Ну, Господь им в помощь! А мне бы ту задницу прихватить, что Галлахера упокоила там, на Ориноко
Хрр А кто, ты знаешь? каркнул сидевший на веслах Боб.
Или Дойч, или Найджел Полпенса. Темновато было, и драка началась, так что я в точности не разглядел.
Дьявол с ним! Обоим печень выррежем, заметил Хрипатый.
Шлюпки, все четыре, вышли из зоны обстрела, и Серов облегченно вздохнул. До корабля было рукой подать, несколько ярдов, десяток хороших гребков. Он вдруг почувствовал, что пальцы Шейлы лежат на его перчатке и с удивительной силой сжимают ладонь. «Добрались, шепнула она, все-таки добрались» Он хотел ответить, но в этот момент грохнули выстрелы.
Мушкетеры, приготовиться! крикнул Серов, поднимаясь, и тут же сообразил, что не слышит ни свиста пуль, ни воплей раненых. Стреляли на «Вороне», и хор голосов и проклятий, что доносились оттуда, разом сделался громче.
Весла взмыли растопыренным веером, в последний раз плеснула вода, и лодки понесло к корабельному борту.
Крючья! Бросайте крючья и лезьте наверх! Серов едва узнал свой голос. Если случалось ему кричать в прежней жизни, то было это в Чечнекричал, предупреждая об опасности, кричал, чтобы увериться, что жив, и от ужаса тоже кричал, падая в подбитом вертолете. Но крик, что вырвался сейчас, был другимяростным, мощным, повелительным. Крик командира, что посылает бойцов в атаку.
Взлетели канаты и крючья, острая сталь впилась в планшир. Гремя оружием, корсары ринулись на палубугорящие глаза, рты, раскрытые в вопле, блеск клинков, грохот сапог о гулкий борт Хрипатый Боб, братья Свенсоны, Рик Бразилец, Кактус Джо, Кук, Герен, боцман Стур Тернану и Джосу Серов велел остаться у сундука. Потом кивнул Шейле и ухватился за канат.
«Ворон» встретил их ревом десятков глоток. Большая часть команды сгрудилась на носу, словно стая волков, готовая рвать и терзать и ожидавшая только сигнала вожака. Тут были канониры Teгга, парни Тиррела и Галлахера, но нескольких знакомых лиц не замечалосьэти, должно быть, гнили сейчас на берегу реки, среди развалин Пуэнте-дельОро. Шкафут и шканцы, отделявшие бак от кормовой надстройки, были пусты, а перед бизанью, поперек палубы, тянулась цепочка людей с мушкетами. Человек пятнадцать, прикинул Серов и поднял глаза к квартердеку.
Там, у левого трапа, лежали турок Фарук, Руперт Дойч с простреленным виском и кто-то еще, в залитой кровью рубахе. В горле Фарука торчал кинжал, пальцы сжимали пистолет, темная борода глядела в небо. Над трупами, свидетельством недавней схватки, стоял Эдвард Пил. Лицо его было мрачным, фиолетовый камзол распорот ударом клинка, глаза, обычно ледяные, сверкали бешенством. Садлер и шкипер ван Мандер держались позади него. Шкипер был бледен, казначей казался невозмутимым; на век старого пирата пришлось столько резни и разборок, крови и трупов, что никакой мятеж его смутить не мог.
Капитан на борту! рявкнул Стур, махнув тесаком мушкетерам. Вы, дерьмодавы, бросьте свои пукалки! На бакемолчать! Слушать капитана!
Пусть поднимут сундук, приказал Серов.
Его отряд растянулся вдоль фальшборта с оружием наготове. Сторонники Пила заколебались; кто-то опустил мушкет, другие крутили головами, не зная, в кого теперь целиться, то ли в новоприбывших, то ли в толпу на баке. Но шум прекратился, и в торжественной тишине сундук с драгоценным содержимым неторопливо перевалил планшир и лег на палубу. Каждый дукат сиял, как крохотное солнце, и люди, соратники и враги, готовые пустить друг другу кровь, окаменели, завороженные волшебным блеском. Челюсти отвисли, сжались кулаки, десятки глаз, горевших алчностью, уставились в сундук, и в этот момент сомнения покинули Серова. Он победил!
Почти победилглаза Эдварда Пила пожирали Шейлу. Казалось, он равнодушен к золоту, к потере власти и собственной жизни; подавшись вперед, стиснув рукоять клинка, он смотрел на нее, и его тонкие губы кривились в усмешке. Потом Пил откинул голову, оглядел стоявших у борта, будто отыскивая кого-то, и усмешка сделалась шире. Сердце Серова гулко стукнуло, их взгляды скрестились лезвиями шпаг, и смертным холодом повеяло от их незримого удара. Он был как гонг перед началом поединка, и оба знали, что в живых останется один. Корабль и женщина могли принадлежать лишь одному из них.
Вот ваша доля. Серов поворошил монеты, и золото протяжно зазвенело. С теми, кто готов пойти за мной, я рассчитаюсь здесь и сейчас. И с остальными тоже, но не дукатами. Он вытащил шпагу и хлестнул по планширу клинком. Шлюпки поданы, джентльмены! Кому я не по нраву, вон с моего корабля!
Темные зрачки Пила вспыхнули.
Корабль еще не твой, сказал он, направляясь к трапу. Эй, парни, расступитесь! В стороны, в стороны! И опустите ружья! Он оттолкнул двух мушкетеров и повернулся к Серову, сжимая шпагу и кинжал. Мы решим наш спор как мужчины, по законам Берегового братства. Хочешь рассчитаться здесь и сейчас? Ну, так тому и быть!
Момент истины, мелькнуло в голове Серова. Миг, когда ни золото, ни серебро, ни миролюбие, ни ум и хитрость не помогут. Даже пушки форта бесполезны, как и люди, что пришли с тобоюбудь их хоть целая армия! Остаешься тем, что ты есть, человеком без титулов и званий, владений и богатств, и все твое имущество в эти мгновениятонкая полоска стали. Лишь она стоит между тобой и смертью
Он сбросил камзол, шагнул вперед, но кто-то ухватился за рубаху, брызгая слюной и бормоча:
Кинжал! Возьмите мой кинжал, маркиз!
Ван дер Вейт совал ему дагу. Ее эфес щетинился пятидюймовыми шипами, обтянутая кожей рукоять прочно легла в ладонь.
Спасибо, капитан, сказал Серов и двинулся навстречу Пилу. Палуба глухо рокотала под его шагами.
Они сошлись на шканцах. Бизань стрелой огромного лука нависла над ними, и длинная тень от мачты легла им под ноги, точно граница, разделяющая врагов. Пил сместился вправотак, чтобы солнце светило противнику в глаза. Шпага и кинжал в его руках мерцали, как два серебряных луча луны.
Клинки соприкоснулись с резким лязгом, Серов уверенно отбил удар, затем другой, чувствуя, как напрягается кисть в привычном усилии. Шагнув к переборке квартердека, он парировал кинжалом выпад и сам нанес укол, отраженный Пилом. Потом замер в боевой стойке, всматриваясь в лицо врага, отступающего к борту. Оно было хмурымПил, вероятно, сообразил, что избиения младенцев не получится.
Сзади поднялся ропот. Голоса, переплетаясь друг с другом, гудели, грохотали и хрипели, слух фиксировал отдельные слова и выкрики, что, просочившись сквозь гул и биение крови в висках, падали раскаленными каплями. «Бей! Бей!»донеслось к Серову. «Проткни ему печень! Вырежи сердце! В ад отправь! Козел, моча черепашья, отродье дьявола!» И снова: «Бей, бей, бей!»
Кому кричали, кого хотели поддержать? Его или Пила? На мгновение он ощутил себя на арене, только не современного цирка, а древнего, где состязались гладиаторы, где ретиарий ловил мирмиллона сетью, а тот оборонялся мечом. В следующий миг Пил, оттолкнувшись от фальшборта, прыгнул к нему, и мысль о цирке и зрителях покинула Серова.
Шпаги плясали в воздухе, хриплое дыхание аккомпанировало звону и скрежету металла, солнце безжалостно жгло плечи и спину, вышибая пот. Атака Пила была стремительной и жесткой; уверенный в своем искусстве, он, вероятно, решил разделаться с противником двумя-тремя ударами. Это почти получилось: мелькнула шпага, целясь в горло, Серов перехватил ее гардой, пытаясь отвести клинок, стиснутый между шипом и лезвием, и в ту же секунду сталь ужалила его бедро. Он отскочил, еще не почувствовав боли, а только влажную струйку, что текла в сапог. Пил ухмыльнулсяострие его кинжала было окровавлено.
Тонкие губы врага зашевелились.
Щенок! Думаешь, ты ее получишь?
Каждый получит то, что заслужил, вымолвил Серов.
Зубы Пила хищно блеснули, дыхание с шумом вырвалось из груди.
Вот как! Французский ублюдок любит пофилософствовать И что же достанется мне?
Прах и пепел. Только прах и пепел!
Рана кровоточила, но была неглубокой. Они снова сошлись на тесном пятачке между бизанью и грот-мачтой; Пил напирал, то грозя кинжалом, то вращая клинок и делая внезапные выпады, Серов упрямо оборонялся. Уроки лекаря Росано пошли ему на пользу, но в эти минуты он понимал, что бьется с мастером, чей опыт и боевое искусство совершенны. К тому же Пил казался не слабей его физически и обладал таким же ростом и длинными руками; и, вероятно, он взялся за клинок в том возрасте, когда Серов учил алфавит и складывал три с четырьмя.