По утоптанной земле бродили ленивые краснопёрые куры, выискивая еду. Лёха уставился на обглоданную ножку в своей руке и вдруг вспомнил про Петровича.
Бля выдохнул он, осознавая, что только что сожрал своего собственного питомца и кореша, пусть даже тот был настоящим петушарой.
Обглоданная кость будто сама вывалилась из его руки и упала в грязь. Лёха почувствовал себя крайне неуютно, будто впорол косяк настолько жёсткий, что весь район теперь будет его обходить как зафоршмаченного. И пусть здесь не было ни пацанов с района, ни тех, кто может за такой косяк спросить, Лёхе всё равно стало не по себе.
Милсдарь Герой, идти надыть! вдруг подал голос Охрютка, и Лёха чуть не выписал ему леща.
Слышь, бля, умолкни, выдавил он, всё глазея на стайки куриц.
И всё-таки крестьянин был прав, нужно было спешить в Широкие Ручьи, пока армия нежити не набрала силу. Пока не стало слишком поздно и эманации зла не пропитали весь мир. Лёха вздохнул и понуро зашагал вслед за Охрюткой, но едва он повернулся, из курятника донеслось яростное хлопанье крыльев, кудахтанье и чей-то сдавленный вопль.
Лёха повернулся и увидел, как навстречу ему вприпрыжку летит Петрович, а за ним гонится какой-то поварёнок с топором.
Хозяин!
Петушара, бля! радостно воскликнул Герой, мгновенно набычился и двинулся с кулаками на поварёнка.
Петрович стоил того, чтоб его защитить.
Глава 21Равновесие Нарушено
В месте, которого никогда не существовало, происходили события, которых никогда не могло быть. Совет Девяти обитал вне пространства и времени, и каждый раз, когда Богине приходилось иметь с ними дело напрямую, у неё возникало странное ощущение иллюзорности и нереальности происходящего. Будто это всё происходит во сне, хотя Владычица Мультивселенной никогда не спала и снов не видела.
Они материализовались внезапно, как и всегда застав её врасплох, в один из самых постыдных моментов для Босоногой Богини. Она примеряла туфельки. Туфельки, разумеется, сразу развоплощались, едва касаясь босых пяточек, но хотя бы одно мгновение полюбоваться она могла. Ну и залюбовавшись, присутствие вневременных сущностей из параллельных измерений она почувствовала не сразу, а как только почувствоваламоментально дезинтегрировала все улики и вскочила, вытянувшись по струнке.
Совет Девяти редко удостаивал кого-то визитами, предпочитая отправлять послания из иных миров. А чтобы пришли все и сразутакое было впервые.
Ч-чем могу служить? робко пробормотала Древняя Властительница Мультивселенной, чувствуя, как иррациональный страх поднимается где-то в глубинах божественного сверхсознания.
Девять высоких фигур выстроились полукругом. Они выглядели как серые мерцающие силуэты, но Богиня не знала, настоящий это облик или одна из выбранных проекций. Они заговорили синхронно.
Равновесие нарушено. Зло набирает силу.
Голоса звучали одновременно со всех сторон, эхом отражаясь друг от друга.
Г-герой уже в пути, ответила девочка, чётко понимая, что сама не верит в успех Героя.
Ты избрала не того, произнёс Второй.
Я посмотрел 14000625 вариантов будущего, произнёс Первый.
И с-сколько победных? посмела спросить Богиня.
Один.
Владычица Мультивселенной опешила на мгновение.
Может, отправить ещё одного Героя? спросила она, надеясь на чудо.
Запрещено, произнёс Третий.
Нарушение Равновесия, хором сказали все девять.
А могу я сама
Прямое вмешательство запрещено.
Нарушение равновесия, знаю, буркнула девочка.
Она любила свою подопечную Мультивселенную. Да и наблюдать за триумфальным возвращением Наномагнитного Падишаха не хотелось, ведь он снова погрузит весь мир во тьму, как пару миллионов лет назад. В прошлый раз после него на одни только звёзды ушло столько энергии, что и подумать страшно. А теперь только Лёха стоял на страже добра, с одним единственным шансом превозмочь и победить. Дурацкие правила. Дурацкий Совет.
Герой тем временем выручал своего питомца из цепких лап местных кулинаров. Лёху даже немного радовала возможность кому-нибудь наподдать, а сейчас обстоятельства сложились так, что и противник был слаб, и дрался Лёха за правое дело. Поварёнок хоть и держал в руке топор, но применить его в драке явно боялся. Поэтому Лёха играючи выбил оружие у него из руки и схватил юного кулинара за ухо.
Петрович же хлопал крыльями и скакал вокруг, подбадривая хозяина.
Так ему, убийце! кудахтал он, на всякий случай держась подальше от топора.
Слышь, малой, прогундосил Герой, выкручивая ухо ещё сильнее, да так, что поварёнок заскрёб ногтями по его руке. Ты чё, бля.
Ай! Пустите! завопил парнишка, пытаясь хоть как-то расцепить Лёхины пальцы и ослабить хватку.
Но рука Паладина крепка.
За что петушару убить хотел, на полном серьёзе спросил Лёха.
Так на суп! Ай! Пустите! Я стражу позову!
Солдаты равнодушно поглядели на эту сцену и вернулись к своим делам. Лёху они теперь знали. Охрютка снова мял свою несчастную шапку и боялся заговорить, но всё-таки осмелился.
Милсдарь Герой, вы энто, пустите его робко попросил он.
Лёха на мгновение ослабил хват.
Он, бля, петушару моего зарубить хотел, пояснил Лёха.
Да-да, точно! Убийца! трусливо подпевал Петрович из-за его спины.
Так не со зла же, а на еду тихо добавил крестьянин, и Лёха вспомнил, как сам намеревался всего пару дней назад петуха сожрать.
Косяка в этом он не чувствовал, но это было до того, как Петрович спас их всех от Чёрного Приспешника.
Лёха почесал затылок, усиленно активируя мыслительные способности.
Так, бля. Ща разберёмся. Петрович, ты ему говорил, что ты говорящий?
Петрович на всякий случай отступил на пару шагов.
Ничего не успел! Я с местными цыпочками сидел, общался, а он как зайдёт! Как за горло схватит! Я кое-как вырвался! Дай ему по роже, Лёха! заголосил петух.
Тихо, бля, угомонись. Не успел, значит, сказать, так?
Да! Ай! Больно! верещал парнишка.
Значит, по незнанке сунулся. По незнанке с любым бывает, бля, логика Героя поражала безупречностью. Значит, и косяка за тобой нет. Шурши отсюда, бля.
Он выпустил багровое ухо поварёнка из цепких пальцев, и тот мгновенно умчался куда-то в глубину крепости. Топор так и остался лежать в пыли, и Охрютка мигом подобрал бесхозный инвентарь.
В хозяйстве сгодится, пробормотал он, внимательно наблюдая за реакцией Лёхи.
Тот никак не отреагировал, и крестьянин проворно сунул новый топор за пояс.
Дальше пошли втроём. И чем дальше они отходили от крепости Ледовласого, тем больше смелел Охрютка. Само собой, Герой по-прежнему внушал ему сверхъестественный ужас, но мужик уже не срывал с себя шапку каждый раз, когда пытался заговорить, и даже перестал мелко дрожать.
Отправились другой дорогой, по центральным улицам, и Лёха с нескрываемым любопытством рассматривал горожан, снующих туда-сюда по делам. Почему-то ему вспомнился родной городок, где точно так же люди не обращали на тебя внимания, спеша по каким-то несомненно важным делам, где в тенистых парках среди зарослей акации он с пацанами любил попить пивка, где ночью из чужого микрорайона можно было внезапно уехать на скорой, а менты никогда не уходили дальше центральной площади.
Этот город был точно таким же, и Лёха почувствовал себя как рыба в воде, пусть даже вместо ментов здесь были стражники в доспехах, а вместо автомобилейгужевые повозки. Суть не менялась. Лёха вдруг ощутил, что ему жаль покидать этот город, и совсем не хочется идти куда-то в колхоз драться с ожившими трупами.
Но он понимал, что Избранный Герой никак не может оставаться на одном месте, и вынужден постоянно кочевать. Лёха вспомнил соседский жигуль, стоявший во дворе, у которого на заднем стекле большими буквами было написано «БРОДЯГА», и вдруг ухмыльнулся. Это всё тоже было частью блатной романтики, которой Лёха с детства восхищался.
Лёха! Лёха! раздался голос Петровича, и Герой нахмурился.
Вот за дружбу с петухом с него бы точно на районе спросили. Однако, Лёха всё-таки сомневался, что кто-нибудь с района когда-нибудь узнает о его похождениях в этом мире.
Хули надо, бля, буркнул он.
А расскажи, как ты Меченого победил? петух снова подпрыгивал вокруг хозяина, красным пятном мельтеша на границе зрения. Лёха вдруг понял, как и почему быки реагируют на красную тряпку.
Никак, бля, отрезал он.
Все радостные чувства от возвращения петуха развеялись как дым, стоило только Петровичу несколько раз заговорить.
Ну как-то же победил, начал рассуждать петух.
Заткнись.
Если он Чёрный Приспешник, значит, он не отражает падающий на него свет, а поглощает или отражает только малую часть. Хм, интересно, а есть Абсолютно Чёрные Приспешники? разглагольствовал Петрович.
Заткнись! рыкнул Лёха.
А если собрать комбинацию из Разноцветных Приспешников, то в совокупности получится Чёрный? продолжал петух.
Они шли по центральной улице, и прохожие удивлённо косились на говорящего петуха. До городских ворот было ещё шагать и шагать.
Слышь, Охрютка, сказал Избранный. Далеко нам до твоих ручьёв?
Крестьянин, заслышав своё имя, ожидаемо подскочил и поспешил ответить.
Так, этсамое, четыре дня пешком ежели, сказал он.
Лёха выругался и тяжело вздохнул.
Глава 22Если Друг Оказался Вдруг
Вотчина Ледовласого осталась позади, и теперь пыльная грунтовка вела Избранного Героя навстречу новым приключениям. Только сам Герой этому был совсем не рад.
Лёха понуро брёл вслед за крестьянином, то и дело останавливаясь, чтобы вытряхнуть песок, пыль и мелкие камешки из шлёпанцев, которые моментально забивались обратно с завидной регулярностью.
Петрович семенил рядом, иногда отбегал и клевал что-нибудь на обочине, но молчал. Лёха выписал ему добрейшего пенделя, и после недолгого полёта Петрович всё-таки решил на некоторое время заткнуться. Но все понимали, что это поможет ненадолго.
Хоть бы подбросил кто, ворчал Паладин, но ни одной попутки они до сих пор не встретили, а вот навстречу повозки и телеги проезжали частенько.
Куда? не понял Охрютка.
Наверх, бля, огрызнулся Лёха. До колхоза вашего, чё тупишь, бля.
Однако, слова «колхоз» Охрютка тоже не знал и не понимал. Переспрашивать не сталЛёху он всё-таки побаивался.
Бля, четыре дня топать, ну ёбанарот пробурчал Паладин, вглядываясь в горизонт, над которым, словно пудра-аура, висела лёгкая туманная дымка.
Впереди можно было разглядеть жёлтые поля спелой пшеницы, голубые отблески рек, тёмно-зелёные пятна лесов. Тонкими струйками курился дым из печных труб далёких деревень, хорошо заметный на фоне безоблачного неба. И если бы Лёха хотя бы чуть-чуть был способен воспринимать и ценить красоту, то наверняка бы восхитился таким пейзажем, будто сошедшим с картин Левитана или Шишкина.
Но он не умел. И это его совсем не тревожило, зато сильно беспокоило Богиню, ведь как можно защищать свет и добро, когда тебе плевать на красоту? Квантовый Фельдмаршал уничтожит всё без остатка, погрузив абсолютно все миры Мультивселенной в бесконечный мрак, и после этого ещё очень долго не будет ни лесов, ни полей, ни солнечного света. Один только холод и мрак. А защищать то, к чему ты равнодушенневероятно трудно.
Эх, лепота, благодушно выдохнул крестьянин, снимая шапку и подставляя лицо солнцу. Лёгкий ветерок принялся играть в его волосах.
Пошли, бля, хмыкнул Герой и легко толкнул мужика в плечо. Жрать охота.
А я поел, вскудахтнул Петрович.
Тебя не спрашивали.
Так это, вечерять-то нескоро ещё, промямлил Охрютка.
Лёха, щуря один глаз, покосился на небо. Солнце было ещё высоко.
А если переспросить? Лёха для верности сунул кулак ему под нос.
А вы меня, милсдарь Герой, кулаком не пугайте! взвизгнул мужик, ловко отскакивая назад.
Ты чё, бля, шлепок майонезный, зарычал Герой, расправил плечи и пошёл на Охрютку.
Голову пронзила острая боль, а перед глазами поплыли разноцветные круги, словно Лёха словил собачий кайф, но это был не он. Боль начала пульсировать в такт его сердцебиению, уши заложило, и Лёха слышал всё будто через толстый слой ваты. Его бросило в пот, мир вокруг закружился, и ему пришлось остановиться.
Едва он перестал идти на Охрютку, всё моментально вернулось в норму. Только отголоски сердцебиения по-прежнему слышались в ушах. Лёха мотнул головой, харкнул на обочину, хрустнул костяшками и снова попёр на обнаглевшего крестьянина. Боль пришла в тот же миг.
Чё, бля пробормотал Герой.
Охрютка остановился, глядя, как корёжит несокрушимого паладина, а затем широко улыбнулся щербатым ртом.
Ты чё лыбишься, гной, рыкнул Лёха.
Лёха, ты чего? спросил Петрович. Он чего сделал-то?
Дык а хули, ответил Лёха.
Он прикоснулся ко лбу и надавил на шишку от божественного щелбана. Перед глазами снова побежали ряды цифр и зарябил интерфейс.
Здоровье: 100 %.
Опыт: 71.
Мутным взглядом посмотрел на мужика, над головой которого теперь виднелась зелёная надпись.
ОХРЮТКА.
Отношение: ДРУГ.
Опасность: ОТСУТСТВУЕТ.
Уровень: 1.
Какой ты мне, нахрен, друг, пробормотал Герой. Ладно, зря быканул. Пошли давай.
Охрютка горделиво и нарочито медленно надел шапку, повернулся к Лёхе спиной и пошёл дальше по дороге. Лёха зло прищурился и хотел было придать ему ускорения смачным пенделем, но едва он замахнулся на «друга», как на него снова накатил приступ боли и слабости.
Ну, бля выдохнул Избранный, чётко понимая, что божественная сила прямо запрещает ему бить невинных людей.
А Лёха терпеть не мог, когда ему что-то запрещают. Слепо и беспрекословно подчиняться правиламне по-пацански. Теперь он шёл и думал, как обойти это ограничение. Тем более, он до сих пор считал, что Охрютка за свой базар должен ответить. Особенно теперь, когда Охрютка уверен в своей неприкосновенности. Лёха знал точноот такой уверенности люди наглеют без меры, и если их вовремя не поставить на место, то это обычно плохо кончается.
Слышь, чёрт бородатый, жрать когда будем? окликнул его Лёха.
А ты нормально попроси, высокомерно парировал мужик, даже не оборачиваясь.
Ты чё, бля, мгновенно вспылил Герой.
Взгляд его упал на бегущего рядом петуха. Над его головой тоже висела надпись интерфейса.
Петрович.
Петух.
Уровень: 6.
Здоровье: 100 %.
Путём нехитрых арифметических вычислений Лёха пришёл к выводу, что уровень у Петровича выше, чем у обнаглевшего крестьянина, а значит, петух с ним без проблем разберётся. Он поманил его рукой.
Ди сюда, бля, громко зашипел Лёха.
Петрович остановился, склонил голову набок, несколько раз моргнул. Ни Лёхин вид, ни его заговорщический шёпот доверия не вызывали.
Петрович, бля, сюда подошёл, быстро нах.
Петух, наконец, решился подойти, но всё равно старался остаться вне досягаемости.
Чего тебе? спросил он.
Ну-ка, клюнь этого чертилу. Только чтоб со всей дури, бля, приказал Избранный.
Петрович посмотрел на мужика, потом на Лёху. Потом снова на мужика.
Не хочу.
Ты чё, бля? опешил Герой, но тут же взял себя в руки. На суп пойдёшь. Клюй, говорю, пока я тебе башку не свернул.
По отношению к питомцу насилие, похоже, не возбранялось.
Петух снова покосился на Охрютку, вышагивающего впереди с видом победителя.
Ладно, он мне всё равно не нравится, сказал Петрович.
Петух разогнался, помогая себе крыльями, подпрыгнул и изо всех сил клюнул Охрютку в зад. Тот подскочил от испуга, обеими руками хватаясь за раненое место.
Ха-ха! Реакция кобры, ловкость мангуста! захохотал Петрович, отлетая назад, но всё равно готовый снова броситься в атаку.
Т-ты чего?! к Охрютке мигом вернулся страх и неловкость. На петуха он теперь смотрел, как выразился бы Лёха, глазами срущей собаки.
Слышь, пёс, произнёс Герой. Мне самому тебя бить западло, значит, тебя петушара бить будет. Ты, так-то, попутал неслабо.
В глазах Охрютки читался настоящий ужас, Лёха часто видел это выражение лица. А ещё у мужика дрожали колени, а кадык на тощей шее ходил ходуном.
С-смил-луйтесь, м-милсдарь Герой промямлил крестьянин. Б-бес попутал