Так-то, бля, Лёха быстро сменил гнев на милость. Жрать когда будем?
Так это Деревенька тут скоро Вот за лесочком, рядом совсем
Ты, бля, тупой? Когда, спрашиваю! рыкнул Паладин.
Так скоро совсем мямлил Охрютка. Там брат мой, Липатка
Бля, у вас батя фантазёр, походу, заметил Лёха.
Мужик явно порывался спросить, кто такой «фантазёр», но теперь снова Лёху побаивался. Он поморгал несколько раз, неловко развернулся, напоследок глянув на Петровича, и чуть ли не бегом отправился вперёд.
Дорога, вернее, просека, вела через небольшую сосновую рощицу. Они едва миновали опушку и зашли в лес, как перед ними вдруг на дорогу повалилось дерево, а из придорожных кустов высыпали одиннадцать разбойников с топорами и дубинками наперевес.
Кошелёк или жизнь! выкрикнул один из разбойников.
Вот только кошелька у Лёхи не было.
Глава 23Слегка Эпическая Битва Лёхи Против Лесного Братства
Охрютка бухнулся на колени в немой мольбе, Петрович в три прыжка отбежал за спину хозяину. Лёха же почесал затылок и лениво поглядел на разбойников. Те выглядели как обычные мужички, немного заросшие и оборванные, оружие у них было паршивенькоержавые топоры и кривые дубинки, но всё равно бандиты посмеивались и перешучивались, глядя на пойманную добычу. Они уже считали их законной добычей. Лёха такую породу знал, подобная им гопота останавливала фраеров даже не ради наживы, а скорее чтоб поглумиться над беспомощной жертвой.
Ты чё, тупой? выкрикнул молодой белобрысый разбойник, похлопывая по руке обухом топора.
Деньги, ценности, сюда всё гони, живо, добавил другой, усатый дядька с дубиной на плече.
Лёха демонстративно запустил толстый палец в ноздрю, выудил оттуда соплю заскорузлым ногтем, повертел, рассматривая со всех сторон, и стряхнул на землю. Немного подумав, закрепил эффект бессловесного общения густым харчком.
Не бейте, пощадите, у меня детки малые, не убивайте, залепетал Охрютка, и Герой покосился на него.
Петрович нервно ковырял землю когтистой лапой.
Кто бугор у вас, бля, пробасил Избранный. Базар есть.
Лёха сделал пару шагов вперёд, и разбойники насторожились, перехватывая оружие поудобнее. Избранный нагло заржал, ясно чувствуя их страх и напряжённость. А если удалось противника напугать, то полдела уже сделано.
Ну, я, расправив плечи пошире, вышел один из разбойников, здоровяк со шрамом на лице. В руках он держал потемневшую то ли от времени, то ли от засохшей крови, железную булаву.
Ну и хули ты с толпой пришёл? резонно заметил Герой.
А ты откуда дерзкий такой? вопросом на вопрос ответил главарь.
А хули ты вопросом на вопрос отвечаешь? Ну-ка, сюда подойди.
Лёха продвинулся ещё немного ему навстречу, разбойник хмуро барабанил пальцами по рукоятке оружия, но не шёл.
Да не ссы, бля. Побазарим просто, успокоил его Лёха.
Древнейший приём сработал, и главарь оказался на расстоянии вытянутой руки. Герой нарочито медленным движением опустил руку ему на плечо и слегка надавил.
На корты сядем, бля, в ногах правды нет, пояснил он.
Как только Лёхины пятки коснулись земли, по ним словно пробежал заряд, наполняя Избранного первобытной силой. Рука, лежащая на плече разбойника, потяжелела в несколько раз, будто налитая свинцом, и тот поморщился, но скинуть Лёхину руку не смог.
Пятки отрываешьпацанов не уважаешь, ловко подметил Герой.
Главарь быстро прижал пятки к земле, на мгновение теряя равновесие, но Лёха удержал его от падения.
ЯЛёха, я пацан нормальный, представился Избранник Богини. А вот вы кто такие, бля?
МыЛесные Братья! выкрикнул один из разбойников, белобрысый.
Слышь, фраер, я не с тобой базар веду, хули ты поперёк бугра лезешь? осадил его Лёха. Хули он поперёк тебя лезет?
Беляш, заткнись, рыкнул главарь в первую очередь, и Лёха это оценил. Психология стаи не менялась нигде и никогда не поменяется.
Белобрысый разбойник что-то едва слышно прошипел, но главный предпочёл это проигнорировать, хотя сам Лёха по-любому подтянул бы подобного фраера за слова.
МыЛесные Братья, веско, насколько это было возможно под давлением Лёхиной руки, произнёс главарь банды. Мы тут налог собираем. Дорога платная.
Пытается обелить себя и свою деятельность. Впрочем, как и любой бандит. Мало кто захочет называться разбойником и говорить, что грабит прохожих. Все пытаются подвести под это дело какую-нибудь моральную базу, вроде налога, пожертвований в фонд голодающих детей Африки, или банальную торговлю кирпичами.
А Ледовласый в курсе? спросил Герой.
А ты чё, из стражи? парировал разбойник.
Я чё, бля, на краснопёрого похож? вспылил Паладин.
Разбойник заёрзал, пытаясь размять затёкшие ноги. К долгому сидению на корточках он явно не привык.
Хули ты ёрзаешь, сядь нормально, бля, сказал Лёха.
Чё ты его слушаешь?! заорал белобрысый. Вали его!
А вот теперь дело приняло скверный оборот. Лёха краем глаза увидел, как все разбойники, до того смирно стоявшие, бросились в атаку. Но как говорил президент, если драки не избежатьбей первым, и Герой одним движением выпрыгнул и двинул коленом разбойнику в зубы.
Над его головой мелькнула красная цифра, главарь повалился навзничь, а Лёха отскочил назад и сплюнул, хищно улыбаясь.
Ну чё, петушары, толпой гасить вздумали, хмыкнул он.
Лесные братья быстро приближались, размахивая топорами и дубинками, и Лёха, недолго думая, сунул руку в карман и выудил оттуда горсть семечек. Он не был уверен, что это сработает как надо, но времени размышлять и строить планы уже не оставалось. Лёха размахнулся и бросил всю горсть навстречу бандитам.
Он никогда не видел, как действует артиллерийская шрапнель, но та кровавая баня, которую устроила горсть летящих семечек, могла бы сравниться с ней по эффективности. Первому бандиту семечка попала прямо в лоб, и голова разорвалась, словно перезрелый арбуз, разбрызгивая кровь, ошмётки мозгов и осколки черепа во все стороны. Другому сразу несколько семечек попали в туловище, прошили его насквозь, будто крупнокалиберные пули, вырывая целые куски мяса и превращая его в фарш. Третьего задело по касательной, и теперь его рука висела на лоскуте кожи. Четвертого посекло рикошетами, и его раны были не столь устрашающими, но такими же смертельными. Пятому разбойнику не посчастливилось стоять сразу за первым, и его сперва обдало кровавым душем, а потом напрочь срезало половину черепа.
Лёха стоял в полном оцепенении, весь залитый чужой кровью. Только когда мимо уха прожужжала отрикошетившая семечка, он непроизвольно дёрнулся.
Бля только и смог выдохнуть Герой. Подобного эффекта он не ожидал.
Он снова сунул руку в карман, в котором оставалась ещё половина горсти, и семечки моментально налипли на окровавленную ладонь. Но снова применять столь мощное оружие в бою не пришлось. Лесным братьям хватило благоразумия отступить и все, кто ещё мог бегать, рванули наутёк, а кто не могстали хромать или ползти. Поле битвы осталось за Лёхой.
Будете знать, как на нормальных пацанов наезжать! крикнул он им вслед, но разбойники уже скрылись в лесу.
Избранный утёр лицо, вымазанное в крови, попытался отряхнуть мастерку, но безуспешно. Семечки из кармана, налипшие на руку, он аккуратно отлепил и сунул обратно.
Петрович! Семки собери! приказал он.
Петух до сих пор испуганно вжимался в землю и наотрез отказывался приближаться к мёртвым бандитам.
Петушара, бля, иди собирай, говорю.
Вряд ли он найдёт ещё волшебных семечек, а вот врагов на пути наверняка будет ещё много. Таким оружием просто так разбрасываться нельзя, это понимал даже Лёха.
Н-не пойду, возразил Петрович, но стоило Избранному только замахнуться, как петух побежал вперёд со скоростью ветра.
Так-то, бля, благодушно сказал Герой.
Охрютка по-прежнему лежал ничком, и Лёха подошёл к нему.
Вставай, бля, кончилось всё.
П-пощади, не убивай! бормотал крестьянин, и Лёхе пришлось взять его за ворот и поднять на ноги самому. Коленки у бедолаги всё равно подкашивались от ужаса.
Да никто тебя убивать не будет, кому ты нужен-то, бля.
Но вид окровавленного Паладина, только что за одно мгновение жестоко убившего почти десяток людей, доверия у Охрютки не вызывал.
П-прошу, не убивай, детки у меня, пощади! скулил крестьянин, пока Лёха держал его за воротник.
Избранный, как сумел, поставил его на ноги и даже немного отряхнул от грязи.
Не ссы, дядя. Ты же, как никак, друг.
Глава 24Чувствуешь Себя Героем?
Перед внутренним взором Лёхи снова пронеслись вспышки и фейерверки надоедливых поздравлений, вдруг напомнившие ему неоновые вывески Лас-Вегаса из голливудских фильмов. Системное сообщение мелькнуло перед глазами.
Опыт: +113.
НОВЫЙ УРОВЕНЬ!!!
Добавлен новый титул: БЕСПОЩАДНЫЙ ГЕРОЙ (1).
Улучшена способность: АУРА УЖАСА (2).
Беспощадно, бля, хохотнул Избранный. Тонусно. Яужас, нах!
Тот факт, что он только что жесточайшим образом убил почти десяток людей, Лёху не беспокоил никак. Настоящие герои на такие мелочи не размениваются.
Чувствуешь себя героем?
Лёха оглянулся по сторонам, но это был всего лишь Петрович, глядевший на него исподлобья.
Нет здесь никаких семечек, не осталось. Не нашёл, сказал он.
Херово искал, значит. А если я найду?
Не найдёшь, голос Петровича, которому только что пришлось ковыряться в ошмётках трупов, звучат тихо и глухо.
Петух неловко переступал с лапы на лапу, всякий раз оставляя на земле кровавый след.
Ты же их завалил всех. Наглухо, сказал он.
Слышь, кончай морали читать, много ты, петушара, базарить стал, огрызнулся Лёха. Сами первые начали.
Охрютка, уже стоящий на ногах самостоятельно, подслеповато прищурился, глядя на поле битвы, и через мгновение согнулся в приступе тошноты.
Едрить вы нежные, удивился Паладин. Ну давай теперь баранов дразнить будем, хули.
Мужика вырвало снова.
Бе-е-е. Бе-е-е. Пошли уже, бля, произнёс Лёха.
Лёха Они ж просто Мужики простые не находил слов Петрович.
Слышь, бля. Тебя бы эти мужики этим же вечером сожрали и не поморщились.
Не по-людски их так, прохрипел крестьянин, отплёвываясь от тягучей кислой рвоты, виснущей на губах.
Лёха вспылил, резко повернулся к обоим.
Вы чё, бля, учить меня будете? Не я, так их бы завтра солдаты завалили. Вы чё, бля, под беспредельщика меня пишете? Так я сперва побазарить хотел, по-человечески, как положено, а эти черти на меня одного толпой попёрли. Тут я прав, бля. Хотел бы беспределитья бы и остальных добил, а так, вон, бугор ихний до сих пор спит лежит, как сурок. Богиня новый уровень дала, ей по кайфу, значит, я всё чётенько сработал.
Оба замолчали, хмуро глядя на Избранного. Возражений ни у кого не было, но всё равно Петрович ощущал внутри, что это неправильно. Что так быть не должно. Герои так не поступают.
Солдаты бы их просто повесили, буркнул петух.
Да и пох, огрызнулся Лёха, с удивлением для себя отмечая, что какой-то смысл в словах Петровича всё-таки есть, пусть он и не мог уловить его до конца.
Эту мысль он быстро отмёл, как обычно делал с непонятными и новыми для себя мыслями, но всё равно непроизвольно нахмурился сам и теперь злился непонятно на что.
Я сам не в курсах был, как эти семки работают, нехрен меня теперь лечить, произнёс Лёха. Всё, пошли. Воняет здесь.
И они двинулись дальше, оставив мертвецов лежать на перекрытой лесной дороге и справедливо рассудив, что их главарь разберётся с похоронами самостоятельно. Некоторое время Лёха раздумывал, пошарить по карманам или нет, но когда ещё раз увидел, в каком состоянии тела, то от этой затеи отказался.
Шли молча, любые попытки разговора Лёха моментально пресекал. Сосновый бор оказался чуть больше, чем казался на первый взгляд, и на опушку вышли, когда солнце уже повернуло к закату, окрашивая верхушки деревьев в багровые тона. Почти сразу за опушкой виднелась деревня, а за деревнейполя и небольшой ручей.
Ну наконец-то, бля, выдохнул Герой, похлопывая себя по животу. Веди к братишке своему, жрать хочу.
Деревня под нехитрым названием Малые Ручьи ничем не отличалась от всех других деревень в русарских землях. Срубы-пятистенки, двускатные крыши, грязь и навоз. Разве что народу здесь было поменьше, чем на родине Петровича, который, к слову, уже знакомился с местными цыпочками, совершенно наплевав на хозяина и Охрютку.
Они шли по центральной и единственной улице, не обращая внимания на испуганные взгляды крестьян. Охрютка иногда здоровался с кем-то, но поболтать не останавливался, а уверенно пёр к избе своего брата Липатки. Петрович догнал обоих у самой избы, довольный и, видимо, воодушевлённый общением со здешними курочками. От местных петухов он, наоборот, старался держаться подальше.
Охрютка улыбнулся щербатым ртом, поглядел на Лёху и постучал в дверь. Протяжно скрипнув, дверь открылась, и на пороге показалась полная Охрюткина копия. Даже чумазые пятна на щеках и вокруг рта совпадали с невероятной точностью.
Липатка! Охрютка! в один голос завопили братья.
Они двинулись друг другу навстречу, и Лёха бы не удивился, если бы они во время касания слились друг с другом, как в фантастических фильмах, когда герой касается зеркала. Но братья просто обнялись.
Липатка недоверчиво глянул на Паладина, залитого бурой засохшей кровью.
А это хто? шёпотом спросил он.
Такэтож херой, до нас в Больши Ручи мертвюков бить взялся, затараторил Охрютка, переходя на некий диалект, который Лёха разбирал с трудом.
Лёха знал таких людей, обычно деревенских, которые в обычной среде могут говорить нормально, как все, но среди родственников неизбежно переходят на местный говор. В принципе, обычное дело.
Шото он на хероя непохож, неряха какой-то, так же шёпотом возразил Липатка.
Герой демонстративно похрустел сначала шеей, а затем костяшками пальцев.
Тш! шикнул на брата мужик.
Слышь, дядя, жрать-то когда будем? Мне тут братишка твой наобещал с три короба, а за слова отвечать надо, заметил Паладин.
Братья переглянулись.
Как там, бля. Накормить, напоить, спать уложить. Если баня есть, я бы ещё и в баньке попарился, вдруг вспомнил детские сказки Лёха.
Нету-ка баньки у нас, в печи моемся, ответил Липатка, но с порога отошёл и жестом позвал гостей в дом.
Чего, бля? удивился Лёха, однако расспрашивать дальше не стал, а просто вошёл в избу, едва не стукнувшись лбом о низкую притолоку.
Внутри было темно и душно, пахло чем-то кислым и прелым. Лёха брезгливо поморщился, не разуваясь, прошёл за стол и сел на лавку. Петровича хозяин дома попытался выгнать обратно на улицу, но Лёха суровым взглядом посоветовал ему воздержаться от подобных действий, и петух одним прыжком заскочил на лавку рядом с Героем.
Из горницы вышла хозяйка дома, в засаленном платке и грязном платье с закатанными рукавами. Она ошеломлённо посмотрела на гостей, а потом гневно посмотрела на мужа. Липатку спас внезапно заплакавший ребёнок, и женщина вернулась в горницу, напоследок хлестнув Липатку злобным взглядом.
То жинка моя, Фекла промямлил Липатка.
Лёха вдруг вспомнил первых встреченных в этом мире русаров, Родиона и Мефодия. В отличие от этих грязнуль, Родион и Мефодий хотя бы ходили в чистом и не гнушались умываться.
Бля, не завидую тебе, мужик, вздохнул Герой, чётко осознавая, что попал в хату к каким-то чуханам.
Он осторожно царапнул ногтем по столешнице, и на ногте остался то ли жир, то ли сажа. Ночевать в гостях у Липатки быстро перехотелось. Насчёт ужина Лёха ещё не был уверен, жрать всё-таки хотелось.
Слышь, чмо, ласково произнёс Лёха. Чё тут пожрать у тебя есть? Давай быстрее, пока я добрый, бля.
Братка, лучше скажи, горячо зашептал Охрютка на ухо брату.
Також брюква, парена, вчера поутру запарили, затараторил хозяин дома. Да брюква сушёна есть.
Его глазки бегали туда-сюда, он часто моргал, и Лёха не мог понять, то ли это нервный тик, то ли работает его аура ужаса.
А кроме брюквы? спросил Паладин.
Репа! Сладкая! Токмо варить надыть! Эй, Фекла! А ну, сюдыть иди, гостей привечать! Репу варить надыть! скороговоркой выпалил мужик.