Так с Белозерска я, с Восточного. Кого хочешь спроси, все за меня скажут, что я пацан нормальный. Кроме этих петушар с Тракторного, они гнилые все. И с Энгельса черти тоже сплошные, ответил Герой, пускаясь в пространные воспоминания.
Барон, естественно, ничего не понял. Понял только то, что Лёха пришёл с востока, на что, в принципе, намекал его костюм, но с другой стороны, лицо у гостя было широкое и красное, совсем непохожее на смуглые лица узкоглазых мастеров боевых искусств, которые иногда странствовали по дальним краям.
А вы, бездельники, как так? Как перепутали смелого витязя с простолюдином? сурово сдвинув брови, прорычал Индржих.
Рыцари снова уткнулись в свои тарелки, но там ответа не находилось. Лёха снова поспешил на помощь.
Дык это, я, короче, рыбу ловил. Во, такого же порося поймал, Лёха показал обглоданной костью на свиную голову. Он, сучара, вырываться стал, меня всего грязью забрызгал. Ну и тут твои пацанчики подъехали. Я-то им хотел пояснить, что попутали они, да миром не удалось решить, пришлось их подрихтовать мальца!
Лёха заржал и покраснел ещё больше, сопли и слюни полетели в разные стороны, приземляясь то на поросёнка, то в чужие тарелки. Индржих тоже громко засмеялся, рыцари, наоборот, хмуро ждали, когда веселье утихнет, надеясь, что Лёха не станет упоминать их клятву и её нарушение.
Ну как там с деньгами? вдруг спросил Герой, прекращая смеяться так же резко, как и начал.
Какими деньгами? спросил барон.
Которые я вложил. В капитал, решил подколоть его Лёха, но тут же передумал. Выкуп. За рыцарей.
А, э-э-этими деньгами, протянул Индржих.
Его выручили слуги, которые внесли следующее блюдо, жаркое из форели с розмарином и травами. На блестящей чешуе Лёха заметил тающий кусочек сливочного масла и невольно сглотнул слюну, несмотря на то, что объелся ещё на первом блюде.
Вино тоже переменили, подали сухое белое, и слуга налил каждому по полному бокалу. Лёха пригубил чуть-чуть и поморщился, кислятину он никогда не любил.
Зато рыба оказалась нежной и тающей во рту, и Лёха поддался искушению сожрать ещё, невзирая на риск лопнуть и досрочно завершить миссию по спасению мира. Вкусная еда, как водится, привела его в благостное и умиротворённое расположение духа, и он расслабленно откинулся на лавке.
Бля буду, кайф, сказал он. От души хозяину.
Избранный поднял бокал и все выпили за здоровье барона.
Лёха, чарующим баритоном произнёс Индржих. Поступай ко мне на службу! Мне такие воины пригодятся!
Рыцари переглянулись и закивали, понимая, что вместе с Паладином смогут одолеть кого угодно.
Розенфельдов по брёвнышку раскатаем! хохотнул Ганс, стукая кулаком по столу.
Всех раскатаем! В труху! улыбнулся барон, однако Герой остался равнодушен.
Не, у меня миссия, ответил он и широко зевнул после сытного угощения. Зло искоренить. Тут, у вас говорят, какая-та херабора завелась в горах, я вот и пошукаю, чё к чему.
Индржих прищурился и снова улыбнулся.
Так этим и займёшься! он указал пальцем на Лёху, будто уже давал приказание вассалу.
Не, ты уж не обессудь, я птица вольная, отказал Паладин.
Да? спросил Индржих. Понятно. Жаль, жаль. Мне нужны сильные воины. Ты, видел, да, у меня тут самые сильные мужчины со всей Вольной Марки!
Однако в его голосе никакого сожаления Лёха не уловил, наоборот, барон принялся хвастаться своими бицепсами, показывая Герою литые мускулы.
Ты потрогай! Вот это сила! заулыбался Индржих, но Паладин щупать мышцы не стал. Ладно, давай выпьем тогда. Эй, слуги! Принесите лучшего вина!
Вышколенные слуги прибежали с подносами и двумя кувшинами, разлили вино по кубкам, протянули Лёхе и барону. Вино оказалось красным, тёмно-рубинового оттенка, напоминавшим венозную кровь или перезрелую вишню.
Ну, за нас! провозгласил барон.
Чокнулись, выпили. Вкус оказался чересчур сладким, но лучше, чем Лёха ожидал.
Мир стал расплываться, веки потяжелели. Его неудержимо потянуло в сон. Последнее, что Лёха успел понять, это как те же слуги выволакивают его из-за стола.
Глава 40Dungeon Master
Проснулся Лёха от того, что у него затекли руки. Затекли так, что он перестал их чувствовать, а при попытке открыть глаза или повернуть голову, та начинала раскалываться. Ещё почему-то было холодно. Когда удалось разлепить один глаз, он понял, что он находится в тёмном подземелье, растянутый голышом на деревянном косом кресте.
Бля, опоили Сука пробурчал он.
В углу тихо потрескивала жаровня, тени плясали на каменной кладке, порождённые тусклыми бликами. Лёха поёжился, насколько смог, попробовал шевельнуть руками. Руки его не слушались, запрокинутые над головой и прикованные к кресту. Что-то ему подсказывало, что даже если какой-нибудь доброхот освободит егоруки повиснут безжизненными плетьми как минимум на пару минут, пока по одеревенелым мускулам не пробежит свежая кровь.
У стены напротив стоял широкий стол. На столе Лёха разглядел свой костюм, аккуратно сложенный стопочкой. А ещё там угрожающе поблескивали различного рода инструменты, хирургические и не очень, и Лёха почувствовал, как у него свело желудок. Двери не было, просто шторка отделяла эту секцию подземелья от тёмного коридора. С той стороны еле слышно доносились приглушённые стоны. Кого-то уже истязали, а Лёха, очевидно, должен был стать следующим на очереди.
Вот попадос-то, бля хмыкнул Герой и попробовал кандалы на прочность.
Но не смог пошевелить ни руками, ни ногами. Стальные кандалы держали крепко. По спине пробежал мерзкий холодок бессильного ужаса, захотелось пить. Лёха облизнул пересохшие губы, вспоминая слова и подарок Ледовласого, мол, используй в самый тёмный час. Этот час, похоже, как раз настал, но шкалик спирта «Рояль» лежал в кармане мастерки, вне досягаемости.
Лёха тихонько кашлянул, звук прокатился по тишине подземелья, будто громовой раскат, отражаясь от стен гулким эхом. Лёхе стало не по себе. Может, лучше было бы и не привлекать внимания раньше времени. Он замер и прислушался.
Стоны, что доносились из тёмных глубин коридора, были какими-то Неправильными. Вскоре Лёха услышал шаги. Попробовал снова подёргать кандалы, но безуспешно. И на что только надеялся? Липкий страх сковал его члены. Ожидание пытки порой бывает страшнее самой пытки.
Шторка встрепенулась от порыва внезапного сквозняка, и вскоре в камеру вошёл барон Индржих, одетый самым странным образом. Его лицо закрывала чёрная кожаная полумаска, широкую грудь крест-накрест пересекали кожаные ремни, чресла были прикрыты каким-то подобием плавок, тоже кожаных, а на ногах он носил короткие сапоги. Могучие мускулы бугрились и перекатывались, поблескивая в темноте, то ли от пота, то ли натёртые маслом.
Лёха, несмотря на всю безысходность своего положения, не смог сдержать короткий смешок.
Барон остановился возле стола, бросил короткий взгляд на Избранного, принялся перебирать инструменты.
Смешно? поинтересовался он у растянутого на кресте Героя.
Отвечать Лёха не стал. Заговорить с Индржихом ему было просто страшно. Барон повернулся к нему, сложил мускулистые руки на груди, окинул его презрительным взглядом.
Молчишь? Ну ничего, скоро заговоришь. Всё расскажешь, хмыкнул он.
Лёха безуспешно дёрнул кандалы.
Даже не старайся. Зачарованная сталь, пояснил барон. Без секретного слова не откроется.
Да пошёл ты. Чорт, выплюнул Герой.
Индржих коротко ударил его в живот кулаком, Лёха дёрнулся на кресте, судорожно пытаясь вдохнуть выбитый из груди воздух. Барон широко улыбнулся. Он явно получал удовольствие.
Сука ты, прошипел Избранный.
Барон молча ударил его ещё раз. На этот раз Лёха был готов напрячь пресс, но напрягать было особо нечего, и все усилия пропали впустую. Могучий кулак барона снова выбил из него дух.
Хули надо тебе, просипел Лёха.
Барон остановился и пожал широкими плечами.
Понять хочу, откуда ты такой интересный взялся. И зачем рыцарей моих околдовал, ответил он.
Мог бы и так поинтересоваться. Я бы тебе ответил как есть. А после такогохер тебе, педрила, произнёс Лёха.
Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, снова пожал плечами барон и опять ударил пленника в живот.
Лёха стиснул зубы, стараясь не издать ни звука, скосил глаза на показатель здоровья.
Здоровье: 69 %.
Вдруг пришла мысль спровоцировать Индржиха. Это же всё игра, верно? Стало быть, когда здоровье упадёт до нуля, Лёха окажется на респауне, целый и невредимый. Но что-то ему подсказывало, что убивать его барон не станет, а если и убьёт, то сперва вволю позабавится. Лёха содрогнулся от очередного удара в живот.
Ты зачем моих воинов околдовал? голос Индржиха доносился будто через толстый слой ваты, в голове начало шуметь.
Лёха поднял голову, сфокусировал взгляд.
Пошёл ты нахер, козёл, сквозь зубы выплюнул он.
Мучитель сделал шаг назад. На его губах играла презрительная улыбка, а глаза под маской возбуждённо блестели.
А я ведь ещё даже не взялся за тебя по-настоящему, вкрадчивым тихим голосом произнёс барон. Даже бью не в полную силу.
Он напряг бицепсы, грудь, пресс, любуясь своими мускулами, которые медленно перекатывались под кожей, блестящей в красноватом свете жаровни.
А ведь я могу кулаком пробить человека насквозь, сообщил Индржих и зачем-то поцеловал собственный бицепс.
Это не отменяет того, что тыпидор.
Я?! удивился барон.
Ты, подтвердил Герой.
А может, тыпидор? спросил барон и резким движением схватил Лёху за яички.
Лёха дёрнулся на кресте, его затошнило от мерзкой смеси ужаса и отвращения. Барон придвинулся ближе, и Лёха почувствовал его дыхание у себя на щеке. Затошнило ещё сильнее. Паладин забился в судорожных попытках вырваться, чувствуя, как деревенеют мышцы и выворачиваются суставы, а из самой глубины души вырывается низкий утробный рык, переходящий в яростный бешеный вопль. Тщетно.
Индржих снова отошёл и расхохотался, глядя, как корчится его пленник. Растянутый на кресте Лёха выглядел жалко, но на лице его была написана твёрдая решимость прикончить мучителя, едва он освободится от цепей.
Завалю Пидор прохрипел Герой, не оставляя надежды порвать узы.
На лице барона только пробежала тень сардонической улыбки.
Ты уверен? Расскажи, зачем ты околдовал моих рыцарей, и я тебя пощажу. Пока что.
Да пошёл ты.
Индржих покачал головой и молниеносным движением ухватил Лёху за правый сосок. Медленно начал выкручивать против часовой, плотоядно ухмыляясь и явно испытывая удовольствие, извращённое и противоестественное. Лёха шипел, крепко стиснув зубы.
Ты лишил моих рыцарей их естества, колдун, произнёс барон. Я сразу смекнул, что-то с тобой нечисто.
Все выпидоры. И тыпидор. И рыцари твоипидоры. И собака твояпидор. И замок я твой сожгу, ответил Герой, изо всех сил пытаясь сохранить остатки мужества.
Индржих повернулся к нему спиной и подтянул кожаные трусы, выставляя напоказ накачанные ягодицы. Потом подошёл к столу, начал перебирать инструменты, но ни один из них не показался барону достаточно ужасающим, хотя у Лёхи кровь застывала в жилах от одного только их вида.
Лёха знал, что не выдержит пыток. Да и никто бы не выдержал, это только в дурацких фильмах всякие комнатные рэмбо выдерживают по несколько часов или суток. В жизни всё иначе.
Из всех инструментов наиболее подходящими барону показались здоровенные кузнечные клещи. Он повернулся к Лёхе, демонстративно клацнул пару раз, широко улыбнулся.
Страшно? Ха-ха, ты погляди! барон даже присел на корточки. Ну и яйчишки, почти спрятались!
А у кого бы не спрятались, подумал Лёха, страстно желая, чтобы в комнату ворвался Петрович или Ледовласый с отрядом солдат. Да хоть кто-нибудь. Хоть Босоногая Богиня, хоть лично Всесоюзный Рейхскомиссар со своими приспешниками.
Барон вдруг встал, посмотрел на него, бросил клещи обратно на стол, улыбнулся. Для Лёхи будто зажёгся слабый огонёк надежды.
Нет, нет. Я придумал получше, сообщил барон и отошёл к выходу. Эй! Гельмут! Грубер! Тащите флюгегехаймен!
Глава 41Принудительное Прерывание Сеанса
Зло набирало силы. Методично и дисциплинированно, как и подобает настоящему злу, которое идёт к цели, несмотря ни на что.
Армия тьмы, что ковала свои уродливые доспехи в тёмных пещерах, с каждым днём увеличивалась в размерах, а со всех окрестных земель стекались орки, гоблины, кобольды и тролли, прежде сидевшие в укромных берлогах. Они рубили лес и жгли уголь для своих нечестивых кузниц, строили плавильни и пороховые мельницы, отравляя воду и воздух Вольной Марки, несчастных жителей которой ловили и загоняли на рудники.
Сейчас Зло лично инспектировало грандиозную стройку, где в огромном подземном зале чёрные маги корпели над Оружием Возмездия. Огромный Боевой Человекоподобный Робот под личным управлением Зла должен был сначала подчинить Вольные Баронства, а потом и весь мир. Чары почти готовы, магические двигатели вот-вот начнут работу, и тогда армию тьмы будет уже не остановить.
Исполинское сооружение, оплетённое строительными лесами, поражало воображение даже самого испорченного и нечестивого адепта Зла, внушая благоговеющий ужас и рисуя множество вариантов уничтожения всего сущего.
Зло трепетно прикоснулось чешуйчатым щупальцем к прохладному чёрному металлу, оставляя едва заметный след на поверхности. Оно не могло больше ждать, но мысли о том, как этот колосс будет сокрушать армии жалких людишек, всё равно немного успокаивали.
Ни один легион, ни одно войско не устоит. Даже мерзкий Паладин, одна мысль о котором заставляла Зло испускать тошнотворные миазмы, даже он не сможет побороть такую мощь. Он слишком слаб. Зло не сомневалось в успехе.
На миг оно даже задумалось, не была ли излишней трата ресурсов на такое оружие, но потом представило, как будут дрожать от страха жалкие людишки, и как будет хохотать Зло в кабине пилота, и успокоилось. Даже если сокрушить Избранного одной только армией, то Огромный Боевой Человекоподобный Робот всё равно послужит хорошим подспорьем в битве против эльфийских чародеев или во время осады Белого Города.
Зло величаво поплыло по широкому коридору, не обращая внимания на раболепных приспешников и слуг, низко кланяющихся и преданно смотрящих ему вслед. Скоро весь мир уподобится им, ползая, словно жалкие черви, в тени его могущества. Сначала этот мир, а за ним и вся Мультивселенная.
Лёха стиснул зубы и напряг мускулы, пытаясь хотя бы ослабить путы, но никакого результата это не принесло. Он снова повис на кресте, голый и жалкий, теряя остатки мужества под насмешливым взглядом барона Индржиха. Тот сложил руки на груди и посмеивался, ожидая, пока верные слуги принесут самое страшное орудие пытки. Лёха и понятия не имел, что такое флюгегехаймен, но по одному только звучанию можно было понять, что это нечто такое, чему нет названия в нормальных человеческих языках, и только самые жестокие палачи знают, что это за орудие.
Я ж тебя закопаю нахер потом, ровным тоном сообщил Лёха, просто констатируя факт. Замок, бля, с землёй сровняю.
Барон тепло улыбнулся.
Ну это мы поглядим, ответил он.
В коридоре послышались шаги. Лёха вдруг подумал о том, что успел сделать после попадания в новый мир. Беглый анализ показал, что он толком даже ничего не успел, так, покуролесил немного. Ещё более внезапно подумал о том, что успел сделать до того, как попал. Оказалось, что даже меньше, чем здесь. В груди шевельнулось острое желание всё изменить, обратить время вспять и сделать всё иначе, по-правильному. По пацански.
Два полуголых слуги, одетые только в кожаные ремешки, внесли орудие пытки, и в комнатке вдруг стало чересчур тесно. Они держали флюгегехаймен с двух сторон, и нечестивое оружие вращалось, ведомое тёмной силой забытых извращённых ритуалов.
Лёхин разум отказывался принять то, что он видит перед собой, и он снова увидел Бездну, в которой Пожиратель Миров мерзко хихикал, наблюдая за страданиями Героя.
Гиперпространственный Штатгальтер снова встретился с ним взглядом и волна безумной, сжигающей ярости накрыла обоих. Словно короткое замыкание, когда две противоположности сталкиваются и начинается всепоглощающий пожар, уничтожающий всё на своём пути.