- Уходи.
- Вот что ты решил! Понятно. Только я собираюсь уйти не только отсюда. А из твоей жизни! Вообще!
- Уходи.
- Правда? Ты отдаешь отчет в своих словах?прошипела она.Не пожалеешь? Потом?
В тот момент мне так и казалось. Что не пожалею.
- Уходи, - повторил я, насилу сдерживаясь.
- Ах ты
Я не знаю, для чего она замахнуласьчтобы ткнуть меня в грудь, или влепить пощечину. В любом случае, это осталось для меня тайнойя вовремя перехватил ее руку и сжал запястье.
- Пусти.
- Хватит. Устраивать. Истерику. Просто уйди, - в такт словам я тряс ее руку, прежде чем отпустить.
Тая засопела, растирая запястье, всем видом показывая какое я животное, раз причинил ей «такую» боль. Потом из нее вырвалось что-то обидное типа «еще пожалеешь» и она ушла, хлопнув дверью.
Я пошел следом, закрыл входную дверь на замокчего не делал никогда. Прислонясь к железному полотну разгоряченным лбом, я закрыл глаза, слушая как за спинойто удаляясь, то приближаясь, фальшивит Дашка.
Я ни на миг не усомнился в правильности принятого решения. Вероятно, имелось зерно истины в тех словах, что в сердцах бросила Тая и мои практически каждодневные визиты к Дашке мало чем напоминали любовь. Скажу больше, не любовь к близким читаю я в глазах собратьев по несчастью. Наша жизнь начиналась от порога прежнего дома и вела туда же. Дашкамой крест. И я его нес. Сам взвалил его себе на плечи и жаловаться на тяжесть ноши мне не хотелось.
Только повеситься. Иногда.
Тая, выступавшая в зале перед собравшимися с обвинительной речью, никогда не рассказывала о своих родственниках, но мне хотелось верить, что говорит она то, что думает. Голос девушки дрожал от сдерживаемых эмоций, ей удалось перетащить на свою сторону парочку старпёров. Имел ли значение незначительный перевес сил? В глубине души я догадывался, чем закончится голосование. Султану, сидевшему рядом с гаремом, слова Таи нравились. Я видел, как он настойчиво кивал, отмечая особо достойные места.
Алиска скучала, отсутствующим видом показывая, что не желает иметь отношения не только к гарему, но и к Султану. В немыслимом манто из трупов черт знает каких животных, она сидела на отшибе, разложив по меховым плечам тщательно закрученные волосы. Ей на ухо что-то говорил Даниил. Я уж не помнил, кто к кому подселона к парню или он к ней. Сильно сомневаюсь, что она займет место, пусть даже и определяющее, в гареме кавказца. Не тот человек, чтобы довольствоваться кем-то одним.
Неразлучная парочка Влада-Кир сидели в углу, недалеко от Алиски. Я с удивлением заметил рядом с ними Гопника. Он пытался что-то втолковать Владе, но онабезучастнаяни на что не реагировала. Мне опять некстати вспомнилась онадругаяточенная, хрупкая, голенькая, сидящая у меня на коленях, прижимающая к моему лицу нежные грудки. Раньше мне б светило лет восемь за подобную сцену, но сейчас
Закона не было, но мораль, засевшая глубоко в сердце, осталась. Возможно, у меня одного. Я ощущал себя ни много ни мало, хранителем устоев. Особенно в том случае, если большинство решит пустить в расход беременную бабу. Однако отказать себе в удовольствии вспоминать круглую попку Влады я не мог. Хотя и перебивало теперь ту картинку белое лицо Кира, когда прибежал он ко мне, уговаривая снять Владу с крыши Исаакия. И позжедрожащая девчонка, до физической боли напомнившая мне прежнюю Дашкубезутешно как маленькая, взахлеб рыдающая на моей груди. Тогда я отвел их к себе в логово, дал Владе успокоительного из своего безупречного аптечного арсенала. А потом мы с Киром до утра сидели в столовой, пока выпитое пиво не отправило нас в аут.
- Итак, голосуем!наконец, услышал я принятое решение.Напоминаю: цифра одинпривести приговор в исполнение немедленно. Цифра двадождаться родов. Ручки и бумага есть у всех?
Я оглянулся, в надежде разглядеть такое же снисходительное облегчение от окончания долгих дебатов в глазах господ присяжных. Но вокруг царила коллективная одержимость и заключалась она в желании вершить чужую судьбу, хоть так опосредованно определяя собственную значимость в мире, где от клопа зависело больше, чем от тебя.
Колюня притаилсяя не подберу другого словав темном углу. Загорелый до черноты, худой настолько, что, казалось, трещала кожа, туго обтянувшая скулы, он выбрал место с краю в последнем ряду. Могильщик сидел неподвижно, уставившись в одну точку, явно находившуюся не вне, а внутри него и пока я к нему шел, меня не покидало ощущение того, что вместо разговора мне скорее предстояло констатировать смерть.
- Колюня, привет, - поздоровался я. Пара моих слов не заставила его вывернуться наизнанкуон по-прежнему разглядывал то, что засело у него внутри.
Я с шумом откинул сиденье и занял место прямо перед ним, в соседнем ряду. Ему пришлось вывалиться в реальность из того пограничного состояния, в котором он находился. И я бы определил шаткую границу ни между нормальностью и сумасшествием, в между шизофренией и паранойей.
- Как ты?спросил я. Конечно, мне было с большой колокольни по-маленькому на все ответы Колюни, мне хотелось просто поддержать беседу.
- Привет, Макс, - прошелестел Колюня.
- Что думаешь по поводу Верки?
- Я нормально, - с опозданием на один уровень отозвался на мой прежний вопрос собеседник.Думаю, что я в норме.
Мы помолчали. И я спросил снова.
- Что думаешь по поводу Верки?
- Верки? Так что же, - тихо заговорил Колюня.Лучше уж быстрее.
- В смысле? Не дожидаясь родов? Вот не думал, что ты такой кровожадный.
- Скорей бы уж. Скоро они все будут с нами, - не слушая меня, заговорил он.Или мы с ними, это уж как хочешь.
- Что ты имеешь в виду? Мертвые, наконец, восстанут и грядет Зомби-апокалипсис?усмехнулся я.
- Зомби-апокалипсис давно идет. Ты же не назовешь их живыми.
- А ты, значит, считаешь их мертвыми?
- Мертвыми я считаю нас, - выдохнул Колюня.Даже не так Я считаю нас никем. Ничем. Да от насекомых на этой Земле зависит больше, чем от нас, - добавил он, подтверждая мои мысли.
- Так а что ты думаешь по поводу Верки?я снова попытался направить его в нужное русло.Ты за что голосовать будешь?
- Я бы Но они не хотят.
- Кто «они»? Те, кто здесь собрался?
- Они не хотят ребенка. И его не будетраз они так решили. От нас вообще не должно остаться ничего. Никого. Что остается от мусорщиков? Чистота. Так должно. Вы все поймете Потом, после Что у нас всех осталось немного будущегодом. Тот дом, в котором следует навести порядок.
- Может и так, - меня внезапно охватило раздражение. Уж кого, а горе пророков у нас хватало и без Колюни!Но я собираюсь просто жить. Не так, словно ничего не случилосьчто я, дурак? Я способен и принял новое. И собираюсь жить на полную катушку. Не думая о завтрашнем дне, о том, чем это все может закончиться, и насколько меня устроит этот конец.
Колюня меня не слушал.
- ночью, - бубнил он одновременно со мной.Когда я выхожу, они уже стоят. Их много. Очень много, я не могу их всех разглядеть. Они бледные, разные. Они смотрят. И что-то все время говорят. Не хором, знаешь, а так. Каждый в отдельности. Но все вместе. Сначала я думал, что одно и то же, а потом пригляделсяразное. Я уже запомнил Многих. По именамэто я дал им имена. Если им не лежится в могилах, разве я смогу их удержать? Или кто?.. Еще немного, и они заполнят город и вывы!для вас не будет места. Они
Он говорил. С каждым вдохом, словом, отдаляясь. Возвращаясь туда, где его ждалик тем ордам незримых собеседников, что поселились у него внутри.
Я отвернулся. Одним шизиком стало больше. На этот раз, настоящим. Первый сумасшедший нового времени Или второй, после Верки?
В зале стало шумно. Натаха обходила ряды, проверяя наличие канцелярских принадлежностей. Я тоже получил все, что мне причиталось.
Голосование неожиданно для меня завершилось быстро. Влепив Верке двойку, я вместе с Яровцом занялся подсчетами. Я готовил пылкую речь, где основополагающим было не «жалость», а «эксперимент», но она не понадобилась. Тридцать пять человек проголосовали за то, чтобы сохранить Верке жизнь, вручив ее заботам бабы Шуры. И одиннадцать человек проголосовали против. Яровец вошел в их число, я это знал.
Мы с мужиками отвезли Верку на Заячий, в хоромы бабы Шуры. Проверили комнату, где должна была находиться заключенная. Обговорили дежурстватакую вот повинность взвалили на крепкие плечи мужчины нашего мирка. Да и не были мы особенно противперекантоваться сутки под крылом бабы Шуры на добром и старом довольствиине обязанность, а скорее развлечение. Распределив дежурства, мы разошлись, рассчитывая собраться никак не раньше весны. Но Веркавот ведь говнистая бабараспорядилась по-другому. В гробу она видела все наши надежды. В прямом смыслев гробу.
Это случилось в дежурство Иван Иваныча, на тридцать шестой день вахты после суда. Сплела Верка из одежды веревку, накинула себе на шею и сбежала в мир иной, оставив нас всех с носом.
Да похоронили ее и хрен с ней! Но еще через пару недель, в прекрасный декабрьский денек, занавесившийся от солнца пологом летящих с неба хлопьев, у порога моего логова как привидения возникли двое: Кир и Влада.
- Помоги, - прохрипела Влада, передавая мне на руки обессиленное тело мальчишки.
И только прижав его к себе, я почувствовал на руках горячую, липкую влагу.
Глава 2. Влада
« Каждый из нас несет крохотную частицу большого взрыва. Она знает ответы на вопросы. Вместо того чтобы спрашивать у мира, нужно спросить мир внутри себя».
Пытаюсь философствовать.
А куда мне еще его было везти? Только в самом страшном сне я могла себе представить, что на мои плечи свалится забота о раненом! Мне даже снилась в тот день какая-то подходящая под этот ужас ерунда.
Я обычно днем не сплю, но тут, ближе к обеду, меня словно выключили. Наверное, всему виной снег, упавший на город. Читай больше книг на Книгочей.нет Он шел сутки плотной стеной, сквозь которую едва просеивался дневной свет. Утром, выглянув в окно, я онемела. Такой отчаянной белизны я не видела никогда. Ослепительным саваном снег укрыл тихий, испуганный город. Досталось памятнику на площади и деревьямтемные пятна угадывались с трудом.
Было удивительно. И тихо-тихо. Если бы выглянуло солнце, я бы ослепла, точно знаю. Потому что таким чистым снег я еще не видела. Исчезли улицы, дорожки, пропали остовы сгоревших машин, в сугробах притаились забытые покойники. Мертвая старушка на лавочкевсего лишь странный, загадочный по форме снеговик.
Все это я разглядывала с противоположной от «Астории» стороны. Мы переехали в дом напротив и заняли весь второй этаж. Квартиры с каминами, на всякий случайтак объяснил Даниил. Благодаря ему у нас было светло и теплоработал генератор. Наверное, мы бы зимовали без газа, света и воды в кране, если бы неАлиска? Получается так. После суда к Султану она не вернулась. Только фыркала, стоило упомянуть его имя. Зато она поступила лучше, на мой взгляд: она сошлась с Даниилом. И тот оказался способным парнем. Скорее учеником, но какая разница, если со стариками вроде Верзилы, он договаривался сам. Вряд ли кто-нибудь из нас докатился бы до просьб, даже если бы дело касалось выживания.
Они взялись меня бесить с утра.
Накинув на плечи толстовку, еще сонная, я вошла не в прекрасную столовую, отделанную красным деревом, а в царивший там бедлам. Орал Кир, ему вторил Даниил. Слава-те, отсутствовала Алиска. Я примерно предполагала, чем она занята: стояла у открытого шкафа и пыталась вытащить из плотно спрессованной на плечиках кучи подходящую шмотку. Она считала неприличным дважды надевать одну и ту же вещь, в отличие от меня. Я наоборот, предпочитала ходить в одном и том же. В своем, доставшемся в наследство от прежней меня.
- Ты чё, тупой, Кир?Даниил говорил на эмоциях, от звука его голоса у меня закладывало уши.Все сходится!
- Сам ты тупой, - возмущался Кир.Если хочешь знать, я тут больше вас всех знаю!
- Ты что, правда считаешь себя умником только потому, что прочитал больше чем я? Нет, интересно, Кир, ты что, правда думаешь, что человек автоматически становится умным если много читает? Уметь читать, блин, тоже, нашел мне заслугу!
- Не столько читать, а уметь пропускать информацию через себя, перерабатывать и выдавать
- О-па. Охренеть. Это что ты там собрался выдавать переработанное и пропущенное через себя кроме говна?
Кир вскочил.
- Если будешь меня оскорблять, я - задыхаясь от обиды начал он.
Даниил поймал его, уходящего, за рукав толстовки и насильно усадил за стол.
- Кир, брось, - примирительно сказал он.Я же пошутил. Ты что, шуток не понимаешь? Давай вернемся к прежней теме. Почему ты считаешь, что моя версия неправдоподобна? Помнишь, раньше был сериал, не помню названия. Там все жили вместе и пытались построить семейную жизнь. Ругались там, дрались
- Я помню, - сбросив пар, вяло отмахнулся Кир.
- Вот. Ничего не напоминает?
День еще толком не начался, а я уже усталавот о чем думала я, насыпая себе в чашку растворимого кофе с ложкой сухого молока. Я долго мешала все это с сахаром, долив чуть-чуть кипятка. Получалась прикольная пенка. Я терпеть не могла кофе, но чай с утра в меня тоже не лез. С чашкой в руке, я шла к столу, когда услышала голос Даниила.
- Вот Влада не даст соврать.
- Дам. Дам соврать, - сказала я, усаживаясь на стул. Я не представляла, о чем идет речь.
- Нет, правда, Влада, - прицепился ко мне Кир, не дав сделать и глотка.Данька тут толкал идею о том, что мы не избранные, как все считают, а наоборот. Наказанные! Даже заключенные!
- Только не говори, что так уж трудно в это поверить, - хмыкнул Даниил.
- Нет, я еще могу поверить в то, что у нас были прошлые жизни
- Во-от. Если ты веришь в то, что мог жить раньше, что тебе не устраивает в продолжении?
- Что мы все в прошлых жизнях были убийцами и насильниками и поэтому наказаны?
- Да. И что тебя так сильно удивило?
- Нашел мне наказание!Кир развел руками.Посмотри вокруг! Да, мы потеряли близких, потеряли привычный мир, но мы живы! И страшно сказать, не так уж плохо устроились. Весь город Да что там городмир!к нашим услугам. Это твое наказание? Да если хочешь, наказаны скорее все остальные! Это они в прошлой жизни были
- Гитлерами?подсказал Даниил.Прям тебе. Не напасешься столько гитлеров на всех. Я скорее поверю в то, что ты в прошлой жизни был Сталиным. А, к примеру, ВладаДракулой.
Кир усмехнулся. Я отрицательно покачала головойДракулой я быть не хотела. Кир принял мой молчаливый жест за поддержку.
- Ага!В его угасшую топку доводов подкинули дровишекКир разгорелся снова.Прикольное наказание, ничего не скажешь. Кто-то, или что-то пустило в расход все человечество для того, чтобы наказать горстку придурков?
- Почему сразу пустило в расход? Кто тебе сказал, что где-то они не продолжают себе жить припеваючи? Они мертвы только в нашем персональном аду. И не придурков, Кир, бери вышеа горстку супер-злодеев!
- Ну нет Влада, ты только послушай его! Я прав, ну скажи, я прав?
Я вдохнула и выдохнула. Я не следила за темой разговора. Меня давно достали предполагаемые версии и гипотезы. В них я не видела смысла. Они не помогали мне принять действительность. Я и так мучилась от того, что хотела жить дальше и не могла.
- Вы все не правы. Права я, - ответила я. Просто мне хотелось, чтобы они замолчали.
- В смысле?удивился Кир.
- Какой тебе еще нужен смысл?сказала я.Задаешь глупый вопрос, получаешь глупый ответ. Вот и весь смысл!
Я поднялась, не дожидаясь реакции повторно обиженного Кира. В дверях я столкнулась с Алиской. Она возникла как пассажирка круизного лайнера, спустившаяся в ресторан на ужинмакияж, полубезумное платье, драгоценности.
- Влада, - Алиска удержала меня за рукав.Мне кажется, черный жемчуг сюда не подходит, как ты считаешь?
- Вы что все сегодня, сговорились?не выдержала я.У нас сегодня акция проходит, я одна не в курсе, да?
- Какая акция?
- Ответь на вопросы двух придурков, третьего получи в подарок!
- Влада, ты чего?опешила Алиска.
Я не знаю, чего я. Наверное, мне иногда следует держаться подальше от людей. Вот поэтому я слонялась до обеда, такая же тихая и неприкаянная, как укрытый снегом город. Обиженный Кир куда-то делся, Алиска уговорила Стаса проехаться на снегоходе по очередным еще странным образом не охваченным магазинам. А я не заметила, как оказалась в постели.