Парень с другой стороны выгона допустил серьезную ошибкускрылся из поля зрения ребят с лопатами навоза. За что и был немедленно наказан. Доктор прописал уколзначит, будет укол, ножом и в шею. Бедолага зашатался, словно получил тепловой удар, попытался опереться на вилы, которые сжимал в руках, но не сладил с ними и совсем негероически сполз на землю. Вокруг витал запах конских испражнений, жужжали гнусные мухи, солнце палило нещадно. Мне вдруг пришло в голову, что, надень я ковбойскую шляпу, меня бы вполне могли бы принять за своего. Но от этой мысли пришлось отказаться. Притворствоудел слабых.
Я скользнул мимо напитавшейся кровью соломы, сплюнул чем-то тягучим, густым, ржавого цвета, прошел пустой хлев насквозь. Никто не видел меня, никто не пытался остановить. Последнее препятствие к центральной площади этого местечка развалилось ровно поперек нужной двери, оно дымило табачищем и постукивало пальцами с давно нестрижеными ногтями по крышке бочки.
Я бы правда прошел мимону, все же приедается, даже веселые красные фонтанчики, брызгающие из толстых шлангов шейно он загораживал мне дорогу, и он не спал, просто надвинул шляпу на самые глаза. У меня не было выбора. Я вбил нож ему в череп с размаха, дернули ковбой, издав неразборчивый звук, что-то вроде хрипа, завалился на землю. Крови натекло совсем немногоу него мозг ей плохо снабжался, по всей видимости. А может, была какая-то другая причина, я не знаю.
Я просто хочу, чтобы вы понялия не ненавидел этих парней, не таил на них злобы, не винил их в том, что со мной случилось. Я не знал их имен и не жаждал совершить местьу нас просто были разные цели. У нихпереворачивать лопатами груды навоза, да ходить вокруг с бессмысленным видом. А у менявыбраться из всего этого дерьма.
* * *
Еще одной хорошей новостью оказалось то, что под матрасом обнаружилась почти настоящая заточкачто-то вроде заостренной с одной стороны ложки. А в грязноватых штанах нашелся ключ от камерыпохоже, Хосе был здесь на хорошем счету. Я тихонько звякнул дверью, выбираясь в коридор.
Чертово помещение было пустым, из одного конца в другой. Напрочь, абсолютно пустым. Ни единого дежурного. Вообще никоготолько из одной из соседних камер слышалось богатырское похрапывание. Я бесшумно, держа на отлете боевую ложку, пошел к левой, если смотреть из камеры, двери. Почему к левой? Элементарноесли в лабиринте все время поворачивать налево, то рано или поздно выйдешь на волю. А чем эта больница не лабиринт?
И когда я подошел к двери, онадьявольское порождение больного разумаслегка открылась. Я похолодел, длинные космы, кажется, в один момент поседели. Были бы на мне трусынепременно бы намочил. Сердце билось, словно пыталось разломать грудную клетку. Раз, два, три
Дверь, ведомая сквозняком, с резким звуком затворилась. Конечно, никаких проклятых колокольчиков на ней не было.
Я просочился дальше. Здесь было веселеекоридоров наличествовало аж три, в одном, боковом, на стуле беззаботно дрых какой-то гражданин в условно сером халате. Доктор или санитар? Без разницы, важно, что у него должно быть оружие, ключи и, может быть, деньги. Кстати, одежда бы мне тоже не помешалабосиком ходить неудобно, а по моему дурацкому прикиду любому олуху понятен род занятий. Беглый заключенный, вот какой.
Босые ноги, надо сказать, сослужили мне отличную службуони не издавали ни звука, и спящий даже не думал просыпаться, пока я не подошел. А потом стало слишком поздноя ловко ткнул заостренным концом ложки парню под подбородок, и все очень быстро закончилось. Рубаха его, конечно, теперь уже никуда не годилась, а вот на что-то вроде легкого пиджачка крови попало совсем немного, и я решил его позаимствовать, благо по размеру подошел. Штаны тоже пришлось изъять, а вот ботинки оказались малы, на мои лапы не налезли. Ладно, сделаем пока ставку на бесшумность.
С оружием тоже не сложилосьза таковую пришлось считать жалкую деревянную дубинку. Но не будем привередничать, еще час назад у меня в собственности было только пустое брюхо и потные усы. Скорость обогащения внушает пока оптимизм, будем держать темп.
Оттаскивать труп никуда не сталтолько время терять. Юркнул вместо этого за очередную дверь.
О как. Тут уже все серьезнее. Маленькая комнатка, явно обитаемая, за дверью с прозрачным оконцем видна чья-то разговаривающая физиономия. Так что поблизости как минимум двое живых. Но будем оптимистамиэто еще два комплекта одежды, и, возможно, какое-нибудь серьезное оружие, наконец. Так, граждане пока не собираются сюда заходить, воспользуемся этим, пошарим по комнатке.
Первая находка, и какая удачнаяотличное небольшое зеркальце. Рассмотрим имеющуюся физиюм-да, первоначальные планы переодеться в гражданское и таким манером покинуть территорию придется отбросить, с таким лицом меня признают за милю. Не старое еще, но все какое-то измятое и изломанное. Перебитый нос, тонкие, словно ножом прорезанные губы, черные вислые усы, злые серые глаза Надо будет найти какую-нибудь широкополую шляпу, хоть как-то замаскироваться.
Но есть и хорошие новостипод стулом обнаружились неплохие кожаные сапоги. Немного потертые, конечно, зато ровно моего размера. Прелестно, чем еще обрадует нас эта гостеприимная комнатка?
Дверь открылась как раз когда я сидел на стуле, раскинув ноги в новыхто есть старых, но для меня новыхсапогах и самодовольно поглядывал вокруг. В чем-то меня она даже удивила, я уже и думать забыл про олухов за стеной. А они про меня вообще не подозревали.
Мужчина, который застыл изваянием на пороге, вряд ли был кадровым военнымневысокий, лет пятидесяти, седой, в опрятном костюме и забавных круглых очках на умном лицетипичный небоевой тип. Но сориентировался на диво быстро и даже открыл было рот, чтобы позвать на помощь. Большая ошибка! бутылка со стола, первое, что попалось под руку, врезалась ему прямо в лоб с глухим звуком. Доктор, закатив глаза, рухнул на пол с грохотом, удивительным для такого щуплого человека. А бутылка даже не разбилась.
Хотелось подскочить к парню, освободить его от ненужного барахла, но вместо этого я замер и правильно сделал.
Доктор? в комнату вбежала девушка в длинном платье, вроде как сестра милосердия. Доктор Джонс, что с вами?
Бесшумно двигаться на этот раз не вышлосапоги гулко стучали по вытертому коврутак что увидеть меня и испугаться она еще успела, а вот закричать уже нет. Все-таки двигался я быстро, и еще на моей стороне был элемент неожиданности.
Тихо-тихо, девица, сказал я, стальной рукой беря ее за шею. Доктор просто провалился в живительный послеобеденный сон, и, если больше ничего не случится, через часок-другой из него выйдет. Ну, голова немного поболит, может быть. Если. Ничего. Не. Случится. Понимаешь, о чем я?
Девушка быстро закивала. По-моему, она меня очень боялась и даже не слушала особо. Это, конечно, никуда не годилось.
Слушать! акцент у меня был знатный. Но простые слова выходили особенно четко. Слушать внимательно. Не будешь слушатьбудет плохо. Понимаешь?
Пришлось даже ее встряхнуть немного. Для обострения внимания.
Да да прошептала она. Из глаз покатились слезы. То ли она все-таки ничего не поняла, то ли еще что. Женщины для меня всегдазагадка.
Сейчас я отпущу твою шею, но кричать ты не будешь. Поняла? Я спрашиваюпоняла?
Говорить она теперь вообще не стала, но яростно закивала. Вот и славно, налаживается коммуникация.
Я опустил ее в одно кресло у стены, сам сел в другое. Далеко не убежит, у меня ноги длиннее.
Итак, бонита, у меня пара вопросов, сообщил я, внимательно следя одним глазом за ней, а другимза дверью. Ответишь, и я исчезну отсюда навсегда, обещаю. И доктор Джонс, и ты останетесь в живых. Обоюдный выигрыш, а? Кивни, если согласна отвечать.
Она напряженно кивнула. Чем-то я ей, видимо, не нравился. Впрочем, плевать.
Вопрос первый: где находится больница Сан-Квентин? Штат, город, местность?
Это ни то, ни другое пролепетала девушка.
В каком смысле? Быстрее, гата, я начинаю нервничать. И кстати, как тебя зовут? Называть тебя каждый раз красавицейне совсем то, хотя ты и правда красавица.
Изабелла она и это умудрилась сказать таким умоляющим шепотом, что мне на миг стало ее жаль.
Эрес Изабелла Белла. Итак, точное месторасположение.
Территория Нью-Мексико двадцать миль на восток от Абсолюшена округ Сокорро.
Сколько охраны в здании? В каком направлении ворота?
В этомбыл только Эдди в той стороне она показала дверь, в которую я вошел. Земля пухом бедному Эдварду. Снаружи две часовые вышки, один охранник с собакой. И в караулке четверо.
На вышках по одному? Кивок. Один черт, собственно, мне с ними все равно не сладить. Да еще собака Собакаэто плохо, собака стоит трех солдат. Вывод? Дела мои незавидны.
Подземные ходы, доставщики продуктов, канализация, что-нибудь такое?
Не знаю. Изабелла немного ожила, даже румянец появился. А если бы и зналане сказала бы!
Это еще почему?
Раз тебя посадили сюдаты убийца. А если сумел добраться до этой комнатыдважды убийца, и будешь гореть в аду! Так что твоя душа уже погибла, и лучше бы тебе сдаться охране прямо сейчас, чем продолжать свой гибельный путь.
Вот как, оказывается. Приятная девушка, практически хочется зауважать.
На самом деле, все ровно наоборот, указал я, поигрывая заточкой. Изабелла снова замолчала и напряглась. Если моя душа уже мертва, то нет никакого резона прекращать веселье. Скорее даже наоборотего нужно расширить и углубить!
* * *
Нет нужды в подробностях описывать мой побег из Сан-Квентина. Достаточно сказать, что там все было быстро, почти бесшумно и очень кроваво. В известной мере, этому поспособствовал рассказ Изабеллы, из которого я утвердился во мнении, что больницавсе равно что укрепленная крепость, и вышел наружу, готовый один сразиться с целым светом. Но больничный двор оказался увешан сохнущими простынями, охранники в караулке валялись в полузабытьи, обпившись дешевой текилы, на вышках мирно дремали подслеповатые ветераны, а грозная собака с единственным бодрствующим патрульным оказалась дряхлой сукой, чей золотой возраст пришелся, похоже, на мое босоногое детство.
Поэтому образ действий мой был похож на резню, устроенную внутри в больнице. За тем важным исключением, что я довольно быстро раздобыл-таки приличный нож.
Сейчас мне приходит в голову, что рассказывая о грозной охране, Изабелла, на свой странный лад, пыталась позаботиться обо мне и об остальныхспасти то, что осталось от моей бессмертной души, и заодно избежать кровопролития. Но все сработало с точностью до наоборот. Интересно, мучают ли ее теперь по ночам кошмары?
Меняне мучают.
Но, как я уже сказал, описывать мой путь подробнозря тратить время. За одним исключениемкапрал Васкес был там единственным, кто сумел завоевать мое уважение. Пускай на минуту, на исчезающий крохотный миг но ему это удалось. Я его запомнил, маленького, тщедушного человечка с каплями пота на смуглой коже. Ему было страшно, очень страшно, и по очень веской причинев ближайшие секунды он должен был умереть.
Понимаете, все дело в преодолении. Себя, обстоятельств, холодной воды или ожигающего огня, смертной муки или бездонного отчаяниядело не в том, насколько они сильны, а насколько силен ты сам. Насколько ты готов переломить их сквозь себя и выйти победителем. Ну, пускай после этого ты умрешь. Но умрешь живым, а не мягким, безвольным телом. Это и есть преодоление себя. Самоотречение. Подвиг.
Я часто думаю, как предпочел бы умеретьи это никогда не было мечтой о мягкой постели. Наоборотя хотел сдохнуть посреди горячей пустыни, окруженный яростными и сильными врагами, живыми и мертвыми, тянущимися волосатыми руками к моему горлу. И я бы хохотал, отплевываясь кровью, размахивая треснувшим прикладом ружья, и знал бы, что бог одобрительно смеется, глядя на то веселье, что я устроил тут, внизу.
Здесь ведь тоже все очень просто. Только очень наивные люди думают, что для того, чтобы быть отмеченным богом, нужно быть праведным и не творить зла. Я понял, что это работает иначе уже давным-давно. Богазартный игрок, ему не по душе унылые святоши, он уважает жесткие решения. Нестандартные ходы, удачливые авантюристывот его любимчики. Основывай империи или руби головы десяткамипока тебе везет, парень с небес смотрит на тебя с понимающей усмешкой. Оступишьсяи он отвернется, потеряв интерес. Не останавливайся, мой юный друг, и не сбавляй темпаи бог всегда будет на твоей стороне.
Вот на такие мысли меня натолкнул тот смешной солдат, капрал Васкес.
Ладно, про него как-нибудь в другой раз.
На площади перед церковью пусто и одиноконо чуть в стороне, у колодца, пофыркивают лошади и доносятся ленивые голоса. Почему бы и не завернуть к ковбоям, не представиться, как это делают настоящие джентльмены?
Их, кстати, четверо, все обветренные, злобные степные волки. Они никого не боятсяслишком долго были в пустыне. Но и я их тоже не боюсь, и они это чуют. Пока я приближаюсь, на меня поглядывают, но не говорят ничего.
Буэнос диас, сеньоры, медленно говорю я, и слышу в ответ молчание. Не видели ли вы поблизости священника?
Если планируешь исповедаться, советую сделать это побыстрее, роняет один из волков и сплевывает. Рыжая ниточка слюны улетает в пыль как лассо. Мы здесь как раз по его душу.
Будет стрельба? интересуюсь. Что же натворил этот человек?
Меньше будешь знатьдольше будешь жить, цитируют мне вечную истину. Что ж, и то верно. Быстрым шагом приближаюсь к деревянному зданию церкви. Возле него в беспорядке валяются какие-то пыльные перевернутые ящики, у водопоя продолжаются неспешные разговоры.
А время истекает.
Часть 3
До чего жарко было снаружи, я понял, только когда зашел в церковь. Казалось бы, простое дерево, потемневшее от времени, не должно давать такой термоизоляцииа поди ж ты. Наверное, это из-за каменного пола, от него прямо-таки тянуло прохладой. Да еще и высоченная двускатная крыша, из-за нее воздух свободно циркулировал по всему объему, и наиболее прохладный, как все мы помним из школьного курса физики, опускался вниз.
Ко мне.
Церковь была католической, и длинные ряды пустых лавочек добирались до самого алтаря. Или амвона, черт его разберет, я в этих вещах слаб. В темной вышине, куда не залетали солнечные лучи, гуляло эхо.
А где все, кстати? Прихожан, может, здесь и нет в это время суток, но священник же должен быть, наверное? Куда это он сбежал с рабочего места, может, испугался грозных парней снаружи? Мне, собственно, тоже следовало бы поторапливаться, если нет желания говорить с ними о жизни и выяснять, где они были во время Бостонского чаепития.
Не то, чтобы я так уж сильно боялся этих ковбоев, но все же имеется некоторая разница между атакой из-за угла в стиле «хитрый койот» и бездумным штурмом четырех подготовленных охотников а-ля раненый медведь.
Святой отец мой голос кажется кряканьем хромой утки в чистой пустоте церкви. Или кто-нибудь другой Есть тут люди? Эгегей!
Ш-ш-ш доносится до меня из будочки слева. Исповедальня, кажется, это называется. Подойдите, пожалуйста. И тише, ради всего святого!
В будочке темно и тихо. Почти спокойно, но от парней снаружи, конечно, не защитит. За частой металлической сеткой видно фигуру в черном. Священник.
Что привело вас сюда, сын мой? спрашивает он дрогнувшим голосом. Хотите рассказать о грехах и испросить прощения? Сейчас не самый подходящий момент. А может голос его чуть меняется, может, вы пришли сюда защитить меня от волков, крови алкающих?
А что мне ему ответить? Понятия не имею, зачем я здесь!
Если все сложится как следует, святой отец, может выйти и так, и эдак. Чего эти алкающие волки хотят от вас?
Динамит, священник, похоже, перестал трястись и пугаться. Три ящика динамита.
Не самая очевидная вещь для церкви, а? Что заставило их думать, что у вас есть этот динамит?
Думаю, тот факт, что они сами заносили его мне в подвал два дня назад.
Вглядываюсь в изменчивое мельтешение за решеткой.
А вы большой проказник, святой отец! Из того, что я помню, церкви ведь обычно не используются, как склады взрывчатки! Ну да ладно, дело вашебизнес есть бизнес. И что же теперь, вы за эти два дня перепродали его кому-то еще?