Задумавшись, он чуть не пропустил нужную дверь. Она, к счастью, открылась легко, а за ней наверх несколькими длинными пролетами шла лестница. Вздохнув, Мишка пошел по ней. На душе у него скребли кошки, но как раз не потому, что он боялся умереть. Если он потерпит неудачу, умрут и все остальные, и вот это действительно его пугало.
Он недовольно мотнул головой и пошел дальше. Пролет, ещё пролет
Лестница упиралась в бронированную дверь, но перед ней сам коридор поворачивал направо и делал П-образный изгиб, огибая что-то вроде построенного под землей бункера. За дверью в стене зияла узкая ступенчатая амбразура, смотревшая на выход. Его перекрывала очередная рама с силовым полем, к счастью, отключавшимся изнутри небольшим пультом. А вот и дверь наружу, противовзрывная, литая, выгнутая наружу. Без штурвала или рычагов.
Он пошарил взглядом по стенам, нашел второй маленький пульт. Ага, похоже, что эта вот кнопка
Кнопка приглушенно щелкнула, дверь с натужным гудением мотора отвалила наружу. В неё потоком хлынул бледный дневной свет.
Мишка, щурясь, смотрел на него, потом всё же выглянул наружу. Он не заблудился, тут и в самом деле был овраг, под бетонной площадкой у двери шумел бурный ручей. Мальчишка поискал глазами мостик, потом решительно шагнул вперед опомнившись, шарахнулся назад, достал из рюкзака прихваченный ещё на складе небольшой серебристый контейнер, и подпер им дверь. Оставалось надеяться, что никто не уберет его, изжариться при взрыве не хотелось
Он вышел наружу, осмотрелся, потом перемахнул через перила и по глинистому склону сполз в воду, неожиданно холодную. Сжав зубы, он в несколько шагов пересек ручей, выбрался на низкий берег. Впереди стеной стояли кусты.
Мишка продрался через них, уперся в крутой склон, на четвереньках, то и дело оскользаясь, полез вверх, сунув пистолет за пояс. Тяжеленный рюкзак страшно мешал, но бросить его он не мог: без него вся его затея теряла смысл.
Наконец, он выбрался наверх и осмотрелся. За оврагом тянулась забитая брошенными машинами улица, за ней угрюмо темнели многоэтажные дома. Там, к счастью, ничего не двигалось, но, всё равно, Мишку передернуло: ему казалось, что за ним наблюдают. Он вздохнул и обернулся. Пологий, заросший редколесьем склон, за ним блестела серебристая коробка станции. Точно такая же, как на схеме, и сердце у него ёкнуло. Похоже, что без акробатики не обойтись, но выбора у него не оставалось: если он не разобьется, у`рар всё равно прикончат его позже. Он решительно ничего не терял в любом случае, и, невольно передернув плечами, пошел вверх по склону.
* * *
Поначалу идти оказалось трудновато, но склон быстро выровнялся. Мишка зашагал бодрее, но тишина его по-прежнему тревожила: ни птиц, ни какой-то мелкой живности, ни даже насекомых. Из звуковлишь тихий шелест листвы. Погода стояла прекрасная, тучи ушли, сбившись в тяжелую кучу на западе, в чистом небе висели лишь перистые облака, и Мишка вновь помотал головой. Ему показалось, что за ним опять следят, но почти тут же ощущение исчезло. Отвернулись? Или нет? Ладно, всё равно неважно
Он пошел дальше. Растительность вокруг смотрелась как-то странно, немного похоже на картинки лесов каменноугольной эры, и мальчишке казалось, что из зарослей вот-вот выйдет динозавр. Чушь, конечно, никаких динозавров тут не было, но местность вокруг оказалась неровная, и в неглубоких лощинах могло спрятаться, в принципе, буквально что угодно. Пока у`рар вокруг не видно, но это пока
Всё время крутя головой, как заведенный, Мишка сам не заметил, как добрался до станции. Её окружал двухметровый сетчатый забор, но ворота в нем были снесены, словно в них въехала машина. За ними зеленели нетронутые заросли, похоже, у`рар давно тут не бывали
Продравшись через них, Мишка задрал голову и посмотрел вверх. Черт его знает, почему, но стена станции состояла из метровой, примерно, высоты листов нержавеющей стали, отклоненных наружу под углом градусов в десять, так что получалось нечто вроде громадных перевернутых жалюзи. Щели между ними, правда, тоже оказались заварены, но края вертикальных листов торчали сантиметров на пять и, в принципе, он вполне мог залезть наверх по этой своеобразной лестнице. Благо, что высота тут оказалась не очень-то большой, где-то этажа четыре. Куда проще, конечно, было просто зайти через дверь, но найти код к ней Йоло так и не смог, как ни старался
Вздохнув, он поднялся на бетонный выступ фундамента, взялся за край, примериваясь, потом уцепился за край второго снизу листа, задрал ногу, уперся в край первого снизу, подтянулся
Во второй раз процедура оказалась сложнее, ему приходилось опираться уже не на удобную бетонную плоскость, а на скошенную кромку шириной в полсантиметра. К счастью, нарочно надетые на этот случай Сашкины ботинки с рифлеными подошвами держались на ней крепко, а найденные на том же складе перчатки с толстыми накладками надежно защищали пальцы. Мишка вновь выбросил вверх руку, потом вторую, подтянулся
В этот раз пальцы чуть не соскользнули, и он тихо зашипел от злости. Но, как ни смешно, именно злость придала ему сил, и он полез по стене, стараясь покончить с этим побыстрее, и не думать о зияющей за спиной пустоте. Раз-два-три-четыре раз-два-три-четыре
Мишка старался не смотреть по сторонам, и ему сразу же начало казаться, что он ползет по этой чертовой стене уже целую вечность. Тут он, однако, добрался до крыши, тут наклонный край листа выступал в пустоту сантиметров на двадцать. Он взглянул на него снизу вверх, вздохнул и невольно поджал живот, стараясь справиться со страхом. На словах всё это казалось очень простым, но на деле
Неожиданно даже для себя он рывком задрал ногу, зацепился за последний выступ, и выбросил тело вверх. Ладони резко ударили в металл, подбросив его ещё выше он нагнулся вперед, одновременно падая на бок грохнулся на самый край, наполовину над пустотой судорожно крутанулся, словно падающая на лапы кошка ещё раз и ещё и замер, раскинув руки и глядя на бесконечно высокую вязь перистых облаков. Он всё же сделал это правда, слезть таким вот путем он уже не смог бы, и теперь оставалось лишь довести всё дело до конца.
Мишка вновь вздохнул. Сердце билось уже где-то у горла, и он полежал ещё пару минут, успокаиваясь. Всё же, крутиться нагишом перед зеркалом, любуясь собой и воображая себе бог весть какие подвиги, это одно, а реально рисковать головой или жизнью друзей, совершенно другое
Ещё раз вздохнув, он встал и осмотрелся. Как и ожидалось, крышадва пологих скатаоказалась идеально гладкой. Никаких тебе люков или вентиляционных труб но он, к счастью, и не рассчитывал на них.
Мишка поднялся к коньку, постоял ещё минуту, осматриваясь, потом, поняв, что просто тянет время, подошел к торцу крыши. Здесь он лег на живот и, держась за край листа, осторожно заглянул вниз.
Торцевая стена, как и крыша, была идеально гладкой и отвесной. Однако в ней, как раз под крышей, зиял пустой проем окна, и оттуда волнами поднимался горячий, пахнущий озоном воздух. Край крыши выступал над ним сантиметров на двадцать, и именно на этом строился план Йоло. Сейчас, правда, он казался Мишке бредоватым только вот отступать было уже некуда. Разве что тупо сигануть вниз.
Медленно, словно во сне, Мишка стащил перчатки и сунул их в наплечную сумку, ещё не хватало, чтобы пальцы соскользнули в самый ответственный момент!..
Не давая себе задуматься, он развернулся боком и свесил ногу в пустоту. Теперь
Наверное, он так никогда и не решился бы, но всё произошло уже против его воли, тело соскользнуло, пальцы судорожно вцепились в край крыши, бросив его к стене тут же сорвались
Мишка без малейшего участия рассудка поджал ноги и со всего размаху грохнулся на задницу. В глазах потемнело от боли, несколько секунд он плавал в полуобмороке, оглушенный ударом потом вокруг понемногу посветлело. Он сидел на решетчатой галерее, идущей вдоль торцевой стены здания. Большую его часть занимали двенадцать квадратных колонн генераторов, поднимавшихся к крыше, между двумя их группами, в самой середине, стоял куб реактора. Вот, собственно, и всё. Закрепленные на стенах лампы заливали зал ярким бело-зеленым светом, сухой, жаркий воздух окутал Мишку, словно одеялом. Морщась от боли, он поднялся на ноги, и по узкой лесенке полез вниз.
Это оказалось едва ли не сложнее, чем взбираться наверх по стене, пострадал не только зад, Мишка ещё приложился и копчиком, причем, довольно основательно. Правда, ему всё равно чертовски повезло, сейчас он и сам не понимал, как решился на подобную глупость. Но, так или иначе, он здесь, и, значит, должен довести дело до конца
Спустившись, он сел у основания лестницы, пережидая новый приступ слабости. Здесь оказалось прохладно, через прикрытые открытым с торцов коробом решетчатые двери ровным потоком втекал свежий воздух. Ещё с минуту Мишка бездумно дышал им, потом всё же поднялся, подошел к реакторуи замер, глядя на пульт управления. Конечно, никаких тебе аварийных выключателей или ещё какой подобной глупости, без кодов тут в самом деле ничего не сделаешь. Ладно, он и не рассчитывал на это
Прихрамывая, он обошел реактор. От верхней грани трехметрового куба к генераторам тянулись толстенные кабели. Туда же вела очередная лесенка, и Мишка взобрался по ней. Как и на схеме, доступ к ядру закрывала массивная литая крышка, притянутая болтами. К счастью, прихваченный им со склада гаечный ключ оказался как раз нужного размера. Болты, правда, оказались затянуты намертво, так что отвернув один, Мишка взмок, словно мышь. К тому же, вокруг крышки зияли решетчатые люки системы охлаждения, из которых вырывались мощные потоки раскаленного воздуха.
Вздохнув, Мишка стащил через голову футболку и принялся за второй болт. В такой адовой жаре он с наслаждением сбросил бы с себя вообще всё, но сама крыша реактора тоже оказалась горячей, так что он крутился, словно уж на сковородке, а уж о том, чтобы разуться или хотя бы снять джинсы, не могло быть и речи. Обливаясь потом, он налегал на ключ, изо всех сил сражаясь с жутко тугими болтами. Их тут оказалось тридцать два, так что, когда дело дошло до конца, Мишка едва соображал, где он, и что с ним. Босой и полуголый Йанто тут просто поджарился бы
Кое-как спустившись на пол, он растянулся на холодном бетоне, с наслаждением чувствуя, как остывают его волосы и кожа. Мучительно хотелось пить, но взять с собой воды он не догадался, и сейчас ругал себя за глупость.
Тем не менее, дело нужно было довести до конца. Поднять двухтонную крышку руками он никогда не смог бы, но это, к счастью, и не требовалось. Как раз на этот случай тут имелся мостовой крани, вновь вскарабкавшись наверх, Мишка застропил и снял крышку. Из-под неё вырвался мощный поток света, но заглядывать туда он, естественно, не стал. Не напрямую, он запасся прикрепленным к палке зеркальцем Ленки. На знакомые ему атомные реакторы это совсем не походило, несколько углублявшихся к центру колец, между которых пылало желтовато-зеленое сияние. Силовое поле должно было сдерживать радиацию надежнее метрового свинца, но дозиметра у Мишки не было, и проверить это он, к сожалению, не мог.
Вздохнув, он вытащил из сумки то, ради чего проделал всё этогравилинзу. Если бросить её в активное ядро, эффект, как говорил Йоло, будет считаться в мегатоннах. Вот только бросать её туда он не стал, жить ему всё-таки хотелось. Придуманная Сашкой конструкция была чрезвычайно примитивна, легкая раздвижная трубка и шнур с привязанной к нему линзой. Конец шнура свисал свободно и, чиркнув зажигалкой, Мишка поджег его. Тут же дунул, сбивая пламя, но шнур не погас, а начал тлеть, выпуская струйку дыма. В конце концов, он дотлеет до узла, и линза упадет в реактор.
Опытным путем Сашка выяснил, что тлеть он будет примерно минут двадцать. Взять более длинный отрезок Мишка не смог бы, он всё равно сгорел бы в реакторе, да и этого времени, в принципе, должно было хватить.
Раздвинув трубку, он быстро уложил её поперек жерла реактора, с помощью зеркала проверил, правильно ли свисает гравилинза, точно над центром ядра, потом стремительно спустился вниз. Сейчас ему оставалось лишь как можно быстрее добраться до подземелья, на что, по прикидкам Йоло, уйдет всего минут десять или двенадцать.
Быстро миновав зал, он замер у массивной решетчатой двери. Пока он тут возился, погода испортилась. Небо опять затянули тяжелые тучи, дождь пошел уже, как из ведра. Ладно, это, как раз, ему на рукубольше шансов вернуться незамеченным надо только выбраться наружу.
Открыть кодовый замок он не смог бы, да и делать это не стоило, взломай он дверь, у`рар смогли бы попасть в здание и предотвратить взрыв, лишив их единственного шанса. Вздохнув, мальчишка поднялся на галерею. Он не смог бы подняться сюда по веревке, кошки на складе, к сожалению, не нашлось, но спуститься оказалось нетрудно.
Мишка достал из сумки найденный на складе моток. Аккуратно отмотав половину, он перехлестнул веревку через ограждение, после чего просто выбросил оба конца в окно. Спуск по ней тоже был делом довольно рискованным. К его счастью, спуск по канату он всё же на физкультуре осваивал, и более-менее плавно заскользил вниз.
Смотав веревку, Мишка осмотрелся, потом попытался побежать но боль в отбитой заднице тут же остановила его. Нет, он и не рассчитывал бежать, но всё же
На секунду у него мелькнула мысль вернуться и выбросить к чертям самодельную бомбу но это было уже невозможно, и Мишка, поморщившись, быстро зашагал прочь.
* * *
Едва здание реактора скрылось из вида, в голову пробралось опасение совсем другого рода: что, если у`рар заметили его, догадались, в чем дело, и теперь спешат сюда, чтобы предотвратить взрыв?..
Он даже дернулся назад, чтобы посмотреть, что творится там, у станции, но это был бы уже самый верх идиотизма, так что в итоге на всё это пришлось махнуть рукой. Тут ему или повезет или нет, и с этим уже ничего не поделать.
Ещё раз вздохнув, он пошел так быстро, как только мог. Отбитый зад болел, копчик тоже, ноги скользили по мокрой траве, так что особенно быстро идти не получалось.
Волосы быстро намокли, футболка тоже, и противно липла к телу. Мишка стащил её и поёжился, но даже без неё оказалось не так холодно, как в промокшей насквозь. Голую спину, однако, словно жгло тем, пробившимся из будущего пламенем, и, сжав зубы, мальчишка захромал быстрее. И вдруг замер, словно налетев на стену.
Хайзены стояли перед ним в ряд и, безглазые, смотрели на него. Не серебристые светящиеся медузы, которых ему показывал Йоло, а какие-то шестиногие, похожие на перевернутые цветы штуки, словно отлитые из темного стекла. Лишь наверху, на плоской, окруженной изогнутыми щитками площадке, виднелось что-то, похожее на позвоночник, словно бы тоже отлитый из синеватого, мутного стекла. Его отростки входили в отверстия в «цветке», смутно просвечивая через них, и кончались мутными синими огнями. Сам «позвоночник» тоже слабо тлел призрачным, обманным светом, с трудом различимым даже в хмуром свете дня.
Высотой эти штуки были метра в полтора, и совсем не казались страшными, скорее, совершенно нереальными. У них не было никаких когтей, рогов, зубов, вообще ничего, что бы казалось опасным, лишь какие-то полупрозрачные, слабо светившиеся на концах отростки, похожие не не то на корни, не то на какие-то щупальца. Они слабо, неравномерно двигались, словно ощупывая воздух, но это и всё. Сами хайзены совсем не двигались, застыв, как огромные стеклянные статуэтки. Тем не менее, они, несомненно, ожидали его.
В других обстоятельствах Мишка, наверное, попробовал бы как-то вступить с ними в контакт, но теперь у него совсем не осталось времени. Он вскинул пистолет и тут же заметил, что дождь вокруг хайзенов стекает призрачным, едва заметным куполом. Чуть раньше он решил бы, что ему просто кажется но почти тут же вспомнил, что Йоло говорил о силовом поле. Пистолет тут точно не помог бы но у него было кое-что другое.
Сунув пистолет в кобуру, он достал из кармана заранее приготовленный именно на этот вот случай снаряд, и бросил его в среднего хайзена. Снаряд полетел, словно камень, лениво кувыркаясь в воздухе, и Мишка даже испугался, что он не долетит но где-то в полуметре от земли снаряд ударился о призрачный купол поля, словно об штору, он не отскочил, а словно на миг застрял в воздухе. И
Мишку вдруг словно ударило током, всё тело пробила резкая, тут же, к счастью, угасшая боль. Он вскрикнул, невольно дернувшись от неё, и едва не упал. Хайзены же вдруг ярко вспыхнули, словно внутри у них зажгли свет, и погасли, как перегоревшие лампочки. Слабо шевелившиеся усы мягко опустились на траву и замерли.