Это мысль... Радиолюбители у нас есть, их полно. Журнал «Радио» подключить,поддержал девочку Аджубей.Радиостанции нужны, конечно...
Только детали. Радиостанции мы сами сделаем, это же так интересно!сказала Оксана.Тогда мы смогли бы обмениваться новостями, договариваться о встречах, назначать совместные мероприятия, например, летом выйти в турпоход из разных городов в одной области, и встретиться всем в одном месте, устроить праздник.
Оксана дело говорит,сказал Хрущёв.Молодец, хорошо придумала. Такое общение может сплотить всё пионерское и комсомольское движение по всей стране.
Даже если кто-то не знает, как сделать радиостанцию, может сначала просто слушать радиоприёмник,продолжала девочка.А те, кто знает, подскажут остальным.
Нет, это действительно может получиться!одобрил Никита Сергеевич.Давайте попробуем. Насчёт радио я подключу ДОСААФ, они помогут с техническим обеспечением. Кстати, Игорь Петрович, составьте список всего, что вам для работы нужно, ну там, может, приборы какие, или наглядные пособия, и Ивану Васильевичу передайте. А я с него потом строго спрошу за выполнение каждого пункта.
Никита Сергеич, нам так не надо,вдруг сказал сидевший рядом с Хрущёвым Николай.
То есть? Почему не надо?
Если даватьто всем. Чтобы все школьники были в равных условиях. Вы же в каждую школу приехать не сможете. Лучше уж мы как-нибудь сами справимся.
Хрущёв оторопел. Такого ответственного отношения от 13-летнего мальчишки он не ожидал.
Неожиданно...произнёс он.А ты, Николай, взрослее, чем кажешься... Я куда ни приеду, меня только просят вездедай то, дай это... Ты первый, кто так сказал.
Э-э...Николай явно смутился.Я это... просто сказал, что думал... Извините, может, что не так... Мы просто привыкли только на свои возможности полагаться.
Да нет, всё правильно,ответил Никита Сергеевич.Удивился я просто. Первые секретари обкомов ходят следом и выпрашивают одно, другое... Выходит, школьники к делу относятся ответственнее, чем чиновники. Неладно что-то в датском королевстве...
Он посмотрел на часы.
Ох, время-то как пролетело, и не заметил. Ну, ребята, порадовали вы меня. Спасибо вам!
Вскоре Председатель ЦК ДОСААФ Павел Алексеевич Белов получил указание всячески помогать организации радиосети между детскими коммунами. Их количество постепенно росло. Сначала в Ленинграде и Москве, затем в городах обеих областей, и дальше детское коммунарское движение начало распространяться по стране. Летом оно передавалось через пионерские лагеря, особенно крупные, вроде «Артека» и организованного в 1958 г «Орлёнка», где встречались и общались пионеры из разных городов.
Большую поддержку оказывала радиопередача «Пионерская зорька» и газеты «Комсомольская правда», «Ленинские искры» и «Пионерская правда».
Вернувшись в Москву, Хрущёв одним из первых поделился увиденным в ленинградской коммуне с зашедшим с очередными сводками Серовым.
Представляешь, Иван Александрович, детдом, а дети там выглядят весёлыми и счастливыми. Никогда такого не видел.
Так Макаренко тоже больших успехов добился,напомнил Серов,а ведь у него контингент был куда как сложнеесплошь малолетние преступники. Этим бы коммунарам дать серьёзное, интересное дело, им бы это потом в жизни очень помогло.
Я сам над этим всю дорогу думал,ответил Хрущёв.Крутится у меня одна мысль...
Эту свою мысль Никита Сергеевич «крутил» ещё несколько дней, пока она окончательно не оформилась. После чего он обсудил идею с руководством Главкосмоса.
Королёв в первый момент отнёсся к его идее слегка скептически, как к очередному отвлечению от основной работы. Но, по мере того, как Хрущёв рассказывал ему об успехах коммуны, Сергей Павлович проникся замыслом Первого секретаря и согласился поучаствовать. Тем более, что в плане Никиты Сергеевича основная роль отводилась институту космической биологии и медицины.
Академик Келдыш план поддержал. Не то чтобы горячо, но Мстислав Всеволодович, быстро взвесив все «за» и «против», решил, что для дела это может быть полезно. Андрей Владимирович Лебединский, директор ИКБМ, также согласился помочь. Институт уже вёл совместные исследовательские работы с ленинградским филиалом ВИЭМ и Военно-Медицинской Академией, дело шло к созданию ленинградского филиала ИКБМ, и затея Хрущёва могла ускорить процесс.
С настоящим энтузиазмом отнёсся к идее административный директор Главкосмоса Василий Михайлович Рябиков. Он взял на себя организационные хлопоты. Именно он предложил Хрущёву и Королёву совместно завизировать техническое задание на разработку.
В самом техзадании исполнитель обозначен не был. Для этого был составлен официальный договор субподряда. Согласование техзадания заняло остаток января, и весь февраль 1958 года, оказавшиеся и без того очень «горячими» для НИИ-88 и всего Главкосмоса. Королёв, разумеется, поворчал для порядка:
Вот нахера затевать этот детский сад?
Но полчаса своего времени для детей выкроить согласился. Главный конструктор просто постеснялся признаться, что идея ему понравилась.
С момента образования коммуны количество отсылаемых и получаемых ею писем возросло в несколько раз. Писали дети из других детских домов, школ-интернатов и из обычных школ. Но большой, полноразмерный конверт 11-го формата выделялся среди общей кучи писем как круизный лайнер в окружении прогулочных яхт. Ещё более невероятным был поставленный на конверте канцелярский штамп «Главкосмос СССР». Конверт был адресован не директору детского дома, а «Коллективу детской Коммуны Юных Фрунзенцев». (Название реальное, хотя в реальной истории коммуна была организована не в детдоме http://www.kommunarstvo.ru/index.html?/istor/ist.html)
Секретарь всё же решила отдать необычное послание директору.
Гм!директор озадаченно вертел в руках солидный конверт.Тут написано: «Коллективу»... Позовите кого-нибудь из депутатов старших классов, пусть сами открывают.
Через несколько минут в кабинет вошла Ира.
Здравствуйте, Андрей Иваныч. Что-то случилось?
Да тут вам необычное письмо пришло,директор, уже сам порядком заинтригованный, отдал ей конверт.Открывай, посмотрим, мне тоже интересно.
Ой... Главкосмос?!!!Ира ловко открыла конверт, вынула лист бумаги с круглой печатью. Пробежала глазами короткий текст.
Нас на экскурсию приглашают! В Москву! В Институт космической биологии и медицины. И ещё... в какой-то НИИ-88... А это что?
Гм... номерной НИИ? Можно посмотреть?директор взял из рук девочки бланк письма и первым делом взглянул на подписи.Ох... ни хрена ж себе! Ты только взгляни, кто приглашение подписал!
Научный директор академик Келдыш М.В.... технический директор академик Королёв С.П... Административный директор генерал Рябиков В.М...прочитала Ира.Это что, большие начальники?
Ну... как бы да... Интересно, что вы Хрущёву наговорили, если вас два академика и генерал на экскурсию приглашают?
В приглашении размер экскурсии был ограничен 30-ю участниками, дата назначена на период весенних каникул. Также было особо оговорено, как необходимое условие, хорошая успеваемость участников и интерес к биологии, возраст не менее 10 лет.
Участников отбирали по конкурсу. Желание побывать в таинственном НИИ, где работает сам Главный конструктор, было такое, что биологию за две недели выучили все, причём в полном объёме школьного курса. На единственный учебник биологии для 1 курса мединститута, случайно нашедшийся в библиотеке, записывались в очередь.
Совету депутатов выпала нелёгкая доляотобрать из более чем сотни равных тридцать лучших. Сопровождать детей на экскурсию отправился лично Иванов.
Я всё это затеял, мне, в случае чего, и отвечать,пояснил Игорь Петрович.
С НИИ-88 и ИКБМ созвонились заранее по междугороднему телефону, контактные номера были указаны в письме. На Ленинградском вокзале детей встречал сопровождающий. На площади «трёх вокзалов» их ждал шикарный автобус ЗиС-127, он доставил экскурсантов куда-то далеко за город.
На въезде в НИИ детей пересчитали, спросили, не несут ли они с собой фотоаппараты. Тогда фотоаппарат был сродни предмету роскоши, само собой, фототехники не оказалось ни у кого. Экскурсанты поняли, насколько всё серьёзно, когда начальник первого отдела провёл с ними краткую беседу:
Товарищи учащиеся! Предприятие у нас оборонное, поэтому показать вам мы можем далеко не всё. Маршрут экскурсии согласован с Комитетом государственной безопасности, список экспонатовтоже. Прошу никого от группы не отставать, не теряться, за ограждения не заходить, экспонаты не трогать. В случае нарушений экскурсию придётся тут же прервать. Будь моя воля, если честно, я бы вас на порог не пустил. Но распорядился, говорят, лично товарищ Хрущёв. Поэтому не подводите своих друзей.
Следующие полтора часа дети из ленинградской коммуны запомнили на всю жизнь.
Пройдя по коридору, они вышли в огромный зал, застеклённые и закрашенные белой краской стены которого уходили высоко вверх. Посреди зала, на могучих стальных опорах была вывешена настоящая ракета. Вдоль стен на постаментах были расставлены прочие экспонаты. Ракета и стенды с экспонатами были огорожены цветными лентами, подвязанными к стойкам, отдельные части ракеты прикрыты чехлами из тканитехника всё же была секретная и оборонная.
В течение следующего часа сопровождавший экскурсию инженер показал детям ракеты Р-5-3 и Р-7, а также резервные экземпляры «Спутника-1» и тяжёлого научного спутника (в реальной истории известен как «Спутник-3» ), рассказал об открытии радиационных поясов Земли, а также о суборбитальном полёте кота Леопольда.
А где сейчас Леопольд? Нам его покажут?спросили дети.
Покажут. Леопольд сейчас живёт в Институте космической медицины, там и увидите его.
А почему он там живёт? Он болеет?
Нет, здоровёхонек. Изучают его, после полёта, и тренируют на космонавта.
Ой! Он что, снова в космос полетит?
Это пока не решено окончательно, но вероятность такая есть.
Дети расспрашивали своего гида, не замечая, что за ними уже несколько минут с улыбкой наблюдает ещё один человек, плотный, кряжистый, явно руководитель высокого ранга.
Ну что, интересно?спросил он.Понравилось?
Дети обернулись на голос.
Ой! Здравствуйте... Да, очень понравилось!
Портрет Королёва уже публиковался в газетах вскоре после запуска спутника (АИ), и дети его узнали. Они начали тихо переговариваться:
Это же Королёв!
Главный конструктор!
А потом, почти хором:
Здравствуйте, Сергей Палыч!
Узнали, значит. Ну, хорошо. А теперь расскажу, зачем мы вас пригласили,сказал Королёв.
Дети затаили дыхание.
Партия и правительство поставили перед нами важную задачупостроить постоянно действующую орбитальную станцию, отправить научно-разведывательную экспедицию на Марс и построить на Луне долговременную научно-производственную базу,начал Сергей Павлович.Для этого необходимо решить множество научных и технических проблем. Одна из нихполучение в условиях космического полёта свежих овощей и фруктов, переработка выдыхаемого космонавтами углекислого газа и выработка кислорода. Мы, конечно, можем и будем удалять углекислый газ из воздуха и обогащать атмосферу кислородом химическим способом, но вот получать химически, например, свежие огурцы и помидоры пока невозможно.
Товарищ Хрущёв рассказал мне про вашу теплицу, и предложил привлечь вашу коммуну к отработке этой задачи. То есть, Главкосмос СССР предлагает вам принять участие в научной работе по созданию космической оранжереи для орбитальной станции и будущего тяжёлого межпланетного корабля. Предупреждаю сразуэто не игра, а серьёзная научная работа. У вас будет свой научный руководитель, план работ, строгая отчётность. В общем, всё по-взрослому. Ну как? Возьмётесь?
Дети переглянулись. Дело было новое, и в то же времязнакомое. Теплица как теплица. Затов космосе. Ясно, что не сразу, сначала надо всё отработать на Земле. Но ведь как увлекательно, если твой труд в конце концов полетит на Марс!
Возьмёмся, Сергей Палыч! Тем болееесли с научным руководителем. Подскажут ведь, если что?
Подскажут обязательно. Всему научат и всё покажут.
А где будет исследование? В Москве?
Нет, у вас в Ленинграде,ответил Королёв.Сейчас поедете в Институт космической биологии и медицины, там вам расскажут подробнее, и про уже ведущиеся работы, и про вашего куратора. Но сначалапрошу всех в столовую. Проголодались, наверное?
Продолжением экскурсии, после обеда, стало посещение ИКБМ. Андрей Владимирович Лебединский, сразу поддержавший идею, не только ради детей, но и по соображениям расширения своего НИИ, тоже приготовил для них небольшую тематическую экспедицию. Детям показали, как делаются ортопедические кресла для космического корабля, опытный образец космического скафандра, и несколько вариантов прорисовок «космической оранжереи»от небольших установок для экспериментов в космических кораблях (нечто, подобное установке «Оазис-2» http://www.testpilot.ru/espace/bibl/tm/1974/04/oazis.html) до более серьёзного сооружениямасштабного макета оранжерейного модуля для будущей космической станции.
Но главное, о чём шла речьэкспериментальная отработка способов выращивания растений в замкнутом пространстве, с искусственным освещением, без грунтана субстрате из керамических шариков или вермикулита, использование капельного орошения, отработка технологий замкнутого цикла переработки органических отходов в условиях космической станции.
Лебединский пригласил в качестве научного руководителя для детей из ленинградской коммуны профессора из Петергофского Биологического института при ЛГУ Владимира Алексеевича Чеснокова, (подробнее о В.А. Чеснокове см. http://www.spbumag.nw.ru/2006/01/23.shtml), который в это время активно разрабатывал технологии гидропоники. (Раствор В.А. Чеснокова и Е.Н. Базыриной, разработанный в 1937 году, до сих пор является классическим и одним из наиболее используемых в гидропонике, а по исследованиям 1957-1960 гг написана книга «Выращивание растений без почвы» http://www.pochva.com/?content=3&book_id=0510, ставшая библией всех, кто увлекается гидропоникой)
Между ИКБМ и коммуной был подписан официальный договор на проведение исследовательских работ. Пока «космические оранжереи» ещё только проектировались, и речь шла об отработке процессов выращивания растений, которые потом будут в этих оранжереях использоваться.
Результаты исследований Владимира Алексеевича Чеснокова были к этому моменту уже достаточно плотно задействованы в развёрнутой с подачи Хрущёва программе строительства теплиц. На Кольском полуострове и на Урале уже велась промышленная добыча вермикулита, разрабатывались электрические печи для его обжига.
Профессор Чесноков уже получил «для осмысления» информацию о системах капельного орошения, и фотографии овощеводческих хозяйств в пустыне, где подобная технология якобы использовалась. На все вопросы профессора:
Где это и можно ли посмотреть своими глазами?сотрудник фельдъегерской службы, под расписку передавший ему пакет с фотографиями, лишь развёл руками:
Я всего лишь курьер. Моё делопередать письмо.
Вряд ли Владимир Алексеевич поверил бы, что фотографии, которые он смотрел в 1956 году, были сделаны в 2011-м в пустыне Негев. (Из жизни израильских колхозников, пардон, кибуцников http://puerrtto.livejournal.com/693073.html)
Первые же опыты с капельным орошением натолкнули профессора на мысль, что подобные же овощеводческие фермы можно организовать в советской Средней Азии.
Хрущёв, получив информацию об экологическом состоянии Аральского региона в будущем, еще в 1954-м году предложил пересмотреть проект Каракумского канала.
Он предложил учёным ещё раз просчитать все последствия, с учётом возможного обмеления Арала и разноса солёного песка с обнажившихся солончаков по всей Средней Азии. Он также обратил внимание учёных на большие потери воды от испарения и впитывания в незащищённый грунт.
Проблема засоления почв, с учётом негативного опыта на целине, была осознана относительно быстро и признана достаточно серьёзной. С другой стороны, стране требовался хлопок для производства тканей и порохов. Главный Туркменский канал, строительство которого было остановлено 25 марта 1953 по предложению Берии (https://ru.wikipedia.org/wiki/Главный_Туркменский_канал) проблему орошения туркменских пустынь не решал, т. к. проходил с востока на запад, от Саракамышского озера к Каспию, и большая часть юга республики оставалась без орошения. К тому же он также предусматривал снижение уровня воды в Арале.