Итак, я вижу для себя несколько пунктов, объявил Стэн. Если родные не против, я свяжусь с ЭЛШ и выясню, действует ли еще контракт. Тогда вам предстоит решить, как быть дальше. Мне кажется, нам стоит побольше выяснить про этот как ты его назвал который связи в мозгу.
Коннект коннектом, сказал Корваллис, запнувшись на слове так, что все удивленно на него поглядели. Потому что какая-то часть мозга в этот самый миг выкинула сообщение «ой, блин».
Все в порядке, Си-плюс? спросила Зула.
Он немного устыдился, что именно она выражает сейчас заботу о его состоянии.
Хм, извините. Просто странная связь, простите за каламбур.
Связь с чем? спросила Эсме, которая оставалась с ними исключительно из интеллектуального любопытства.
Должен объяснить, что я работаю в что я технический директор компании, специализирующейся на облачных вычислениях. Здесь, в Сиэтле. И один из наших клиентов
Давай угадаю, сказала Зула. «Эфрата лайф шеринг».
Не совсем, ответил Корваллис. Но у Элмо Шепарда целая свора компаний, которыми он руководит из Президио. Некоторые коммерческие. Другиескорее мозговые центры, исследовательские институты, все такое. Он очень интересуется Сингулярностью. Это
Я знаю, что такое Сингулярность, перебила Зула.
Я не знаю. Вы меня просветите? сказала Эсме. Они с Зулой каким-то невербальным образом заключили между собой союз.
Зула, кивнув, объяснила:
Это вроде как вера в то, что когда-нибудь мы загрузим свой мозг в компьютеры и обретем вечную цифровую жизнь.
И как из этого получается Сингулярность?
Прибавьте закон Мура, сказал Корваллис.
Это который про то, что компьютеры становятся все быстрее и быстрее?
Экспоненциально. Считается, что души, загруженные в кремний, будут супербыстрыми и супермощными, а живые биологические мозги упразднятся.
Все равно не понимаю, при чем тут Сингулярностьэто же вроде слово для черных дыр?
Смысл в том, что все произойдет мгновенно, объяснила Зула.
И Эл Шепард в это верит, подытожила Эсме.
Стэн сидел, закрыв руками лицо. Вся его поза говорила: «Когда этот маразм перестанет крепчать?»
Некоторые другие его компании созданы для исследования различных явлений, связанных с Сингулярностью. Одно из этих явленийконнектом. У него их несколько. Послушайте, тут я вступаю на тонкий лед, поскольку не могу разглашать подробности отношений «Нубиланта» с клиентами.
Но по твоему лицу очевидно, что Эл Шепард хранит коннектомы Эфратских Одиннадцати на серверах твоей компании, сказала Зула.
Если кого-нибудь не утомила ирония событий, добавил Корваллис, его, возможно, порадует, что наш самый большой серверный парк находится на востоке штата Вашингтон, неподалеку от Эфраты.
Где дешевое электричество и много воды для охлаждения, сказала Зула. Она была геолог по образованию.
Кажется, я теряю нить разговора, призналась Эсме.
Это либо по-настоящему хорошо, либо по-настоящему плохо в смысле того, насколько я смогу быть полезным, ответил Корваллис. Поспрашиваю и выясню, удастся ли мне выйти на кого-нибудь из людей Элмо Шепарда в Президио.
Или на самого Эла, сказал Стэн. Полагаю, ему это будет небезынтересно.
4
Разговор заглох, поскольку всем стало ясно, что прямо сейчас они Доджа отключать не будут. Доктор Тринь ушел заниматься теми больными, кому еще можно было помочь. Эсме раздала визитные карточки, обменялась со всеми телефонными номерами и тоже ушла. Комнату пора было освобождать для семей других пациентов, поэтому Стэн, Зула и Корваллис переместились в гостиничный кафетерий. Оттуда каждый поехал своей дорогой: Стэн к себе в офис изучать документы, Зула домой, Корваллис на работу.
Разговор приостановили до второй половины дня, но пауза затянулась, и возобновился он только на следующее утро. Эти сутки Корваллис провел в мучительной неопределенности. Пока нет свидетельства о смерти, Додж юридически не умер, а значит, душеприказчик не требуется. Душеприказчиком (или, более современно и политкорректно, личным представителем) предстояло быть Корваллису. Он потратил какое-то время на то, чтобы узнать свои обязанности, но от юридических формулировок заболела голова. Да и основную его работу никто не отменял.
К десяти вечера в Миазму как-то просочилось, что Ричард Фортраст в реанимации, и мир Корваллиса взорвался. В следующие шесть часов о сне и отдыхе не могло быть и речи. Миазма иногда ведет себя так, будто у каждого мужчины, женщины и ребенка на земле есть соцсети и штат пиарщиков на круглосуточном дежурстве. Корваллис не мог бы ответить всем, даже будь он вправе что-нибудь говорить.
Следующий раз все собрались в номере люкс старой, но очень приличной гостиницы в двух кварталах от больницы. Корваллис немного знал Элис Фортраст и догадывался, что гостиницу выбрала не она. Элис из демонстративной экономии и презрения к порядкам больших прибрежных городов остановилась бы в самом дешевом мотеле возле аэропорта. Зула упредила этот шаг: заранее сняла номер и просто отвезла Элис в гостиницу, куда от дома, где жили Зула, Чонгор и София, можно было дойти пешком. Родственники в Айове наверняка дивились, почему Зула не уложила тетю у себя на диване или, к слову, в пустующей квартире Ричарда. Однако Корваллис понимал ход ее мыслей. Семье нужен штаб рядом с больницей, некая нейтральная территория. Согласиться на конференц-зал в «Ардженбрайт-Вейл» значило бы фактически отдать себя в лапы юристам. За кухонным столом в квартире Зулы и Чонгора не обо всем можно говорить, если София будет вертеться под ногами и требовать объяснений. Оставалась гостиница.
К тому времени как Корваллис привез туда Джейка Фортраста, младшего брата Ричарда, Зула уже набила холодильник молоком, йогуртом и другой едой, чтобы Элис не писала в «Фейсбук» возмущенные посты о стоимости гостиничных заказов в номер. Чонгор взял несколько дней за свой счет, чтобы заниматься Софией и освободить Зулу. Корваллис предупредил в «Нубиланте», что в ближайшие дни будет недоступенмог бы и не сообщать, поскольку его коллег с утра захлестнуло волной освещения трагического события в соцсетях. Номером первым в Реддите стояло короткое видео с Доджем, снятое каким-то ребенком за считаные минуты до несчастья. Корваллис долго крепился, потом не выдержал и все-таки посмотрел. Додж вполне благодушно отнесся к юному поклоннику и снял наушники, чтобы его слышать; можно было даже различить тихую музычку, когда ее не заглушали проезжающие по мокрому асфальту машины. Корваллис думал, что видео его доконает, однако неожиданно нашел в нем странное утешение и даже посмотрел несколько раз. Напоминая себе, каким был Додж, готовясь к жизни без Доджа.
Корваллис только что забрал Джейка Фортраста на вокзале. Тому было под пятьдесятпоследний ребенок немолодых родителей, много младше двух братьев и сестры. Он жил на севере Айдахо в поселении единомышленниковкрайних либертарианцев с религиозным уклоном. Там у него были жена и выводок детей. Он не мог водить машину за пределами ближайшей округи, поскольку не получал прав, считая, что не дело государства их выдавать. Вчера, узнав новость, он как-то добрался до вокзала в Кёр-дАлене и сел на поезд, пришедший с семичасовым опозданием. Они с Корваллисом пересекались раньше и ладили куда лучше, чем можно было ожидать, исходя из разницы в образовании, круге общения, политических и религиозных взглядах. Поездка от вокзала заняла минут пять, поэтому Корваллис не успел ничего толком объяснить, только сообщил, что состояние Ричарда без изменений. Джейк был почти совсем лысый, с проседью в лохматой русой бороде. Он приехал в практичной одежде на фланелевой подкладке, какую носил у себя в поселке каждый божий день, занимаясь своей работой, то есть изготовлением деревянной мебели и строительством бревенчатых домов. Выражение, с которым он оглядывал роскошный вестибюль гостиницы, Корваллис истолковать не смог. Лифт, обшитый изнутри полированным деревом, по крайней мере дал ему на чем остановить взгляд.
Элис Фортраствдова Ричардова старшего брата, Джона, и матриарх разветвленной семьи, жила на ферме в северо-западной Айове. Она была на восьмом десятке, но выглядела моложе своих лет. Стриглась коротко, волосы, теперь уже совершенно седые, не красила. Когда Корваллис вошел, она улыбалась Зуле, показывая собственные зубы, не сказать что идеальные. Они вспоминали какой-то забавный поступок Ричарда, но при виде Корваллиса и Джейка сразу посерьезнели, как будто их застукали на шалости. Джейк обнял Зулу, надолго прижав ее к себе, а с Элис обнялся символическиона лишь привстала в кресле, но, правда, улыбнулась ему, не размыкая губ и жмурясь, чтобы удержать слезы.
Хотя они были знакомы, Зула представила Корваллиса на случай, если Элис забыла его имя. Вдруг кратковременная память у нее уже не очень, да и вообще, для некоторых все азиаты на одно лицо. Впрочем, Элис кивнула и сказала:
Конечно, я помню, Додж рассказывал про вас и ваши римские забавы.
Она имела в виду его необычное хобби.
Но он еще и начала Зула.
Конечно, я знаю, что Си-плюс замечателен не только этим. Она повернулась к Корваллису: Иначе Ричард не назначил бы вас своим душеприказчиком, ведь правда?
Хорошо. Значит, кто-то ее уже просветил.
Элис продолжала:
Хочу вам сказать, Ричард, что бы про него ни говорили, прекрасно разбирался в людях, и раз он вам доверял, то и мы вам доверяем. К тому же я вижу самые разные причины назначить душеприказчика не из родничеловека непредвзятого.
Что ж, мне очень жаль, что сейчас мы встретились по такому поводу, сказал Корваллис. Фразу он приготовил загодя, и прозвучала она соответственно. Так что дальше пришлось импровизировать. Спасибо за ваши слова.
Зула и Элис по-прежнему смотрели на него, словно ожидая продолжения.
Для меня они много значат, попробовал Корваллис.
Обе женщины, видимо, сочли это подходящим завершением того, что он силился сказать.
Я буду стараться, продолжал он, не в силах закрыть рот. Кажется, это было уже лишнее, потому что они немного напряглись.
Его спасло своевременное появление Стэна, который прибыл вместе с адвокатом помладше.
Встреча в верхах теперь собрала кворум. Элис, Зула и Джейк были ближайшими родственниками Ричарда. Говоря без обиняков, достаточная критическая масса, чтобы выдернуть из розетки Ричардов ИВЛ. Корваллис присутствовал в роли душеприказчика, в которую еще не вступил, адвокаты прибыли, и их время пошло. Элис с полным равнодушием к юридическим порядкам и почасовым ставкам настояла, чтобы все выпили кофе. По прикидкам Корваллиса, она потратила оплачиваемого времени примерно на тысячу долларов, прежде чем позволила разговору подойти к деловым вопросам. Чувствуя, как в голове тикает счетчик, Корваллис отпил кофе (очень плохой) и оглядел номер, стилизованный под жилище богатой пожилой дамы. Разумеется, Элис Фортраст и была богатой пожилой дамой, но он подозревал, что ее собственный дом обставлен совершенно иначе.
Молодого адвоката звали Маркус, он родился в Шейкер-Хейтс, окончил Пенсильванский университет, где изучал философию и увлекался греблей. Промыкавшись два года в миссисипской глубинке по линии «Тич фор Америка», он поступил в Стэнфордскую школу права. У него красавица жена корейского происхождения и полугодовалый ребенок, и они на днях покупают псевдотюдоровский дом с тремя спальнями в районе Квин-Энн, сильно запущенный, но будет замечательный, как только уберут асбестовую теплоизоляцию системы отопления в подвалеработа, для которой они прямо сейчас ищут исполнителей. Все это Элис у него выспросила, а под конец, словно невзначай, заставила Маркуса сознаться, что он специализируется на структурировании транзакций в ИТ-индустрии, а про семейное право ничего не знает и в жизни не составлял завещаний. Прежде чем до Стэна (который почти все время разговора отвечал на сообщения в телефоне) окончательно дошло, в какую ловушку угодил его молодой коллега, ему самому пришлось сделать аналогичное признание. Когда уже ничего было не исправить, он заверил Элис, что Кристофер Вейл прекрасно разбирался в этих вопросах.
Элис огорченно покачала головой, как мамаша, поймавшая сына на вранье. Вчера во время перелета из Омахи она заплатила пятнадцать баксов за беспроводной интернет и, надо полагать, все три часа изучала карьеру и образование Криса Вейла. Никаких свидетельств, что он разбирался в завещаниях, при этом не обнаружилось.
Вчера я попросила Зулу отправить отсканированное завещание Ричарда нашему семейному адвокату в Айове, заявила она. Он, может, и адвокат в маленьком городишке, но, скажу я вам, составил множество завещаний. Это значительная часть его практики, и он нашел три ляпа на первой же странице. Новичковые ошибки, так он выразился.
Она снова покачала головой.
Стэн отложил телефон и сидел красный как рак. Маркус обратился в слух.
Знаете, как, на мой взгляд, это выглядит? продолжала Элис. Додж позвонил вашему Крису, что хочет составить завещание, и тот сказал себе: «Я не хочу упускать моего миллиардера, я уж как-нибудь справлюсь сам. Хитрое ли делосоставить завещание?» И он написал первый и последний такой документ в своей карьере. Не сомневаюсь, что намерения у него были самые лучшие, но он напортачил.
Элис начал Стэн.
Кое-кто назвал бы это преступной халатностью, сказала Элис.
Эта женщинакобра, мысленно отметил Корваллис.
Больше всего ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Он покосился на Зулу. Та глянула в ответ с непроницаемым видом. Добро пожаловать в семью, Си-плюс.
Ладно, что было, то сплыло, вздохнула Элис. Завещание составили абы как, а Додж подписал, потому что ему недосуг было вникать, и тут мы ничего поделать не можем. Тот, кто это сделал, уже не с нами, и нет смысла терзать его угрозами и попреками. Я не Додж. Я всегда внимательна и буду требовать от «Ардженбрайт-Вейл» более высоких стандартов в том, что касается компетенции и оплаты.
Да, мэм, выдавил Стэн.
Однако тут зазвонил телефон. У Корваллиса. Стэн, чувствуя, что звонок его спас, вздохнул и глянул на Си-плюса.
Извините, сказал тот, вынимая телефон из кармана рубашки.
Он глянул на высветившееся имя, глянул снова, затем развернул телефон так, чтобы все могли прочесть: Эл Шепард.
Я бы посоветовал не принимать звонок прямо сейчас, быстро произнес Стэн. Потом глянул на Элис, словно ища ее одобрения. Она смиренно отвела взгляд, что вроде бы его успокоило. Ты уже говорил с мистером Шепардом?
Нет, ответил Корваллис. Только с его подчиненными.
И каков общий тон? спросил Стэн.
Повышенное внимание к ситуации. Не то чтобы особо благожелательный разговор. Ощущение, что адвокаты напротив говорящего безмолвно подают знаки.
Что ж, начал Стэн, теперь, когда мы познакомились немного поближе, этот звонок позволяет нам плавно перейти к делу. Если позволите.
Прошу, сказала Элис.
Но первый вопрос: что говорят врачи?
Без изменений, ответила Зула. Мы должны принять, что наступила смерть мозга и она необратима.
При последних словах она быстро посмотрела на Джейка. Тот заметил ее взгляд и вскинул руку.
Я уже изложил свои взгляды по этому поводу, сказал он. Только Бог может забирать жизнь. Для Него все возможнов том числе и полное выздоровление Доджа. Покуда душа остается в теле, Ричард жив не меньше, чем любой за этим столом.
Стэн, выдержав уважительную паузу, кивнул и пророкотал лучшим своим адвокатским баритоном:
Спасибо, Джейкоб. Зула говорила мне, что вы можете занять такую позицию. Я хотел бы продолжить со всем уважением к вашим религиозным воззрениям.
Очень признателен, сэр, сказал Джейк.
Яюрист, продолжал Стэн, и, как я уверен, адвокат Элис в Айове первым бы вам подтвердил: распоряжение о медицинском уходе, или, как его иногда называют, завещание о жизни, не обязательно учитывает религиозные взгляды и мнения членов семьи.
Это мне известно, ответил Джейк. И в любом случае я тут в меньшинстве.
Он посмотрел через стол на Элис и Зулу, которые твердо встретили его взгляд.
По условиям распоряжения о медицинском уходе, подписанного вашим братом, аппараты искусственного поддержания жизни следует отключить без дальнейшего промедления. Однако сделать это следует с соблюдением определенного технического протокола, направленного на сохранение мозга. А благодаря дополнительным оговоркам, которые Крис Вейл очень тщательно предусмотрел, при этих словах Стэн наградил Элис выразительным взглядом, который та не соблаговолила заметить, если «Эфрата крионикс» финансово несостоятельна либо появилась лучшая технология, у нас есть выход.
Элис кивнула:
И, по словам моего адвоката, один из главных недостатков документаэтот выход никак не уточняется.