- За вами?глянул равнодушно альбионец.
- Именем инквизиции!выпалил усач, важно подбоченясь и оглядев заплёванную общую залу таверны.
Альбионец перемигнулся с кем-то, наверное, из своих офицеров или просто знакомцев, и взял со стола пустой кувшин из-под вина.
- Вы не должны чинить препон - в том же тоне продолжил усач, однако фразу не закончил.
Альбионец швырнул в него пустым кувшиномусач закрылся локтем, но не слишком удачно. Глиняный сосуд, верно, крепко приложил егоон зашипел, будто разъярённый кот, и затряс ушибленной рукой, как будто это могло помочь унять боль.
- Взять их!крикнул усач, и не ясно было, кого именно брать собрались.
Солдаты, вошедшие вслед за ним в таверну, конечно, знали по чью душу пришли, а вот многочисленный люд, обретавшийся тут, этого как раз знать точно не мог. Однако слова «инквизиция» хватило всем. Ни в Пизе, ни в её морской гавани инквизиторов не любили, а уж когда они лезли, куда не просят, так и подавно.
Моряки повскакали со своих мест, выхватив длинные ножи, абордажные сабли или иное, более экзотическое оружие, и ринулись прямо на солдат. Те же, у кого под рукой не оказалось ничего подходящего, пустили в ход стулья, лавки, а кто и просто кулаки.
Завязалась жестокая кабацкая драка, в которой не щадили ни своих, ни чужих. Многие начинали сводить какие-то старые счёты, катались по грязному полу, осыпая друг друга ударами и оскорблениями, вонзали ножи в спину тем, кто подставил её на свою беду, лупили по голове зазевавшихся кувшинами, даже не задумываясь, есть в них вино или нет.
Игравший прежде нечто протяжно-унылое скрипач, которого я даже не заметил, вдруг раздухарился, и вжарил плясовую. Прямо как на деревенской свадьбе, когда народ уже упился до такого состояния, что припоминает все былые обидыреальные или мнимыеи пускает в ход кулаки. Примерно так же всё обстояло и сейчас. В таверне воцарился настоящий хаосне разобраться, кто свой, ктонет. Однако альбионец как будто оказался в пространстве абсолютного спокойствиясо всех сторон его прикрывали крепкие ребята. Заводилой среди них был чернокожий здоровяк в красном платке на голове. Несмотря на внушительный кривой тесак, закреплённый на поясе сзади, он предпочитал орудовать пудовыми кулаками. Ловкими ударами эфиопили кем там был этот чернокожийраскидывал противников, отправляя на пол, откуда уже мало кто поднимался. Многих так и вовсе затаптывали другие дерущиеся. Здоровяк даже выкрикивал вызов новым противникам, когда никого не оказывалось на его пути. Он хлопал себя по груди и кричал что-то, наверное, оскорбительное на своём родном языке. Конечно, мало кто понимал хоть слово из сказанного, но тон его говорил обо всём.
Мы вчетвером пока даже не поднялись из-за стола, довольствуясь ролью наблюдателей. Однако продлилось это недолгоровно до того момента, как в таверну ворвались ещё несколько наёмников в одинаковых колетах и кожаных доспехах. Они не стеснялись пускать в ход свои тесаки и обитые сталью дубинки, оставляя на полу обливающиеся кровью трупы. Их быстро возглавил усач в жёлтом дублете, вооружившийся шпагой и длинным кинжалом. Он вынырнул откуда-то из толпы, и я поразился, что даже не замечал его прежде.
Несколькими энергичными жестами усач направил новых солдат в нашу сторону. Они двигались достаточно быстро, раздавая удары направо и налево, оставив на заплёванном полу несколько новых окровавленных трупов.
- Видимо, этот усатый джентльмен настроен весьма решительно, - заметил альбионец, поднимаясь со стула.Старпом, мне здесь надоело!крикнул он.Мы уходим!
- Aye, captain!выпалил в ответ чернокожий с таким кошмарным акцентом, что я даже не понял, на каком именно языке он говорит.
Эфиопя решил, что раз не знаю, к какой именно чёрной нации принадлежит африканец, то пускай будет эфиопомвыкрикнул ещё несколько подобных фразочек, ни одну из которых я не понял и близко. Однако окружавшие его моряки быстро сплотились вокруг, превратившись в такую же боевую группу, как и приближающиеся к ним солдаты.
- Отчего вы решили помочь нам?поинтересовался я, вставая вслед за альбионцем и вынимая из ножен гросмессер.
Рамирес с Абеле не отставали от нас. Правда, из кастильца боец явно вышел бы сейчас неважныйего уже крепко штормило от вина. Вот только стоило ему обнажить тяжёлую шпагу, как он словно преобразился. Выпрямилась спина, ноги как будто сами собой встали в фехтовальную позицию, даже глаза больше не глядели мутным взором мертвецки пьяного. Теперь это был взгляд ястреба, ищущего себе достойную цель.
- Вы оплатили проезд на «Королевской мести», - ответил альбионец, - так что теперь вымои пассажиры, и я обязан защищать вас до конца рейса.
Я кивнул ему, и обернулся к Абеле.
- Бегом к нашему третьему пассажиру, - бросил ему я, - чтобы через четверть часа были на пристани.
Вор никак не стал показывать, что понял меня, а просто рывком метнулся к ближайшему окну.
- Вперёд!крикнул нам альбионец и ринулся прямо на подобравшихся уже довольно близко к нашему столу наёмников.
Наш прорыв наружу напомнил мне недавнюю схватку со скандинавами в развалинах старой крепости. Мы рванули навстречу противнику, схлестнулись с ними пошла рубка. Я только успевал орудовать гросмессеромпарировал вражеские удары, тут же наносил ответные. Бил практически не задумываясь. Рубил перекошенные лица и тянущиеся ко мне руки, вонзал клинок в тела, стоило только показаться удачной возможности для этого. И старался не отставать от прущих напролом матросов альбионца. Мы давили на напирающих солдат, те давили в ответ, стараясь не выпустить нас из таверны. В тесноте зала им было это делать довольно просто. Иные из противников с обеих сторон уже были мертвы, но не могли упасть на пол, стиснутые дерущимисятакая воцарилась кошмарная давка. Раненые или просто неудачники, сбитые на пол, катались у нас под ногами. Кто-то пытался собрать выбитые зубы, кто-то удержать во вспоротом животе кишки, кто-то издавал какие-то животные крики боли, когда его сражающиеся. Заплёванные доски пола обильно заливала кровь.
И всё же мы вырвались из чёртовой таверны. Кажется, лишь на улице я смог вдохнуть полной грудьюдо того крепко стискивали нас в проклятой давке. Мы выскочили, пробежав пару шагов по инерции, и остановились бы, не подстегни всех командный голос альбионца.
- Все за мной!крикнул он.В порт на всех парусах!
- Позвольте откланяться, - заявил стоявший рядом с нами Рамирес.
Кастилец был покрыт вражеской кровью с ног до головы. И не удивительно. Он весьма ловко управлялся со своей тяжёлой шпагой, отняв немало жизней, несмотря на все неудобства длинного клинка в давке.
- Мне с вами немного не по пути, - добавил он, тщательно вытирая оружие, прежде чем спрятать его в ножны.Благодарю за то, что проводили до выхода из таверны.
Он отвесил ещё один поклон, видимо, на прощание и поспешил прочь. Компания же матросов во главе с потерявшим шляпу альбионцем быстро зашагала в сторону порта.
Марина-ди-Пиза был городком маленьким, так что дорога до пристани заняла не больше десяти минут быстрым шагом. За это время я успел разглядеть лицо альбионского капитана, до того укрытое в тени шляпы. Он оказался довольно молодым человеком приятной в общем наружности, хотя с плосковатым лицом и неоднократно ломанным в драке носом. Правую щёку его украшал длинный, тонкий шрам, почти незаметный, если бы альбионец то и дело не проводил по нему пальцами.
На пристани нас уже ждалии отнюдь не вор с Фантеской. Ещё около десятка наёмников в тех же колетах, и командовал ими всё тот же усач в жёлтом дублете. У него была просто невероятная способность возникать в нужном месте словно из воздуха.
- Взять их!без всяких прелюдий выкрикнул он, указывая на нас окровавленной шпагой.
Наёмники будто только этого и ждаликинулись в атаку. Портовые рабочие и матросы с других кораблей не спешили вмешиваться в завязавшуюся схватку. Они образовали широкий круг, разумно держась подальше от нас, чтобы не попасть под шальной удар, и подбадривали сражающихся громкими криками. Судя по тем, что я сумел разобрать, их симпатии были на нашей стороне.
Но тут мне стало не до того, чтобы глядеть по сторонам. На меня налетел первый противник. Я успел вовремя обнажить кампеадорский мечс ним я всё же обращался куда лучше, нежели с гросмессероми отразил удар наёмника. Второго нанести ему я уже не дал. Стремительно шагнул вперёд, сокращая дистанцию, и наотмашь рубанул поперёк груди. Кожаная броня не спасла солдатаон рухнул мне под ноги, обливаясь кровью. Следующий не повторил ошибки товарища и обрушил на меня несколько быстрых и сильных ударов, заставив уйти в оборону. Но лишь до тех пор, пока из кутерьмы схватки не вынырнул вдруг альбионец. Пара недлинных сабель, которыми он орудовал, за пару мгновений превратили моего противника в изрубленный труп.
- Быстрей на борт!крикнул мне капитан, стряхивая кровь с клинков.За тебя взялись всерьёз!
Он указал мне саблей сначала на ближайший корабль, с которого уже кинули сходни, а после ткнул второй мне за спину. Я обернулся и увидел, что к наёмникам спешит подкрепление. Его вёл человек в хорошо выделяющемся красном плаще. А что самое скверное, некоторые из торопившихся на помощь товарищам наёмников держали в руках пистолеты. Другие же тащили на плечах массивные мушкеты, держа в левой руке короткие свиноколы, которые можно было использовать и как сошку, и как оружие. Приклады мушкетов были обмотаны дымящимися фитилями, значит, стрелять враги смогут практически сразу.
Возглавляемые усачом в жёлтом дублете солдаты встали между нами и сходнями корабля. Они должны были только задержать нас до первого залпа мушкетёров и вооружённых пистолетами товарищей. Это понимали все, а потому альбионец первым бросился в атаку. Не отстал от него и чернокожий старпом, и я тоже не мешкал.
Мне не раз приходилось видеть отменных фехтовальщиков, я и сам хорошо подтянул умение обращаться с заточенной сталью. Вот только до таких мастеров, как тот же альбионец или Рамирес мне, всё равно, было очень далеко. Наверное, это талантиначе никак не объяснить настолько выдающееся умение превращать ближних в трупы. Альбионец легко парировал удары противников, как будто его окружали не опытные наёмники, а зелёные, как весенняя трава новички, и тут же бил в ответ с такой стремительностью, что порой и клинков не разглядишь.
Я постарался не отставать от него, щедро раздавая удары направо и налево. От заточенного до бритвенной остроты клинка кампеадорского меча кожаные доспехи не спасали вовсе. Он легко резал и их, и одежду, и плоть врагов.
Усач в жёлтом дублете остался последним, кто преграждал нам путь. Он встал на сходни, без страха повернувшись спиной к кораблю, полному враждебно настроенных матросов, и поднял шпагу с кинжалом. Как-то так получилось, что именно мне пришлось скрестить с ним клинки.
Усач сделал приглашающее движение, провоцируя меня атаковать. Он отлично понимал, что время на его стороне. Не пройдёт и пары минут, как в спину нам грянет залп из мушкетов и пистолетов. И я ринулся на него, пытаясь прикончить одним сильным ударом. Конечно, усач легко и даже изящно парировал его шпагой, меня понесла вперёд инерция моего же движения. Противнику оставалось лишь ткнуть меня кинжаломи он, конечно же, сделал это. Как я и рассчитывал. Я змеёй извернулся, молясь, чтобы хватило места, и нога не соскользнула со сходен. Но мне повезло, я проскользнул мимо кинжала, лишь ожегшего мне правый бок, хотя должен был бы вонзиться в печень. На мгновение мы с усачом замерли, находясь на расстоянии в полпальца друг от друга. Он попытался отступить, но я опередил его. Нож как будто сам прыгнул мне в ладонь, пальцы сомкнулись на деревянной рукояти, не прошло и секунды, как я воткнул его в живот усачу. Навалился всем весомвраг инстинктивно подался вперёд, чтобы сохранить равновесие, и я рванул нож вверх, вспарывая ему чрево. На руки обильно хлынула кровь. Я плечом оттолкнул умирающего усача и тот рухнул со сходен в воду у причала.
Я хотел было подняться на борт, но меня остановил чернокожий. Он положил мне на плечо тяжёлую руку, липкую от крови, и буквально оттащил обратно на причал.
- Первым на борт поднимается капитан, - сказал он мне наставительным тоном, будто я был каким-то юнгой.Остальныепотом.
Я кивнул ему и извинился. Альбионец пробежал мимо нас и через мгновение уже был на борту. Ну, и остальные уже не чинясь поспешили за ним.
За нашими спинами бежали к пристани ведомые человеком в красном плаще наёмники. Я буквально слышал грохот их тяжёлых сапог по деревянному настилу пристани. Уже различил стук сошек, на которые ставят мушкеты. Ещё секундаи по нам откроют огонь.
- Фальконеты!рявкнул альбионец, как только все оказались на борту.Сходни убрать! Отдать концы!
- Фальконеты готовы, - бодро отрапортовал один из матросов, лицо которого украшала целая коллекция разнообразных шрамов и густые бакенбарды в придачу.
- Залп, - кивнул капитан.
Наёмники, выстроившиеся на пристани, заметили суету вокруг небольших орудий, установленных на верхней палубе «Королевской мести». Как только по команде капитана грянул залп, большая часть их бросилась ничком на доски. Никого не смущали грязь, кровь и трупы, валявшиеся под ногами. Даже командир их в красном плаще не побрезговал. Стоять под обстрелом картечью в упор мог остаться лишь полный кретин. В инквизиции таких не держали.
Ядра небольшого калибра, но вполне смертоносные на столь небольшой дистанции, и картечь прикончили замешкавшихся. Когда же выжившие повскакали на ноги, было поздно. Поймавшая ветер «Королевская месть» разворачивалась кормой к порту и медленно, и как-то даже величественно, покидала гавань Марина-ди-Пизы.
Вора с Фантеской, одетой теперь ей под стать, мы подобрали на выходе из гавани. Абеле разумно не стал нестись в порт, понимая, что там их вполне может ждать засада. Вместо этого он покинул город, который не успели перекрыть, а может и намеренно не стали этого делать, и в устье Арно нашёл рыбака, который за пару серебряных отвёз его на неприметный мысок. Одним из главных достоинств этого мыса было то, что оттуда открывался отличный вид на порт Марина-ди-Пизы. По словам вора, он отлично видел заварушку в порту, обстрел пристани и то, как быстро отчалил один из кораблей. Да ещё и дав залп из орудий малого калибра на прощание. Сомнений в том, что он найдёт нас на борту, у вора не было никаких. Он велел напуганному до смерти рыбаку быстро грести в сторону корабля.
- Тот поначалу отказывался, - рассказывал мне вор, уже сидя в нашей каюте, - пришлось приложить его пару раз, а после сунуть ещё серебра.
- Никогда не думал, что ты будешь кидаться монетами направо и налево, - заметил я.
- Так это были те же, которыми я уже заплатил ему, - пожал плечами вор, не обременённый излишними моральными принципами.
- Ты уверена, что капитан заметил тебя?решил я сменить тему на более интересующую меня, и обратился к Фантеске.
Та сидела в своём углу нашей общей каюты, откинув пока в сторону занавеску, скрывающую её кровать. Она устроилась на не застеленной пока койке по-турецки и смывала с лица агрессивный грим, нанесённый специально для капитанских глаз.
- Мне это совсем не нравится, - заявила она вместо ответа на вопрос.Я уже говорила, что только ради тебя согласилась на всё, но ты поступаешь нечестно! Я вовсе не желаю возвращаться к нему. Он же изверг, понимаешь? Онне человек!
Тут с ней было не поспорить. Тот, кому я собирался вернуть Фантеску при посредстве ненадёжного капитана «Королевской мести», вряд ли имел право называться человеком. Лидер банды под названием Колода руководил ею не просто железной рукойего боялись за непредсказуемость и отменную жестокость. Даже инквизиция порой не могла сравниться с ним в изощрённости того, что можно сотворить с человеческим телом, а в особенности с душой. Он почти полностью подмял под себя преступный мир Новой Венеции, по крайней мере, без его ведома там ничего не происходило.
Я прочёл о нём, когда знакомился с делом Фантески. Ковен ведьм, куда она угодила, самым натуральным образом продал её этому бандиту за весьма приличные деньги. Вроде бы фигурировала сумма, равная её весу в золоте. Именно там, находясь при нём на правах личной ведьмы, Фантеска начала сходить с ума. Вместе они творили кровавые безумства, убивали людей порой десятками, совершали самые немыслимые ограбления и нападения на могущественных людей Новой Венеции. Однако стоило им всерьёз задеть дожа, как бандой тут же занялась инквизиция. Не имперская или тевтонская, а собственнаявенецианская, известная куда менее широко, но работающая вполне эффективно. Колода была почти разгромлена, а лидер её пропал на несколько лет. Фантеска же угодила в лапы инквизиторов, которые передали её своим имперским коллегам, понимавшим в вопросах колдовства и борьбы с ним куда больше.
Однако Колоду уничтожить не удалосьлидер её, как будто канувший в небытие, вдруг снова появился, словно ниоткуда и энергично взялся за дело. Конечно же, с прежней жестокостью и безрассудным безумием. Он снова поднял свою банду на вершину преступного мира, однако теперь уже не пересекал той опасной черты, за которой им снова могли заняться люди из Высшего Трибунала. Хотя в определённых вопросах он стал ещё безумней, нежели прежде, но пока ему, вроде бы, всё сходило с рук.