И в подтверждение собственных слов швырнул прямо в середину замершей на мгновение схватки голову Чернобородого. Пролетев по широкой дуге, та ударилась о доски палубы, прокатилась немного и остановилась, уставившись мёртвыми глазами в небо.
- Мне от вас ничего не нужно!продолжил выкрикивать короткие фразы, больше напоминающие приказы, альбионец.Расцепляем кораблии каждый идёт в свою сторону! Ваш инквизитор у нас! Вашего интереса больше нет!
- Так дело не пойдёт, - шагнул к шканцам прилично одетый солдат, скорее всего, командовавший ими.У нас приказ и
Договорить он не успелв спину ему вонзился длинный нож, кастильская наваха, популярная у моряков. Клинок её легко пробил кожаный доспех командира солдат, и тот повалился на палубу. Ударил его вовсе не матрос с «Королевской мести», я был в этом уверен. Тут же по палубе «Пляшущего мертвеца» пронёсся клич «Бей солдат!», и на тех обрушились матросы из обеих команд, объединившиеся удивительно легко для людей, минуту назад резавших друг друга.
Никогда мне не понять моряковэто я осознал именно в этот момент.
Высаживались мы не на самой Кандии, а на пляже небольшого островка Грамвуса. Причём, как я узнал от капитана, островов с таким названием было даже два. ПервыйИмери Грамвуса, или Укрощённая Грамвусабыл побольше и на нём вовсю шло строительство морской крепости Новой Венеции. ВторойАгриа Грамвуса, или Бурная Грамвусабыл необитаем, по крайней мере, официально. Однако именно он оказался идеальной гаванью для контрабандистов всех мастей, желающих ввезти на территорию торговой республики товар без грабительских пошлин, взимаемых в портах. И пускай ими занималась всемогущая и страшная своими методами работы инквизиция Новой Венеции, страх пыток и мучительной смерти многих не останавливал. Жажда наживы была куда сильнее.
Именно на пляж Агриа Грамвусы мы и высадились. «Королевская месть» ждала возвращения капитана, пары офицеров и гребцов из вельбота, который нёс нас к острову. Фантеска снова надела плащ с капюшоном, хотя на борту бригантины почти час с лишним наводила красоту, заставляя то меня, то Абеле стоять неподвижно с зеркалом в руках. Ей постоянно казалось, что у нас начинают дрожать руки, отчего она не может нормально нанести грим. Да и качающаяся, хотя и не сильно, палуба ей в этом тоже совсем не помогала.
После того, как команда «Пляшущего мертвеца» вместе с матросами «Королевской мести» покончила с солдатами инквизиции на борту, корабли и в самом деле расцепились. Некоторое время они даже дрейфовали рядом, изрядно поредевшие команды помогали друг другу ремонтировать корабли. Среди моряков царил дух удивительного товарищества, которого я понять не мог, хоть убей. Нас же, как причину раздора, капитан попросил держаться в каюте и несколько дней вообще не появляться на палубе.
Почти всю дорогу я провёл в беседах с инквизитором. Тот был весьма словоохотлив и поведал мне много всего интересного. Сам же ни разу не поинтересовался своей дальнейшей судьбой, хотя я уверен, это равнодушие было более чем наигранным.
Если я не торчал в выделенном под проживание пленника крошечном канатном ящике, где тот сидел прямо на бухтах, я проводил время с Фантеской. И только в койке. Для удобства мы сдвинули наши койки, отгородившись от обидевшегося на нас за это Абеле. Вор играл в оскорблённую невинность пару дней, отказываясь разговаривать с нами, однако вскоре оттаял, поняв, что так общаться будет совсем не с кем. Ведь на палубе его не ждали уж точно, а хотя бы иногда, но поговорить ему хотелось.
Ведьма посвятила это время изучению моих клейм и той силы, которую они сдерживали. Также она работала над моей раной, но тут ей удалось добиться лишь незначительных успехов. Увы, но врачевать Фантеска почти не умела, а потому полностью сосредоточилась на другом. Правда, рука почти не болела и швы, наложенные умелой рукой врача «Королевской мести», не думали расходиться. В этом, наверное, была кое-какая заслуга Фантески.
Путь до Кандии прошёл спокойно. Даже налетевший во время морского боя шквал развеялся без следа. Ветер, конечно, не всегда был попутным, но всё же «Королевская месть», по меткому морскому выражению, глотала узлы, и расстояние, отделяющее нас от острова, сокращалось, можно сказать, стремительно. И чем ближе мы подходили к Кандии, тем сильнее портилось настроение Фантески. Апофеозом же этого стало почти часовое нанесение грима перед тем, как выйти из каюты, причём с постоянными придирками к нам с Абеле. И не важно, держал ли кто-то из нас зеркало в этот момент или нетведьма всегда находила злое словцо для каждого.
К Агриа Грамвусе «Королевская месть» прибыла поздним вечером, когда спускать на воду большую гребную лодку, которую именовали не иначе как вельбот, было уже поздно. Однако с первыми лучами солнца к нам в каюту постучался знакомый уже юнга. Вместо завтрака он принёс весть о том, что капитан ждёт нас у штирборта, а вельбот готов к спуску.
И вот четверо матросов споро гребли к недалёкому пляжу Агриа Грамвусы. Капитан «Королевской мести» и пара офицеров не проронили ни слова с самого начала короткого путешествия к берегу. Мы втроём тоже молчали. Интересно, не проснётся ли в альбионце совестьведь мы всё же были товарищами по оружию, вместе дрались на шканцах вражеского корабля. Это оказалось бы совсем не вовремя.
Однако все мои сомнения развеялись, когда я увидел людей, ждущих нас на берегу. На обычных греческих контрабандистов, которые, по словам капитана, должны были доставить нас на своей фелуке на саму Кандию, они не были похожи даже с такого расстояния.
- Что это значит, капитан?спросил я у альбионца, как будто невзначай кладя левую руку на рукоять пистолета.Если это греческие контрабандисты, то я авиньонский теократ собственной персоной.
- Это мои давние деловые партнёры, - мрачно ответил тот, видимо, альбионцу решение далось нелегко и пришлось совсем не по душе.
- Которые заплатили больше, - логически закончил я его фразу, почти выплюнув слова.
- Намного больше, - ответил он.Столько, чтобы навсегда забыть об угрызениях совести. Если тебе интересно, только поэтому ты не отправился за борт после сражения с «Пляшущим мертвецом».
Я убрал руку с пистолета, понимая, что ничего поделать не смогу. Теперь остаётся лишь сидеть смирно и ждать развязки.
Пара крепких парней в когда-то роскошных, но теперь заношенных до дыр камзолах с нашитыми слева на груди картами, вошли в воду и протащили вельбот по песку. Возглавлявший отряд высокий, тощий до сухопарости человек с бледным от природы, да ещё и выбеленным гримом лицом, оттолкнул их подошёл к носу лодки.
- Где она?почти пропел он, и я увидел, что зубы его подписаны и напоминают акульи, многие были заменены стальными.Где моя ненаглядная? Покажи же её, сын Альбиона! И горе тебе, если ты обманул Мастера Колоды!
Он щёлкнул длинными пальцами и стоявшие на берегу люди как один вскинули заряженные арбалеты.
- Она здесь, - ответил капитан, поднимаясь на ноги и первым сходя на берег.
По его сигналу офицеры крепко, но довольно бережно взяли Фантеску за плечи и перенесли её на пляж, поставив на песок.
- Даже ножек не замочила, - продолжил альбионец.
Он обернулся к нам с Абеле и жестом велел выбираться из вельбота. Суровые лица оставшихся в лодке матросов, убравших вёсла и державших ладони на рукоятках ножей и навах, не сулили нам ничего хорошего.
- Продажная ты шкура, капитан, - бросил я, сходя на берег.Если останусь живпоквитаюсь.
- Вот потому я позаботился, чтобы ты в живых не остался, приятель, - ответил капитан.Деньги заберу в условленном месте, Мастер, - обернулся он к долговязому.
- Зачем?!вскричал тот, приплясывая вокруг скинувшей капюшон Фантески.Я привёз тебе сколько обещал и ещё от себя! Ты не обманул меня, сын Альбиона! Ты получишь своё золото, потому что я получил гораздо больше!
Он кивнул своим людям, и пара крепышей, тоже с нашитыми на одежду картами, но без оружия, притащили пару больших, обитых железом ящиков.
- Золото!крикнул он, открывая первый, действительно, под самую крышку набитый золотыми монетами.Рубины, сапфиры, бриллианты! Бери всё!Он распахнул второй, и в глаза нам ударил блеск самых разных самоцветов.Мне ничего не жалко для лучшего друга! Эй, вы, - велел Мастер дюжим парням, принесшим сундуки, - помогите-ка погрузить всё это добро в вельбот. И знаешь что, капитан, - почти заговорщицки прошептал ему лидер Колоды, наклонившись к самому лицу, я расслышал лишь потому, что стоял близко к ним обоим, - в условленном месте тебя ждёт ещё и условленная плата.
Нас с Абеле окружили люди с оружием, оттеснив от вельбота. У всех их лица были выбелены гримом, и я разглядел карты, приколотые к одежде. Это были пики, причём стилизованные под мечи, как на гадальных картах. Руководил ими высокий тип в более приличной одежде, лицо его было прикрыто белой маской с чёрной слезой на щеке.
- Милая моя, - вился вокруг Фантески Мастер Колоды, - мы сейчас покинем побережье. Нечего тебе глядеть на все эти ужасы и кровь. Ты не хочешь сказать ничего на прощание своим спутникам?
- Хочу, - в голосе ведьмы снова прорезались те писклявые, детские интонации, что почти пропали за время нашего общения, - можно мне к ним поближе подойти?Она чмокнула Мастера в щёку и заговорщицким тоном произнесла: - Этоличное.
- Эй-эй, - покачал перед её носом длинным пальцем лидер Колоды, - я начинаю ревновать?
- Ой, можешь наказать меня потом, - отмахнулась Фантеска.И вообще, чего ревновать к покойникам?
Она поцеловала его снова, и уже я ощутил укол ревности.
Ведьма же подошла к нам, легко отодвинув бандитов с выбеленными лицами. Она прижалась ко мне всем телом и шепнула всего пару слов. А после почти бегом вернулась к Мастеру Колоды, который тут же заключил её в объятия. Обнимал он её как-то совсем уж по-хозяйски, и ревность снова впилась мне в сердце. Особенно сильно после слов Фантески, сказанных шёпотом.
- Валет мечей, - обратился Мастер к человеку в белой маске с чёрной слезой, - прикончи этих двоих. Это будет новым шагом на твоём пути наверхты займёшь место Рыцаря мечей. И пускай их смерть будет очень жестокой. Такой, чтобы даже я поразился.
- Обязательно, месир, - кивнул тот, голос его звучал глуховато из-под маски.
- А теперь нам пора, милая моя! - схватил Фантеску Мастер.Я не могу больше терпеть!
Так в обнимку они и ушли, скрывшись за скалами. И мне стало как-то совсем тоскливо на душе. Только дождя не хватало.
- Ну как, - обратился ко мне Валет мечей, - будем сопротивляться? Смерть-то всё одно принимать лютую.
Я глубоко вздохнул и выхватил-таки левой рукой пистолет. Прежде чем Валет мечей успел дёрнуться, я всадил ему пулю прямо в грудь.
Глава 20.В Колоде.
Керамическая маска натирала лицо, и дышать через небольшие отверстия в ней было чертовски тяжело. Даже по прошествии нескольких дней я никак не мог привыкнуть к ней. Всё остальное меня вполне устраивало, равно как и Абеле, которого, кажется, даже ношение маски ничуть не смущало. Прошлый криминальный опыт позволил вору легко влиться в Колоду, и теперь все были полностью уверены, что мой Валет мечейпроверенный не в одном деле человек. Хотя если бы кто-то дал себе труд задуматься, в каких именно делах он проверен, это могло перерасти в большие проблемы для нас обоих.
Торчать в душном помещении, где Мастер Колоды предпочитал принимать особых гостей, было то ещё удовольствие. Однако этот день должен был стать последним в моей краткой службе этому извергу, а потому я старался как можно меньше думать о неприятном, сосредоточившись на мысли о последнем дне и избавлении от службы Мастеру.
Сейчас лидер самой известной банды, объединивший воров, убийц, вымогателей, сутенёров и даже нищих Новой Венеции, развалился на роскошном диване. Этот предмет мебели вполне мог украшать дворец какого-нибудь паши или визиря Крымского султаната, а теперь на нём почти возлежал тощий ублюдок, одетый в распахнутый на груди камзол малинового цвета. Кое-какими повадками Мастер Колоды весьма напоминал бандита Деточку, моего знакомца ещё по Шварцвальду, однако если тот был просто жестоким человеком, не обладая при этом никакими талантами, то Мастер как раз оказался весьма одарён. Его нельзя было назвать глупцом, он даже почти звериную жестокость свою спускал в поводка лишь когда это было нужно ему. К тому же, Мастер был чрезвычайно хитёр и изворотлив, о чём говорил хотя бы тот факт, что он сумел не только выскользнуть из лап инквизиции, но вернуть себе былую власть и положение в преступном мире Новой Венеции.
Гостями Мастера Колоды сегодня были довольно высокопоставленные люди, причём оба из старой знати, ведущей род ещё из Старой Венеции. Даже удивительно, что они согласились встретиться с бандитом. И что ещё удивительнее, Мастер вёл себя с ними так же развязно, как и со всеми. Оба аристократа кривились, однако их дела, которые они вели с бандитом, сейчас требовали личного присутствия. Вот только переходить к делу Мастер как раз и не спешил.
- Господа мои, - потешался он, развалясь на диване и демонстративно потирая голую грудь под распахнутым камзолом, - а знаете ли вы, какая у меня радость? Все эти дни я словно сам не свой. Она вернулась ко мнелюбовь всей моей жизни, единственная женщина, которая мне когда-либо была нужна.
В помещении было довольно жарконесмотря на тёплую погоду, в средних размеров камине горело пламя. За ним присматривал чернокожий раб, подбрасывающий в огонь свежие поленца. Он и вовсе не носил ничего кроме набедренной повязки, и, наверное, в жаре и духоте помещения чувствовал себя лучше всех. Оба аристократа были одеты богато и не смели расстегнуть ни единой пуговицы на своих роскошных бархатных камзолах. Воротники их и, уверен, нижние рубашки давно уже пропитались потом. Оба скрывали лица под керамическими полумасками, из-под которых были видны лишь обрамлённые аккуратными бородками подбородки. Однако скрыть свою принадлежность к правящему классу они не могли, да и не особо хотели. Кроме правильной речи, их выдавали золотые львы, нашитые на одежду. Такой знак имели право носить лишь те, чьи предки были аристократами ещё в Старой Венеции.
- А присутствие этих, - указал на меня и на чернокожего старший из гостей, - обязательно? Я ведь ясно выразился, что хочу побеседовать без лишних ушей и глаз.
- Глаза и уши есть ведь и у стен, как известно, - развёл руками Мастер.Но могу уверить вас, господа мои, сиятельные мессере, что чернокожий раб не понимает ни слова на языке цивилизованных людей. К тому же, его собственный язык удалён, а потому он уж точно никому не проболтается.
- А этот?дёрнул подбородком в мою сторону второй.
- О, нет-нет-нет!выпалил Мастер Колоды.Сей человекнаинадёжнейший из всех моих людей. Мой Рыцарь мечей! Ведь именно он отправил на тот свет ублюдков, негодяев, каналий, подлецов, инквизиторских лизоблюдов, которые привезли на Кандию мою возлюбленную. Мою
Он откинулся на диване, и лицо его стало мечтательно-отрешённым.
Мне в который уже раз за эти дни остро захотелось выхватить кинжал и всадить его в горло этому ублюдку. И вовсе не потому, что он сейчас при мне поносил меня же. Выслушивать оскорбления в свой адрес мне было даже весело, ведь Мастер не знал, что тот, кого он оскорбляет, стоит всего в паре шагов от него. Нет, прикончить его мне хотелось потому, что все эти дни он был с ней. И что этот ублюдок проделывал с моей ведьмой, лучше не думатьпотому что если задумаюсь, могу наплевать на все планы и всадить кинжал ему в горло. Несколько раз.
Хорошо, что под маской не видно моего лица.
- Она вернулась ко мне, господа, - продолжал Мастер, не меняя позы и глядя куда-то в потолок.Хотите взглянуть на неё? На мою несравненную. А, да что спрашиватьконечно, хотите! Сейчас она придёт сюда во всей красе.
И в самом деле, дверь отворилась, на пороге стояла в развязной позе Фантеска. Одета она была совсем вызывающе, а на лице лежал ещё более агрессивный грим, нежели прежде. К тому же, Фантеска ещё и фантазийно размазала его, отчего казалось, что она легла спать, не снимая грима, да так и проснулась. Впрочем, вполне возможно, я не был так уж далёк от истины.
- Вот она!вскричал Мастер Колоды.Фантеска Дзанни, единственная женщина в мире! Огонь моих чресл! Пламя моей проклятой души! Ведьма, похитившая моё сердце! Иди же ко мне!
- Да, - сладким голоском пропела Фантеска, и меня мороз по коже продрал.
Но ещё хуже стало, когда опустилась на колени, сев у ног Мастера Колоды прямо на устланный расшитым ковром пол. Пальцы правой руки словно сами собой потянулись к рукоятке кинжала, и мне стоило больших усилий сдержаться. Снова
- А знаете ли вы, мессере, что значит её появление для всех нас?поинтересовался Мастер Колоды у аристократов.Вы ведь знаете, всё вы отлично понимаете, господа мои. Я ведь вижу это по вашим лицам, хоть вы и скрываете их под полумасками. Но мои глаза вам не обманутьваш страх написан на ваших лицах, и я вижу даже через эти чёртовы маски. Вам не спрятать его, даже явись вы в закрытых шлемах.