Пэпка! позвала бабушка.
Что, Бэтя? донёсся его голос из гостиной.
Иди одеваться, скоро придут гости!
Успею.
«Упрямый осёл! с материнской нежностью подумала она. Успеешь, так успеешь!..». И через мгновенье, забыв о муже, стала заниматься своим туалетом. Из платяного шкафа Берта бережно достала своё новое вечернее платье, которого ещё никто не видел. Оно должно было стать сюрпризом для всех, но прежде всего, для Иды и Сары, которые тоже умели шить, правда, не так хорошо, как Берта. Они ленились, и поэтому тратили в магазинах, по её выражению, «мешигинэр гэлт», то есть, «сумасшедшие деньги». Чёрное панбархатное платье было ниже икр, с глубокими вырезами на груди и спине, с суженными рукавами вокруг кистей.
Берта Ильинична уже представляла себе, как наденет его, как украсит шею и уши гарнитуром из камей, а средний палец левой руки золотым кольцом с большим чёрным агатом. На пальцах правой руки она никогда ничего не носила, чтобы не затмить скромное обручальное кольцо, подаренное Пэпкой перед свадьбой, которое она не снимала уже более тридцать лет.
После того, как Куся прокуковала три раза, и до прихода гостей оставался ровно час, времени вполне хватало на то, чтобы уставить столы блюдами и закусками.
Эту работу любил выполнять Лёвка. «Превратившись» в паровоз, «ту-ту-тукая» и «чих-чих-чихая», он осторожно доставлял тарелки и блюда из кухни к накрытым столам.
Но тут многолетний способ отлаженной сервировки дал сбойБерта Ильинична внезапно увидела из окна своей комнаты, как в палисадник входят первые гости.
Это были их кузеныЛазарь Наумович и Михаил Менделевич со своими жёнами Идой и Сарой. Помня о запоздалом прошлогоднем визите, в этот раз две пожилые пары решили прийти пораньше.
Берта выскочила в коридор в комбинации и в панике закричала на весь дом:
Пэпка!
Что, Бэтя? донеслось с кухни. Павел Маркович нарезал хлеб к столу. Хлеб был ещё тёплый, купленный им сегодня утром в маленьком хлебном магазине, на углу Черноглазовской.
Пришли Ида с Сарой! с ужасом в голосе объявила Берта.
Как?! раздался огорчённый голос Павла Марковича. Без Миши и Лорика?!!
С ними, с ними! Займись гостями! Я ещё не одета!
Я тоже, резонно заметил он.
Потом оденешься, потом! Я тебе уже всё приготовила! Какая бесцеремонность! Прийти раньше положенного времени! И она исчезла в их комнате, плотно захлопнув за собой дверь.
Лучше раньше, чем позже, добродушно ответил дедушка, вспоминая прошлогодний казус.
Он накрыл нарезанные куски полотенцем и вышел из кухни на крыльцо, чтобы встретить первых гостей.
Садовая улитка
Садовая улитка
Под розовым кустом
Когда-то потеряла
Уютный старый дом -
В котором десять комнат
(Пятьокнами на юг),
Дом с крышей черепичной,
С верандою вокруг.
В нём был чердак просторный,
Глубокий погребок.
А из трубы над домом
Попыхивал дымок.
Когда и где случилась
С бедняжкою беда -
Не помнила улитка,
Забыла навсегда.
Смеются над улиткой
Жуки и мотыльки,
И осы, и стрекозы
И даже светлячки:
Приснился ей домишко,
Твердят, ивсе дела!
Быть можетсочинила,
Быть можетнаврала!
И только в чаще Эхо
Сумело ей шепнуть:
Не плачь. Твой дом с верандой
Я помогу вернуть
Бронзовая МенораВторая Свеча
«День Безделья и Труда» заканчивается Волшебным Вечером
Приехала в повозочке
К нам Тасянаша козочка.
Для Евочки, для детки
Привезла конфетки.
А Янкеле-малышке
Подарил три книжки.
Будет Евочка читать,
Будет девочка писать,
Радовать отца и мать.
У пришедших было отличное настроение. Нарядно одетые женщины держали в руках изящные ридикюли. Они ещё не знали, какую бомбу подложила им Берта. В руках мужчин топорщились большие полотняные сумки. Все четверо расцеловались с хозяином, поздравили с днём рождения внучки, пожелали ей здоровья и счастья, и вошли в дом.
Подожди! сказала Павлу Марковичу Ида Григорьевна, заметив помаду на его лице. Дай-ка я вытру, а то Берта заревнует Она достала из обшитого цветным бисером ридикюля носовой платок и заботливо обтёрла родственнику щёку.
А где Берта? резонно поинтересовалась Сара Соломоновна.
Наряжается ответил Павел Маркович и выразительно посмотрел на часы c кукушкой, показывавшие только начало четвёртого.
Сара Соломоновна отвела взгляд. А Ида Григорьевна, пряча платок в сумочку, бросила взгляд на стол в гостиной, сервированный лишь столовыми приборами, сказала:
Ужасно хочется пить
«Нарзан»? «Ессентуки»? предложил хозяин дома.
Мы люди простые, уверенно сказала Ида Григорьевна. Давай «Нарзан».
А тебе, Сара? спросил Павел Маркович.
А чем я лучше Иды? вопросом на вопрос ответила Сара Соломоновна.
Пить она не хотела, но и не хотелось упустить шанс выпить за компанию. Сара Соломоновна была человеком компанейским.
А за газ платить не придётся?.. пошутил Лазарь Наумович.
Павел Маркович принёс из холодильника бутылку с ледяной водой, открыл её и налил дамам в фужеры.
Не торопись, Аидка, пей по глотку, простудишься сказал своей жене Лазарь. «Оперным» именем он называл её потому, что на идиш «аид» означало «еврей».
Михаил же Менделевич называл свою «половину» Сарабандой. И не потому, что Сара Соломоновна, будучи пианисткой, часто играла этот испанский танец, а потому что обожала джаз. Она с удовольствием слушала пластинки с оркестром Эдди Рознера и мечтала сама сыграть в каком-нибудь джазовом коллективе, который музыканты называют джаз-банд. Отсюда и Сара-банда!
В углу комнаты стоял кожаный диван, с зеркалами на спинке и валиками с двух сторон. Гости присели, гостиная наполнилась запахами женских и мужских духов. Сара Соломоновна любила «Красную Москву» бывший «Букет Императрицы», который придумал французский парфюмер Брокар. Иде Григорьевне, напротив, нравился недавно появившийся и недорогой «Ландыш серебристый», хоть он и считался ширпотребом. Но она была уверена, что «Ландыш» снимает мигрень. От мужчин одинаково пахло «Шипром», которым, как считалось, любил душиться товарищ Сталинна другие одеколоны у него, якобы, была аллергия.
Ну, и где наша виновница торжества?! поинтересовался Михаил Менделевич.
Наверное, уже спит преувеличенно громким шёпотом пошутил Лазарь Наумович, помня о прошлогоднем визите.
Зато я уже оделся! раздался в дверях голос Лёвки.
Две старые тётки бросились его тут же целовать.
Привет, фэйгэлэ! воскликнула тётя Ида.
Какой он тебе фэйгэлэ! нарочито возмутилась тётя Сара, и с восторгом сказала: Это же настоящий парень, а гройссер йингл! что значило: «большой мальчик». Миша, достань подарок.
А ты достань наш! приказала Лазарю Наумовичу тётя Ида.
Мужья вытащили из полотняных сумок подарки Лёвкеальбом для рисования, акварельные краски, две кисточки, коробку пластилина и калейдоскоп.
Спасибо Ещё раз спасибо вежливо поблагодарил гостей Лёвка, чем вызвал у всех новый прилив восторга и умиления. Лёвка любил подражать взрослымво-первых, чтобы чувствовать себя старше, во-вторых, знал, что за это его непременно похвалят.
Постой! сказала ему тётя Ида. Дай я вытру тебе лоб! Лёвка не успел вырваться, как она уже больно тёрла ему лицо уголком обслюнявленного носового платка. Лёвка скривилсяон терпеть этого не мог. Но тётя Ида держала его «мёртвой хваткой», и только тогда, когда стёрла всю помаду, отпустила на волю. Лёвка тут же убежал в детскую, унося не только подарки, но и свою свободу.
Он протёр «для профилактики» свой лоб уголком шторы и разложил подарки на подоконнике. Начал с калейдоскопа. Однако рассматривать меняющиеся узоры быстро наскучило, и Лёвка стал привычно мечтать о том, что когда вырастет, то будет служить на границе и защищать Родину от японцев. И даже увидел, как всё это будет.
Вот он сидит на коне, на берегу реки Халхин-Гол, а вокруг него, словно лилипуты, испуганные япошки. В одной руке у Лёвки ружьё, в другой богатырский меч.
Мыкрасные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ!..
запел Лёвка.
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо, мы смело в бой идём!..
Эх, жаль, что это никто не увидит! А почему, собственно, никто? Все увидят!
Лёвка сбегал на кухню и набрал полный стакан воды. Затем вернулся в комнату, раскрыл альбом, достал из коробки акварельные краски и кисти и, пристроившись на подоконнике, стал превращать свою мечту в быль.
В это время в гостиной Ида Григорьевна восхищённо заметила: «Вам не кажется, что Лёвочка ещё больше подрос?».
Ина здоровье! ответила Сара Соломоновна, и поинтересовалась у Павла Марковича. Ещё не надумали научить его на пианино?
Не хочет, огорчённо ответил Пэпка.
Лёвка хочет учиться играть только на рояле, пошутил Лазарь Наумович.
Жаль! сказала Сара Соломоновна. У ребёнка определённо есть чувство ритма и музыкальный слух. Как у Лёни. У Ханы почему-то нет, а у Лёни есть!
Недаром Лёня переводчик, вставила Ида Григорьевна. У хороших переводчиковсо слухом всё в порядке.
Надеюсь, он сегодня приедет? спросил Михаил Менделевич Павла Марковича.
Тот кинул взгляд к настенным часам:
Должен уже быть Внезапно в коридоре скрипнули чьи-то шаги. О! Кажется, он!
Павел Маркович рывком открыл дверьно вместо зятя впустил в комнату Еву в небесно-голубом платье.
Её появление было встречено восторженными голосами мужчин и восхищёнными криками женщин:
Смотрите, кто к нам пришёл! тоном драматического актёра провинциального театра воскликнул Михаил Менделевич.
Кто это?! Готэню! (Что означало: «Боженька!»). Вы не знаете, кто это?! войдя в образ трагического героя, спросил Лазарь Наумович.
Ах, Евонька, детонька! Как тебе идёт это платье! приторным тоном инженю запричитала Сара Соломоновна.
Порви его на здоровье! бойким тоном субретки разрешила Ида Григорьевна.
Словом, платье произвело настоящий фурор. После похвалы платью очередь дошла и до самой Евы. Все её расцеловали и поздравили. Потом из полотняных сумок мужчины достали два небольших букетика, Михаил Менделевич подарил васильки, Лазарь Наумович преподнёс полевые ромашки. Вслед за ними появились и сами подарки.
Ева только и успевала благодарить своих щедрых родственников. И её можно было понятьполучать подарки безумно приятно! Впрочем, как и дарить.
Левантовичи подарили Еве волшебную повесть-сказку Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» книга с цветными иллюстрациями только-только появилась в продаже.
От четы Утевских Ева получила большую куклу размером с младенца. Её голова и руки были из фарфора, а огромные стеклянные глаза голубого цветаумели двигаться вверх-вниз и направо-налево. У куклы были густые чёрные ресницы, она умела опускать веки. Во рту куклы находился резиновый крошечный язычок малинового цвета. Ещё кукла очаровательно улыбалась и если её наклоняли сначала назад, а потом вперед, то жалобно звала по-немецки маму: «Му-у-тер!». Одета она была в голубую кофту с синей юбкой, а на голове сидел кружевной чепчик
Ну, как мы с тобой угадали фасон, а?! с удовлетворением сказала Ида Григорьевна мужу. Точно к её платью!
Просто мадонна с младенцем! кивнул Лазарь Наумович.
Поблагодарив родственников, Ева осторожно взяла куклу на руки.
Му-у-тер!.. замычала та.
На её плач тут же прореагировала кошка Айка, сидевшая до сих пор где-то в укромном месте. Она тут же появилась в комнате и вопросительно посмотрела на фарфоровый подарок.
А как её зовут? спросила Ева тётю Иду.
Та не ожидала этого вопроса и растерянно глянула на мужа. Лазарь Наумович сразу принял мудрое решение:
Теперь она твоя дочь, так что назови её сама.
Что ты такое говоришь! одёрнула его Ида Григорьевна и фальшиво добавила: Какая дочь?! Пусть она будет её младшей сестрёнкой!
Тогда я назову её Машей, сказала Ева и поцеловала куклу в щёку.
Сара Соломоновна осталась немного обиженной, что подарок Иды и Лазаря затмил их подарок с Михаилом Менделевичем. Тот сразу заметил настроение жены:
А чтобы твоя кукла, когда вырастет, была такой же умной, как и ты, сказал он Еве, обязательно читай ей на ночь нашу книжку.
Его пожелание сразу же примирили тётю Сару с тётей Идой.
Тем более что в этот момент в гостиной появилась бабушка Берта. Её приход в новом панбархатном платье произвёл эффект вспыхнувшего фейерверка.
Ты ещё не одет?! изумилась она, увидев Пэпку всё в тех же домашних брюках, сетчатой майке и шлёпанцах. Иди одевайся, я тебе всё приготовила.
Павел Маркович ушёл облачаться в праздничный костюм, а Берта с удовольствием выслушала от женщин восторженные слова, а от мужчинтонкие комплименты по поводу двух вырезовна груди и спине. Из бездонных хозяйственных сумок они извлекли ещё два букетарозовых и тёмно-бордовых роз.
Спасибо, мои дорогие! бабушка Берта была искренно тронута их подарком. Она обожала розы, даже душилась исключительно драгоценными каплями розового масла, купленного когда-то Павлом Марковичем в Торгсине.
А посмотри, что у меня! похвасталась Ева, показывая свои подарки.
Берта Ильинична тут же разразилась ответной восторженной тирадой.
Женщины расцеловались.
Постой! Дай вытру, сказала ей Ида Григорьевна, в который раз вытаскивая из ридикюля носовой платок.
Опять испачкала? хмыкнула Берта Ильинична. У тебя это каждый раз! Придётся подарить к Новому году дорогую помаду.
Почему к Новому? не понял Лазарь Наумович.
Пусть сначала использует эту, практично объяснила Берта.
Как раз у меня очень дорогая помада! не согласилась с ней Ида Григорьевна.
Оно и видно!
Уже нет! ответила Ида Утевская, пряча платок в сумочку. Она имела лёгкий характер, и никогда ни на кого не обижалась, этим Ида была похожа на своего мужа.
Кстати, сказал Михаил Менделевич, доставая третий букет из сумки, как опытный фокусник. Это для Ханы. Нужно поставить его в воду, а то завянет.
Наш тоже вытащи! напомнила Ида Григорьевна Лазарю Наумовичу.
Когда все подарки были вручены, Берта Ильинична глянула на часы и взяла инициативу в свои руки.
Ну, раз вы пришли раньше, напомнила она гостям, то помогите накрыть столы.
А есть чем? пошутил Лазарь Наумович.
Слава Богу! в голосе Берты Ильиничны моментально прозвучала нотка обиды. В отличие от его жены Иды, она вспыхивала, как спичка. Однако всё-таки вспомнила, что родилась недалеко от Одессы и пошутила: Мы же не бедные, Лорик. Мы нищие!..
Михаил Менделевич громко рассмеялся её шуткесегодня Берта была в ударе! И все стали легко и весело утяжелять столы блюдами и закуской.
Я не стану подробно описывать праздничное меню, лишь вкратце его перечислю. Итак
Несколько летних салатов. Винегрет. Паштет печёночный. Паштет селёдочный. Нарезка из нескольких сортов сыра и колбасы, ветчины и буженины. Холодец из птицы. Рыбное ассортиикра, чёрная и красная, кусочки сёмги и балыка. Фаршированная щука. Тушёный чернослив с картошкой и говядиной. Фаршированные куриные шейки. Перец фаршированный овощами и куриной грудкой. Жаркое из баранины. Жаркое из курицы для детей. Соленья и разносолы. И, наконец, селёдочка с отварной картошкой, с уксусом и подсолнечным маслом. А ещё несколько видов пирожковс мясом, капустой и рублеными яйцами. Ну, и конечно, куриный бульон с клёцками и «эйсик-флэйш». На десерт было выпечено по два торта на каждый стол«Наполеон», шоколадно-бисквитный. А ещё миндальное печенье и флуднорехи в меду и вафлях. И, конечно же, покупные сладостиразноцветный мармелад, шоколадные конфеты «Авиация» и «Садко», шоколадки «Цепеллин», а также печенье «Сталинская Конституция».
Надо вам сказать, что это печенье редко покупали, но не потому, что оно было невкусноекак раз, наоборот, оно таяло во ртуно ходили слухи, что если попросить «взвесить триста граммов «Сталинской Конституции», вас сразу же посадят.