Тогда давай бутылку и бокал. Сколько с меня в кронах?
Боги, хочешь бесплатного совета от старого Эла? Бросай носить с собой эти бумажки. Бросай всё на карточку, её ломать куда тяжелее, чем челюсть. Двести.
Спасибо за совет.
Эрнест на ощупь отсчитал две купюры, проверил. Пятисотенные. Хм, а если остальные тоже не сотенные? Вот чёрт, а чего ему в конторе подсунули так много? Он положил одну на стол и удостоился хмурого взгляда бармена, отвлекшегося от протирания стаканов.
Малец, я по тебе вижу, что ты не убежишь и сядешь надолго с ведьмой. Расплатишься по итогу, не бойся.
Оставалось только кивнуть и вернуться к столику с занятыми руками. Поражаясь местной доверчивости.
Тебя только за смертью посылать.
Посылали, вернулся самостоятельно. Кстати, местные довольно доверчивыобычно за такие объёмы просят расплатиться вперед.
Их прикрывают «Аргусы», а с ними шутки плохи.
Банда?лишняя информация никогда не помешает.
Безопасники. Имеющие лицензию на охрану «синих» районов, а это чегото, да стоит.
Алая жидкость полилась в охлажденные рюмки. Звонко чокнуться, пригубить. Дать горьковатому аперитиву растечься по глотке, «разнюхать» апельсиновое послевкусие, вздохнуть.
И чего ты не взял чтонибудь лёгкое на закуску?изогнула бровь рыжая.
Ты же просила взять кордиал, а не шоты,развёл руками он,не сориентировался, уж извини.
Эрнест и Агнетт обменялись укоризненными взглядами и дружно засмеялись.
Расскажи о себе,повелительно вдруг сказала рыжая.На дирижабле мы больше смеялись и обменивались байками. Пока я тебя ждала, поймала себя на мысли, что ничего о тебе не знаю. Ну, кроме того, чтоона начала загибать пальцы,ты гдето служил, пьешь шотами ликеры, куришь трубку и не лезешь за словом в карман.
Ты знаешь больше, чем я. Так что предпочту пока послушать и покурить. Тяжелый день, нужно собраться с мыслями.
Ну ладно,неожиданно девушка осеклась и замолчала. Эрнест спокойно достал кисет и принялся набивать трубку.Я из метрополии. Вторая дочь в очень приличной семье. Родителипрофессор и доцент на одной кафедре хорошего университета. Очень спокойные и очень настойчивые. Только потом я поняла, что в таких семьях дочки обычно либо избалованные, либос комплексом самозванца.
А на избалованную мадам ты не тянешь, уж извини.
Мадмуазель, попрошу. Как же много ты можешь сделать выводов за три часа знакомства,едко сообщила Агнетт, но пикировку развивать не стала.Да, я была очень не согласна с тем, что за меня решали и решили родители. Часто срывалась в путешествия, какието глупые авантюры без криминала или веществпросто очень глупо звучащие сейчас. Я собиралась уйти в журналистику, но как назло, именно в момент поступления убили группу Боски.
Подожди, это когдакоррумпированный мэр, мясорубка и шесть журналистов?
Именно. В общем, была истерика, грань сердечного приступа, угроза остракизма. Пояснять, что такое остракизм, нужно?
Не стоит.
Как мило так что я ушла в сторону социальной антропологии. Интересно, и есть потенциал оказаться подальше от дома. Четыре года, последипломный отпуск, стипендия. И вот я тут, дальше только глухие колонии.
На мой взгляд, неплохое развитие истории.
Они чокнулись и снова отхлебнули.
Знаешь, Агнетт, могло быть сильно хуже.
Ну и насколько?
Представь, что не ты тяжелый ребёнок у флегматичных родителей, а флегматичный ребёнок у тяжелых родителей. Отецбезумно ревнует мать и неспроста. Та уходит со всеми вещами, пока ты учишься в убогой школе, а отец пашет в мастерской. Не оставив даже записки. Твой старик пытается отвести душу хоть на чёмнибудь. А ты вытаскиваешь себя за шкирку из депрессивного, умирающего пригорода, и попадаешь в университет. А в то время, как тебе заливают сказки про постдок и научную степеньстарик садится плотненько на отводящее душу занятие. На ставки.
Рыжая опустила глаза.
Я не понимал, насколько это дерьмово, пока не увидел, как он спустил две тысячи крон за десять минут. Десять! Настаивать, блокировать счета обходными путями, давать пощёчины и ввязываться в дракибесполезно. Он говорит «Это был последний раз», а потом знакомый букмекер встречает тебя на вокзале и сразу же начинает выбивать свежий долг. Я решил разорвать порочный круг, закрыть все долги и сдать отца в хорошую клинику, где ему бы поставили блокимплант.
Это очень дорогое удовольствие,тихо проговорила Агнетт, внимательно следя за лицом Эрнеста.
Особенно долги. Долгов было тысяч на двадцать. Эмэнэсы заработают столько за год. А за год он бы проиграл ещё пять минимум. Так что я отчислился и записался в армию,глубокий глоток, долить апероль.В экспедиционный корпус. Короткий контракт, два года. Там платят сорок восемь в год, если с доплатами определенного рода. Мне они полагались. Вот только когда я вернулся домой, то обнаружил, что папаша умудрился заложить не только всё и вся, включая этот самый дом и свою душу. Но и львиную, блядь, долю моих боевых.
И как ты поступил?
Расплатился с некоторыми из займодателей, чтобы усыпить бдительность остальных. Подкупил знакомого офицера, чтобы тот оформил моё опекунство над отцом. А заодно спугнул «серых» и «чёрных» букмекеров и ростовщиков. И официально обанкротился прежде, чем получил боевые. Коррупция иногда здорово помогает, сама понимаешь. Перевёз отца на недальнюю колонию. По местным законам его забрали в дом престарелых. Видишь ли, на нормальное по их меркам частное лечение денег уже не оставалось. Но оставалось на спокойную жизнь в приличном заведении, так что пришлось подчиниться. Иногда я получаю сообщения, что он и там умудряется играть. На конфеты.
Я не тот, кто может тебя винить. Хотя, если честно, многие на моём месте станут,хмыкнула Агнетт.А как ты выбил эмиграционную квоту? С колонии и сюда даже мне это стоило кучи нервов.
Выполнял коекакую не очень чистую работу, а что заработалтем и платил. Не будем об этом.
Некоторое время они молчали, наблюдая, как через один столик от них двое крепких работяг всё громче спорят о «хозяевах». Точнее, девушка наблюдала, а парень остывал после резкой вспышки эмоций. История ещё не покрылась пылью, и сомнения о том, верно ли он поступил, всё ещё иногда приходили в голову молодому иммигранту.
Впрочем, как известно, чем меньше настроение выпиватьтем лучше идёт попойка. Так что дальше должно было быть лучше. А так «Грязный Гарри», несмотря на весь свой шум и дым, Эрнесту нравился. Много людей, но большая часть знает друг друга и периодически перебрасывается парой фраз. Незнакомых не задирают. Алкоголь не очень дорогой, а в помещении достаточно тепло при хорошей вентиляции. А что дым стоит туманом, и на нулевом этаже творится нечтотак бывает всякое.
И где с таким багажом историй тебе можно работать?наконец подала голос Агнетт
О, много где,вяло ответил Эрнест.
Ну, например?продолжала допытываться рыжая.
Грузчиком. Продавцом экскурсий. Управляющим. Потрошителем урдалебов.
Ты их хоть видел? Они же пуськи, редко вылезают дальше бассейнов, светских раутов и вечеринок.
Вот, ты поняла всю пикантность ситуации.
Снова мелодичный смех. Хотя пил в основном Эрнест, рыжая выглядела весьма навеселе. Подыгрывает? Плевать. Куда больше напрягает, что соседи разбежались. И ближайший столик, к кому могут направиться разгоряченные спором рабочиеих.
А так я работаю в сфере безопасности.
Вышибалой?
Патрульным вышибалой,снова смехи мой стаж превышает а, извиняюсь, юбилей. Ровно полчаса.
Агнетт залилась смехом, пытаясь погасить звук ладонями. Не вышло. Эрнест услышал звук отодвигающегося стула и передвижения тел. Приблизился анисовый запах. Рыжая осеклась и отодвинулась подальше. Пришлось поднять взгляд и увидеть, естественно, еле держащихся на ногах «соседей».
Чемто могу помочь?вежливо осведомился Эрнест.
Можешь. Можешь заткнуть пасть своей дуре. И метнуться кабанчиком нам за анисовкой.
Эрнест оценил степень алкогольной интоксикации и размеры рабочих. Невысокие, но весьма широкие. «Носорог плохо видит, но при его размерах этоне его проблема» Мысленно вздохнул. Встал.
Ты гляди, Лестер, мы в опасности?
Гогот. Стихание звуков в баре. Асинхронная фокусировка взглядов на их столике.
Господа,занудно начал Эрнест, нащупывая кастеты в карманах,если вы хотите
Хотим,с готовностью начал хрустеть костяшками кулаков Лестер, но не закончил. Потому что в основание черепа ему прилетела початая бутылка апероля. Звон разбивающегося стекла, красные капли повсюду. Напарник спорщика только и успел удивленно посмотреть на оседающее тело, как в скулу прилетел удар Эрнеста.
Смазанный и слабоватый. От первого ответного удара уклониться удалось. От второгонет, но привинченный столик удержал слышащего колокола в ушах Эрнеста. И даже несколько спружинил, позволив выдержать ещё один смазанный удар. А ещёвложить всю силу и дурь в один удар противнику по челюсти. Который он, может быть, и выдержал бы. Но не после пары бутылок анисовой водки на двоих.
Тело упало без грохотападение внизу смягчил товарищ. Бар разразился жидкими аплодисментами, а Эл, подмигнув, выставил на стойку новую, непочатую бутылку. Ворчащие вышибалы вытаскивали тела на улицу, старая уборщица принялась алкоголь, брызги крови и осколки стекла. А Эрнест, наконец, обратил внимание на растрёпанную, но очень счастливую Агнетт, зажавшую в руке обломок бутылки. Оставалось только отсалютовать оставшимся целым и даже не опрокинутым бокалом.
У стойки завсегдатаи удостоили Эрнеста хлопками по плечу, а барменяростным отказом в принятии денег, ибо «была красивая командная игра». Пришлось вернуться за столик с новой бутылкой и новым бокалом, где рыжая уже его нетерпеливо ждала. Бар быстро отходил от тишины и через минуту стал шуметь даже ещё больше, чем до драки. Можно было возобновлять разговор.
Ты быстро сообразила, что нужно делать,
На самом деле, я просто спасала бутылку. Но в какойто момент поняла, что если её не разбитьто дальше буду пить одна.
Я бы, конечно, так не сказалзамялся Эрнест и продолжил:но собеседником, конечно, был бы сейчас не очень.
Они дружно засмеялись.
В общем, спасибо за помощь. Скажи честно, тут такое часто?
Ну, раз через раз. Не обижайся, я не хотела тебя «проверить»,Агнетт прищурилась и показала кавычки жестом,или посмеяться. Просто мне нравится атмосфера Старого города. Не Бесильни. А именно Старого города.
А в этом заведении дух района чувствуется сильнее всего?
Я бы сказала так: органичнее всего. Есть ещё пара мест, но в них или употребляют дурь, или у них чтото слишком современное.
Типа этого,кивнул Эрнест на голопанель над стойкой.
Угу. Только на всю стену. В результатестен даже толком и не видно изза засветки.
Знаешь, я люблю и бары, которые кичатся современностью. Ну знаешьнеон, тьма, если есть блок сопряженияможешь попробовать блюда в симуляции при выборе. Но гармоничности они редко достигают.
Господи, как ты с такими заумными фразами выжил в армии?
Имел позывной «Умник» и стенгазету,абсолютно честно ответил Эрнест, но вызвал у девушки смешок.Я серьёзно. «Достижения сто тринадцатой роты в экологическом дозоре.» Представляешь? За неделю до этого авиация выбомбила ущелье, но приехал местный бургомистр и начал гундосить, мол, это был уникальный памятник природы, паркзаповедник для всего округа. Ну нас и заставили с лопатами высаживать деревья, пока чёртовы джосеры улепетывали.
И каково тебевидеть их повсюду?
Пока непривычно. Но как я слышал, тут они поспокойнее своих кочевых сородичей.
Могу тебя заверитьэто так. У них даже под постоянной угрозой геноцида появилась новая каста. Может, сходим, покурим на улицу? Хочется подышать холодом.
Глава 1.4. Часть вторая
Место: Старый Город.
Локация: Кафебар «Грязный Гарри».
Время: 2325 по местному времени.
Агнетт, Агнетт. А ято думал, приличные родители
Девушка закатила глаза и извлекла откудато изящную маленькую папку. Портсигар, длинный и тонкий мундштук. Процесс сбора курительной принадлежности (мундштукфильтрпапироса) напомнил ему сборку полирежимки и он улыбнулся. Агнетт почувствовала взгляд и впервые за вечер тепло улыбнулась, и не в ответ на шутку. Или удачный удар. А просто так. Это было необычно.
Эрнест попросил у бармена знак «Занято», а в залог оставил новую (и опятьтаки початую) бутылку. За это время рыжая накинула уже знакомые по дирижаблю пальто и маленький рюкзак. Они вышли, по дороге принимая комплименты за удары. Причём все озвучившие одобрение сходились во мнении, что бутылка апероля сыграла решающую роль в кабацкой драке.
Кроме них, никто не решился курить снаружи, и уже выйдя, свежеиспеченный барный хулиган/безопасник/хартиец понял, почему. Стоял крепкий мороз, и безо всякого табака у пары изо рта валил густой пар. Тротуар и дорога были покрыты густой изморозью. А у рыжей начинали краснеть щёки, чуть пониже острых скул.
Вот уж не думал, что посреди пустыни ночью может быть так холодно,проворчал Эрнест, закуривая трубку.
А ведь это ещё конец зимы,выпустила сизеватое кольцо дыма Агнетт.А вот когда лето, то ооох. Перепады температуры куда более резкие и крупные. Днём можно спокойно ходить в бикини, но ночьюне меньше, чем в свитере.
Я бы посмотрел на это зрелище.
О да, мой шерстяной свитерзависть женской половины города.
Они синхронно фыркнули. На улице почти не было прохожих и машин. Хотя сверху, на эшелонах, машин было много, тут, на уровне земли царила тишина. Лишь гдето сверху вдалеке выли двигатели. Некоторое время они курили. Молча, просто любуясь видом ночного Нового Города, возвышающегося над Старым. В какойто момент Эрнест почувствовал, что его взяли под руку. Противиться не стал.
Может ну его, этот бар?услышал он тихий вопрос. И решительно ответил:
Ну уж нет. Теперь я просто обязан выпытать у тебя, где же ты научилась бить людей по голове бутылками.
Эй!
Тычок в бок, хохот иони снова в баре. Не под руку, но активно болтающие друг с другом. В помещении жизнь продолжала бить ключом. Четверо упившихся вусмерть парней (по видустудентов) пытались вытащить из подвала пятого, беспомощно болтающего конечностями и головой. На верхней ступеньке замыкающая пара разъехалась в стороны, сотворив воздушный шпагат. Бар охватил вой проснувшегося «раненого бойца». Вздохнув, один из вышибал отогнал «носильщиков», поднял под руки всё ещё матерящегося студента и прислонил к стенке. Его товарищи либо скатились вниз, либо коекак поднялись на верхнюю ступень и истерично хохотали.
Коечто мне это напоминает,шепнула в ухо рыжая, обдав Эрнеста ароматом аперитива и малиновых духов.
Уже за столиком Агнетт рассказала, как в шестнадцать она пошла добывать «репортаж» о подпольных боях, и едва отбилась от букмекеров, принявших её за новую проститутку (по совпадениютоже рыжую, но с ещё более резким характером). Когдато тогда она и ударила в первый раз бутылкой. В тот разизпод шампанского.
Изпод шампанского или с шампанским?
О, я знаю разницу, поверь. Так вот, там был боец, который три раза падал в нокдаун, но умудрился нокаутировать противника. И он точно так же, как эти парни, стоял на четвереньках, блевал и в перерывахистерично хохотал.
В ответ Эрнесту пришлось поведать историю, как его в незнакомом месте постоянно пытаются ограбить. Город был лишь девятым, даже не юбилейным, в списке. Правда, пришлось умолчать, что пару раз приходилось уйти без ценностей и денег. И едва живым. Вышло куда менее драматично. Но оно и к лучшемудрамы сегодня было и так много.
Разговор сам по себе разогнался и не думал останавливаться. Они перескакивали с одного забавного случая на другой. Задевали современный и старый кинематограф, не сошлись в отношении к театральным видам искусств. Начали ожесточённо спорить, закидывая друг друга аргументами и срываясь на прикрикивание. И только через пятнадцать минут не без чужой помощи поняли, что Эрнест имел в виду линейку кинетических пистолетов «Хауэр», а Агнеттроли некоего древнего актера синемы.
В общем, бутылка апероля медленно, но верно, опустошалась, а разговор смещался в целом в сторону города.