Впрочем, в Мезру все было из камня, причем одного цветаи дороги, и храмы, и другие постройки. Я прочел, что добывался он исключительно в каменоломне горы Юлалулу, которая считалась святой. Что не удивительно, ведь это была самая высокая гора в Техно. Святая гора, святой город, святые каменоломни я был прямо окружен святостью со всех сторон, и начал опасаться, как бы она не перекинулась на меня
В центре города возвышалась самая большая и древняя церковьВоскресения Икахха. По легенде, именно на этом месте был казнен пророк. От нее кольцами расходились вереницы примерно одинаковых кварталов. В центре обычно располагался храм, возле негодва-три малоэтажных жилых дома, гостиница, магазин и все. Кольцевые транспортные развязки когда-то делали Мезру городом вечных пробок. Но сегодня были просто особенностью города, никак не влияющей на удобство перемещения по нему. Как не имело значения и то, что гостиница, в которой я планировал остановиться, когда-то была постоянно переполнена. Помнил об этом, пожалуй, только гид на рекламном проспекте.
Моя машина остановилась на центральной площади около здания крайне невзрачного вида. Судя по всему, это и был мой отель. До ближайшей парковки было четыре километра. Тех предупредил меня об этом и отправился туда самостоятельно, пообещав приехать по моему первому сигналу.
Я вошел в скромный холл, где меня никто не встретил. На коммуникатор пришло сообщение о том, что мой номер на втором этаже, и я могу просто пройти в него. Похоже, что лучший отель в Мезру был худшим отелем, который я посетил в Техно. Номер был совсем крошечнымв ней помещалась только кровать и небольшой санузел. Наверное, предполагалось, что паломники приходят сюда только ночевать. Вот и мне совсем не хотелось в нем оставаться.
Все в Мезру было пронизано духом аскезы и минимализма. Видимо, из-за повышенной концентрации религиозности в воздухе, или просто по причине дороговизны земли и строительных материалов в регионе. Экономность проявлялась во всемв ширине улиц, в размере номеров, в скромном убранстве магазинов.
Здесь совсем не было торговых центров. В каждом квартале стоял небольшой магазин, напоминающий мне старые универмаги, где под одной крышей продавали совершенно разные товары. Товарное соседство порой было удивительнымочки могли лежать рядом с макаронами, а туалетная бумагас молоком. Хотелось даже взглянуть на ту часть протокола, которая регулировала это. И на того, кто ее писал.
А еще я не встретил в Мезру ни одного человекообразного модуля. Даже в кафе «официантами» были тележки с четырьмя манипуляторами. Меню было тоже очень простымкартошка с мясом, чай без сахара. После роскоши Табула и окрестностей этот минимализм раздражал. Был даже порыв свалить отсюда, не глядя. Но я решил все же дойти до центрального храма, а потом отправиться дальше.
Путь к храму проходил через площадь с фонтаном посередине. Я шел мимо него и испытывал странное чувствоздесь явно чего-то не хватало, только чего? Я смотрел, как из центра огромной белой чаши бьет ручеек, как вода переливается через край и стекает в бассейн внизу, и меня переполняло острое чувство отсутствия какой-то важной детали И тут я заметил чугунного голубя, замершего на парапете Так вот в чем дело! На площади не хватало голубей! Всегда, на всех площадях, во всех городах, где я бывал, я встречал голубей, этих завсегдатаев главных достопримечательностей любого населенного пункта. И если в других городах Техно я совершенно не обращал внимание на отсутствие птиц, то тут это просто бросалось в глаза. Да еще это чугунное чучело
В справке об этой одинокой птице я прочитал, что памятник голубю установлен двести лет назад, в день, когда последняя птица покинула площадь Мезру. Далее шел рассказ о том, почему это случилось. Виной всему оказался протокол. Он предписывал своевременную и даже немедленную уборку мусора на площади, которым издревле и питались голуби. Кормить же этих птиц железяки отказывались наотрезкак известно, голуби те еще разносчики заразы. А значит, небезопасны для человека. Так и случилось, что главное условие протоколапольза для человекастало причиной исчезновения голубей. Мне стало грустно. Без этих порой назойливых птах место казалось совсем безжизненным.
Храм Воскресения Иккахи был огромен по всем параметрам. Путеводитель начал рассказывать мне о нем еще на «Площади свободы» той самой, с фонтаномпрервав мои грустные размышления. На зданиях вокруг можно было увидеть отметины первой и второй кровавых войн, тут и там были размещены фотографии полуразрушенного храма, где произошло подписание ключевого мирового договора по окончанию Второй Кровавой войны. Коммуникатор тоже подкидывал картины и фотографии из летописи этого места.
Форма военных тех времен удивительно напоминала мне форму военных Великой Отечественной войны. Гимнастёрки, фуражки, каскивсе было очень похоже. А вот оружие сильно отличалось. Здесь основным оружием военных лет стал автоматический карабин калибром 6.45 и 7.00. Его применяли практически все стороны конфликта. Пистолет-пулемет типа ППШ или немецкий МР 38 здесь, похоже, не прижился.
На площади ближе к храму мне встретилась композиция из трех винтовочных «шалашиков» под названием Памятник Миру. Каждый «шалашик» состоял из четырех автоматических винтовок, по одной на каждую страну-участницу войны. И табличка гласила, что, когда приняли решение о завершении войны, по всему городу установили более двух тысяч подобных шалашиков. Так, связанными по четыре, и вывозили винтовки из города для утилизации. Солдаты единодушно наотрез отказались вновь брать оружие в руки.
«Я устал от своей винтовки,
Мои руки скучают по плугу.
Хочу я домашней водки,
Хочу я обнять супругу»
Бронзовая надпись с такими словами сопровождала композицию.
Было похоже, что победу, или, вернее, заключение мира, ценили тут очень высоко. Война в Техно была слишком долгой и мучительной для всех участников. Конечно, и наша Вторая Мировая принесла очень много потерь и осталась навсегда в генетической памяти поколений. Но, возможно, этого было недостаточно почему-то мы не дошли до такого решения, как создание Единого мирового правительства
Ворота в храм оказались настолько огромными, что в них запросто мог въехать танк или даже ракетная установка типа Тополь, причем с поднятой ракетой. Ворота состояли из отдельных сегментов, что, по всей видимости, регулировало их пропускную способность. Путеводитель показал картинку литургии, когда и церковь, и площадь были полностью заполнены людьми.
Подобные религиозные праздники проводились в годовщину подписания мирного договора. Праздничное служение обычно заканчивалось общей трапезой, салютом и народными гуляниями. День подписания мирного договора в Техно по праву был самым грандиозным праздником из всех. В отличие от Родного, тут не было проигравшей стороны и не было победителя. Поэтому мир праздновали всем континентом и островами. В Мезру он проводился с религиозным подтекстом, в других городах просто праздновалась победа над войной.
Пришествие Икаххи было вторым по значимости праздником в Техно, аналогичным нашему Новому году или Рождеству. От него шло местное летоисчисление. Символики типа елки или Деда Мороза тут не было даже в северных широтах. Как не было и традиции поедать индейку. Простой домашний праздник с обязательным посещением церкви своей конфессии и застольем, который каждая семья наполняла своими ритуалами.
Сегодня в Храме были открыты только малые ворота. Малыми они, конечно, казались только в сравнении с первыми. При желании через них можно было запросто въехать на автомобиле.
Я прошел через ворота и залюбовался открывшимся видом. Весь храм снизу до верху был расписан фресками. Часть из них были на религиозную тему. Но очень многие посвящались войне и установлению мира, который наступил, конечно, по благословлению Икаххи и его Отца. Путеводитель говорил, не замолкая, подсвечивая на внутреннем экране ту или иную фреску во время своего рассказа:
Тут изображен великий воин первой кровавой, Силь Тирак, он прославился, уничтожив более семисот врагов на подступах к Мезру.
На этой фреске изображено народное ополчение. Люди, вооруженные горючей смесью, вышли против танков и своим подвигом приблизили день подписания общего мира.
И так далее, и тому подобное. Я почувствовал, что устал и выключил путеводитель, решив просто любоваться фресками. По мере приближения к алтарю фрески принимали более ярко выраженный религиозный характер. Появились сюжеты из жизни Таис, Икаххи и Апостолов. Слушать про них не было никакого желания. А несколько вопросов, которые оставались, я записал чтобы задать позже Элронду. Существовал ли Икахха в действительности? Почему так схожи культы в Родном и в Техно? Вот то, что на самом деле интересовало меня.
Внутри храма у алтаря были еще одни воротаиз чистого золота с драгоценными камнями всех форм и размеров. Богатство убранства потрясало воображение. Восхищали камниневероятных оттенков и поразительных размеров. Самые маленькие были размером с горошину, средниес апельсин. От камней величиной с человеческую голову просто невозможно было отвести взгляд.
Искусство по выращиванию самоцветов в Техно достигло невероятных высот! Я, конечно, был не большим знатоком драгоценностей, но почему-то в их чистоте и уникальном качестве не сомневался. Не раз и не два у меня возникало желание отковырять от алтаря какой-нибудь крупный рубин Я так и представлял себе, как приду к ювелиру в Родном, достану из кейса камень, как он будет хватать ртом воздух и говорить:
Это бесценный камень! Я готов за него продать душу!
В камнях я не разбирался, но воображение у меня было богатым. Оно рисовало мне сказочные картины того, как я дарю такой «камешек» Лиле, от изумления у нее открывается рот, глаза вылезают из орбит и она произносит, задыхаясь от восхищения:
Это мне?
Да, тебе! вальяжно бросаю я.
Ой, Алексей, ну ненужно было
«До чего я мерзкий и ушлый тип, я вдруг вздрогнул и вспомнил, где нахожусь, и что вообще-то это не самое лучшее место для того чтобы предаваться мыслям о воровстве. Чур меня, чур» Я чуть не перекрестился.
Все-таки есть что-то такое в человеке, что его тянет к золоту и драгоценностям. По сути ведь бесполезные вещи, а глаз загорается Так и хочется заполучить сокровище и владеть им безраздельно. Вот женщины наши порой за колечко с бриллиантом готовы ребенка родить. Ребенка, которого нужно вынашивать девять месяцев и растить всю жизнь, за какую-то безделушку. Что же их так цепляет? Почему порой с виду нормальные и здоровые люди превращаются в зверей из-за этого желтого метала?
Что за трансформации происходят в их мозгах? И что сейчас произошло со мной? Входил в храм человеком, а подошел к этим золотым воротам уже зверем. Несмотря на то, что в храме находился. Не успел оглянуться, как уже мысленно выламывал эти камни, и плевать хотел на святость места. Да и остановила меня вовсе не совесть, а страх, что все здесь под наблюдением, что повяжут меня за пару секунд. А испытывать комфорт местной тюрьмы, в котором я итак не сомневался, совсем не хотелось. Мне стало стыдно, весь этот высокий потолок с божественными ликами словно навалился мне на плечи всей своей тяжестью. Я медленно развернулся и, чуть сгорбившись, пошел широкими шагами к выходу.
Стремительно выйдя из храма, я остановился. Приступ совестливости прошел. Было уже даже непонятно, отчего я так ополчился на себя. Подумаешь, мысль закралась. Атеисту было позволительно думать о чем угодно где угодно. Поэтому сейчас пора было позаботиться о земном, о хлебе насущном. А то на пустой желудок еще не такие мысли могут преследовать человека.
До Юлалулу было всего сто километров, или примерно час пути. Но я решил переночевать здесьхоть большую часть времени рулил Тех, почти целый день в машине меня очень утомил. По пути к кафе я сделал заказжаркое в горшочке по-монастырски, салат из свежих листьев и ягодный чай с монастырским пирогом. Издалека было заметно, как в кафе началось движение, и на встречу мне выдвинулся небольшой стальной модуль, который предложил выбрать любое место в заведении.
Мне приглянулся столик на улицесолнце зашло за гору, жара спала, дул легкий прохладный ветерок Вытянув ноги, я осознал, насколько устал. Все-таки перемещение через пол-континента было утомительным делом, даже на моей супер-машине. Красавица-Юлалулу возвышалась прямо передо мной, закрывая половину горизонта. Я всем сердцем мечтал о ней, и пообещал ей, что завтра наша встреча состоится.
Через пару минут робот-официант выгрузил мой заказ на стол. Огромный чайник вмещал не меньше трех литров ароматного напитка. Коричневый горшочек, наполненный мясом и овощами, пах изумительно. А вот салат оказался просто зелеными листьями, заправленными каким-то черным соусом. Это было необычно. В моем представлении салатэто смесь мелко нарезанных продуктов. А то, что коммуникатор перевел мне как салат, оказалось просто съедобной агрокультурой. Я решил, что, пожалуй, в следующий раз стоит внимательно читать описание блюд или смотреть фото, чтобы не попасть впросак.
Мое расстройство быстро прошломясо в горшочка оказалось очень сочным и приятным на вкус. Салатные листья в комбинации с соусом тоже пришлись кстати. Я по-настоящему наслаждался ужином, смакуя каждый кусочек, когда мне принесли пирог. В моем представлении это должен был быть аккуратный треугольничек со стороной около пяти сантиметров. Передо мной же водрузили нечто круглое сантиметров тридцать в диаметре и пять в высоту. Таким пирогом можно было запросто досыта накормить человек семь. Похоже, что стоило обращать внимание еще и на вес блюд, указанный в меню мелким шрифтом.
Пирог был очень вкусным. Жаль, что я был уже сыт и смог съесть только один из восьми кусков, на которые он был нарезан. Становилось понятно, почему все модули-мужчины в этой местности были с брюшком. Такие порции неизбежно сказываются на фигуре. И здешние женщины, видимо, настолько привыкли, что когда вносили изменения во внешность своих модулей мужского типа, оставили им и этот атрибут.
Мне оставалось совершить последний подвиг на сегоднядонести свое тело до кровати и уснуть. Ни о каком продолжении путешествия сейчас даже речи идти не могло. А чай с пирогом я попросил доставить мне в номер, для завтрака
Ночь пролетела как один миг. Открыв глаза, я даже усомнился, действительно ли пора вставать. За окном было темно. Но коммуникатор говорил, что мой сон длился на час дольше, чем обычно в Техно. Я было удивился и даже почувствовал тревогу, но потом вспомнил, что вчера вечером солнце зашло за гору с правой стороны. А значит, восход здесь начинается тоже где-то за Юлалулу. Тень от горы закрывает город, и рассвет наступает позже. Это даже было преимуществомгород, сокрытый тенью, не так нагревался за день.
Спать уже не хотелось, а валяться не было никакого смысла. Я умылся, побрился и заказал кофе. Вчерашний пирог источал восхитительный аромат, наполняющий весь номер. Через пару минут кофе постучалось в дверь, иначе и не скажешь. Ко мне прибыл кофейный автомат, закатился в номер и встал кнопками ко мне. Я сделал выбор, вспоминая своего кофейного друга из автосалона, и он привычно захрустел, перемалывая корешки кофейного растения.
Тех, откликнувшись на мой призыв, уже ждал меня около входа в гостиницу, когда я закончил завтрак. Меня вновь окатила волна восхищения этим миром. Как же все-таки удобно тут было все устроено! С любовью и заботой о человеке! Жаль только, что заботиться было уже не о ком.
В это утро мне было приятно самому управлять автомобилем. Навигатор построил маршрут до моего отеля и я стартовал к подножию Юлалулу.
Горыэто всегда мистика. Даже в том, как ты приближаешься к ним. Они мучительно-медленно растут перед твоим изумленным взором, километр за километром. Порой кажется, что это будет происходит бесконечно, и ты никогда не достигнешь цели. Но вот огромное природное сооружение заполняет собой весь горизонт. И ты восхищенно хватаешь ртом воздух, наслаждаясь мощью и первобытностью открывающегося вида.
Так произошло и на этот раз. Который день я двигался навстречу Юлалулу И вот она выросла в самую большую гору, которую я когда-либо видел. В сравнении с ней даже Ай-Петри в Крыму казалась ничтожно малой. Что уж говорить о горах поменьше Деревенский частокол да и только.
Я был у подножия святой горы и двигался к ее восточной части навстречу восходу. Мне предстояло забраться на высоту, которую я еще никогда не покорял, четыре тысячи километров. Именно там располагалась моя гостиница.