Вопреки знакомой мне фразе «капитан покидает судно последним», именно капитан первым сошел на пирс.
Стоянкаодин час! Морквода и припасы, Босиза старшего, коротко бросил он хриплым голосом и смачно сплюнул на пирс. Потом зло выпятил челюсть и добавил: Если хоть одна тухлая мокрица притронется к винуклянусь морским змеем, привяжу за ногу и протащу до самой столицы! Свободны, сбор через факел!
Несмотря на столь грозное напутствие, матросы с довольными улыбками и гвалтом гурьбой покинули судно.
Кххм! громко прокашлявшись, привлек внимание моряка гном. Десятник Косут Торопыга?
«Десятник? Странно, а почему не капитан?» отметил я про себя.
Снова ты, Четырехпалый, ответил Косут, довольно покручивая длинный седой ус, как будто только что заметил стоящего от него в десятке шагов гнома. Не поверишь, но сегодня рад тебя видеть.
От ухмылки десятника лицо гнома перекосило, но он тоже выдавил из себя еле заметную улыбку. Похоже, эти двое давно знакомы, и неизвестно, какая история их связывает. Гном молча протянул десятнику свиток с восковыми печатями и незаметно сунул увесистый кошелек, после чего лицо капитана галеры просто расцвело. Косут взломал печати, быстро проглядывая свитки.
Значит, гильдейца и пленного за герцогский счетдо Заара? уже значительно тише произнес десятник. Ну а почему бы и нет? Значит, так, пассажир, он ткнул в меня пальцем с желтым ногтем, отплываем через час. А ты, Орбен, подожди меня, сейчас отмечусь у навигатора и пошепчемся.
Гном понятливо кивнул, а десятник неторопливо двинулся вдоль пирса.
Если честно, я ожидал какой-нибудь подставы до последнего, но обошлось. Хотя назвать Четырехпалого довольным нашей сделкой было очень трудно, но он сам виноват, я честно заплатил оговоренную сумму, а вот пострадавший на складе товарсугубо его проблемы. С зубовным скрипом Орбен проглотил эту обиду, но по-любому затаил зло. Да и хрен с ним, я не Орден милосердия, чтобы оплачивать дуракам их ошибки.
Герех, а что с Зайкой будет? неожиданно сбил меня с мысли Ико.
С каким Зайкой? не понимая, о чем речь, переспросил я.
Осел наш, пояснил альбинос.
Вот о чем я думал в последнюю очередь, так это о неадекватной скотине. Вещи мы забрали, а осел так и остался стоять у коновязи недалеко от порта. Ночь накануне была излишне нервной, и я думать забыл про это вредное животное.
Слыш, Орбен, тебе осел не нужен? тут же нашелся я. Недорого! Сам брал за пять серебра, а тебе уступлю за четыре.
Себе оставь, пробурчал гном.
Вот чего ты на меня дуешься? Я тебе с самого начала честную сделку предлагал, это ты сам себя перехитрил.
Гном не ответил и лишь еще больше нахмурился.
Три монеты, соглашайся, меж тем продолжил я торг в одиночном порядке.
Одна, нехотя выдавил Четырехпалый, которому врожденная «домовитость» не позволила упустить шанс хоть чуть-чуть подзаработать.
Где ты за одну монету такого отличного осла найдешь? В столице я его без проблем за пять с половиной продам, вполне честно ответил я.
Вот и вези его в столицу, и пошлину на въезде не забудь уплатить. Впервые за долгое время гном искренне улыбнулся.
Уел, чего уж там.
Да хрен с тобой, забирай, согласился я.
Как говорится, с паршивой овцы Короче, одна серебрушка за вредную скотинуи то результат. Будем считать, что это моя маленькая месть, у Орбена осел точно без работы не останется, кормить будут хорошо, но и отработать придется каждый пучок соломы.
Пристроили мы твоего Зайку, успокоил я альбиноса, который, видать, и вправду прикипел к своему ослу, принимая монету из рук гнома. Ну а ты, Четырехпалый, не держи обиды, глядишь, еще встретимся.
Встретимся, утвердительно кивнул гном, но протянутую руку так и не пожал.
Как же тяжело с этими гномами!
Минут через пятнадцать вернулся десятник, и они с гномом отошли в сторону шушукаться. Нам же заняться было абсолютно нечем. Наконец минут через сорок Косут объявил посадку, и мы загрузились на борт галеры. Один раз я уже побывал на такой, но в тот раз судно было пустым, сейчас оказалось, что на нем ужасно тесно. Тридцать четыре разумных плюс груз с трудом помещались на борту галеры, и, скажем прямо, удобство было ниже среднего. Команда заняла свои места на веслах, десятникна носу, а нас с Ико усадили на корму рядом с барабанщиком, который представился как Тощий Боси, хотя этот «тощий» был раза в полтора шире меня в плечах и я бы назвал его жилистым.
Отдать швартовы! Боси, заводи! скомандовал Косут.
Барабанщик хрустнул пальцами, залихватски свистнул и негромко запел, аккомпанируя себе на барабане.
Песню подхватили гребцы, и над гладью воды раздались грозные голоса.
Неожиданно морской поход оказался очень увлекательным занятием. Местами ночная вода светилась голубыми и фиолетовыми оттенками от фосфоресцирующего планктона. До нее можно было дотянуться рукой, совсем чуть-чуть свесившись за низкий борт.
Тощий, а почему Косута зовут десятником? Ведь у него судно и тридцать один человек в подчинении, решился я задать давно интересующий меня вопрос.
Так мы же из абордажников, просто ответил тот, словно сказал очевидную истину, но, видя мой непонимающий взгляд, пояснил: Когда нет войны, нас, абордажников, чтобы не списывать на берег и чтобы не мозолили глаза начальству, отправляют в прибрежные патрули. Вот скажи, может быть на судне два капитана?
Ну нет, наверное От морского и военного дела я далек, но точно знаю, что в нашем флоте на Земле на одном корабле может быть даже три капитана одновременно, правда, разных рангов и один из нихсамый главный.
Вот и адмиралтейство так же подумало, и поэтому наш Торопыгадесятник абордажной команды. А если по совести, то ему давно пора уже и свой корабль, и звание получить, шепотом, не переставая отбивать ритм, отозвался о начальстве барабанщик.
После небольшого раздумья я признал, что, несмотря на некоторые странности, идея очень толковая. Абордажники при деле, на практике закрепляют полученные навыки, в то же время государству прибыток, так как кадровые военные на зарплате отслеживают всякую шушеру, которая хрена с два сможет им что-то противопоставить. Толково.
И что, часто вас так гоняют? поинтересовался я.
Когда как, но это военная тайна, уклончиво ответил Тощий и страшно выпучил глаза.
Ну, тут все понятно: если за дело берется армия, то есть смены и маршруты патрулирования, вот только эта информацияне моего ума дело.
А почему у него прозвище такое? спросил я.
У Косута-то? Думаешь, неподходящее? усмехнулся матрос.
Ага, кивнул я в знак согласия.
Это тоже страшная тайна, хмыкнул барабанщик. Но при случае спроси его сам.
Ясно-понятно. Кто задает глупые вопросы, тот получает глупые ответы. В общем, беседа получилась занятной, Боси охотно травил байки вполголоса, но при этом информативной ее назвать было сложно.
Морские просторы расстилались далеко, мы шли всего в сотне метров от берега. Халявили на судне только мы с альбиносом, все остальные занимались делом, и для них это была вовсе не развлекательная прогулка. Тощий отбивал ритм, гребцы, понятное дело, гребли, десятник всматривался в ночную тьму с помощью какого-то магического аналога подзорной трубы. Поковыряться мне в нем не дали, да я и не напрашивался, но рассмотреть успел. Артефакт выглядел как монокль с черным стеклом, и самое интересное, что он позволял рассмотреть происходящее на берегу даже ночью.
Шли на веслах до самого рассвета, затем капитан объявил привал, и мы скоро причалили к берегу. Я думал, моряки будут себя вести как на пирсе Босана, но на этот раз они действовали как военное подразделение: пятеро ушли в разведку, и только по их возвращении десятник разрешил высадку. Матросы засуетились, собирая дрова для костра. Каждый знал свое дело, лишь мы с альбиносом стояли на берегу и ковыряли в носу.
Герех!.. вдруг резко всполошился альбинос, но его перебил неожиданно оказавшийся рядом десятник Косут с совсем не идущим этому серьезному дядьке прозвищем Торопыга.
Ну, рассказывай, потребовал он.
Чего? слега затупил я.
Говорю, неужели за голову этого гоблина так хорошо платят, что ты заплатил Четырехпалому звонкой монетой? с улыбкой на губах и холодком в глазах спросил десятник.
Так интересно? ощерился я.
Да вот думаю, что с вами делать, то ли тут прикопать, то ли городской страже сдать по прибытии, спокойно и даже с ленцой ответил десятник, будто выбирая, что съесть на завтрапо-быстрому перекусить бутербродом или заморочиться на яичницу.
Я нервно огляделся, неожиданно отмечая, что моряки вроде и заняты каждый своим делом, но как-то ненавязчиво расположились так, что в любой момент могут открыть по нам перекрестный огонь. Мозг с ходу включился в работу и стал накидывать варианты, но ничего толкового так и не придумал. Стоящий в паре шагов десятник только ухмылялся, наблюдая за моими мыслительными потугами.
Вот же гады, как поймали! Опытные волки, это не уличные гопники, что зажали меня возле «Гавани», здесь на победу можно не рассчитывать. Их слишком много, и рассвет, пик моей силы, уже минул. Конечно, Косут не знает, что бронзовый амулет на моей грудиэто всего лишь формальность, но других козырей у меня нет. Допустим, пятерых-шестерых мы с альбиносом точно утащим с собой на тот свет, но в итоге, что называется, амба, конец, убьют нас. Конечно, если меня не пустят на корм рыбам, то я воскресну и буду мстить, но это откровенно тупая идея. Очень не хочется мне драться с этими злыми в драке мужиками.
А как же договор, ведь мы оплатили твои услуги? попытался наехать я.
Мальчик, ты в каком мире живешь? хмыкнул десятник. Я на службе вообще-то. Контрабандаэто так, мелочь, это лишь затравка и мелкий приработок, а вот гильдейский контракт на беглого мага разумаэто уже совсем не шутки. Или ты меня за дурака держишь и я не знаю, как пленных перевозят? Вы же из одной банды.
Да, дурацкий прокол. Что мне стоило разыграть спектакль для этих ребят? Ну не страшно, посидел бы Ико недолго связанным, зато лишних проблем не нажили бы. А теперь надо как-то выкручиваться, а то положат нас здесь в песок, как пить дать.
Тут ты прав, начал я, медленно подбирая слова, но позволь тебе кое-что показать. У меня в сумке бумаги лежат.
Где?
У спинки, в кожаном тубусе, ответил я.
Опасное чего есть?
Я на секунду задумался. Всех свойств найденных артефактов я не знаю, но прямой угрозы от трофеев не чувствовал, поэтому отрицательно мотнул головой.
Боси, отойди подальше и поковыряйся у этого краба в сумке на предмет бумаг, заодно глянь, что еще интересного есть, скомандовал десятник.
Матрос подхватил мою сумку, отошел с ней на два десятка метров и весьма профессионально выпотрошил ее. Аккуратно, не прикасаясь голыми руками, он извлек все артефакты, а затем прощупал сумку на предмет скрытых карманов. Тощий довольно крякнул при виде монет и золота, но тем не менее ничего не взял и вернулся к десятнику с открытым тубусом.
Деньги, какие-то побрякушки, плавленое золото и серебро, отрапортовал матрос.
В этот раз мне повезло, Тощий не очень внимательно рассматривал мои трофеи, ведь в куче амулетов было два дворянских кольца с гербами. Стараясь не выдать свое волнение, я быстро перевел тему:
Вот в этих бумагах все ответы. Я указал на рекомендательные письма, где значился альбинос.
Десятник бегло прочел и непонимающе мотнул головой.
Это рекомендательные письма, которые позволят ему вступить в гильдию искателей, способностей хватит, я уверен, пояснил я.
А как же контракт на его голову? спросил десятник.
Это длинная история, но если вкратце, Икобеглый раб с Захватчика и на гильдию надавил магистрат по просьбе одного из капитанов. Вот и приходится выкручиваться, нам бы только добраться до гильдии.
Косут все-таки оказался смекалистым мужиком, и мои слова быстро нашли понимание.
Хитро, хмыкнул он. Думаешь, возьмут?
Надеюсь. Если нет, буду еще что-то думать, нейтрально ответил я.
Хрен с вами, если так, то идем дальше, резюмировал Косут. Но сперва завтрак.
Десятник заливисто свистнул, и я буквально кожей ощутил, как ситуация разрядилась: матросы снова стали улыбаться и разошлись в стороны. Костер развели уже через пять минут и сверху водрузили котелок с походной похлебкой из крупы и пойманных тут же, на пляже, крабовхорошо жить в тропиках.
Ловко вы это все провернули, нарушил я молчание.
Было бы что проворачивать, хмыкнул десятник, поглаживая усы. Вы же все равно как щенки, в лодку сели и «везите нас». Головой думать не пробовал?
Я не стал отвечать, Косут прав по всем фронтам, действительно, лопухнулись здорово и повели себя как туристы. Уже в третий раз наступаю на эти грабли, забываю, что Иконе полноценный маг разума, а всего лишь недоучка, и то, что прокатывает с землепашцами, не работает с опытными людьми. Надо было и самому следить за обстановкой, не полагаясь во всем на его способности. А еще лучшевзять в компанию Вергена, вот кто прожженный циник и параноик, он принципиально никому не верит. Вспомнить хотя бы, как вел меня с мечом у спины через всю деревню к старосте Мирта, но, увы и ах, его с нами не было.
А как вы меня обманули? неожиданно подал голос телепат.
Легко, ухмыляясь в усы, ответил десятник. Я сразу понял, что дело тут нечисто, просто виду не подал. Есть простые техники, которые помогают удерживать контроль над разумом. Нас, абордажников, много чему обучают, мы же не только на палубе сражаемся, можем и в чужой порт ночью пройти, и корабли противника пожечь. А ты, ушастый, совсем еще зеленый, снова улыбнулся Косут, но это с возрастом пройдет.
Альбинос принялся расспрашивать про эту технику подробнее, и они углубились в такие дебри, что у меня не стало настроения вникать. Неприятно было ощущать себя новичком рядом с опытными волками. Головой-то я понимал, что, несмотря на все свои способности, я не супергерой, но так жестоко обламываться мне давно не приходилось. Разве что когда попался той злополучной троице гильдейцев.
Стоянка продлилась недолго, уже через час мы снова погрузились на галеру, и путешествие продолжилось. Пешком на дорогу от Босана до Заара уходило примерно полтора дня, по воде же путь занимал всего часов десять, и уже к вечеру мы должны были оказаться на месте. В полдень мы еще раз остановились на стоянку, в этот раз после обеда вся команда, кроме часовых, погрузилась в сон. Это надо было видетьмужики раскатали циновки на берегу и тут же уснули. Как я понял, во время походов они переходили на рваный график дежурств и делили сон на несколько частей, прямо «командос» какие-то. Время короткого отдыха быстро пролетело, и мы снова отправились в путь.
Абордажники налегали на весла, Косут и Боси по очереди изучали берег, ну а нам не оставалось ничего другого, кроме как любоваться красотами. Нельзя все время крепко сжимать ягодицы, они тоже устают. Уязвленное самолюбие еще давало о себе знать, но проблема, так или иначе, решилась, так что я решил расслабиться и наслаждаться путешествием. Знаю, так поступать опасно, но сейчас, под охраной тридцати двух головорезов, нам ничего не угрожало, и впервые за долгое время я действительно расслабился.
Заар вон за тем мысом, еще минут сорок, не отрываясь от ритма, прокомментировал Тощий.
Нетрудно было догадаться, что до столицы уже рукой подать. На берегу появились жилые постройки, а вокругразномастные лодки. На горизонте виднелись крупные корабли, которые держали курс со стороны моря. Мелкие утлые лодочки крутились вблизи берега, поэтому было неожиданно, когда рядом с нами по мелководью прошел эльфийский люгер. Судно было небольшим и удивительно красивым, будто сказочным, изящные линии, ярко-оранжевые паруса, я не смог различить на бортах отдельных досок и был уверен, что корпус выращен целиком. На палубе отсутствовал привычный штурвал и не суетились матросы, при этом вся сложная корабельная оснастка состояла из живых растений и двигалась сама по себе, в общем, чудо природыживой корабль. Управляли кораблем всего два эльфийских мага, судя по костюмамиз островных. При всем при этом, несмотря на кажущуюся хрупкость, это было боевое судно. Хищные очертания, высокая скорость и маневренность и, конечно, магия. Сам я не видел, но говорят, что в трюмах таких кораблей есть целый выводок удивительно прочных растений, которые способны опутать и даже сломать вражеское судно, если дать время. Эльфы куда-то очень спешили, и люгер пронесся мимо нас на весьма приличной скорости, вызвав волну и ругательства экипажа нашей галеры.