Кто и почему сказал ему, что отец должен занимать это место по праву, Флин толком не знал. Да, известно, что когда-то Кристиан Вебер поднял «Дивайн» из простого стартапа до уровня корпорации, собрав своей искрой сплоченную команду по обе стороны от океана. А что случилось потом, оставалось за кадром, как бы настойчиво Флин не пытал Сеть. Подлога в документах не было, это он мог сказать определенно, но, черт возьми, никто мог и не подделывать летящий росчерк Кристиана Вебера. Он мог поставить его сам.
Прогнуться под обстоятельства.
Сделать Выбор. А кто не сделал Выбор выбыл.
И долго вы в облаках будете витать, Флин Кристианович?
Обжегшись о собственное отчество, не приспособленное к русскому официозу, Флин глянул прямо в глаза своему непосредственному начальнику. Да, ты гендиректор, Анастасия Валентиновна, а я твой зам по инновациям, раздери троян это слово, от которого за версту веет правилом трех «И» «Инициатива Инициирует Инициатора».
Одно но ты по отчеству меня еще не называла.
Я вас слушаю, госпожа Маркова.
Госпожа, бл*ть. Заставила же всех так себя называть Господ в семнадцатом году перерезали, да видно, не всех. Плетку, что ли, тебе подарить на восьмое марта?
Нет, отец, ты у нас мастер выругаться так эпично и так цензурно при этом, что и не подкопаешься. А мне еще учиться и учиться.
Я уже намекнула вам о теме разговора, Флин Вебер. Тут, знаете ли, кукла в кожаном кресле прищурила свои нарисованные глаза, есть темы второстепенные и первостепенные. Оптимизация кадров, сокращение расходов это настолько тривиально, что и говорить не стоит. А вот наш последний заказ
Флин тихонько щелкнул пальцами, сбрасывая высокое напряжение в воздух. «Последний» не говорят. Он не просто последний, он единственный. И это в разы хуже. Для полной задницы добавить только, что заказчики вояки.
Заказчик приедет на следующей неделе, сообщила кукла с видом театрально-убитым. И мы должны провести при них испытания с полным функционалом.
Но это ведь сдача этапа, по сути, запротестовал Флин, возмущенно тряхнув светлой шевелюрой. Серые глаза его вдруг стали цвета полированной стали. А до этого у нас по договору еще четыре месяца. Или я не прав, госпожа Маркова?
Госпожа Маркова пожала плечами. Ей было все равно, и Флин еще раз проклял порядок вещей: сначала организацию создает человек идеи, как его отец, потом директором становится администратор местного разлива с уклоном в экономическую эффективность, а третий, как правило, оказывается просто завхозом.
Про четвертого и пятого говорить и вовсе не приходилось.
Это невозможно сделать, твердо сказал Флин, собираясь в одну монолитную пружину. Исследования только начались. И еще не готова новая оболочка визуализации.
Это возможно, Флин Кристианович.
Да что за Второй раз. Думай, думай, птица, а иначе иллюзия силка станет реальностью.
И дело даже не в том, что мы обязаны выполнять все желания заказчика, Анастасия Маркова встала за столом, упираясь кончиками пальцев в полированный пластиковый хай-тек, а в том, что иначе вы вылетите из «Дивайн» с большим треском. Вы ведь копаете под меня, Флин. А мне стоит лишь вытянуть на свет имя взявшегося за оболочку визуализации фрилансера и поставить рядом с вашим.
Сердце Флина ухнуло в пропасть. Он побледнел, уподобившись святым со средневековых миниатюр. Но он. Действительно. Не. Знал. Кто. Взялся. За визуализацию. Там мизерные деньги, лот выставили просто от безысходности, ибо надо, чтоб было круто и дешево. Только идейный специалист мог согласиться на такой заказ.
Только «Упоротая лавочка» Кристиана Вебера.
Преступный сговор с целью отмыть деньги, выдала контрольный Маркова. Неплохо звучит. Так что поторопитесь, Флин. Я знаю, что через неделю вам уезжать к Заказчику. Как раз все успеете и уедете с ними в Новгород. Я не требую от вас невозможного. Последняя вариация симбиотического штурманского кресла, пилот, который сможет сбить цели, и новая визуальная оболочка. Я уверена, что ваш отец выдаст максимум своих способностей в этот заказ.
Как он выполз из кабинета директора, Флин не помнил. Наверно, ушел очень прямой, словно проглотил тот кусок плинтуса, что остался в квартире от последнего ремонта.
Но за дверью плинтус превратился в студень. Сил хватило только, чтоб по стеночке добрести до той панорамной площадки и с пятой попытки закурить. Третья сигарета за утро. Дуришь, брат, так и сердце посадить недолго.
[папа, надо поговорить. срочно. не по телефону]
Услышь мой зов, отец. Ты мне очень нужен сейчас.
***
Разговор состоялся двумя часами позже в центре города за любимым угловым столиком в Севере на Невском. Флин беспардонно стоял ровно пять минут над собирающейся уходить влюбленной парочкой, однозначно столбя своей коломенской верстой еще тепленькое место в выходные в Севере яблоку было негде упасть, чтобы не задеть кучку китайских туристов, концентрация которых на квадратный метр здесь была выше, чем в самом сердце Пекина. Самые наивные из них пытались даже подсесть к отцу с сыном, но быстро обожглись о двойной заряд кристальных серых глаз.
Что случилось, Флин? Крис кончиками пальцев отодвинул от себя чашку-прикрытие.
Парень молчал, пряча за выгоревшей, почти белой челкой искры в серой радужке. Как глубоко мне нырять, отец? Начать с прелюдии или оставить разгонную полосу для тех, кто сразу не может уйти в форсаж истины?
Сколько тебе нужно времени, чтоб закончить визуализацию по последнему заказу фриланса?
Выстрел в небо, но вряд ли «Упоротая лавочка» взялась за новое, не сдав старое.
Крис прищурился на сына, и через десять секунд раздумий выдал в мир заряд, опустив цепочку логических рассуждений:
Минимум неделя. Вас прижали Заказчики со сроками?
Флин широко распахнул свои северные глаза. Волна удивления омыла душу Овера, и тот позволил в ответ слабую улыбку. Он снова смог выжать из считанных секунд замедленной съемки максимум, собрав зеркальный паззл разрозненных фактов.
Как ты
Мой заказ анонимный, но ТЗ явно писали военпреды, понятия не имеющие о новых технологиях. А раз ты заинтересован в этой работе, значит «Дивайн» посредник, сжалился Крис, вскрывая чертежи своих мысленных витражей. Но неужели в компании не осталось ни одного стоящего визуала?
Флин молчал. Классика жанра «я бы сделал сам, папа, но очень занят». Лжешь самому себе, Флин. Ты просто погряз в административной рутине, забыв, что такое экстаз от создания кода, точного выверенного механизма, обгоняющего клиента на два или даже три шага вперед.
Попросил бы Шикари, тихо сказал Кристиан, выдыхая имя внука, как часть сутры, он прекрасный пилот
И совсем не умеет кодить, попытался отмахнуться Флин, чувствуя, как от стыда горят щеки. Бьешь наотмашь, отец. И поделом мне.
Или не хочет, что вернее, Овер откинулся в кресле. Ты не смог его заинтересовать, а могли бы работать в команде И обошлись бы без меня.
Язвительное «да он готов свои стекляшки полировать и перекладывать с места на место часами, чтоб не писать код» застряло в горле. Кристиан сидел с закрытыми глазами, и Флин вдруг с особой ясностью заметил, как отец стар. Шрамы его молодят, возможно, но когда не видишь этого света в глазах
[Прости, папа]
[Не за что прощать, Флин. Ты и Шика Охотник не обязаны быть вместе.]
И, торопясь убежать от боли и вины, которые грозили настигнуть его девятым валом, Флин спросил вслух:
Покажи, что сделано, папа. Я знаю, ты не любишь этой порочной практики, но я лучше поправлю кое-что сейчас, а не в последний момент.
Проектируя свою «Упоротую лавочку», Овердрайв поддался ностальгии и подарил Петербургскому сектору избушку а-ля Лахденпохья с коньком на крыше и пятиугольными окнами. Много лет назад так выглядела в его исполнении компания «Souls unite», сумевшая потягаться с его первенцем, «Дивайн». Но сейчас это дом для себя, и даже вдвоем здесь было тесновато.
Через неделю мы должны показать Потемкинскую деревню, усмехнулся Флин, пока Овер настраивал тестовую эмуляцию. Я связался с нашими исследователями в полях, они готовы дать нам хорошего пилота. Вот настройки под него.
На белых тюлевых занавесках, заменявших Оверу простыню второго монитора, стройной колонкой чисел бежали силы и времена отклика активных зон, скорость реакции, эхо биополя в стрессовой ситуации Овер, стоя у окна, на ходу делал пометки красным маркером прямо по белой ткани. А Флин, примостившийся на уголке рабочего стола, тихо любовался отцовским профилем. Воистину, в транскоде ты тот, кем чувствуешь себя. И Овердрайв, тот самый, что рождал в своих хрупких пальцах торнадо революции, тот самый, что нашел способ создавать цифровой эмулятор человека с помощью воображения да трех метких слов, тот самый, что согнул через колено код наномашин, превратив их из кардиостимулятора в телепатическую фичу Тот самый. Ему здесь вечные двадцать пять, и сегодня не кончится никогда.
А зна-аешь, тихо протянул Овер, еще раз проматывая список, с такими характеристиками только серваки взламывать. Ты знаком с этим парнем?
В глаза не видел, признался Флин.
<project is Debugged>
<running project?>
Погнали? улыбнулся темноволосый хакер своему отражению в серой воде Ледовитого океана.
Погнали!
Запрос. Ответ. Синхронизация.
Черная бездна цвета #1b1e21 усыпана иголками звезд. Пульт управления напоминает геймерскую заставку из «Космической одиссеи», но это лишь видимость. Каждая иконка продумана, каждый клик осознан. Ни капли лишней информации, перед глазами только первостепенное. Кислород. Переход в гибернацию (ты позорище, Флин, ТЗ читал по диагонали и понятия не имеешь, что это за зверь). Автоштурман. Программы автопилота Носовой обтекатель машины плавно разворачивается и теперь весь обзор занимает земной серп со светящимся одеялом атмосферы и огнями ночных городов. Все прорисовано настолько четко, что даже десятикратное увеличение не бьется на битовую картинку.
Ты бог, отец.
Осторо-о-ожно, двери закрыва-аются передразнил Овер латышскую неспешность. Следующая станция Планета Земля.
Ионосферу они прошли за доли секунды, и сразу начался пожар за стеклами. Языки пламени, как живые, лизали обшивку, а Флина уже откровенно тошнило от жесткой перегрузки в несколько «жэ» Как ты сумел это сделать, папа, если твой вестибулярный аппарат сбоит уже после двух часов в Пустельге?
Звон бьющегося стекла и короткий вскрик Овердрайва слился с гулом еще не созданных фотонных двигателей. Флин остановил эмуляцию без сохранения, в тайне надеясь на резервную копию оболочки где-нибудь в недрах письменного стола, и метнулся в тот угол, где стоял Овер перед запуском проги.
С хрустом давя осколки фаерволла, Овер вместе с кукольником катались по полу. Раскрашенный во все оттенки зеленого Паяц звенел бубенчиками на колпаке и подминал под себя хрупкую птицу, не давая даже секунды, чтобы набрать заряд.
Какого Эта Хрень Здесь Делает? рявкнул Флин, рождая в открытых ладонях синие сгустки энергии.
Десять. Пятнадцать. Двадцать
Только не промахнуться.
Да-а-анные-е, прохрипел Овер, с невероятным усилием удерживая в своих цепких объятиях кукольника, уже метнувшегося было к столу со схемами и алгоритмами.
Флин рывком развел руки в сторону, натягивая силовое поле. Кукольник, вырвавшийся из хватки Кристиана, не глядя налетел на бледно-голубую преграду, истошно взвыл и отлетел к дальней стене. Кукольник стремительно таял, оставляя по себе в пространстве транскода только белое нарисованное лицо с зелеными бровями и алой полосой разорванного рта.
Чтоб тебе
Па-апа, ты меня слышишь? Ну хоть слово, Овердрайв
Флин рухнул на колени рядом с отцом, раздирая в кровь колени об осколки стекла. Руки дрожали. Никогда еще он не поднимал высокое до стольких киловольт. Но отцу было хуже, в разы хуже. Подбитой птицей он дышал на руках сына, и не было способа унять эту судорогу под тощими ребрами, залатать рваный пульс, дозваться, докричаться
Раз раз два
Первый настолько плох что хочется повторить
Второй лучше но срывает на хрип
Третий как набат
Раз раз два
Флин осторожно откинул голову Криса назад, немея от плохих предчувствий.
Щеки отца были испачканы белой краской кукольника. Ты не сумел увернуться от этой атаки, Овердрайв.
А теперь любая дверь и на выход.
Что им нужно? Тихо спросил Флин, когда полчаса спустя они приходили в себя на скамейке в Михайловском саду.
Твой заказ, Кристиан старательно прятал взгляд. Уже была одна попытка, когда они брали штурмом вашу штаб-квартиру. Но тогда их разорвал белый волк.
Флин сжал пальцами виски.
Слишком много совпадений, слишком много.
Но сейчас меня волнует только одно.
Что этот кукольник украл у тебя самого, изменив твой код в Сети?
4
Первое правило фрилансера бойся дедлайнов, как огня.
Первое правило хакера не связывайся с госорганизациями.
Крис на ходу вогнал флэш-карту в импланты, в фоновом режиме запустив последнюю проверку. Дома на это времени уже не хватило. А ведь раньше, хакер, ты никогда не позволял себе выпускать даже в альфа-версию настолько сырой код. И несмотря на то, что ты оставил там себе лазейку в виде оперативного подключения под логином разработчика, с трудом выбил из Флина пропуск на показательные смотры и заблокировал любой уровень реалистичности, кроме нуля, в визуальной оболочке, смутное беспокойство осталось.
Отчасти оно было спровоцировано именно упорным нежеланием сына приводить Криса в питерскую штаб-квартиру «Дивайн». Впервые в жизни Флин пошел в глухой отказ и не сказал отцу истины. Но спорить с Овером было делом бесполезным, особенно когда он уже шел на принцип «не дашь возможность лично присутствовать на тестах не получишь ни строчки кода». Наверно, это было жестоко, но Крис объяснил свою позицию одной фразой:
Там будет летать живой человек, а я не хочу его на тот свет отправить.
И Флин сдался.
В редких для февраля лучах низкого питерского солнца высотка «Дивайн» на Московском казалась парящим в воздухе ангелом, стоило лишь прищуриться на две хрустальные башни с закругленными вершинами и ажуром металлоконструкций. Крис, серебристой тенью слившийся с толпой у пешеходного перехода, едва заметно качнул головой. Пока я жил в Москве, штаб «Дивайна» был там, стоило же перебраться в Петербург появился новый генеральный, который имел на Северной столице пунктик и переехал к сплоченной маленькой команде петербуржцев, заодно сделав Флина своим заместителем. Вот и спросишь тут, это просто совпадение или давно выросший птенец неосознанно стремится быть ближе к своему создателю?
[Смотри, хакер, еще в кресло руководителя вернешься]
Голос пана Лисовского из Праги был немного хриплым со сна. Еще бы, там вообще еще шесть утра, и двойной экспозицией накладывается на небоскребы потолок из мореного дуба. Да, наверно мешал я вам знатно ночью, пан, когда крыл матом требования военпредов о троировании всех сигналов, будто для того, чтобы удержаться в мире, недостаточно одного коннекта, нужна еще пара крючков-гарпунов. А теперь на последних секундах стоп-сигнала вдохнуть полной грудью и
[Доброе утро, профессор. Вот вам немного ветра с Финского, а то все сигареты одни. Только не надо мне руководителя, ей-богу, после Алекса не выношу что-то решать за других.]
[Знаешь, Крис, ты другой в эти дни стал. Все чаще распахиваешь дверь в прошлое и стоишь на сквозняке, все призраков ждешь. Давно такого с тобой не было.]
Кристиан почти перелетел перекресток, просочившись через встречный поток людей, пытаясь отрубить мысли. Ибо ты прав, пан, черт побери. Я устал, до ужаса устал. Я вообще не понимаю, как я выдержал еще четверть века «после Алекса». И вроде ж не по накатанной жил, цели были, мечты А сейчас словно я не я и свечка не свечка, чужой человек влез в мою шкуру и задал себе вопрос: «Ну и как тут, что видно вокруг?». А выходит, что ничего и не видно. Вакуум. Пустота. Может и гнал с этим проектом не ради сына вообще, а чтоб с тоски не сдохнуть.
[Ты всегда долго разгонялся, хакер, Алексу не чета, но чтоб тебя накрыло через двадцать пять лет после его смерти!.. Прости, что-то не верится. В конце концов, рядом с тобой Шикари. Может с ним коннект наладишь?]