Дождя нет, зато ветер раскачивает вершины тополей и пригибает кусты к земле. Я опускаю голову и сгибаюсь пополам, чтобы противостоять его натиску, но всё равно каждый шаг даётся с трудом.
Добравшись до ближайшего продуктового магазина, с облегчением обнаруживаю, что здесь теплодаже душновато. Пахнет сырами и колбасами, откуда-то тянет молоком. Серая кошка лениво щурится на меня одним глазом, свернувшись на витрине.
Я беру пластмассовую корзину и, проходя мимо стеллажей, набираю всё, что может пригодиться. Холодильник у меня большой, а морозильная камера размером с комод, так что запасаюсь надолго. Сразу мне, конечно, много не унести, поэтому я приду сюда ещё вечеромпосле того, как разберусь со Шпигелем.
Я не читаю, что написано на банках и упаковках: состав, энергетическая ценность и прочее. Меня интересует только срок годностион должен быть большим. Нагрузившись, отправляюсь на кассу. Там небольшая очередь. Ставлю корзину на пол и жду.
В голову лезут мысли о Големе. Что заставило искусственный интеллект развернуть кампанию против человечества? Ему ничего не грозило, люди признали его права, никто не может просто взять и стереть его. Зачем же рисковать, начиная войну против своих создателей? Неужели цифровой разум способен пренебречь безопасностью ради каких-то идей? Имеют ли вообще ИИ склонность к фанатизму?
Говорят, если человек боится предательства другого человека, то старается предать его первым. Такое предательствоавансомвызвано страхом, который заставляет искать в окружающих дурные намерения.
Но применима ли эта поведенческая модель к искусственному разуму? Созданный по нашему образу и подобию, насколько сам он человек? Можно ли сопоставить Голема и хомо сапиенса?
Мне нужно знать ответы, чтобы найти ренегата.
Подходит моя очередь, и кассирша быстро перекидывает покупки из одной корзины в другую.
Двенадцать рублей, шестьдесят три копейки, сообщает она, глядя не на меня, а на то место, куда я должен положить наличность или кредитку.
Я расплачиваюсь, забираю продукты и отхожу, чтобы переложить их в два мешка.
Иду домой, качаясь под натиском ветра. Если подумать, моя реальная жизньпросто убогое существование, и в Киберграде я пытаюсь компенсировать собственную ничтожность. Но, с другой стороны, я провожу в виртуальности большую часть времени, там у меня есть «чистая» работа и семья. Так, может, реален господин Кармин, а не Орфей?
Главное, чтоб хватало денег на «Гипнос» и оплату услуг поставщика связи.
Поднимаюсь в квартиру и начинаю разбирать покупки: все продукты должны лежать в холодильнике на своём месте. Не знаю, почему, но для меня это важно.
Занимаясь сортировкой, думаю о том, что мне требуется помощь специалиста по искусственным интеллектам. На ум приходят названия крупных компаний, но туда меня не пустят. Придётся действовать через Контору.
Стробов оставил мне для экстренной связи номер своего терминала, так что, закончив с продуктами, я звоню ему.
Приходится ждать восемь гудков, прежде чем в динамике раздаётся голос полковника:
Да?
Это Орфей.
Я в курсе, кажется, Стробов чем-то недоволен. Чёрт с нимэто его проблемы. Мне хватает своих, тем более что главная из них появилась у меня из-за полковника.
Мне нужно встретиться с тем, кто разбирается в искусственных интеллектах.
Стробов пару секунд переваривает мои слова, затем изрекает:
И что вам мешает?
Кто ж меня пустит?
Куда?
Интересно, он действительно не понимает или прикидывается?
Консультацию специалиста я могу получить только в компании, занимающейся разработкой искусственного разума, а попасть туда практически нереально: корпорации охраняют свои лаборатории лучше, чем Кощейиглу.
Ладно, я устрою вам встречу.
С кем?
С нашим специалистом.
Насколько он компетентен?
Вполне.
Кажется, Стробов верит в то, что говорит. Эх, если б это можно было считать гарантией
Её зовут Зоя, она работает на министерство.
А фамилия?
Без фамилии.
Жаль, значит, не удастся пробить её по базе данных. Не по официальной, разумеется, а по нашей, хакерскойпо сводной системе, достать которую можно лишь на чёрном рынке.
Как вы её заполучили? интересуюсь я. Подписала по молодости контракт, а теперь не вырваться?
Похоже, я попадаю в точку, потому что Стробов недовольно сопит.
Ладно, когда и где мы встретимся?
Она может приехать к вам.
Жалкая попытка, говорю я холодно.
Ладно. Вас устроит ресторан «Курион»?
Греческая кухня?
Без понятия. Знаете, где он?
Найду. Во сколько?
А вам срочно надо?
А вам?
Через час нормально?
Вполне. Как мне узнать эту вашу Зою?
Она вас найдёт.
Покажете ей моё фото? я не могу скрыть сарказма.
Да, отвечает Стробов и вешает трубку.
Хам. Впрочем, он мне нравится, даже не знаю, почему.
Зоя. Интересно, сколько ей лет и можно ли на неё смотреть без содрогания. А главное, действительно ли она так хорошо разбирается в искусственном разуме, как думает полковник. Терять время на бесполезные встречи и разговоры я себе позволить не могу.
«Курион» находится в десяти кварталах от моего дома, так что на встречу я не опоздаю. Вчера Ник пригнал в гараж мой «Додж». К счастью, по нему тоже нельзя установить личность владельца. Тебя могут оштрафовать, если ты нарушил правила, но счёт приходит на ящик до востребования, и ты оплачиваешь его анонимно. Главное, делать это вовремя, поэтому я каждый месяц захожу на почту.
Приняв душ, я выхожу из дома и иду в метровсегда один и тот же путь, вне зависимости от того, куда мне нужно попасть. Подземка помогает избежать слежки со спутника: меня можно увидеть, поймать, но нельзя узнать, где я живу.
Добравшись до гаража, сажусь в машину и еду к ресторану. С неба падают редкие капли, и я даже не включаю дворники.
Слева видны ярко-жёлтые леса: строят новый чан для биомассы. Земля здесь стоит уйму денег, но иногда корпорации хотят, чтобы башни с их рекламой стояли в городе, а не там, где почти никто их не увидит.
Я думаю о людях, которые не могут позволить себе войти в виртуальность, и о тех, кто заходит туда лишь на экскурсиюпосмотреть, как живут другие. Наше общество по-прежнему делится на слои, и, хотя в Киберграде дворник может быть миллиардером, в действительности ему вначале нужно заработать на «Гипнос» и аккаунт.
Это парадокс извращает суть мира сбывшихся фантазий. Будь моя воля, я бы снизил цены на пользование Киберградомчтобы он стал доступен каждому.
Но дело не только в деньгах.
Не все люди имеют возможности войти в виртуальность. Например, многие жители Африки, Малой Азии, Индии и тропических островов до сих пор не видели не то, что терминала, но даже телевизора. Я уж молчу о тех, кто отверг техногенный прогресс и стал отшельником или адептом духа. Это их осознанный выбор, но мне обидно за людей, ни разу не попробовавших пожить в другом теле и другой жизнью.
Я сворачиваю и останавливаюсь, ожидая, пока загорится зелёный свет. Рядом со мной множество автомобилей разных марок, цветов и размеров. Наверняка их владельцы имеют аккаунты в виртуальности. Если, конечно, они не киборги.
Есть люди, которые уверены, что Киберградэто новая ступень человеческой эволюции. Другие называют его бегством от проблем. Третьи просто развлекаются. Четвёртые не могут законно удовлетворить свои желания в реальном мире.
Суть в том, что каждый сам решает, зачем и почему отправляется в виртуальность, но нуждаются в Киберграде почти все.
Красный свет меняется на жёлтый, а затемзелёный, и я жму на газ. «Додж» проезжает ещё полкилометра и останавливается перед торговым центром. Это настоящий лабиринт, и я иду в него, чтобы затеряться.
Наконец, выйдя с другой стороны, оказываюсь перед «Курионом». Возле двери стоит швейцар в чёрной с золотом ливрее. Он зорко смотрит вдаль, словно флибустьер, выискивающий беззащитный фрегат, гружённый золотом.
Глядя на него, я понимаю, что едва ли мои джинсы, куртка и рыжие ботинки могут сойти за приличный вид, и останавливаюсь как вкопанный, не дойдя до двери. Это большая ошибка, потому что швейцар сразу начинает подозревать меня в некредитоспособности. По его лицу заметно, что он готов дать самый решительный отпор, если я попытаюсь взять «Курион» штурмом. Я растерянно озираюсь в поисках магазина готового платья, и тут мне становится смешно. Во-первых, потому что последний раз я ходил в ресторан так давно, что забыл, в каком виде туда следует являться. Во-вторых, ситуация представляется мне абсурдной в принципе: я, хакер, пришёл на встречу с работником Конторы, чтобы обсудить, так сказать, производственные вопросы, но веду себя, словно явился на свидание.
Пока я стою перед «Курионом» и глупо хихикаю, швейцар, кажется, начинает всерьез подумывать о том, чтобы вызвать охрану. Это мне нужно меньше всего, так что я отхожу в сторону и прикидываю, как всё-таки встретиться с экспертом по искусственному интеллекту. Если она внутри, придётся ждать, пока ей надоест сидеть в одиночестве, и она выйдет, разъярённая и совершенно не настроенная на разговор. Опознать её тогда будет не слишком сложно. Если же сотрудница Конторы приедет точно в срок или опоздает, то, вероятно, признает во мне человека с фотографии. Главноепопасться ей на глаза.
Я перебираюсь поближе к двери «Куриона», и мой маневр не остаётся незамеченным швейцаром, но ему пока нечего мне предъявить, и он просто следит за мной яростным взглядом. Вероятно, рассчитывает таким образом заставить меня уйти. Напрасно.
Спустя пять минут моё терпение вознаграждается: женщина лет тридцати, припарковав тёмно-синий «Мицубиси», выходит из машины и направляется к дверям ресторана, но по пути обращает на меня вниманиескорее всего, потому что я выгляжу странно рядом со сверкающими витринами. Лицо её становится слегка напряжённым: она пытается понять, не встречала ли меня раньше. Через пару секунд приходит понимание: ну, конечно, она видела этого странного парня на фотографии! Женщина меняет траекторию движения и подходит ко мне. Кажется, швейцар в шоке.
Вы Орфей? голос у эксперта по ИИ низкий, но мелодичный.
Он заставляет меня вздрогнуть. Это не любовь с первого взглядапросто ощущение божественного вмешательства в наш серый и убогий быт.
Он самый, отвечаю я. А выЗоя?
Что она делает в Конторе? Красота и интеллект не могут идти настолько рука об рукуэто разрушило бы мир!
Да, она разглядывает меня с любопытством и лёгким недоумением. Почему вы ждёте здесь?
Давно не был в ресторане, отвечаю я заговорщицким шёпотом, чтобы швейцар не услышал. Забыл, как следует одеваться.
Она весело смеётся, демонстрируя идеальные зубы.
Испугались, что вас не пустят?
Мелькнула такая мысль.
Идёмте! говорит она решительно, беря меня за руку. Я знаю неподалёку более подходящее местечко. Называется «Шизолепрекон». На те деньги, что Контора выделила для посиделок в «Куриосе», мы там гульнём, как короли!
Мне нравится ход ваших мыслей, говорю я вполне искренне.
И мы шествуем мимо огорошенного швейцара, проходим метров пятьдесят, сворачиваем в подворотню и оказываемся перед вывеской ирландского паба, из распахнутой двери которого почему-то гремит тирольский мотив.
Лучше? спрашивает Зоя.
Я молча киваю в ответ, и мы заходим в кабак, где накурено и шумно, а столы представляют собой спилы огромного дерева, установленные на пни. Остальная мебель также не отличается изысканностью.
Зоя уверенно протискивается к дальнему столикуон поменьше других и потому не облюбован ни одной из весёлых компаний. Скатерть с чёрно-белыми клетками напоминает шахматную доску. Мы усаживаемся друг против друга. Меню уже лежатместные официанты не утруждают себя приветствием гостей.
Ну как? спрашивает Зоя, имея в виду интерьер.
Отлично! киваю я. Часто здесь бываете?
Не особо, ответ может означать, что угодно.
Прикосновением указательного пальца я включаю меню и сразу выбираю ссылку «Алкогольные напитки». Замечаю, что и Зоя, задержавшись ненадолго на салатах, переходит к ним же.
Пиво? предлагаю я. Здесь хороший выбор.
Пиво, соглашается эксперт по искусственному интеллекту.
Словно по волшебству, у столика возникает официантка в мятом, небрежно повязанном фартуке, и быстро записывает себе в интерактивный браслет наш заказ.
Вы хотели со мной поговорить? спрашивает Зоя, подавшись вперёд, чтобы перекричать музыку. Мы сидим в углу, и один из динамиков расположен прямо над нами.
Я киваю.
О чём?
Об искусственном разуме. Вы ведь специалист?
Да, вроде того.
Мне вас рекомендовал полковник Стробов.
Вы работаете на министерство?
Временно.
И что вас интересует?
Поведенческие модели искусственных интеллектов.
Психология?
Да.
Зачем вам?
Стробов не объяснял?
Нет.
Значит, и не надо.
Зоя пожимает плечами. Она не обижена. Наверное, работая на Контору, быстро становишься толстокожим.
Какой конкретно аспект вас интересует? спрашивает она. И что вы вообще знаете об искусственном интеллекте?
Ничего, честно отвечаю я. Мне нужно понимать, как поведёт себя высокоразвитый компьютер, если решит, что человечество емувраг.
Несколько секунд Зоя смотрит на меня в недоумении, затем медленно кивает.
Так вот оно что! Выхакер.
Я молчу, не зная, имею ли право признать очевидное. Зоя слегка барабанит ногтями по столу.
Я тоже работаю с Големом, говорит она, игнорируя моё молчание. И понимаю, что вы имеете в виду. Дайте подумать
Приносят наш заказдва «Будвайзера». Высокие бокалы запотели, и капли стекают по ним, образуя извилистые дорожки. Пена лежит, словно альпийский снегдаже жалко, что быстро тает.
Возможны две основные модели, говорит Зоя после того, как официантка уходит. Первая предполагает, что искусственный разум станет работать по тем же алгоритмам, что и создавший его человеческий. В этом случае можно ожидать, что он начнёт действовать агрессивно и скоро засветится. Вторая модель допускает, что Голем постарается сбить преследователей со следа, нарочно выбирая нестандартные для человека реакции. Понимаете? Тогда тоже реально просчитать варианты его поведения, но это гораздо сложнее, поскольку мы не знаем, насколько в действительности развит его интеллект, и на какие реакции он способен.
Но прогнозы имеются? уточняю я.
Конечно. Сотни.
Час от часу не легче! я понимаю бокал, предлагая Зое чокнуться. За «Алеф»!
За «Алеф»! повторяет она, и мы делаем по глотку.
Холодное пиво обжигает дёсны и внутреннюю сторону щёк.
Чем вообще киборги отличаются от нас? спрашиваю я.
Физиологически?
Нет, конечно. Это понятно.
Значит, психологически?
Я киваю.
По большому счёту, ничем. Их мозг работает по тем же алгоритмам, они живут в тех же условиях. Возможно, реакции искусственных интеллектов немного быстрее, и они способны запоминать больше информации, но при общении вы едва ли отличите киборга от хомо сапиенса.
Да уж! усмехаюсь я, невольно оглядываясь по сторонам. Значит, никаких отличий? Совсем? Почему же их до сих пор не считают людьми?
Киборгов наделили гражданскими правами.
Но людьми их не объявляли.
Зоя пожимает плечами.
Рабов, чужеземцев и женщин вплоть до средних веков людьми тоже не считали, говорит она.
Правда? я искренне удивлён. Не знал. Что ж, один ноль в вашу пользу.
Зоя улыбается, и мы поднимаем бокалы, чтобы выпить за её маленькую победу. Я доволен, что последнее слово осталось за ней: выигравший часто забывает об обороне.
Для чего вам это? спрашивает Зоя, поставив бокал.
Что именно?
Знать про поведенческие модели.
Я пожимаю плечами.
Хочу зацепиться хоть за что-то. Познай врага своего, как говорится.
Зоя несколько секунд раздумывает.
Полагаю, на данный момент известно лишь одно отличие психики искусственного разума от человеческой, произносит она, наконец. Но не уверена, что это вам поможет.
Выкладывайте. Потом разберусь.
Самопожертвование, говорит Зоя.
Что? я в растерянности.
Человек может пожертвовать собой, своей жизнью. Он способен на это, если обстоятельства сложатся определённым образом, и если в его личности имеется определённая модель поведения. Но искусственный разум не в силах добровольно закончить своё существование. В нём заложен инстинкт самосохранения, но он воспринимает его как директиву, и идея добровольной смерти вступает с ней в противоречие. Именно поэтому нет ни одного киборга-христианина.
Значит, искусственный интеллект не может пожертвовать собой? повторяю я, пытаясь осознать эту информацию. Возможно, именно она станет ключом