Она пискнула и отключилась. Так-то лучше. А то распустились! Все за них приходится самому делать!
Закончив с болтовней, пересек гостиную.
В дальнем конце комнаты, под лестничным пролетом схоронился неприметный сейф. Не слишком важный и не супер защищенный, но все же. Внутрисамые разные безделушки, что могут пригодится в любой заварухе. Начиная от запасной одежды и заканчивая оружием.
Набрал код, замок податливо щелкнул. Жалобно скрипнув, отворилась дверца. Я смотрел внутрь, прикидывая, что из барахла может понадобиться. План действий сформировался не полностью, но в одном я был уверен точнобезответной подобную наглость оставлять нельзя!
Месть. Горящая внутри ярость жаждала мести.
Глава 12
Ты уверен, что это Макафи?
Джонсон рулил и болтал одновременно. Получалось неплохо. Качественное аккуратное вождение, не привлекающее лишнего внимания. И диалог, отвлекающий от лишних забот.
Уверен, мотнул головой, не отрываясь от приготовлений, Такой кадиллак на весь город едва ли не единственный. К тому жея им метку оставил. Удостоверимся.
Джон недоверчиво хмыкнул. Не сильно-то его тянуло на разборки с мафией. Тут как ни готовься, всегда есть вероятность влипнуть в большие неприятности. А уж тем более, если как мы сейчаснаобум. Но ничего, вольная импровизация хороша внезапностью. Симметричного ответа эти придурки точно не ожидают.
Вот она, Джонсон плавно припарковался у обочины.
Хлопнула дверь, Вера втиснулась на заднее сиденье. Обошлась без приветствий, хоть и признаков особого недовольства не выказывала. Собрана, сосредоточена. Лицо слегка нахмурено. Кулаки сжаты в предвкушении драки.
Переодевайся, бросил назад сумку с одеждой, Пока введу в курс дела.
Рассказывал про нападение, мельком поглядывая через плечо. Вера завозилась, стягивая повседневное облачение. Сиденье жалобно взвыло под напором атлетки.
Она сбросила куртку, футболку стащила через голову. Под футболкой не оказалось ничего. Точнее только телоподжарое, мускулистое, накаченное. Глаза невольно скосились на грудь, где только задорно торчащие соски выдавали гендерную принадлежность.
Натянув черную водолазку, Вера схватилась за брюки. Я опасался худшего, но трусики она все же соизволила надеть, так что конфуза не случилось. Вытянув ноги, перевитые жгутами мышц, девушка натянула спортивные штаны.
Итого: заходим, избиваем, исчезаем, подытожил нехитрый план, Без криков, без паники и, желательно, без жертв.
Как мы узнаем, что они в баре? буркнула Вера, натягивая черную же шапочку.
Это территория Макафи, они постоянно там торчат. Посмотрим, если машина на стоянкезначит и люди на месте. Заодно проверим, тот ли автомобиль.
Огнестрел?
Не хотелось бы. Джонсон возьмет, но только на крайний случай.
Портер кивнула, натягивая на пудовые кулачищи перчатки. Это мне в ней и нравилосьсуровость, немногословность, решительность. Как у мужика.
Идем инкогнито? уточнила она.
Конечно. Нас не должны узнать ни в коем случае. Джонсон, тормозни загодя. Отыщем местечко поукромнее.
Он так и сделал: автомобиль нырнул в темный переулок, а потом втиснулся в совсем уж узкий неприметный лаз, едва не задевая бортами стены.
Далековато? переспросила Вера.
Ничего, пройдем дворами, Джонсон уже выбирался наружу, Зато хрен найдешь! И опознать тачку не получится.
Холодный воздух отрезвляюще ударил в лицо. В предвкушении заварухи началась адреналиновая трясучка, переходящая в откровенный мандраж. Теперь план уже не казался таким уж замечательным. Но другого выхода нетили пан, или пропал.
Джон вел через мрачные дворики, почти целиком погруженные во тьму. В его руках чуть заметно поблескивал внушительный пулевикнаш козырь на случай, если что-то пойдет не так. Вера вооружилась двумя кастетами, плотно облегающими запястье. Я же предпочитал нечто более внушительноена поясе болталась резиновая дубинка. Тяжелая, надежная, не раз испытанная в переделках. С металлическим сердечником, залитым свинцом.
Выход на освещенную улицу маячил, словно портал в другой мир. Ослепительно яркая арка на фоне бесконечной серой полутьмы. Джонсон кратко мотнул головойместо назначения в шаговом доступе. По сути, осталось перейти дорогу.
Вот теперь стало по настоящему страшно. Стиснул зубы, чтобы не выдать себя их перестуком. Ничего, как дойдет до деламандраж как рукой снимет. Это все от предвкушения. Последствия излишне богатой фантазии.
Маски! шикнул на товарищей, опуская собственную шапочку на лицо.
Мы вышли из тьмытри фигуры, с ног до головы укутанные в черное. Скорым шагом преодолели проезжую часть. Пара случайных прохожих проводили настороженнымичто за маскарад? взглядами.
Вывеска бара светилась синевато-зеленым оттенком. Перед входом никого. В небольшом закутке две машины, одна из которыххорошо знакомый кадиллак.
В два шага переместился туда, взгляд ощупал задок автомобиля. Мотнул головой, указывая на явно недавние повреждения: левый фонарь расколот вдребезги. Следов от пули не видно, да их и не определишь при поверхностном осмотре, так что доказательство так себе. Но мы не в суде. Для меня все достаточно очевидно. Джонсон кивнул, принимая мою правоту. А Вера, кажется, и вовсе не интересовалась подоплекойей лишь бы подраться.
Поднял руку, указывая на бар. Соратники понимали все без словза годы совместной работы взаимодействие дошло до автоматизма. Режим молчания в подобных случаях включался сам собой.
Дубинка переместилась в правую руку, левая решительно толкнула входную дверь.
Звякнул колокольчик, я влетел внутрь, набирая скорость. За спиной мелькнули две тенитоварищи не отставали.
Мягкое освещение, приглушенная музыка. Прямо от входавысокая барная стойка, где расслабленно попивали пивко два здоровяка. Не раздумывая, дубиной по черепуминус один. И на противоходеудар второму.
Вера черной стрелой пронеслась над стойкой. Бармен, если и хотел что-то предпринятьне успел. Здоровенный кулак, усиленный сталью, впечатался ему в подреберье. Бедолага охнул, будто прощаясь с жизнью.
Не сбавляя ходу, бросился в общий зал. Тела у стойки еще падали, а тут никто не успел понять, что происходит.
Высоченный хлыщ в явном подпитии преградил дорогу, намереваясь, видимо, поведать нечто важное. Я не стал вдаваться в подробностистукнул наотмашь. Удар обрезиненной свинцовой дубинкойне та вещь, с которой можно поспорить. Балбес рухнул навзничь, выплевывая изо рта красное крошево.
Быстрый взгляд, мгновенная оценка обстановки.
Зала средних размеров, занято только два стола. В дальнем конце гоготала компания молодеживероятно, студенческая пирушка. На этих можно особого внимания не обращать. А вот стол посрединенаши клиенты.
В лицо я узнал лишь одногосамого Эрнесто Макафи. Еще четверооднотипные головорезы. Возможно, те самые, что не столь давно участвовали в обстреле. Впрочем, это не важно. Главное, что босс тут.
Только теперь до отдыхающих стало доходить, что происходит нечто странное. Головы повернулись в сторону входа. Кто-то начал привставать, другие замерли, отрыв рты. Один из громил потянулся за пулевиком.
Выстрел рявкнул едва ли не над самым ухом. Бандит свалился, завыв благим матом. Заряд пришелся в район бедракрайне болезненно, но вряд ли смертельно. Джонсон передернул затвор, досылая следующий патрон.
Стоять! рявкнул Макафи, выпрыгивая из-за стола, Кто такие?! Вы хоть понимаете, с кем связались?!
Выглядел он, кстати, довольно уверенно, несмотря на некоторую бледность. Впрочем, рассматривать мафиози времени не былоя просто саданул дубиной под дых.
Эрнесто упал, разом потеряв и боевой задор, и способность к разговорам. Я принялся охаживать его дубиной, норовя попасть по конечностям.
Руки, ногиудары по ним болезненны, травматичны, надолго выводят из строя. Зато вероятность смертельного исхода относительно мала. Синяки заживут, переломы срастутся. А вот повреждения внутренних органов, наоборот, могут быть фатальными.
Где-то за спиной громыхнул еще один выстрел. Рядом промелькнула Вера, щедро раздающая мощные оплеухи. Что там происходитя в подробности не вдавался. Пускай каждый занимается своим делом.
Пять ударов, десять. Макафи давно прекратил попытки сопротивленияпохоже, лишился сознания. Что ж, пожалуй, с него хватит!
Отпрыгнул в сторону, быстро оглядывая зал, превратившийся в поле боя.
Стулья разбросаны, стол перевернут. Бандиты распластаны на полу, демонстрируя разнообразные следы побитости. Раненый продолжает подвывать, судорожно хватаясь за окровавленную штанину. Вера рыщет промеж поверженных, словно хищник, выискивающий неосторожную добычу. Джонсон держит залу под прицелом пулевика.
Компания студентов зажалась за собственным столом. Паника, страх, непонимание происходящего. Вмешиваться не собираютсяи то хлеб.
Напоследок наподдал Макафи носком ботинкатот даже не дернулся. И это будто послужило сигналом к отступлению. Джонсон попятился, старательно водя дулом пулевика вдоль череды поверженных тел. Вера сопровождала стрелка, готовая в любой момент применить силу.
С разбегу перевалился через барную стойкуне столь грациозно, как Вера, но все же. Дубина прошлась по стеллажам, заполненным алкоголем, звон стекла смешался со стонами избитых. На пол посыпались осколки, в нос ударил запах разлитой выпивки. Я уже взобрался обратно на стойку. Напоследок чиркнул спичкойбар вспыхнул легко и задорно, словно новогодний фейерверк.
Это чтобы оставшиеся не слишком задумывались о преследовании. У них и так будет много забот с пожаром. Огонь взбежал по стене, распространяясь вдоль барной стойки с устрашающей скоростью.
Втроем вырвались наружу. Все также, не говоря ни слова, рванули прочь. Перебежали улицу, не обращая внимания на гудки автомобилей. Тьма знакомого переулка встретила, как родная, распахнув успокаивающие объятия.
Сколько все заняло? Минуту? Две? Трудно сказать. Знаю только, что выдохся знатно. Только теперь понял, что дышу, как паровоз. Да и пот льется рекой, будто поучаствовал в многочасовом сражении, а не в мгновенной расправе.
Одежду долой! прокряхтел сквозь судорожные выдохи.
Разоблачались на ходу, складируя темную амуницию в загодя заготовленный мешок. Добравшись до автомобиля, мы уже ничуть не походили на черных мстителей. Хотя и выглядели, наверное, жутковато.
Мешок с одеждой отправился в багажникв очередь на утилизацию. Оружие покидали в сумку. По хорошему и от него бы избавиться, да слишком жалковсе же вещи не одноразовые.
Джонсон уселся за руль. Признаков волнения на его лице не было совершеннобудто на прогулке побывал, а не по людям стрелял.
Вера смотрелась усталой, но довольной. Странно, но именно сейчас в ней прорезалось нечто женственное, можно даже сказатьсексуальное. Возбуждение, адреналин в крови, всплеск гормонов. Портер в миг преобразилась, став удивительно желанной.
На меня же обрушился отходняк. Обычная физиологическая реакция на сильнейший эмоциональный стресс. Не скажу, что переживал. Но потряхивало всю дорогу знатно.
Сначала до дома подбросили Веру. Она буркнула нечто вроде «спокойной ночи» и двинулась прочь, покачивая мускулистой задницей.
И хочется, и колется, задумчиво пробурчал Джонсон, глядя вслед воительнице.
Я покосился на напарникатот словно мои мысли озвучил.
Потом Джон поехал в сторону офиса. Выгрузил меня и укатил, захватив мешок с ненужным барахлом.
В офисе кипела работа, стекольщики трудились во всю, восстанавливая побитые окна. Основной мусор уже выгребли, да и установку новых стекол почти закончили.
Посреди бедлама крутилась недовольная Эльза, встретившая меня такой кислой физиономией, будто я ей всю жизнь испортил. Вечно преувеличивает. Максимум испорчен один конкретный вечер.
Обсуждать этот прискорбный факт у меня не осталось ни сил, ни желания. Да и настроение скатилось ниже плинтуса. Время от времени еще колотила дрожь, хоть внешне и незаметная.
Не обращая внимания на суету, налил бокал джина. Опрокинул внутрь, не заметив вкуса. Даже осмотрел бутыльне вода ли? Пришлось повторить, прежде чем организм соизволил воспринять алкоголь.
Спустя полчаса работы закруглились. Довольные мастерацену за внеурочное время завернули зверскуюнаправились восвояси. Эльза исчезла практически сразу вслед за ними. Даже рукой на прощанье не махнула.
Заперев входную дверь, я облегченно вздохнул. Проверил замок, зарядил пулевик. Выключил верхнее освещение.
Наконец-то отдых! Принять душ и спать!
Обессиленно потащился на жилой этаж, проклиная мафию вообще и Макафи в частности. Что поделать, таков наш мир. Свято место пусто не бывает. Не эти, так другие. Кто-то смышленый, наглый и достаточно сильный все равно займет пустующую нишу. Лучше уж иметь дело с давними знакомыми. От них знаешь, чего ждать. И можно так или иначе договориться. Например, как сегодня.
Едва слышный скрип половиц заставил меня подпрыгнуть.
Рухнув на пол, зашарил пулевиком по комнатному сумраку. Кое-как удалось выцепить контуры тонкого силуэта.
Не стреляйте, это я жалобный голосок возвестил о том, что его обладательница сейчас разрыдается.
Черт возьми! Совершенно позабыл про эту как бишь ее? Элли!
Включив свет, убедился, что в комнате никого больше нет. Только после этого бросил пулевик на стол.
Ты что, так и сидела тут все это время? мрачно уставился на испуганную девушку.
Вы же сами сказали не высовываться
Ну да, ну да Так я и сказал. Признаться, в тот момент не придал фразе особого значения. Думал, она догадается как-то, ну испариться что ли.
Есть хочешь? вздохнув, направился к холодильнику.
Еще бы она не хотела. Стройная, как тростинка; бледная, словно смерть. На хлеб с колбасой и сыром набросилась так, словно это пища богов. Я и сам перекусил, мельком наблюдая за незваной гостьей.
Может быть, для нее такая трапеза и на самом деле деликатес? Откуда мне знать, чем питаются доноры?
Потомственные доноры. Самая жуткая и вызывающая оторопь прослойка общества. Да и входят ли они в это самое общество? Или отвергаются им, как никчемные отбросы?
Что эта девочка видела в жизни? Мрак, издевательства, безнадегу. Жила ли она вообще? Каково этожить, осознавая, что обречен на гибель? Обречен отдать накопленную энергию кому-то другому. Какому-то избранному долгоживущему.
Конечно, все мы умрем. И я, рано или поздно, отправлюсь в загробный мир. Но это другое. Совсем другое. Совсем.
После трапезы загнал Элли в ванную. Не хотелось выяснять, когда она мылась в последний раз. Просто выдал ей банные принадлежности и полотенце. Вместо халата пришлось одолжить одну из собственных футболокдля хрупкой девчушки сойдет за ночнушку.
Пока гостья плескалась, поменял постельное белье. Теперь кровать сияла белизной и свежестью. Чего не скажешь о мыслях в голове.
«Какого черта ты творишь, Майк?»
«А на что это, по твоему, похоже?»
«Ты хочешь с ней переспать?»
«Почему бы, собственно, и нет?»
«Она донор! Отверженная!»
«В первую очередь, оначеловек!»
«Она тебе в дочери годится!»
«И что?!»
На этом вопросе диалог возвращался к своему началу, продолжая бесконечные блуждания мыслей по кругу.
Шум воды стих, Элли показалась на пороге ваннойпосвежевшая, разгоряченная, с растрепанными влажными волосами. Стараясь не слишком заглядываться на обнаженные ноги, махнул ей в сторону спальнирасполагайся, мол. А сам полез на ее местокупаться.
Странные ощущения: принимать душ, зная, что за минуту до тебя на этом же самом месте стояла знойная красотка, пышущая молодостью и нерастраченной страстью. Бред, конечно, но кажется, будто кафель все еще хранит тепло девичьих ступней.
Впрочем, насчет знойности и страстимои фантазии, конечно. Не слишком-то Элли похожа на роковую женщину. Скорее на угловатого костлявого несформировавшегося подростка.
Сполоснувшись, обтерся и облачился в домашнее. Тело, наконец-то, расслабилось, позабыв про недавние перипетии с обстрелами и драками. Пройдясь по гостиной, заглянул в спальню.
Она ждала. Смирно сидела на кровати, не отводя взгляда от входа. Худые голые ноги прижаты друг к другу, ручонки неловко лежат на белоснежной простыне. Волосы спутаны, как обычно прикрывают лицо. Спина выгнута, маленькие грудки трогательно проступили сквозь тонкую ткань. И взгляд. Испуганный и смущенный. Но в то же времяжаркий и требовательный.