Уверен, не столь хорошо, как вам, уклончиво ответил он.
Скажу я вам, что история шёлка окутана легендой. Был он якобы открыт любимой наложницей легендарного Желтого императора ЛэйЦзу. Однажды, во время утреннего моциона, она обратила внимание на гусениц, пожиравших тутовые деревья, а случайно уронив в горячую воду кокон, вытянула из него, к удивлению своему, длинную нить. Лиза загадочно улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Много позже, другая женщина прекрасная Феодора, сумевшая превратиться из танцовщицы и блудницы в законную супругу императора Юстиниана, поспособствовала распространению шёлка по миру. Вам, наверное, известно, что в те времена Византия получала очень дорогой сырец из Персии. Феодора сдружилась с молодым странствующим сирийским купцом и очаровала его, а тот рискнул привезти ей в дар личинки шелкопряда, спрятанные в своём, выдолбленном внутри, посохе. Вот так шёлк и попал в Константинополь, а оттуда к нам. Не стану скрывать, что торговля этим чудеснейшим материалом приносит баснословные доходы
Прекрасная Феодора и продавец шёлка подумал Леонардо. И прекрасная Лиза Герардини и продавец шёлка Франческо дель Джокондо
Лиза же, не сводя с него глаз, читала его мысли, а затем озвучила их вопросом:
Признайтесь, маэстро Леонардо, не искали ли вы сию минуту некую аналогию? Впрочем, в отличие от Феодоры, я никогда не была танцовщицей
Интересная история, единственное, что сказал Леонардо, желая избавить собеседницу от неловкости.
Вы, верно, знаете, что сия чудесная ткань обеспечивает должный уровень гигиены, ведь эти отвратительные вши и прочие паразиты, что разносят болезни по нашим городам, не живут в складках шёлковых одеял и белья
«Такие лица редки», думал в тот момент Леонардо, внимательно следя за ней. «Очень редки!».
Действительно, она улыбалась удивительной улыбкой; её прекрасные глаза, лёгкой насмешкой светившиеся из-под еле заметных бровей, сияли, как будто она заигрывает. Но с кем? Неужели с ним? Было ли это кокетством с её стороны? Очаровал ли её Леонардо, умевший одной своей улыбкой расплавлять самые холодные сердца?
Их беседа длилась некоторое время, нося приятельский характер, словно знали они друг друга давно, пока в двери не появилась крупная фигура самого хозяина.
Мессер да Винчи! раскатисто возгласил он, снимая шляпу в учтивом поклоне, и вытирая платком потное лицо. Весьма и весьма рад вашему визиту! Вы уже успели познакомиться с моей красавицей-женой? он коснулся потрескавшимися на ветру губами нежной руки молодой супруги. Она воплощённая добродетель. Лиза, дорогая! Великая честь оказана нашему дому: пред тобой сам маэстро Леонардо да Винчи! Нынче, маэстро, привез я новую партию восхитительной ткани на любой вкус и цвет, и хотел бы предложить вам, человеку утончённому, взглянуть. Нет сомнений, вы найдёте здесь всё, чего только пожелает ваше пристрастие. Ах, да, чуть не забыл! Пользуясь блестящей возможностью лицезреть вас, позвольте узнать, не будет ли ваша милость так благодушна, чтобы написать портрет моей ненаглядной Лизы?
С превеликим удовольствием, ответил Леонардо и заметил, что глаза женщины засияли, а в уголках губ вновь родилась еле уловимая улыбка.
Так, стало быть, вы ничего не имеете против?
Вовсе нет, синьор. Но лишь с одним условием
С условием? С каким же, маэстро Леонардо? нетерпеливо спросил расчётливый дель Джокондо. Вы знаете, человек я, слава господу нашему, имущий, в меру состоятельный, и могу позволить себе заплатить за портрет вашей кисти любую цену.
Я как раз об этом
Ну, так назовите вашу цену, маэстро Леонардо, прошу вас. Отбросьте прочь, хоть на время, присущую вам скромность! упорствовал тот.
Я хотел сказать, синьорДжокондо, что возьмусь за портрет, но не соблаговолите считать эту работу заказом. Я не приму денег.
Хм. Ну, коли так, то что же поделаешь? Не смею вам перечить, маэстро. произнес купец, в изумлении уставившись на гостя. Хотя, мне кажется, я догадываюсь, в чём тут дело. Вполне возможно, ваше творческое «Я» требует сотворить кое-что, так сказать, для услады собственной души, но никак не для пользы кармана. Как коммерсанту мне нелегко это понять: без дохода нет утехи, но мне вас не переуверить посему, решено! Вы могли бы начать в пятницу, после мессы, маэстро? Мы не хотим докучать вам всего один час, коротенький час в день
Тогда и у меня есть одно небольшое условие, вдруг произнесла женщина, повернув голову к мужу. Думаю, вы не станете возражать, сударь, если я буду позировать в простом тёмном платье, с прозрачной вуалью на голове?
Что я слышу, дражайшая моя госпожа? Всем известны ваши безмерные добродетели благочестие и милосердие к больным и просящим. Но, дать позволение любимой жене позировать в простом платье, как простолюдинке? С нашими возможностями и положением? Ну уж нет, это немыслимо и, по меньшей мере, странно! Вы только пожелайте, радость моя, и вам пошьют любое роскошное платье для сего изображения!
Будьте так любезны уступить мне, сударь, хотя бы на сей раз, её глаза внезапно стали влажными, наполнившись унынием. Я ведь прошу не слишком многого
Хорошо, хорошо, Лиза, будь по-вашему, сухо согласился супруг, поджав губы и махнув рукой. Но тут же обратился к Леонардо:
Надеюсь, маэстро, вы не откажетесь отобедать в моём скромном доме, чтобы засвидетельствовать нам с Лизой своё почтение?
Спустя некоторое время он, по обычаю, долго глядел вслед удаляющемуся гостю, а затем, обернувшись. позвал жену:
Лиза, душа моя, я так утомился с дороги. Эти многодневные разъезды выбивают меня их сил. Подайте же мне поскорее нашего доброго старого винаиз погреба. Оно давно ждёт подходящего случая. Нет, подайте мне двойную порцию вина! И любви!..
* * *
Итак, Леонардо начал писать портрет молодой флорентийской дамы. Она приходила к нему в мастерскую сразу после мессы, и, всякий раз, когда переступала порог, чем-то необъяснимо ярким и новым наполнялось всё пространство. Он же, обычно такой спокойный, всегда нетерпеливо, с какой-то тревогой, ожидал её прихода, тщательно приготовляя мастерскую, расставляя по местам кисти, палитры, краски. Оказалось, он отвык от испарений уксусной эссенции, скипидара, лака и льняного масла. Глаза у него щипало и жгло, от этого болела голова, но он её ждал! Поправлял кресло, в которое она должна была сесть. Специально включал струи музыкального фонтана собственного изобретения, что находился посреди двора, через который должна была пройти Лиза Герардини. А вокруг фонтана он своими руками посадил её любимые цветы ирисы. И всё волновался: не опаздывает ли? Она ведь знает, как я жду. Нет, она не может не прийти. Должна прийти!
А вскоре, узнав, как донна Лиза любит кошек, он за большие деньги приобрел забавного чёрного кота с глазами разного цвета и она стала с ним играть. А в душе у Леонардо играла музыка.
Музыка! Как же он мог об этом забыть? Она неаполитанка по происхождению не может быть равнодушной к музыке! и художник, чей возраст перевалил за полувековой рубеж, попросил одного из своих учеников, Андреа, принести ноты и настроить виолу. А другому, Аттаванте Мильоротти, тому самому, кто когда-то поехал с ним в Милан петь и играть на изобретённой им серебряной лютне в форме конского черепа, он повелел подготовить весёлую, но в то же время глубокую и утончённую музыку. Раз за разом, лучших музыкантов, певцов, рассказчиков, поэтов и остроумных собеседников приглашал Леонардо в мастерскую, чтобы они развлекали её во избежание скуки, свойственной тем, с кого пишут портреты. Он изучал в её лице игру мыслей и чувств, возбуждаемых беседами и музыкой. А когда музыканты принимались играть, он брал кисть, чтобы запечатлеть на полотне самое важное
В один из дней, когда сеанс позирования был закончен, Лиза молвила:
Маэстро Леонардо, я вижу, как вы стараетесь ради меня, дабы не допустить моего томления, но я попросила бы вас больше не устраивать подобных забав.
Почему, донна Лиза? Вам не нравится музыка, или поэзия? А, быть может, вас раздражают рассказчики? расстроился он, не понимая, как ему развеселить его «музу Молчания».
Нет, маэстро Леонардо. ЭТИ люди мне не нужны Мне не может быть скучно в ВАШЕМ присутствии!..
* * *
Шёл третий год их знакомства и отношения между ними день ото дня становились всё более доверительными. Лиза поведала Леонардо, что происходит она из некогда богатого рода, который во время французского нашествия в 1495 году разорился. У отца её, бывшего вельможи, росли большие долги и семье грозила потеря единственного, что у них оставалось родового дома. Одним лишь выходом было выгодное замужество дочери, только оно могло спасти семью от полного разорения.
Я должна была заботиться о семье, поддерживать её, ожидая кого-то, кто решит мою судьбу. Ночи напролет я молилась, чтобы меня не заставили выйти замуж за того, кого я даже не знаю Но в шестнадцать лет мне пришлось отдать себя Франческо дель Джокондо, невзирая на слишком большую разницу в возрасте. Так повелел отец, а я не смела ему перечить, сегодня она была особенно открытой и уже не прятала своих мокрых глаз.
Не плачьте, прошу вас, Леонардо всеми силами пытался утешить её уныние. Судьба всегда преподносит нам испытания он протянул ей фарфоровую чашу с ключевой водой.
Вы правы, маэстро, и нужно уметь смиренно принять свои обязательства. Некоторые из них более важные, чем любовь. Брак для меня это священное таинство. Оно превратило меня в смиренную католичку, знающую своё место в супружеском союзе Помилуйте меня за то, что я надоедаю вам такими пустяками.
Он снова попытался приступить к работе, сосредоточившись на портрете.
Сидите так, как сидите, донна Лиза. Не шевелитесь, прошу вас
Расскажите что-нибудь, вдруг произнесла она, сменив позу наперекор его просьбе, и Леонардо понял, что сегодня он не продвинется ни на шаг. Ну же, прошу вас, маэстро.
Что бы вы хотели услышать сегодня?
Немного подумав, она произнесла:
Что-нибудь из ваших сказок. В каждой из них сама мудрость!
Она любила его поучительные притчи, и он умел их рассказывать своим приятным голосом, простыми, почти детскими, словами, под звуки тихой музыки. И сейчас он был полон готовности развлечь её:
В таком случае, донна Лиза, я расскажу вам о фиговом дереве. Только прошу вас не перебивать, договорились?
«Дерево это стояло в соседстве с вязом, и, видя, что на ветвях у него нет плодов, и горя желанием заполучить солнце для кислых своих фиг, с попрёком сказало ему:
О вяз, неужели же тебе не стыдно заслонять меня?.. Но погоди, пусть дети мои достигнут зрелости, тогда увидишь, где ты окажешься!
Когда эти дети созрели, то проходивший отряд солдат, дабы оборвать фиги, всего его изодрал и сломал. И когда так стояло оно, лишённое своих ветвей, задал ему вяз вопрос, говоря:
О фиговое древо, не много ли лучше было стоять без детей, нежели из-за них прийти в такое злосчастное состояние?
Фиговое дерево ещё долго сокрушалось, залечивая свои раны, а добрый вяз продолжал разрастаться, никому не завидуя и не желая худого».
Бледность вновь вернулась на лицо Лизы и она тихо заплакала. Леонардо не понимал причины её слез.
Я хочу попросить у вас прощения, донна Лиза, за то, что расстроил вас. Не надо так печалиться, это всего лишь сказка!
Здесь нет вашей вины, Леонардо, негромко сказала она, вытирая глаза краешком белоснежного платка. Это мне следует просить у вас снисхождения.
А спустя некоторое время, придя в себя, она открылась ему:
Через год после венчания у нас родилась дочь, чудесная кроха, маленький ангелочек, которая ее губы задрожали, которая покинула меня навсегда С тех пор я больше не смеюсь, не бываю на празднествах, почти не выхожу из дому, живя в величайшей озабоченности и страхе
Не плачьте, бога ради
Человек должен плакать по тем, кого он любит. Если он этого не делает, то он не человек. Или не любит
Я сердечно сопереживаю вам, донна Лиза.
Простите, простите же меня, что я обременяю вас мирскими делами, над которыми так высоко воспаряет ваш дух
Не позволяйте горю сломить вас
Я одинока, маэстро Леонардо, хоть и живу в достатке. Мой супруг обыкновенный человек со своими слабостями. Не патриций, но, как говорят у нас в Италии, ему многое позволено. Я кажусь ему самым пристойным украшением в доме. Но душа моя и сердце ему не ведомы. Он намного лучше разбирается в быках, овцах, тканях и таможенных пошлинах. Однако же, он мой супруг, и я ему верна.
Мессер Джокондо питает к вам любовь Это заметно Леонардо был тронут её вспышкой доверительности.
Но не я Однако же, будучи воспитанной в правилах нравственности, я научена ценить и уважать супруга вопреки своим чувствам.
Человек одинок, донна Лиза, Он рождается один и умирает один. Всё остальное приходит и уходит. Мечты. Опыт. Привязанности. Попутчики в определённые моменты жизни. Разочарование
Всегда один, задумчиво повторила она, отвернув голову и остановив тоскливый взгляд на одной точке на стекле в оконной раме Вот и вы тоже один. Одинокая жизнь достойна такого мудреца, как вы, маэстро. Но всё же я полагаю, что безбрачие обет и привилегия тех, кто носит сутану.
Судьба живописца это судьба странника и бродяги
А мне страшно, очень страшно быть одной
В то же время мы есть часть всего. Не забывайте об этом, моя донна Лиза!
«Madonna Lisa» медленно и отчётливо повторила она вслед за Леонардо, продолжая думать о чём-то своем. Как забавно! Если проговорить это быстро, то слышится «Мона Лиза». Мне по душе звучанье сей мелодии из ваших уст! Оно как сама жизнь! и она показала ему непонятную улыбку. А, кстати, вы позволите мне взглянуть на портрет, маэстро Леонардо? Почему вы никогда его не показываете, пряча картину от моих глаз? Право же, я не сторонний человек
Но это ещё не портрет, донна Лиза
Хотела бы заметить, что вы однажды назвали меня Моной Лизой! Так продолжайте же величать меня именно так, когда мы одни! Пусть это будет нашей маленькой тайной! А теперь теперь дайте мне взглянуть на то, что отняло у вас более двух лет Я этого жажду всем сердцем произнесла она с капризностью ребёнка. И, не дожидаясь ответа, медленно поднялась со своего кресла и подошла к мольберту, внимательно всматриваясь в черты лица той, что должна была стать её рукотворным образом в исполнении знаменитого маэстро да Винчи.
Это я? с пытливостью спросила она, слегка сощурив глаза. Значит, вот так я выгляжу со стороны глазами великого живописца?
Да пробормотал он, растерявшись. Вам не нравится? Вы сердитесь?
Неужели я и вправду могу быть такой она замялась, словно подбирала нужное слово, такой невинной? Мне кажется, я смотрю на женщину, какой хотела бы быть.
Он внимательно рассматривал её лицо, его тонкие черты. В огненных лучах заходящего за окном солнца они представились ему в ином, поразившем его виде. Потоки света просачивались сквозь листья и ветви кустарника, их блики блуждали по лицу и плечам Лизы. Ему показалось, что она на мгновенье задумалась. Не сердится ли она на него? Но за что?
А куда же вы дели мои морщины, друг мой?
У вас их ещё нет, к счастью.
Хм, ну что ж. Коли они появятся, то обещайте не скрывать ни единой. Они мне не страшны, я к ним готова она улыбнулась, и Леонардо поразила её улыбка в меру меланхолическая, однако сдержанная, и по-прежнему загадочная. Кстати, не кажется ли вам, маэстро да Винчи, что вы, рисуя меня, подражаете собственному лицу? Хотя это меня не обижает у вас благородное и красивое лицо!
Подражаю своему лицу? Леонардо задумчиво взглянул на портрет, Вы наблюдательны, Мона Лиза Я бы ответил вам, что все художники имеют наклонность в изображаемых ими телах и лицах подражать собственному телу и лицу.
Неужели? Отчего же так происходит?
Оттого, что человеческая душа, будучи создательницей своего тела, каждый раз, как ей предстоит изобрести новое тело, стремится и в нём повторить то, что уже некогда было создано ею. И так сильна эта наклонность, что порой в портретах, сквозь внешнее сходство с изображаемым, мелькает если не лицо, то по крайней мере душа самого художника